Ii. совесть как орган, отвечающий за равновесие в отношениях 4 страница

Правило здесь совсем простое: когда кому-то что-то приходит в голову, он смотрит на человека и проверяет, будет ли это подарком, если я ему это скажу? Даст ли это силу, даст ли это пищу или помешает? В соответствии с этим я могу действовать. Так что здесь нет твердых правил, просто каждый должен делать это согласно своему восприятию и подходить к этому ответственно.

Герхард сидел после этого немного озадаченный. И тогда к нему не нужно подходить и его не надо трогать, иначе ему придется устанавливать контакт с кем-то другим. Это не то состояние, когда ему действительно нужна помощь.

На четвертый день пополудни

Расстановка родительской семьи Герхарда. К узкому кругу родной семьи относятся родители Герхарда, брат (старше его на пять лет)

и он сам.

Исходная расстановка родной семьи ГерКарда:

После первой расстановки:

Отец: Я ощущаю сильную связь с Моим старшим сыном, меньшую с Герхардом и почти никакой с моей женой. Мать: Я чувствую себя ни с кем не связанной, так как у меня мало контакта с мужем, больше со старшим сыном и недостаточно с младшим сыном.

Брат: Лучше всего мне по отношению к маме, с отцом у меня сильная связь, даже слишком сильная, а брат почти совсем отсутствует.

Исполняющий роль Герхарда: Много тоски, хочется больше подойти туда, к маме.

Б.Х. (Ставит мать слева рядом с отцом, движение 1.): Что изменилось?

Брат: Для меня так лучше, но я хотел бы отойти подальше.

Б.Х.: Да, давай. (Брат отступает на один шаг назад.)

Исполняющий роль Герхарда: Я бы сейчас тоже мог уйти, тут была грусть. Они оба (родители) нашли теперь друг друга, но где мое место? (Отклоняется наружу.) Я выпадаю здесь влево (к брату, но там тоже не чувствует себя хорошо).

Б.Х.: Когда в расстановке дело обстоит таким образом, возникает предположение, что тут существует нерешенная проблема в семье отца или матери.

Герхард: Мама моей мамы очень рано умерла, моей маме было тогда семь лет. Тогда была эпидемия.

Б.Х. (Меняет позицию родителей и ставит бабушку со стороны матери между матерью и Герхардом. Мать хотела бы, чтобы она стояла вплотную к ней сзади): Что изменилось теперь?

Исполняющий роль Герхарда: Да, я могу теперь ее так оставить, но я хотел бы поменяться местами с братом.

Отец: Я вдруг получаю связь с Герхардом.

Б.Х. (Ставит сыновей напротив родителей, а бабушку по материнской линии между Герхардом и матерью.): Тут Герхард больше не выпадает. Это идентификация с мамой твоей мамы, это причина твоей заботы о детях. Ты играешь с твоим приемным ребенком в то, что бабушка хотела делать с твоей мамой. (Обращаясь к матери) Как тебе сейчас?

Мать: Хорошо.

Отец: Что-то не так в отношениях с моей женой.

Мать: Я тут сейчас не обратила на это внимания, это верно, тут ничего нет.

Б.Х. (Герхарду): Для тебя вот так — это в порядке?

Исполняющий роль Герхарда: Да, причем я бы хотел, чтобы родители были поближе друг к другу.

Б.Х.: Возможно, тут есть что-то еще. А что делал отец мамы, после того как умерла его жена? Герхард: Он больше не женился, у них вместе с его сестрой и братом был крестьянский двор.

Б.Х.: Тогда мы возьмем сюда еще и дедушку (ставит дедушку слева рядом с бабушкой). А кто после смерти бабушки заботился о маме?

Герхард: Двоюродная бабушка, это была единственная женщина в доме.

Б.Х. (ставит двоюродную бабушку между дедушкой и мамой; показывает на двоюродную бабушку, бабушку и дедушку): Я думаю, это та группа, к которой надо относиться с большим уважением.

, Брат: Меня теперь сбивает с толку, что мама все еще принадлежит к ним и там находит поддержку.

Б.Х.: Ты должен смотреть на это как на процесс, там надо кое-что наверстать и там кое-что должно быть признано, тогда она, возможно, станет вести себя по-другому (ставит мать к двоюродной бабушке и ее родителям и напротив отца).

Отец: Теперь стало немного яснее в отношениях с женой. Это более верно, это не было отношениями. Теперь дистанция больше, и для меня так правильнее.

