Будущая церемония награждения
Когда Иисус воскликнул «Совершилось!» (Ин. 19:30), с Божьей точки зрения было заключено соглашение. С грехом было покончено, и он больше не являлся препятствием между небесами и землей. Однако в земной жизни позицию, которую женщины занимали до падения, еще нужно было восстанавливать. У Бога уже есть приз, но Церкви нужно организовать церемонию награждения. На это указывает по-прежнему приниженное положение женщин во всем мире, даже в церкви.
Я вижу подтверждение этому когда провожу семинар по городской евангелизации. На одной из его сессий подробно рассматриваются наставления Павла в Послании к Ефесянам по восстановлению всех разрушенных отношений, чтобы мы смогли противостоять силам зла (см. Еф. 6:11). По той же причине Павел повелевает христианам «наладить мосты» над шестью пропастями, азделяющими этнические группы (см. Еф. 2), святых (см. Еф. 3), служителей-апостолов, пророков, евангелистов и пасторов-учителей (см. Еф. 4), мужей и жен, родителей и детей (см. Еф. 5), господ и рабов (см. Еф. 6).
Когда удается убедить участников конфликта покаяться в предрассудках, нетерпимости или расизме, мы видим мощное публичное проявление покаяния. Харизматы признают свой грех против нехаризматов. Родители преклоняют колени, прося прощения у детей, и наоборот. Белокожие и люди с другим цветом кожи осуждают расизм. Со всеми этими конфликтами можно очень быстро разобраться, кроме одного — конфликта между полами.
Вновь и вновь я вижу, как мужчины, обливаясь слезами, бросаются друг другу в ноги, прося прощения, но тут же надменно поднимают голову, стоит лишь призвать их попросить прощения у женщин, сидящих в этом же зале. Они начинают вызывающе вести себя, будто говоря: «Что это вы имеете в виду? Как это нам нужно покаяться перед женщинами?» Они никак не могут понять, что между полами существует пропасть и через нее необходимо навести мосты.
Подобная реакция становится еще более воинственной, когда я предлагаю, чтобы такое покаяние произошло и в отношении женщин-служителей. «Что, женщин-служителей?» — саму идею воспринимают с негодованием, которое приберегают лишь для богохульства. Совершенно не важно, что женщины служат уже с незапамятных времен, а влияние их хождения перед Богом видно во всей Церкви. Даже мысль о публичном признании ошибок и покаянии перед женщинами оказывается такой же отвратительной, как раскрытие грязной семейной тайны.
Незаметная нетерпимость
Один мой коллега критиковал женщину-служителя, активно практиковавшую такие акты примирения на одной из наших конференций. Он очень расстроился, когда кто-то из нас предложил, что начать её в таком чувствительном и тонком вопросе лучше всего с признания: у всех есть нетерпимость к чему-либо в той или иной степени. А уже признав это, пробовать разобраться. Его возражение было таким: «Мы не нетерпимы. Зачем столько шума из-за того, что не является проблемой? Нам (мужчинам) неприятно, когда на нас вешают обвинения в нетерпимости, особенно когда эти обвинения исходят от женщин».
Пара моих помощников и я сам встречались с ним и его командой, чтобы обсудить его сомнения. Нужно признаться, у нас была просто отличная группа, состоящая из повидавших виды служителей, пасторов и теологов. Мы все были «духовного звания» — красноречивые проповедники, знающие Писание.
После открывающей молитвы нам было предложено углубиться в себя и подумать — нет ли у нас обычных мужских предрассудков в отношении женщин. Один за другим мужчины высказывали мнения по этому вопросу, оправдывая сами себя. После продолжительной однобокой дискуссии мой коллега призвал своих мужчин-соратников в свидетели и абсолютно искренне заявил: «Я не верю, что у меня есть хотя бы капля нетерпимости». И тут же словно волна облегчения излилась на всю нашу компанию. Так приятно было слышать, что кто-то решительно сказал, что мы не группа фанатиков!
Я оглянулся вокруг и насчитал двенадцать мужчин и одну женщину — она сидела в углу с крепко сжатыми губами. Это было бы очень смешно, если бы не было так грустно: вот мы, группа из дюжины мужчин, обсуждаем женщин и высокопарно отрицаем любую нетерпимость! Это так типично, когда мужчины обеляют себя в том, что касается отношения к женщинам, и даже не затрудняются спросить у единственной присутствующей женщины, что думает по этому поводу она.
Корни нетерпимости
Нетерпимость существовала изначально. Адам проявил ее сразу же после грехопадения, когда, защищаясь, обвинил"жену, которую Ты мне дал» (Быт. 3:13). Однако вряд ли что-то узаконило наше предвзятое отношение к женщинам больше, чем теологические размышления, развившиеся в гуще религиозных войн в эпоху Реформации — в то время, когда были заложены основания для современного богословия.
