Мораль в жизни человека 2 страница

◊◊◊

УЧИТЕЛЯ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА

ТЕМА 3

КОНФУЦИЙ

Древнекитайский мыслитель Конфуций предложил нормативную программу достойной жизни, которую можно кратко охарактеризовать как этику ритуала. По его мнению, именно ритуал способен соединить добродетель и счастье, волю отдельного человека и согласную жизнь всех в обществе.

Учение Конфуция изложено в небольшой по объему книге «Лунь юй» («Суждения и беседы»). Она была составлена учениками вскоре после смерти учителя.

____

Жизнь

Конфуций, или Кун-цзы (учитель Кун), родился в 551 г. до н.э. в Китае, в небольшом царстве Лу (нынешняя провинция Шаньдун). Он происходил из древнего обедневшего аристократического рода. Его отец Шулян Хэ был прославленным воином, пользовался общественным уважением, но его личная жизнь, по представлениям той эпохи, складывалась неудачно, так как все его дети были девочками. После девятой девочки он взял наложницу, родившую ему долгожданного сына. Однако мальчик родился увечным и был крайне болезненным. Тогда 66-летний воин решил еще раз испытать судьбу. Его новой жене было не более 20 лет. Этот брак считался дважды «варварским» — из-за разницы в возрасте супругов, которая, согласно обычаю, не должна была превышать 10 лет, и из-за преклонного возраста мужа, так как жениться после 64 лет считалось неприличным. Тем не менее он стал счастливым и для супругов, и для человечества: 27 августа 551 г. до н.э. родился здоровый крепкий мальчик, которого назвали Цю и дали прозвище Чжун-ни. Это и был Конфуций (в странах с иероглифической письменностью он более известен как Кун Цю или Чжун-ни). Человек, прославившийся как певец ритуала, родился в браке, нарушавшем нормы ритуала.

Детство Конфуция оказалось трудным. Ему было чуть более двух лет, когда он лишился отца. В 17 лет он оказался без матери. Как впоследствии признавался Конфуций, в детстве по причине бедности ему приходилось заниматься «многими презренными деяниями» (носить воду, пасти чужих овец и т.д.).

Конфуций наследовал громкое имя, но не получил никакого богатства. Он выбрал жизненную стезю «книжника», что вполне соответствовало его статусу бедного аристократа и позволяло надеяться только на свои личные качества. Образованный человек времен Конфуция должен был уметь выполнять ритуалы, понимать музыку, стрелять из лука, управлять колесницей, читать, считать. Будучи одаренным всесторонне, в том числе телесно (его рост равнялся 1,91 м), Конфуций в совершенстве овладел всем этим. К тридцати годам он завершил образование и открыл собственную школу, в которой центральное место занимали мораль, ритуал и изучение древних текстов.

Конфуций быстро получил признание как учитель. Но это само по себе не могло его удовлетворить. Он считал, что добродетель неразрывно связана с политикой, знания должны вести к процветанию государства, а наиболее достойным поприщем для ученого человека является сановная деятельность. На 51-м году жизни он поступил на службу к правителю родного царства Лу. Конфуций оказался блестящим чиновником и советником, много сделал для процветания своего государства. Однако его деятельность стала предметом интриг со стороны соседей и обузой для царя, не лишенного порочных склонностей. Царь бросил вызов своему строгому сановнику, демонстративно нарушив одну из ритуальных норм, на страже которых тот должен был стоять. Конфуций оказался перед выбором — или смириться со своеволием правителя, или в знак протеста оставить свой пост. Он выбрал второе: вместе с десятками учеников покинул родное царство, и провел 14 лет в изгнании, скитаясь по разным китайским государствам.

Умер Конфуций на 73 году жизни, пользуясь всеобщим уважением. Его могила, как и место рождения, по сей день свято чтятся в Китае.

Конфуций является духовным отцом китайской нации. Его учение (за исключением двух коротких периодов — в III в. н.э. и в годы маоистской культурной революции) на протяжении почти двух с половиной тысяч лет пользуется в Китае безусловным признанием и почитанием. Оно оказало также влияние на другие, сопредельные Китаю, страны.

Жизнь: человечность

Конфуций открыл человека, постиг своеобразие его бытия и места в мире. Центральная категория его учения — жень, что обычно на русский язык переводится как «человеческое начало», «милосердие», «человеколюбие», «гуманность». Жень обозначает и специфический признак человека, и программу его деятельности. Это — человеческое начало в человеке, которое является одновременно его долгом. Нельзя сказать, что представляет собой человек, не ответив одновременно на вопрос о том, в чем заключается его нравственное призвание. Говоря по-другому, человек есть то, что он сам из себя делает.