Б.Х.: Да, это правильно, она не может выйти из группы людей, связанных самой судьбой.

Мать: Так у меня больше связи с моим мужем, и теперь он мог бы даже подойти чуть ближе. Сейчас это немножко слишком далеко.

Растановка-решение родной семьи Герхарда:

Герхард: Можно я кое-что скажу по этому поводу? Мой отед слишком мало ценит семью моей мамы. ВЖ. (Герхарду): Встань-ка теперь на свое место, Герхард! (Герхард встает на свое место.) '

Б1Х. (Герхарду): Если ты отдашь д©лжнйе этой стороне (стороне матери), то тебе не 'понадобится усыновлять ребенка. Тогда ты должен "будешь по-другому отдавать ей должное. Ты свободен передать это дальше другим способом. Ты можешь это понять?

Герхард: Да. И я бы сказал: по тем основаниям, что у меня есть, я тогда, может быть, могу, несмотря на этб,' усыновить ребейка, если я делаю это не для них.

Б.ХЛ Нет, Нет, не Делай этого. Заботься о детях по-другому, это нормально, я ведь тоже так делаю (всеобщее веселье).

Во время круга на пятый день

Герхард: Мне все еще грустно, и я так хочу, чтобы у тебя было волшебное заклинание.

' Б.Х.: Для тебя? У меня Нет. А если бы я тебе его дал, что бы произошло?

Герхард: Я не знаю. Я так растерян (начинает плакать). Я так люб-1 лю этого ребенка.

Б.Х. (Смотрит на него серьезно.): Но не так, как разбойник свои талеры. (Пауза) Это волшебное заклинание.

Герхард: В последние Дйй...

Б.Х. (Перебивает его.): Нет, нет, это ничего не даст... Как звучит волшебное заклинание? '

Герхард: Как разбойник свои талеры...

Б.Х.: Что?

Герхард: ...я люблю ребенка.

Б.Х.: Точно (пауза, долгое молчание).

Герхард: Ты сказал, мы выскакивали вперед. Это не выходит у меня из головы. У меня есть возражения.

Б.Х.: Вы сделали это xnfpo, чтобы ответственность за это не лежала на вас. Но это ничего не меняет.

Герхард: Чем я еще озабочен, так это проблемой с бабушками и дедушками.

Б.Х.: Да, это добавилось. Ты можешь им, по мейыией мере, показать внука, вот это любовь!

Герхард: Через пару лет я хорошо могу себе это представить.

Б.Х.: Нет, нет, когда они совсем маленькие, они самые очаровательные и больше всего трогают сердца. Существует критерий для качества любви: любовь сильна, как смерть (продолжительное молчание). Сейчас это было хорошее слово.

На пятый день позже > > . > >

Герхард: Я больше не участвую по-настоящему, й снаружи, отведен назад.: Ночью я еще злился отчасти на тебя, на себя и на жизнь.

Б.Х.: Это бои при отступлении. Когда битва проиграна, врагу оказывают еще немножко сопротивления (улыбается с любовью):

Герхард: Когда ты рассказывал про кривую картину, я сказал себе: ведь можно сделать и так, чтобы мебель распилить... (все смеются).

Б.Х.: В Америке есть парк развлечений, где человек входит в дом, а там все криво, невозможно ориентироваться.

Герхард: Да, я пока еще не имею ясного представления, что буду делать с тем, что было вчера. ■

Б.Х.: Конечно, тебе не все еще ясно.

Герхард: $к отнесусь к этому очень серьезно, а еще я думаю, что здесь есть масса фактов, которые тоже нужно учитывать.

Б.Х.: Нет, единственное, что сейчас еще важно, это подождать, пока у тебя не появятся силы, чтобы действовать правильно. Если ты начнешь действовать прямо сейчас, то сил у тебя мало. Ты должен дать этому решению подействовать, пока оно полностью не интегрируется в te6fl, и тогда, конечно, добавятся и другие факты, И тогда сразу увидишь, ч1*о правильно. Это чуточку отличается от Того, что я сказал, но ненамного. ' '

Герхард: Последняя фраза, которую ты мне сказал, ту, с любовью, — она была хороша.

Б.Х.: Да, решение действует тогда, когда ты держишь его в поле зрения...

На шестой день

Герхард: Мне снова лучше. У меня есть надежда, что найдется некий путь, когда мы тоже еще будем играть какую-то роль.