До того времени католическое богословие строго ограничивало женщин. Что касается служения, большинство женщин могли надеяться лишь на уход в монастырь, кроме разве что тех, кто становился мученицами за веру. Этот ограниченный взгляд на женщин скорее отражал средневековое отношение, а не обетования, данные Писанием. В таком историческом контексте любое новое гендерное — связанное с вопросами полов — богословие было обречено на то, чтобы его с негодованием отвергло большинство религиозных ученых, возглавлявших новообразованные и еще непроверенные протестантские теологические школы.
Нетерпимость существовала изначально. Адам проявил ее сразу же после грехопадения, когда, защищаясь, обвинил «жену, которую Ты мне дал».
Должно быть, сатана предвидел, что ревностные проповедники будут нести Благую весть по всему миру, и понимал, что мир вот-вот вырвется из его когтей. Он правил этим миром безнаказанно почти тысячу лет, на протяжении которых Писание стало недоступным простым людям, христианство закостенело в нездоровых ритуалах, а руководители Церкви зачастую выбирались бесчестными светскими властями. Подозреваю: сатана, понимая, что бессилен остановить заново открытую весть о спасении, вместо этого сосредоточил все силы на ослеплении новых богословов в отношении восстановления женщин. Если он не может помешать всему миру услышать об освобождении, он по крайней мере не даст половине этого мира пережить полную свободу.
Дурной пример
Самый сильный удар сатана нанес по мыслителям, оказавшимся в огне страстей, разожженном религиозными войнами. История, которую я имею в виду, случилась с храбрым шотландцем, чья любовь к своей стране уступала по силе лишь любви к Богу, — это Джон Нокс.
Он был протестантским реформатором и патриотом и сделал бы все, чтобы трон его дорогой Шотландии не достался монарху-католику. Когда Мария, королева шотландцев, предъявила на него права, Нокс противостоял ей всеми имеющимися у него средствами. Так как он был богословом, то предпочел теологическое оружие, но вскоре понял, что разрывается между двумя противоположностями. С одной стороны, живя по принципу, что всякая власть — от Бога, он верил, что именно Бог назначает монархов. Но эта вера столкнулась с его ярым антикатолицизмом. Он не был готов принять, что Бог может посадить на престол католика, хотя законность притязаний Марии и была неоспорима.
Чтобы разрешить противоречие, он вновь подтвердил истинность принципа власти в общем, но выступил против права Марии на трон большей частью из-за того, что она — женщина. Будучи богословом, он чрезвычайно узко интерпретировал библейские отрывки о роли и положении женщин, подчеркивая то, что Писание говорит женщинам не делать. Но Джон Нокс ослепил сам себя и своих последователей в отношении многого, на что женщины все же имеют право.
Слабое богословие
Нокс, внесший большой вклад в жизнь церкви в разных сферах, вовсе не был нечестен в трактовке Писания, но политические страсти, вышедшие из-под контроля и захлестнувшие всю страну, исказили его выводы. В своем желании отказать Марии в праве на власть он покусился на власть женщин в целом. Это произошло в то время, когда в христианском мире набирал силы протестантизм. Внедряя свое субъективное мнение, он, сам того не подозревая, в период образования протестантской церкви запустил процесс, который разнес эти убеждения по всей земле вместе с распространением протестантского движения. Однако самой большой потерей стала упущенная возможность теологических размышлений, необходимых, чтобы увидеть полное восстановление женщины.
Сейчас большинство тех, кто надменно поднимает голову в ответ на призыв склонить ее в знак уважения перед женщинами, не понимает, что теологическое подкрепление их убеждений относительно молодо. Его корни уходят в прошлое лишь на пятьсот лет. Необходимо принять во внимание, из какого маленького источника зачастую берут начало реки гендерных теорий. Неверные выводы о роли и положении женщин в церкви привели к тому, что мы интерпретировали ключевые стихи Писания крайне ограниченно. Один из таких отрывков — Первое послание к Тимофею:
«Итак желаю, чтобы на всяком месте произносили молитвы мужи, воздевая чистые руки без гнева и сомнения; чтобы также и жены, в приличном одеянии, со стыдливостью и целомудрием, украшали себя не плетением [волос], не золотом, не жемчугом, не многоценною одеждою, но добрыми делами, как прилично женам, посвящающим себя благочестию. Жена да учится в безмолвии, со всякою покорностью; а учить жене не позволяю, ни властвовать над мужем, но быть в безмолвии. Ибо прежде создан Адам, а потом Ева; и не Адам прельщен; но жена, прельстившись, впала в преступление; впрочем спасется через чадородие, если пребудет в вере и любви и в святости с целомудрием» (1 Тим. 2:8-15).
Когда мы рассматриваем этот отрывок под традиционным углом, мы обнаруживаем в нем три ограничения, на которые обречены женщины: они не должны чрезмерно себя украшать (см. 1 Тим. 2:9); они должны учиться в безмолвии, в полном подчинении (см. 1 Тим. 2:11); они не должны учить и властвовать над мужчинами (см. 1 Тим. 2:12). В качестве причин упоминается то, что мужчины были созданы первыми (см. 1 Тим. 2:13), и Ева была обманута и впала в грех (см. 1 Тим. 2.14).