Глава 24 Терапия безрадостности

Установить связь с телесными ощущениями радости и боли — значит достичь центрированности, необходимой для излечения пристрастия к наркотическим веществам.

Работа с телом с целью центрирования лишь недавно стала использоваться в анализе сценариев. Однако уже можно сформулировать некие предварительные предло­жения, которые могут оказаться полезными читателю.

Центрирование основано на систематическом восста­новлении контакта сознания и телесных функций. Легче всего это сделать через дыхание, так как функция дыха­ния является одновременно произвольной и непроизволь­ной. Большую часть времени мы дышим «как дышится», так же непроизвольно, как работает наше сердце или ки­шечник или почки фильтруют кровь. Однако в отличие от упомянутых функций дыхание можно контролиро­вать сознательно. Поэтому произвольный контроль ды­хательных движений — хорошее начало восстановления контакта между умом и телесными функциями.

Обычно наше дыхание поверхностно и недостаточно. Глубоко вдыхая, сначала в нижние доли легких, «живо­том», затем «грудью», в средние доли, после чего в верх­ние, «плечами», и таким образом наполнив легкие возду­хом, мы запускаем в кровь и в ткани повышенное коли­чество кислорода. В результате гипервентиляции части тела, которые были отчуждены и не ощущались нами во­обще, наполняются энергией. Когда «мертвые» для со­знания, зажатые или неактивные части наполняются кислородом, мы наконец-то начинаем их чувствовать: чувствовать, что они «мертвы», «парализованы» или напряжены сверх своих возможностей. Мы ощущаем от­чужденную часть тела такой, какая она есть: «парализо­ванной», неактивной, неуклюжей, напряженной, вывих­нутой, отчужденной и т. д.

У пациентки по имени Энн были красивые длинные ноги, но она чувствовала их только тогда, когда на них пялились мужчины или когда она одевалась так, чтобы обратить на них внимание или, наоборот, спрятать. Она не считала их красивыми. Они казались ей «дурацкими» и уродливыми. Она чувствовала их, только когда они бо­лели от долгой ходьбы. Они служили ей исключительно для того, чтобы переносить ее из одного места в другое. Ее походка была немного неуклюжей, так как она стара­лась ступать только на носки. Она относилась к своим ногам, как другие относятся к велосипеду, — как к сред­ству передвижения. Они не были частью ее самой, как лицо, голова, плечи или грудь, которые она чувствовала хорошо и которые она ощущала как центр своего суще­ства. Глубокое дыхание помогло Энн почувствовать свои ноги, и раскол между ними и ее сознанием был временно ликвидирован. Она узнала, как они чувствовали себя все это время: мертвыми и как будто бы забинтованными, как у мумии. Она почувствовала, что они хотят делать большие шаги, ходить босиком и радоваться ветру и солн­цу и что они ненавидят похотливые взгляды некоторых мужчин.

Со временем живость этих ощущений прошла, но Энн запомнила их. Она продолжала чувствовать, что ее ноги хотят гулять, лазить, бегать, чувствовать воздух и солн­це. Она осознала наложенные на них родительские за­преты, в большинстве своем связанные с ее женской ролью, — «Не расставляй ноги (это сексуально)», «Не ходи босиком (они выглядят соблазнительно)», «Не бе­гай (леди так не делают)» — и предписания: «У тебя кра­сивые ноги (сиди смирно и дай джентльменам полюбо­ваться ими)». Энн решила купить короткие обтягивающие спортивные брюки и ходить там, где ей хочется. Ког­да на ее ноги смотрели и взгляды были ей неприятны, она прятала их, а если взгляды были приятны, она позволя­ла смотреть и сама получала от этого удовольствие. Ее ноги изменились в физическом отношении: они стали сильнее и грациознее и стали нравиться ей самой и дру­гим. Я думаю, что теперь ее походка останется красивой и упругой до старости, в отличие от походки ее матери, которая в свои шестьдесят пять лет могла только «пере­ползать» с места на место.

Этот единичный, но зато впечатляющий пример гово­рит о том, как глубокое дыхание, один из способов цент­рирования, помогает людям избавляться от своих разру­шительных сценариев, как трагических, так и банальных.

Я понимаю, что мой отчет неполон. Он неполон пото­му, что, как я уже сказал выше, мое понимание этого мето­да пока является неполным. Ученики Вильгельма Райха знают о биоэнергетике больше, чем я. Заинтересованный читатель может поучиться или пройти курс терапии у од­ного из них. Естественно, выбор следует делать с боль­шой осторожностью (см. гл. 18, раздел «Миф о бесполез­ности здравого смысла»). А я опишу несколько техник центрирования, которые я использую в групповой работе.

Дыхание

Как я объяснил выше, глубокое дыхание восстанавлива­ет контакт между сознанием и чувствами, сознанием и телесными ощущениями; мы узнаем, какие части нашего тела безжизненны, а какие бодры и т. д. В идеале дыхание должно быть глубоким и медленным, а легкие — сначала полностью наполняться воздухом, а затем — полностью опустошаться при каждом вздохе. Тогда тело получало бы необходимое ему количество кислорода. Вместо это­го люди дышат часто и коротко, слишком сильно или слишком слабо, а когда они напуганы или встревожены, они и вовсе задерживают дыхание. У одних людей груд­ная клетка как будто сжата огромной невидимой рукой, из-за этого они не могут сделать полный вдох, и им при­ходится дышать животом. У других огромная невидимая рука сжимает туловище ниже ребер, не давая им полно­стью выдохнуть.