У Конфуция есть высказывание, которое на первый взгляд кажется логическим недоразумением:

«Только обладающий человеколюбием («жень») может любить людей и может ненавидеть людей»[9].

В самом деле: сказать, что «обладающий человеколюбием может любить людей» — значит впасть в тавтологию; сказать, что «обладающий человеколюбием... может ненавидеть людей», — значит совершить другую логическую ошибку, которая называется противоречием определения. Однако если учесть многозначность понятия «жень», то данное высказывание приобретает глубокий смысл. Оно означает, что человеческое начало в человеке есть то самое начало, в силу которого он может любить людей и ненавидеть людей. Конфуция много раз спрашивали, что такое «жень»? Среди ответов есть и такое утверждение:

«Это значит любить людей» (12, 22).

Иероглиф «жень» состоит из двух знаков, обозначающих соответственно человека и цифру два. «Жень» берет свои истоки и реализуется в отношениях человека с другими людьми. Именно они, эти отношения, составляют собственное пространство человеческого бытия.

Однажды во время скитаний Конфуций с учениками оказался в ситуации, когда им надо было перейти реку. Конфуций послал одного из учеников к находившимся неподалеку даоским отшельникам, чтобы узнать у них, где находится брод. Стоит ли, ответили отшельники, искать брод, когда вся Поднебесная охвачена потопом? И вместо того чтобы держаться за Конфуция, который хочет уйти от определенных людей, не лучше ли последовать учениям тех мужей, которые вообще избегают мирской суеты? Ученик передал эти слова Конфуцию. Тот сказал, что человек не может сбиться в одну стаю со зверями и птицами, и если он уйдет от людей, то с кем он останется?

Очень мудрый ответ. У человека свой удел, даже если он очень тяжелый. Мудрость состоит не в том, чтобы ставить несбыточную цель — убежать от людей, а в том, чтобы внести гармоничное начало в отношения между ними.

Отношения между людьми наполняются нравственным смыслом, принимают гармоничный характер по мере того, как они становятся взаимными.

На вопрос своего ученика: «Можно ли всю жизнь руководствоваться одним словом?» Конфуций ответил: «Это слово — взаимность, не делай другим того, чего не желаешь себе» (15, 23).

Конфуцием здесь сформулирован принцип, который, как уже отмечалось, значительно позже и в другой, европейской, культурной традиции получил название золотого правила нравственности. Выше, лучше этого правила человечество пока ничего не придумало.

Ли: ритуал

«Жень» как человеколюбие, начало взаимности в отношениях — общий принцип поведения. Его конкретным воплощением является ритуал. У Конфуция есть такие слова:

«Сдерживать себя, чтобы во всем соответствовать требованиям ритуала, — это и есть человеколюбие» (12, 1).

Если «жень» можно охарактеризовать как душу человеческого общения, то ритуал является его плотью.

Слово «ритуал» — не единственный русский эквивалент соответствующего китайского термина «ли», который может быть переведен также как «правила», «церемонии», «этикет», «обряд». В самом общем виде под ритуалом понимаются конкретные нормы и образцы общественно достойного поведения. Его можно истолковать как своего рода смазку социального организма. Ритуал соединяет людей, но соединяет так, что применительно к каждому типовому отношению обозначает оптимальную дистанцию, которая позволяет продуктивно общаться разным индивидам.

Человеколюбие Конфуций понимает как взаимность, равенство в отношениях. Однако люди являются разными и по природным качествам, и по социальному статусу. Возникает проблема: как реализовать принцип равенства в отношениях между неравными людьми? Ритуал и является ответом на этот головоломный вопрос. Его можно было бы кратко определить как общественную соразмерность индивидов.

Очень важно понять соотношение «жень» и «ли». «Жень» не существует над или наряду с «ли», а только через «ли». Но и «ли» теряет свое нравственное качество вне соотнесенности с «жень». Этика Конфуция утверждает гуманизм конкретных человеческих взаимоотношений. Она исходит из убеждения, что человеческое согласие важнее абстрактных истин.

«Люди с разными принципами не могут найти общего языка» (15, 39).

Поэтому не может быть более высокого принципа, чем человечность, воплощенная во всем многообразии человеческих ситуаций. В книге «Лунь юй» мы встречаем следующий, замечательный фрагмент.

«Цзы-гун[10] хотел положить конец обычаю принесения в жертву барана в первый день месяца. Учитель сказал: «Сы[11]! Ты заботишься о баране, а я забочусь о ритуале» (3, 17).

