Король тирании улыбнулся, услышав слова, которые звучали так же, как и его путь короля. Для его слуги, эта улыбка была наградой, которая превосходила любые сокровища

- Хм, очень хорошо.

В тот момент, когда его сердце было переполнено возвышенной радостью – тело Вэйвера оказалось подвешено в воздухе.

- …Что?

Король поднял маленькое тело мальчика со спины Буцефала, и аккуратно опустил его на поверхность асфальтированной дороги. Потеряв высокую точку обзора, которой он обладал сидя верхом на Буцефале, и вновь вернувшись на высоту своего собственного роста, Вэйвер не ощущал ничего кроме озадаченности и вновь вспомнил о своей субтильности и незначительности.

- Долг Короля состоит в том, чтобы осуществить мечту. А твой долг слуги – познать мечту Короля и передать её последующим поколениям.

Сидя в седле, которое находилось так высоко, что даже трясущая рука не могла его коснуться, Король Завоевателей улыбнулся твёрдой, но яркой улыбкой, отдавая свой королевский приказ.

- Живи, Вельвет Вэйвер. Пронаблюдай всё до самого конца, живи долго, и расскажи о ней – о сущности твоего Короля. О галопе Искандера.

Буцефал заржал, одобряюще ударяя копытами об асфальт – но, в конце концов, кому это одобрение предназначалось - Королю, который готовился бросить вызов смерти, или слуге, которому отдали такой трудновыполнимый приказ?

Вэйвер опустил свою голову, и более не понимал взгляда. Искандер принял это за согласие. В словах нужды не было. С этого дня до конца времён, слуга будет идти вперёд ведомый фигурой короля, и слуга будет верен этой памяти; ведь если ты служишь Искандеру, связь, образованная между Королём и слугой, была вечна и преодолевала само время.

- Теперь, Буцефал, на завоевание!

И вот, Король Завоевателей ударил по бокам своего любимого коня, и они направились в свой последний галоп. Нацелившись на заклятого враг, который дожидался его атаки, он издал громкий боевой клич.
Он был стратегом. Он мог понять, когда бой - безнадёжен. Но «то» отличалось от «этого». Король Завоевателей не мог подумать ни о чём другом, кроме как ринуться на золотого Героя.

Не было отказа от боя. Не было отчаянья. Что было в его сердце, так это бурлящее возбуждение. Силён – да, он был слишком силён. Герой, который разорвал весь мир, был определённо сильнейшим врагом меж Небом и Землёй. В таком случае, этот мужчина его последний враг.

Он был выше, чем пики Гиндукуш, жарче, чем горячие пески пустыни Мекран – он был последним препятствием в этом мире. Если так, то как Король Завоевателей мог не бросить ему вызов? Если он сможет преодолеть его, тогда за ним обязательно будет край мира. Далёкая мечта, к которой он всегда стремился, была готова исполниться на его глазах.

К славе, которая лежит по ту сторону, к Philotimo – он бросил ей вызов, потому что она была недостижима; так он выражал свой путь тирании, делал из него пример, ради слуги, который смотрел ему в спину.
Король Героев, возвышаясь на его пути, спокойно смотрел на противника, достав сокровища из своих врат. Двадцать, сорок, восемьдесят – туча Небесных Фантазмов появилась в воздухе, сияя, словно множество ярких звёзд. Этот свет заставил Короля Завоевателей вспомнить далекое звёздное небо Востока, на которое ему так хотелось посмотреть.

- ААААЛаЛаЛаЛай!

Зашедшись радостным криком, который отозвался в его сердце, он летел вперёд вместе со своим любимым скакуном. С надменным грохотом приближался дождь из звезд. Непрерывно и безжалостно удары обрушивались на их тела. Однако боль уже была не более чем жалким пустяком в сравнении с возбуждением от этого галопа.

Было время, когда он был поглощен этим чувством искренности – и так и не смог достигнуть «самого края». Как глупо. Какой позор. «Конец мира», которого он искал, сейчас возвышался на его пути.