Б.Х.: Да, если вы отвезете ребенка туда, где его место, вы сыграете очень большую роль. Тогда вы исправите несправедливость, и ребенок будет вам благодарен всю свою жизнь. Тогда у вашей любви есть цель, и вы сможете снова отойти назад. Любовь остается, но любовь должна зайти так далеко, чтобы вы потом больше не наводили справок. Тогда это будет позади. Когда сделано доброе дело, оно может остаться позади. «Когда дела увенчаются блестящим успехом, то лучше всего удалиться».

Герхард: Это трудно, очень трудно.

Б.Х,: Да, так и должно быть, иначе это ничего не стоит. Но твое лицо замечательно преобразилось, прояснилось и похорошело. Для меня это тоже хорошо, что я это так объяснил. Щадящее отношение было бы медвежьей услугой. и •'мн Гёрхард: Я думаю, мне еще кое-что предстоит. •;,, » >, * БЖ;Д% цела» жизнь. ,», < < i . л •. \

' Лздхврд: Я хотел бы высказать еще и другую мысль, которую вся эта история отодвинула на задний план. Ты что-то говорил о шкале основного настроения, и я сейчас в минусе. Я думаю, это во многом связано с печалью моей мамы о ее маме. Я могу сейчас оставить это и так. , ■

Е.Х.: Мама мамы может стоять позади тебя как хорошая сила. Нужно остерегаться это сужать. Часто бывает хорошо, чтобы за мужчиной стояла материнская сила, например, женщина» у Которой была тяжелая судьба. Это оказывает хорошее воздействие.

д) Помощь детям, пережившим сексуальное насилие

Динамика / . , f

Инцест возможен только тогда, когда между родителями существует негласный союз. Таким образом, к э,тс|му причастны всегда оба родителя — отец на переднем плане и мать на заднем. Соответствен:-но, ребенок, должен возлагать вину тоже на обоих родителей. И дока произошедшее не будет увидено в общем плане, решения не найти. Инцест зачастую является попыткой компенсации при разрыве между «брать» и «давать» в семье. Виновники, будь это отцы, дедушки, дяди или отчимы, были чего-то лишены или что-то не ценится, и тогда инцест — это попытка эту разницу ликвидировать.

Пример:

Женщина, имеющая дочь, выходит замуж во второй раз, Если женщина не ценит то, что ее второй муж обеспечивает и заботится о-ребенке, который живет с ними, возникает дисбаланс между «давать» и «брать». Мужчине приходится давать больше, чемюндолучает. Чем большёженщина ждет, что он будет это делать, тем больше становится разрыв между приходом и расходом. Компенсация бы состоялась, если бы она сказала мужу: «Да, это так, ты даешь, а я беру, но я уважаю тебя и ценю». Тогда компенсации не нужно будет протекать на таком темном уровне. >

Если же у партнеров плюс к этому существует еще и недостаток обмена и компенсации, например, в сексуальных отношениях, то в системе возникает неодолимая потребность в уравновешиваний, которая добивается своего как инстинктивная сила, и самым близким выходом, который она находит в качестве компромисса, становится то, что дочь предлагает себя либо жена предоставляегили предлагает дочь мужу. Это частая, в значительной степени неосознанная динамика инцеста. Однакд существуют и другие обстоя*ельства. р

1 Что еще происходит в таких случаях, так это то, что ребенок принимает на себя последствия и вину. Многие выбирают профессию жертвы и уходят в монастырь, чтобы эту вину искупать, другие сходят из-за этого с ума, расплачиваются симптомами или совершают самоубийство. А кто-то демонстрирует свое распутство и говорит: «Я действительно шлюха, вам не нужно мучиться угрызениями, совести*, и таким образом снимает вину с виновного.

Пример:

На последнем курсе присутствовала женщина, у которой в прошлом было много попыток самоубийства. Ребенком она была изнасилована отцом и дядей. Она долго смущалась. У нее было представление, будто в группе все видят, что она преступница, и хотят ее убить. Тогда я дал ей уйти в это представление, и вот она все сидела и смотрела себе под ноги. Потом она увидела дядю, который пркончил с собой, тот самый дядя, который ее изнасиловал. Она смотрела вниз, и при этом у нее было старое и суровое лицо. Это была не она, Я cnpb-сил: «Кто так смотрит на него сверху вниз? Так зло и торжествующе?» Это была мать. Тут я это прервал, а позже мы сделали расстановку этрй системы. И тогда стало ясно, что дядя является ее отцом и мать рада, что его больше нет. И что дочь чувствовала себя виновной в его смерти, тоже было ясно.