Неполный вдох или выдох — это короткое, частое ды­хание и хроническая нехватка кислорода в организме. «Вдыхалыцики» никогда до конца не очищают свои лег­кие. Если им это удается, то, когда они делают сильный выдох или кашляют, оттуда выходит старый, застояв­шийся воздух. С легкими, наполненными воздухом, лег­ко кричать, но трудно плакать или шептать. «Выдыхальщики» никогда не наполняют свои легкие до конца. Со «сдутыми» легкими легко шептать или плакать, но труд­но говорить громко и убедительно. Поэтому, когда я чув­ствую, что человеку трудно выражать нежные чувства, я прошу его выдохнуть несколько раз подряд. И наобо­рот, людей, которым нужно выразить гнев или быть силь­ными и убедительными, я прошу несколько раз подряд глубоко вдохнуть.

Часто в групповой терапии бывает так, что один из участников пускается в длинный, невыразительный мо­нолог, смысл которого остается непонятным всем осталь­ным. Слова автоматически выходят из его рта, а его тело остается неподвижным, застыв в страхе или боли. Тако­му человеку легко помочь установить контакт со своими чувствами с помощью глубокого дыхания. Я прошу его сделать несколько глубоких вдохов и выдохов и затем повторить свой рассказ; и — о чудо! — рассказ становит­ся живым, эмоциональным и понятным; другие участни­ки вдруг понимают, о чем идет речь, и начинают сопере­живать; с рассказом становится возможным работать. Я должен сказать, что указанные две техники — един­ственные, которые я могу с уверенностью порекомендо­вать для повседневного использования в группе.

Центрирование

Я едва упомянул центрирование в этой главе. В настоя­щее время я еще только изучаю эту форму сценарного анализа. Ее еще нужно понять, исследовать и адаптиро­вать для использования в групповой терапии. Я не пред­лагаю здесь дополнительные техники. Пока я могу лишь предположить, какие преиму-щества центрирование даст человеку, который будет его практиковать.

Я полагаю, что человек, свободный от телесных запре­тов и предписаний, сможет использовать, тренировать и контролировать свое тело в такой же степени, в какой сейчас мы умеем использовать, развивать и контролиро­вать свой ум. Люди смогут регулировать частоту своих сердечных сокращений и силу кровяного давления, про­извольно ускорять и замедлять процессы пищеварения и метаболизма. Женщины смогут произвольно управлять своим месячным циклом, мужчины — контролировать эякуляцию. Все люди научатся ликвидировать злокаче­ственные опухоли, ограничивая приток крови к ним. Они будут легче и быстрее побеждать инфекции и выводить из организма токсичные вещества. Они смогут делать то, что сегодняшняя медицина считает чудом.

С другой стороны, человек станет чувствительнее к боли и вредоносным воздействиям и не сможет курить или пить кофе в чрезмерных дозах, не сможет выносить угнетение и преследование, так как будет постоянно и остро ощущать его и потому чувствовать желание изба­виться от него. Человек станет чувствителен к побочным эффектам употребления медикаментов и не способен иг­норировать их. Ему не нужны будут наркотические веще­ства, чтобы войти в контакт со своим телом.

Такой человек будет глубоко наслаждаться осущест­влением естест-венных телесных функций. Движение, Дыхание, стояние, бег, сон, расслаб-ление, крик, смех, плач, дефекация, секс и оргазм будут целостными, вовле­кающими всю личность действиями.

Избавившись от сценарных предписаний, человек боль­ше не будет чрезмерно развивать какую-то одну часть те­ла, например голову, пренебрегая всем остальным. У него не будет чрезмерно развитой грудной клетки, где сердце работает на износ. У него не будет большого живота, пол­ного чувств, которым некуда идти, потому что он их не чувствует.

Человека, чей ум находится в хорошем контакте с те­лом, можно назвать центрированным — в противополож­ность расколотому. Когда тело центрировано, все физи­ческие функции находятся в гармонии и работают в уни­сон, личность сфокусирована. Боевые искусства учат центрированию веками. Когда на обладателя черного по­яса нападают и он защищается, все его способности и все функции сконцентрированы на этой задаче. Его дыхание, сердцебиение, зрение, слух, все чувства и мускулатура служат одной цели — самозащите. В его голове нет голо­сов, говорящих: «Ты умрешь» или «Лучше убежать». Его ноги не дрожат. У него нет противоречивых желаний — сбежать или сдаться. Когда он получает, отражает и на­носит удары, все его силы сконцентрированы на смелом, сильном, сфокусированном и честном действии, в кото­рое вовлечено все его существо.

Человек может думать, играть, заниматься любовью или быть совершенно спокойным. От центрированных личностей исходит энергия, которую некоторые люди воспринимают в виде ауры, а другие называют харизмой и которая вдохновляет всех, кто находится вокруг. Сила, которая является результатом центрирования, допол­ненная реализацией способностей любить и мыслить как рационально, так и интуитивно, является прочной осно­вой для автономии. Отношения сотрудничества между самостоятельными людьми, как мне кажется, — это осно­ва счастливой жизни, о которой речь пойдет в следующих главах. Что касается центрирования, я надеюсь немало узнать об этом предмете в ближайшие годы и призываю своих читателей сделать то же.

Часть 5

Счастливая жизнь