Пройдя по бесчисленным холмам, переплыв бессчетное количество рек, он наконец-то достиг конечной точки. Значит, он должен её преодолеть. Он переступит через этого врага. Один шаг, ещё один. Всё что ему нужно так это просто повторять. Если он продолжит накапливать их, тогда даже эта далёкая фигура окажется в пределах досягаемости его меча.
Звёздная туча продолжала литься слепящим дождём. В этой ярости даже его сознание начало мутиться, а его мужественная и беззаботная поза - опускаться.

Затем он внезапно осознал, что бежит на своих собственных ногах. Насколько хватило его любимого Буцефала? Когда он погиб? Он хотел оплакать своего друга, который упрямо выполнял свой долг до самого конца, но именно поэтому он не мог сейчас остановиться. Шаг вперёд, который он сделает сейчас, будет сам по себе памятью о тех, кто пал в бою.
Его золотой противник, словно понимая это, произнёс что-то удивлённым голосом. Но он его не слышал. Даже вспышки света, которые проносились мимо него с грохотом ревущего ветра, не касались его ушей.

Всё что он слышал – так это лишь шум волн. Шум волн, которые бились о далёкий пустынный берег – берег на краю света.

Аах, вот оно. С внезапным чувством радости он понял.
Как он не понимал всё это время? Это грубое биение его сердца было шумом волн последнего моря.

- Хаха… АХАХАХАХА!

Он видел сон о том, как он бежит по пляжу. Ощущение того, как он бил ногами по воде доставляло ему радость. Возможно эта ярко-красная жидкость, которой были окрашены его ноги, и была кровью вытекающей из его живота, но что с того? Сейчас он видел сон о море. Существовало ли в мире большее блаженство, чем это? Король Героев дожидался его, вот он, перед его глазами. Ещё один шаг – и затем, ещё один, и его высоко вскинутый меч сможет рассечь надвое корону на его голове.

- Хааааа!

Со звенящим победным криком, который достиг небес, он обрушил вниз свой киприотский меч. В эту секунду он был уверен в своей победе. Момент, который не должен был длиться и мгновения, почему-то растянулся на целую вечность.

Нет. Что на самом деле остановилась так это не время, но его тело.

Как раз перед тем, как удар меча смог достигнут своей цели, клинок, руки, плечи и всё его тело оказалось заковано крепкой цепью; поняв это, Король Завоевателей вздохнул.

Энкиду – самый величайший секрет из всех, что хранились в сокровищнице Короля Героев. Цепь, которая смогла удержать даже Небесного Быка.

- Ты подумай… все эти странности, одна за другой…
Не было ни удивления, ни сожаления. Он просто посмеялся над собой за то, что споткнулся об этот маленький нюанс. Грустная улыбка появилась на его окровавленных губах.

Киприотский меч так врага и не достал; однако Меч Разрыва Гильгамеша пронзил грудь Искандера своим тупым остриём. Он чувствовал, как медленно вращающийся меч перемалывает его внутренние органы. Это меч становился всё абсурдней и абсурдней – Король Завоевателей испытывал глубокое удивление одновременно с восхищением, хоть это и были чувства иного рода.

- Ты очнулся ото сна, Король Завоевателей?

- …Хм, да. Мне так кажется.

И в этот раз не удалось. Всё закончилось, как и раньше – его неисполненная мечта так и осталась неисполненной. Однако когда он об этом подумал, то понял - была одна единственная мечта, ради которой он всё поставил на кон в своей прошлой жизни.

Чудесный сон, который он видел в Малой Азии в далёком прошлом – сейчас на Дальнем Востоке, он вновь видел тот же сон.

С ностальгией думая об этих совпавших обстоятельствах, Искандер улыбнулся. Если он смог увидеть тот же самый сон во второй раз, значит, не будет странным, если это случиться и в третий раз.

Что означало…

Сейчас как раз было время увидеть следующий сон.

- Эта военная операция была недурственна… во всех её аспектах…

Искандер пробормотал удовлетворенно, опуская свой взгляд, заволоченный кровавым туманом. Принимая его восторг, Гильгамеш торжественно кивнул.

- Ты можешь бросать этот вызов столько раз, сколько пожелаешь, Король Завоевателей.

Этому достойному оппоненту, чьё тело было изранено с головы до пят дождём из Небесных Фантазмов, но который не остановился, до тех самых пор, пока не оказался закован в Цепь Небес, Король Героев даровал высшую награду – он почтил его искренним чувством восхищения.