Решение для ребенка

Речь'всегда о том, чтобы найти решение для того, кто здесь, и я не выхожу за рамки непосредственного и не стремлюсь найти некое всеобщее решение. Однако для каждого решение выглядит по-своему.

Решение для ребенка в том, чтобы он сказал матери: «Мама, я рада делать это для тебя», и отцу: «Папа, я рада делать это для мамы». Если присутствует муж, я велю ребенку сказать: «Я делаю это для мамы, я рада делать это для мамы», Но сказать это родителям для ре-беНка настолько большое испытание на прочность, что мало кто с этим справляется. Страдать легче.

Мужчина с трудом может противостоять искушению, потому что он испытывает потребность в компенсации. И если принять теперь поверхностную точку зрения и смотреть на это как на следование инстинкту в том смысле, что «он совершает насилие над дочерью», то от понимания ускользнет важная базовая динамика. Здесь тоже нужно следовать девизу: «Верна только та интерпрета

цця, которая каждому оставляет его достоинство». Такое толкование, когда кто-то один является злодеем, не помогает .найти решение. Когда, происходят такие вещи, то все — и жена, и дочь, и муж — в глубине души с этим согласны, чтобы восстановить баланс между «дайать» и «брать».

Ворросы по теме инцеста:

Фридеманн: У меня кое-что застряло в голове еще с утра. Ты сказал: когда жена отказывается от сексуальных контактов... Для меня в этом есть возложение вины. Я думаю, что это нарушенные отношения, в которых участвуют оба, и что они оба не признают себя за это ответственными. И тогда это имеет такие последствия.

Б.Х. (твердо): Нет, женщина отказывается.

Фридеманн: Могу ли спросить, почему?

Б.Х.: Это не играет вообще никакой роли. Результат1 тот же самый. Причина роли не играет, но, естественно, существуют условия. Женщина, конечно, в плену каких-то обстоятельств, раз она отказывается, но нечестно тогда искать вину мужа.

Фридеманн: С этим я согласен, но это тоже нечестно... нет, это неумно валить вину на всех подряд.

Б.Х.: Да, но у кого же тогда ключ, раз что-то должно измениться? Он есть только у жены. Тогда и ответственность на ней, а не на муже.

Вера: Но может быть и так, что это муж отказывается, что жена его больше не заводит, а только дочь.

Б.Х.: Теперь это гипотетическое возражение. Тут пришлось бы проверять, так ли все на самом деле. То, что допустимо, зачастую является ошибкой. Когда строятся какие-то предположения, ты можешь сказать «да» или «нет», и у тебя нет в этом случае никакого указания, и создается проблема, которой на самом^деле не существует. Так что намного лучше брать реальную проблему и по ней определять, что происходит. Для меня ключ в этой ситуации в руках у женщины, а вместе с ним и ответственность.

Карл: В таких событиях ты часто ставишь женщину во главу угла. А какова роль мужа в том, что жена себя так ведет, ты принимаешь во внимание редко.

Б.Х.: Дело здесь в природе женщины. Женщины чувствуют себя менее неготовыми, чем мужчины. Мужчины в их позиции намного более неуверенны, чем женщины. Это как-то связано с биологической ролью женщины, которая обладает другой величиной, чем роль мужская. Для меня совершенно однозначно, что она более весома. И обязательства, и привязанность намного глубже, и это придает им

что писабольший вес. Мужчине приходится ожесточенно приобретать снаружи. Бедных парней потом называют патриархами. Они это, чтобы хоть что-то собой представлять. Во всяком случае> м< так на это посмотреть.

Кард: Но для меня твое описание по-прежнему выглядит муж обращается к дочери, потому что жена уклоняется. Это ние не учитывает того, что же такого делал мужчина, что жЬна его избегает.

Б.Х.: Эти дополнительные размышления ничего не дадут в плане поиска решения для жертвы инцеста. Я могу согласиться с тобой в том, что здесь много разных пластов и все взаимно обусловлено. Обычное дело когда в случае инцеста дочь говорит: «Подонок, что он со мной сделал». И многие другие тоже думают так. Но динамика показывает, что мать вьщвигает вперед ребенка, чтобы иметь возможность уклониться от мужа. Если теперь дочь скажет: «Мама, я рада делать это для тебя», она попадет в другой динамический контекст и ей будет легче отмежеваться от отца, от травмы, а также оНа сможет отмежеваться от матери.