Ритуал сам является нравственной мерой поведения, поскольку он обеспечивает согласное существование людей, дает им общие символы. Его нельзя крушить, исходя из абстрактных принципов, даже если таким принципом является жалость к животным. Разумеется, ритуал подвижен, изменчив, но на своей основе и по своим законам.

В содержательном плане конфуцианский ритуал держится на двух основаниях: сыновней почтительности (сяо) и исправлении имен (чжен мин).

По мнению Конфуция, образец и норму достойного поведения задает древность. «Я верю в древность и люблю ее», — говорил он. Нравственные усилия человека должны быть направлены на то, чтобы подняться до уровня идеального прошлого. Такая установка не просто означает, что человек смотрит назад. Она имеет у Конфуция более строгий и конкретный вид.

«Почтительность к родителям и уважительность к старшим братьям — это основа человеколюбия» (1,2).

Было бы неверно утверждать, будто сыновняя почтительность вторична по отношению к морали, является ее конкретизацией. Она и есть сама мораль, рассмотренная в аспекте взаимоотношения. поколений. Отец является для сына последней (и в этом смысле абсолютной) нравственной инстанцией. Вот принципиальное суждение на эту тему:

«Е-гун сказал Кун-цзы: «У нас есть прямой человек. Когда его отец украл барана, сын выступил свидетелем против отца». Кун-цзы сказал: «Прямые люди у нас отличаются от ваших. Отцы скрывают ошибки сыновей, а сыновья покрывают ошибки их отцов, в этом и состоит их прямота» (13, 18).

Почтение сына к отцу, как, впрочем, и забота отца о сыне — первичное, далее не разлагаемое нравственное отношение. Не существует таких принципов и обстоятельств, вообще не существует ничего такого, что могло бы оправдать доносительство на отца. Человеколюбие неотрывно от сыновней почтительности. В последующем эта конфуцианская установка получила закрепление в юридической практике: в I в. до н.э. были изданы законы, предписывавшие детям укрывать родителей, а в средневековом своде китайских законов доносительство на отца, мать, деда, бабку каралось смертной казнью.

Нравственную обращенность Конфуция к прошлому иногда характеризуют как консерватизм. Такая оценка является по меньшей мере поверхностной. Прежде всего надо ясно обозначить проблему, которую решает Конфуций. Это не социологическая проблема исторической динамики, а этическая проблема человеческого взаимопонимания и согласия. Для Конфуция ни стремление к новому, ни консервация старого сами по себе не имеют самоценного значения. Есть нечто поверх них — мир и покой в обществе. Вопрос поэтому стоит так: как возможны изменения в обществе без смут и хаоса, без того, чтобы разрывалась связь» времен и дети шли против отцов? Для этого, как полагаете Конфуций, есть только один путь: жажда перемен не должна посягать на культ предков. Изменения возможны и желаемы только в том случае, если на них получено согласие родителей. Одна из норм конфуцианского ритуала разрешает детям менять порядки, заведенные отцом, только через три года после его смерти. Условием и пределом новаторского пыла детей, молодежи является согласие родителей, старших поколений. Конфуций учит тому, что новое надо выводить из старого, что идеалы надо черпать в состоявшемся прошлом, а не в проблематичном будущем, что спокойствие консерватизма предпочтительнее раздоров прогрессизма. При оценке этой патриархальной, опрокинутой в прошлое нравственной установки следует учесть, что народ, который руководствовался ею, оказался самым многочисленным на земле. Сыновняя почтительность — краеугольный камень в здании китайской цивилизации.

Принцип сяо устанавливает взаимность в отношениях между неравными людьми по оси времени: почести, которые сын оказывает отцу, возвращаются к нему через его собственных детей. Ту же функцию выравнивания человеческих отношений в социальном пространстве выполняет концепция исправления имен, которая выражается в следующей формуле Конфуция:

«Государь должен быть государем, сановник — сановником, отец — отцом, сын — сыном» (12, 11).

Люди различаются между собой по социальному статусу и месту в системе общественного разделения труда. Для того чтобы у человека, принадлежащего к определенному сословию и выполняющего определенные функции, установились достойные отношения с людьми других статусов и функций, он должен быть на уровне собственного общественного предназначения. Взаимность отношений в социально разделенном обществе реализуется через обмен различными деятельностями, что предполагает и требует честного выполнения каждым своего долга, вытекающего из выполняемой им функции в семье и обществе.

Вэнь: воспитанность

Более высокое положение в человеческой и социальной иерархии означает также более высокий уровень нравственной ответственности:

«Учитель сказал: «Если личное поведение тех, (кто стоит на верху), правильно, дела идут, хотя и не отдают приказов. Если же личное поведение тех, (кто стоит наверху), неправильно, то хотя приказывают, (народ) не повинуется» (13, 6).