- До конца времён, этот мир всегда будет моим. Поэтому, не беспокойся. Этот мир тебе никогда не наскучит.

- Что ж… это… приятно слышать…

И, наконец, беззаботно дав подходящий случаю ответ, Слуга Райдер спокойно исчез.

Касательно потраченного времени, это была очень короткая битва. Несколько секунд ушло на то, чтобы Героическая Душа Всадника галопом прошлась по всему мосту, сочетая в пути атаку и защиту.

Однако для Вэйвера, который запечатлел эти события на своих глазах ни разу не моргнув, эти мгновения были сравнимы с длиной целой жизни.
Он никогда не забудет этого. Даже если он закроет от себя своё сердце, он не сможет этого забыть. Сцена, которую его глаза наблюдали несколько секунд назад, стала неотъемлемой частью его души.

Вэйвер продолжал стоять на месте, где его оставили в одиночестве, и он не мог сдвинуться ни на шаг. Он несколько раз хотел сделать первый шаг, но он чувствовал, что если он попытается это сделать, то рухнет на колени.
Однако он никак не мог этого сделать.

Глядя на Вэйвера своим жестоким кроваво-красным взглядом, золотой Арчер медленно шёл вперёд. Вэйвер не должен отводить глаз. Даже если всё его тело застыло от ужаса, он, по крайней мере, понимал одно. Он не выживет, если отведёт взгляд. Мальчика трясло от страха, так как он не побежал искать укрытия, но всё же, он упрямо не отводил глаз; Арчер подошёл к нему и задал вопрос голосом, в котором напрочь отсутствовали какие-либо эмоции.

- Мальчик, ты - Мастер Райдера?

Он думал, что он вообще не сможет заставить своё скованное ужасом горло произнести хоть слово, но когда его спросили, кем он приходится «ему», то он был немного освобождён от оков. Вэйвер покачал головой и ответил сиплым голосом.

- Нет. Я – его слуга.

- Хмм?

Арчер опустил взгляд, оценивающе окинул Вэйвера взглядом и наконец-то заметил, что на его теле отсутствуют следы Командных Заклинаний.

- Ясно. Но, мальчик, если ты верный слуга, то разве ты не обязан отомстить за своего Короля?

Даже когда ему задали второй вопрос, Вэйвер ответил, ощущая странное спокойствие на сердце.

- …Если я сражусь с тобой, я погибну.

- Разумеется.

- Но я не могу умереть, так как мне было приказано жить.

Вэйвер должен был выйти из этой ситуации несмотря ни на что. Он стоял перед вражеским Слугой абсолютно беззащитный; даже если он и был в такой отчаянной ситуации, в которой ничего нельзя было сделать – было кое-что, от чего он не мог отказаться. Он не мог игнорировать путь, по которому он решил пройти.

Потому что боль от отказа была страшнее, чем вынесенный себе же самому смертный приговор.

Мальчик беспомощно трясся, ожидая смерти, которой он не мог избежать, но его взгляд был непреклонен. Не говоря ни слова, Гильгамеш некоторое время оценивающе смотрел на его невысокую фигуру, и затем просто кивнул.

- Тропа преданности – великий труд. Не замарай её.

У него не было причин поднимать руку на шавку, которая не была ни Мастером, ни предателем. Таково было решение Короля.

Вэйвер провожал взглядом уходящего Короля Героев, который развернулся и спокойно ушёл. До того как его фигура исчезла из виду, холодный ветер, который дул вокруг, полностью развеял атмосферу битвы, что сгущалась всё это время; в конце концов, одинокий мальчик понял, что он был оставлен один в ночи, и наконец-то осознал, что всё закончилось.

Его колени затряслись от осознания чуда – того, что он выжил.

До того как Арчер изменил своё решение, он на самом деле собирался убить Вэйвера. Желание убить, которое он излучал, было таким же естественным как и его дыхание, и оно было понятно без слов. Отведи Вэйвер взгляд, поддайся он страху, или же просто затруднись бы с ответом, именно это бы и произошло.