Воздействие освобождающих фраз

С системной точки зрения эти фразы освобождают дочь из вовлеченности в конфликт между матерью и отцом. Сопротивление против этой интервенции со стороны девочки связано, вероятно, еще и с тем, что теперь она должна отойти на позицию смирения. Этим она отказывается от соперничества с матерью — кто лучшая жена для отца. Мать тогда снова лучшая жена, а ребенок — снова ребенок. В этом состоит отличие от эдипова комплекса. В случае эдипова комплекса на переднем плане соперничество, а здесь это любовь, тайная связь с матерью^ Такое решение снова устанавливает взаимопонимание и близость с матерью, и тогда дочь снова может развиваться как женщина. Иначе она остается отрезанной от матери. Эти фразы выявляют динамику, находящуюся на заднем плане. Никто не сможет тогда больше вести себя так, как раньше. Все участники оказываются в зоне ответственности, и ребенку больше не приходится чувствовать себя виноватым. То, что он сделал, он сделал из любви. Ребенок вдруг оказывается хорошим, и он знает, что он хороший. Эти фразы возлагают ответственность за инцест и его последствия на родителей и снимают вину с ребенка, потому что доказывают его любовь и зависимость, а вместе с этим и его невиновность. Интерес терапевта не может заключаться в том, чтобы преследовать виновного, так как это вообще ничем не помогает жертве. Важно помочь ребенку найти в себе силы вернуться к своему достоинству. (Цозже)

n: У меня по-прежнему все протестует против того, что мать должна пЬдставлять голову.

Бм.: Особенно когда ты не хочешь на это посмотреть, Томас: И куда мне бежать, если я в следующий раз что-нибудь такое «Цоку и женщины захотят разнести меня в клочья?

Б.л.: Эта тайна, которую передают только прикрывшись рукой, а в лучшем случае боясь и дрожа.

Фридеманн: А если девочка оказалась в такой ситуации? Что тогда?

Б.Х.: Как раз тогда эти фразы действуют лучше всего. Она должна привести в порядок систему в себе.

Клаус: Но ведь сознание девочки будет изо всех сил этому противиться, потому что она воспринимает себя как жертву.

Б.Х.: Роль жертвы дает ей неслыханную власть, заставляет ее важничать, и если она теперь произнесет эту фразу, то внезапно все это прекратится. Тогда она снова простой член семьи. Эта фраза лишает власти как мать, так и дочь. Но то, что приносит решение, часто оценивается негативно.

Клаус: Но для девочки, особенно если она еще маленькая, это ведь глубокая рана. По-другому я просто не йоту себе это йоедставить.

Б.Х.: Это драматизация.

Клаус: Но что делает эта фраза с отцом? Отец ведь тогда опускается до роли статиста. Он ведь совершает насилие над собственным ребенком. Что делает он, чтобы восстановить равновесие?

Б.Х. (улыбаясь): Это приводит меня в замешательство, об этом я еще не думал. Муж всего лишь громоотвод, он запутан в динамике, потому что они все сообща действуют против него. Он, так сказать, бедная овечка...

Клаус: Есть ли разница, применял он силу или нет?

Б.Х.: Да, конечно! Если он применял силу, то это была и другая динамика. Тогда часто имеет место большая ярость по отношению к жене.

Анджела: Я все еще не поняла. Что делает теперь муж, чтобы восстановить равновесие? Значит ли это, что он уходит?

Б.Х.: Это было бы моральной решение — когда он уходит, когда ему должно быть стыдно и он должен оставить семью. Тогда на него заявляют, он попадает в.тюрьму. Тогда он исчезает. Но это плохое решение, потому что это не приносит в систему мир.

Если ребенку это доставило удовольствие Некоторым кажется дурным то, о чем пойдет речь сейчас, а именно: девочка, если это было так, может признаться, что, кроме всего прочего, это было хорошо и приятно. Потому что тогда это становит6 — 2296

ся чем-то обычным, драма прекращается, и рана перестает боле которым детям такое переживание доставляет удовольствие. Но смеют доверять такому восприятию, так как совесть говорит им, дурно. Тогда они нуждаются в уверении, что они не виноваты, том случае, если это доставило им удовольствие, Девочка вп; знать, что она, несмотря на справедливый упрек в адрес ро, переживала инцест как нечто увлекательное, ибо ребенок вед£т себя по-детски, если он любопытен и хочет что-то узнать. Ведь инач* сексуальность воспринимается как что-то страшное. Если я слегка фривольно и провокативно скажу: «Такой опыт, как этот, слегка преждевременен», это снимет с ребенка вину.

Мирьям: Я в этом услышала, что здесь, возможно, есть еще и маленькая соблазнительная женщина, и я считаю очень важным сказать ей, что она не виновата.

Б.Х.: Да, она могла быть соблазнительной, но это не должно быть упреком.

Вера: У меня по-прежнему вызывает двойственные чувства твое мнение, что девочке это может доставить и удовольствие. Неделю назад мы смотрели в клинике фильм, где девочки рассказывали совершенно иное.

Б.Х.: Но, Вера, всю истину не получишь же в одном фильме.

Вера: Это я тоже знаю. Но я хочу спросить, хорошо ли вставать на сторону тех, которые знают, что это доставило удовольствие.

Б.Х.: Ребенок имеет право признаться, что это доставило ему удовольствие, если это было так, и тоща терапевт может сказать ребенку, что он остается невиновным, даже если в этом было нечто привлекательное. Ведь совершенно же ясно, что вина лежит на взрослом!

Пример:

Однажды здесь была женщина, у которой в течение курса не раз возникал импульс выпрыгнуть из окна. Ее сценарной историей (см. стр. 214) была история про Красную Шапочку. Красная Шапочка — это в зашифрованном виде соблазнение внучки дедушкой. Я сказал ей об этом, но она не согласилась. И вот в последний день она входит и говорит: «Я точно увидела эту сцену и я совершенно точно знаю, это был дедушка. Он все еще жил у ее матери и никак не мог умереть». Она предположила, что он обижал и ее мать. Тогда она доехала домой, открыла дверь и сказала: «Я только хочу вам сказать, что знаю это!», закрыла дверь и ушла. Теперь ответственность за последствия легла на них, а она была теперь свободна.

Ячасто использую еще одну маленькую историюдля девочек, которые Й*алижертвами подобной ситуации, ^рассказываю им одну строфу из! баллады 1ете: ' Мальчик розу увидал...

Он сорвал, забывши страх, Розу в чистом поле.

Кровь алела на шипах.

Но она — увы и ах! —

Не спаслась от боли... '

Й тогда я раскрываю им одну тайну: роза по-прежнему пахнет. Во всех таких сиуациях не надо драматизировать.

Привязанность вследствие инцеста

Позже Берт Хеллингер подробно останавливается на том, что первая сексуальная близость устанавливает особенно интенсивные отношения, то есть после этого сексуального опыта возникает привязанность девочки к виновнику. Не отдав должное этому первому* она не сможет позже иметь нового партнера. Преследование и негативная оценка часто приводят к тому, что нового, партнера она тогда не находит. Если же она признает эту первую привязанность, этот первый опыт, она возьмет его с собой в новые отношения, и тогдатам его действие прекратится. То, как это пропагандируется сейчас, а именно, что этот опыт вредит и повлечет плохие последствия, имеет противоположное нужному решению направление и идет жертве только во вред.

Преследование виновных никому не приносит пользы Преследование и наказание виновников не приносит пользы ни жертве, ни кому-либо еще. Но если ребенку нанесены повреждения в связи с тем, что, например, применялась сила, тогда у него есть право испытывать злость по отношению к виновному, но не так, чтобц лишать его права на принадлежность к семье. Ребенок может сказать: «Ты поступил со мной очень несправедливо, и я тебе этого никогда не прощу.» Еще он может как бы в лицо родителям сказать: «Это вы виноваты, и вы должны отвечать За Последствия, а не я». В этот момент ребенок перекладывает вину на hero или на нее и выводит из-под нее самого себя. И при этом совершенно не важно, что ребенок серьезно упрекает родителей: Здесь важно четкое разграничение, благодаря чему ребенок становится свободен. Упреки здесь - это только демонстративный бой, а не обвинение. Прощать ребенок тоже не вправе. Прощение — это дерзость, а это ребенку не подобает. Он может сказать: «Это было nJioxo для меня, й всю ответственность за последствия я оставляю тебе, а я все-таки сделаю что-то из моей жизни». Если ребенок вступит потом в счастливое партнерство, это срнет освобождением для виновного, если же он позволит своей жизни принять плохой оборот, это будет еще и запоздалая месть обидчику/