Если кто-то и посмеётся над тем, что его просто пощадили, то он не знает всей безжалостности Короля Героев. То, что он остался в живых, преодолел свой ужас, было победой, которая болью конфликта отзывалась в его душе. Впервые в жизни Вельвет Вэйвер обрёл победу, бросив вызов самому себе.
Это была жалкая и небольшая битва. Она была далека от того, чтобы её можно было назвать храброй или красочной. Никто не выкрикивал его имя, и он ничего не получил. Единственное что он сделал, так это выжил и вышел из сложной ситуации.

Даже если и так, Вэйвер был счастлив. Он был горд. Лишь сам Вэйвер мог понять, как бесценно это было - придти к такому невозможному решению в таких обстоятельствах. Эта честь принадлежала ему, и никому больше. Даже если это могло показаться некрасивым со стороны, ему было нечего стыдиться.

Он выполнил приказ Короля. Он пронаблюдал за всем до самого конца, и выжил.

Он хотел, чтобы он был здесь. Ощутить его большую, тяжёлую руку на своём плече. Чтобы он похвалил его своим открытым, несдержанным и низким голосом. В этот раз он бы не скрыл своего смущения. Сейчас он мог открыто ударить себя в грудь и рассказать о своих достижениях этому человеку.

Но всё же – стоя посреди погруженной в тишину ночи, Вэйвер был один. Никого не было рядом. Как и одиннадцать дней назад, Вэйвер был один, оставленный в бессердечном и жалком уголке мира. Это была лишь его битва. Никто не заметил, как он в одиночестве преодолел себя. Никто его не похвалил.

Но если кто-то и скажет, что это жестоко по отношению к нему – нет, это было не так. Он получил больше, чем похвалу, выраженную в словах. Самый великий Король в мире признал и принял его. Ему сказали, что он возведён в ранг его слуг.

Порядок событий был попросту изменён. Сейчас его должны восхвалять за то, что он обрёл будущее; единственное, что ему нужно было делать сейчас, так это посвятить себя сохранению своей жизни до тех пор, пока он не совершит достаточно подвигов для того, что бы быть достойным его славы.

Да. Лишь из-за слов, сказанных тогда – он не был один. В тот момент, когда он осознал это, его дни юности как мальчика – закончились. Тогда он впервые понял; иногда текущие по лицу слёзы свободны от унижения и сожалений. Сейчас, на пустом мосту, смотря вниз на чёрную поверхность текущей реки, Вельвет Вэйвер плакал, не сожалея ни о чём.

Это были теплые и яркие слёзы мужчины.

Акт 16:

Глава 5

Женщина рыдала.

Её красивое лицо день за днём всё больше омрачалось печалью, и морщины начали собираться вокруг её глаз, так как она не знала, что делать; женщина тихо плакала. Она винила и спрашивала себя.
Она была неимоверно устыжена. Как грешница, которая несла на себе все грехи и гнев этого мира, она могла лишь проливать слезы день за днём.
Всё отзывались о ней с презрением… неверная жена, неверная королева.
Глупые плебеи были ослеплены величественными легендами и не знали истины, они лишь окружили её и начали сыпать обвинениями.
Они даже не знали, что её муж не был мужчиной.

В этом мире, лишь её благородное лицо заставило его отдать своё сердце.
Однако всё что он мог вспомнить - так это её горючие и печальные слезы.

Да, «он» ранил её. Любил её. Был любим ею. Так и началось их падение. Даже если она должна была отринуть всё и заточить себя.

Идеальному королю нужно было спасти страну опустошённую хаосом и войной… и рядом с ним должна быть величественная и целомудренная королева. Вот как должен выглядеть монарх в мечтах простых людей. Жизнь женщины была так незначительна в сравнении с этим великим идеалом.

Даже если король не был мужчиной, даже если это был брак между двумя женщинами, одна из которых сокрыла свой пол и не могла по-настоящему быть мужем; эта жертва была необходима для того чтобы защитить страну, ради её блага. Даже если и так, «он» всё равно хотел её спасти.

С того самого момента как «он» стал находиться при дворе, «он» поклялся в своём сердце что сделает всё что угодно ради этой женщины и даже отдаст «свою» жизнь ради неё. Было слишком поздно, когда она узнала, что именно эта «его» мысль так мучила её.