Отец, с другой стороны, тоже не может извиняться перед ребенком, для ребенка это становится очень тяжелым бременемj (Но он может сказать: «Мне очень жаль» или «Я поступил с тобой несправедливо». I

Решение — это всегда движение прочь от чего-то. Борьба привязывает. Требование взять на себя ответственность ведет к хорошему отделению от семьи. Оказавшись втянутым в вышестоящую подсистему, здесь подсистему родительскую, слабый должен требовать, чтобы вышестоящие взяли ответственность на себя. Тогда он сможет их оставить и уйти.

Вопросы:

Ютта: Меня всегда удивляло, что часто, когда дело попадает в суд, то решения нет.

Б.Х.: Да, таким образом решения не найти. Здесь есть один важный системный закон, который нельзя упускать из виду. Есть такое системное нарушение, когда кого-то в системе превращают в монстра или лишают права на принадлежность к ней. Решение в этих случаях всегда состоит в том, чтобы того человека, который был исключен, снова принять. Я постоянно делаю это здесь, на семинаре. Я становлюсь на сторону исключенного и плохого.

Ханнелоре: Значит ли это, что безразлично, что отец сделал с дочерью?

Б.Х.: Это не все равно. Есть ситуации, когда кто-то по своей вине утрачивает право на принадлежность к системе. Например, если человек убивает или смертельно ранит кого-то в собственной системе или если изнасилован трехлетний ребенок. Этот человек утратил свое право. Тйгда никаких попыток снова интегрировать его в ристему больше не делается.

Ютта: То есть это значит, что если к нам приходят дети и обнаруживается, что совершено изнасилование, тогда можно забирать детей у родителей, но не предъявлять обвинений и не возбуждать дело в суде?

Б.Х.: Точно! Правильно! И в этих случаях тоже нельзя чернить родителей перед ребенком.

Место терапевта

С системной точки зрения терапевт всегда стремится объединиться с тем, кого превращают в монстра. В тот момент, когда он с этим работает, ему следует дать виновному место в своем сердце. Самая большая опасность состоит в том, что терапевт примет участие в.кам-пании против отца; потому что,тот «такой порочный». Я спрашиваю, откуда идет этот аффект » почему мы не можем смотреть на это спо-койнр? Уже один этот аффект делает все это подозрительным. Что-то здесь не так, иначе бы он не был настолько сильным. Что-то тут переоценивается. Терапевты, которые вступают в коалицию с жертвой, выводят виновного за границы системы и таким образом способствуют ухудшению ситуации. Такова последовательность, и заходит это очень далеко. > >

Пример:

В группе терапевтов женщина-психиатр, преисполненная негодования, рассказывала, что у нее была клиентка, которую изнасиловал отец. Она по-настоящему вошла в раж и считала отца свиньей и подонком. Тогда я велел сделать расстановку семьи и попросил ее встать туда и занять в системе свое место как терапевта. Она встала рядом с клиенткой, и вся система на нее разозлилась .и больше ей не доверяла. Затем я поставил ее рядом с отцом, и все стали спокойны и чувствовали к ней доверие. \

i *!

Виновники жертва по-особому связаны, а как; мы не знаем. Когда станет понятной эта связь, мы поймем всё. Тогда у нас будут другие возможности, чтобы правильно в этом разобраться. Если я работаю с виновником, например с отцом, я сталкиваю его с его виной. Жертвы же'часто ошибочно исходят из того, что у Них что-то изменится, если они возьмут вину на себя или если тот,« кто выступает в роли злодея, будет наказан. Но жертва сама в любой момент может действовать, вне Зависимости от того, будет ли другой привлечен к ответственности. Однако ей нужно отказаться от мести.

Адриан: Джей Хэйли и Клу Маданес велят виновному встать перед жертвой на колени и поклониться. Но жертва не должна тогда этого принимать.

Б.Х.: Я бы сделал наоборот, так, чтобы жертва склонилась перед виновным. Как ты это описываешь, терапевты тогда на стороне жертвы, а для терапевта это, как уже было сказано, самая плохая позиция.

Йене: Существуют ли какие-нибудь высшие соображения, почему эта тема всплыла именно сейчас?