Нравственные обязанности, поскольку они материализуются в ритуале, становятся делом воспитания, образования, культуры. Эти понятия у Конфуция не были разведены. Все они входят в содержание категории «вэнь» (первоначально это слово означало человека с разрисованным туловищем, татуировкой). «Вэнь» можно истолковать как культурный смысл человеческого бытия, как воспитанность. Это не вторичное искусственное образование в человеке и не его первичный естественный слой, не книжность и не природность, а их органический сплав.

«Учитель сказал: «Если в человеке естественность превосходит воспитанность, он подобен деревенщине. Если же воспитанность превосходит естественность, он подобен ученому-книжнику. После того как воспитанность и естественность в человеке уравновесят друг друга, он становится благородным мужем» (6, 16).

«Лунь-юй» начинается и завершается высказываниями о необходимости учиться и о благородном муже. Важнейшие категории Конфуция — «жень», «ли», «вэнь» — являются одновременно чертами идеальной личности, именуемой благородным мужем. По сути дела, все учение Конфуция есть ответ на один вопрос — на вопрос о том, как стать благородным мужем.

Цзюнь-цзы: благородный муж

Понятие благородного мужа имеет у Конфуция два взаимосвязанных смысла: принадлежность к аристократии и человеческое совершенство. Принадлежность к аристократии сама по себе не гарантирует человеческого совершенства, ибо для этого необходима упорная духовная работа над собой. В то же время человеческое совершенство не закрыто и для тех, кому судьба предназначила долю простолюдина.

«В [деле] воспитания нельзя делать различий между людьми» (15, 38).

Можно заключить: человеческое совершенство, которое, в принципе, с точки зрения природных потенций, открыто для всех, является конкретной обязанностью определенных (так называемых благородных) сословий. Оно существует как усилие определенных индивидов стать благородными, подняться на уровень своего предназначения. Стать благородным мужем чрезвычайно трудно. Конфуций обычно уклонялся от ответа на вопрос, является ли тот или иной индивид благородным мужем. Себя он не относил к таковым.

Благородный муж — средоточие всех высоких качеств, идеальная личность, как ее понимает Конфуций. Он стремится познать правильный путь (дао); всегда и во всем человеколюбив; думает о том, чтобы во всем следовать ритуалу, быть искренним и правдивым в словах, честным и почтительным в поступках; он постоянно учится.

То, как благородный муж строит взаимоотношения с другими людьми, можно выразить в трех предложениях: он относится ко всем ровно, одинаково; заимствует у окружающих только хорошее и сближается с лучшими; судит только самого себя. Предмет особой заботы благородного мужа — соответствие слова и дела.

«У людей с красивыми словами и притворными манерами мало и человеколюбия» (1, 3).

Чтобы застраховать себя от самообольщения, нужно быть не просто сдержанным в словах, а взять себе за правило «прежде осуществить задуманное, а потом уже говорить об этом» (2, 13). Дела благородного мужа должны предшествовать его словам. Основной общественной ареной, на которой наиболее полно раскрываются возможности благородного мужа, является сановная деятельность. Благородный муж в этом смысле представляет собой воплощенный синтез нравственности и политики.

Благородный муж — нравственно самостоятельная и самодостаточная личность. Ему в учении Конфуция противостоит низкий человек (сяо жень). Низкий человек смотрит не вверх, а вниз; думает только о том, как ,6ы извлечь выгоду; не умеет переносить трудности; предъявляет требования другим людям; склонен к раздорам, может даже дойти до разбоя. Это человек своевольный, грубый, неотесанный не только по внешнему виду и манерам, но и в том глубоком смысле, что для него ритуал, представления о человеческом приличии и достоинстве не стали определяющими мотивами поведения. Низкий человек — своего рода антиидеал. Подобно тому как благородный муж выделывает сам себя в упорных трудах, низкий человек является результатом нерадения индивидов о самих себе. Правда, статус простолюдина способствует такому нерадению, но только способствует.

В целом в отношении индивидуальных судеб людей не существует предопределения. Конфуцию приписывают такое суждение:

«Человек скрывает свое сердце — его ни измерить, ни взвесить. Прекрасное и безобразное — все таится в человеческом сердце, но цвета его не увидишь»[12].

Это можно понять так, что человек по своим изначальным возможностям открыт как добру, так и злу. Поэтому творить добро и противостоять злу — не единовременный акт человеческого бытия, а его непрерывное состояние. Конфуций не льстит людям. Но он и не проклинает их. Пафос его учения иной: постоянное нравственное, культурное бодрствование.

КОНТРОЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ

1. В чем видит Конфуций специфику человеческого бытия?

2. Что Конфуций понимает под взаимностью?

3. Каково содержание жень как основного нравственного принципа и его

соотношение с требованиями ритуала?

4. В чем заключается смысл консерватизма конфуцианского образа жизни?

5. Как в воспитанном человеке сочетаются природные и благоприобретенные

качества?

6. Почему в конфуцианском нравственном идеале благородный муж является

сановником?

ДОПОЛНИТЕЛЬНАЯ ЛИТЕРАТУРА

Лунь юй // Древнекитайская философия: Собр. текстов в 2 т. М., 1972. Т. 1. С. 139—174. Этика и ритуал в традиционном Китае. М., 1988. С. 3—16, 173—201.

ТЕМА 4

БУДДА

__

Преодоление желаний — так в двух словах можно было бы выразить суть этико-нормативной программы Будды. По его мнению, человеку для того, чтобы добиться высшей цели и прийти к согласию с самим собой, необходимо полностью отрешиться от мира.

Учение Будды дошло до нас в позднейших изложениях и интерпретациях. Основными его источниками являются: буддийская каноническая книга «Типи-така» («Три корзины» [закона] ), составлявшаяся последователями Будды в течение первых трех столетий после смерти учителя и записанная на языке пали в I в. до н.э. на Цейлоне; мифологизированный рассказ о жизни Будды на санскрите «Лалитавистара»; поэма «Буддхачарита» («Жизнеописание Будды») великого классика буддийской санскритской литературы Ашвагхоши, жившего предположительно во II в. до н.э.; существующая в палийской и санскритской версиях книга «Милиндапаньха» («Вопросы Милинды»), представляющая собой беседу о сути буддийского учения между греческим царем Милиндой (Менандром) и буддийским монахом Нагасеной и составленная на рубеже нашей эры.

____

Жизнь

В основе легенды о Будде лежит реальная жизнь реального человека — Сиддхартхи Гаутамы. Он родился в семье царя маленькой страны племени шакьев на северо-востоке Индии в середине VI в. до н.э. Поэтому в последующем его называли Шакьямуни (мудрец из племени шакья). Через семь дней после рождения сына мать умерла. Мальчика вырастила сестра матери, которая стала впоследствии его мачехой. У Будды были сводные брат и сестра. Воспитывался Сиддхартха в неге и удовольствиях. Отец намеренно оберегал его от неприятных впечатлений, искусственно изолировав от мира роскошью княжеских дворцов. Но юный принц все-таки увидел изнанку жизни. Во время прогулок он последовательно встретил больного, старика, покойника и с ужасом узнал, что человеческая жизнь бренна. Он постиг, что и его ждут впереди болезнь, старость и смерть. Привыкший к исключительности своего существования, он стал размышлять над тем, нельзя ли избежать всеобщей участи и найти путь к спасению. Однажды он встретил странствующего аскета и это дало совершенно определенное направление его раздумьям. Когда у него родился сын — еще одна прочная привязанность к миру — принц решил покинуть дворец, полагая, что найдет спасение через аскетическое отрешение от удовольствий. Произошло это, согласно легенде, следующим образом. Однажды, когда будущего Будду красивые женщины по обыкновению развлекали пением, музыкой, танцами, он внезапно уснул. Уснули также танцовщицы с музыкантшами (дело происходило на женской половине дворца). Проснувшись, Будда увидел спящих женщин и был поражен их безобразным видом: у одной задралась одежда, другая храпела, у третьей изо рта тянулась струйка слюны и т.д. И Сиддхартха Гаутама убежал из своего искусственного рая; он, как выражаются буддийские источники, ушел из родины в безродность, из дома в бедность. Ему в это время было 29 лет.

Следующие шесть-семь лет Будды были годами суровой аскезы. Под руководством опытных наставников он познакомился с философскими традициями, в частности, прошел школу йоги, овладел техникой созерцания и владения собственным телом. Будда подвергал себя суровым испытаниям, чтобы добиться просветления, познать высшую истину бессмертия. Однажды он решил в самоистязаниях пойти до конца — для предельной концентрации мысли и воли отказался вообще от пищи, задерживал дыхание. Пять странствующих пустынников, готовых стать его учениками, если он достигнет просветления, наблюдали за ним, поражаясь его выносливости. Будда, однако, потерял сознание. Очнувшись, он понял, что через самоистязание не дойти до высшей истины и снова принял пищу. Пустынники покинули его. Будда остался один, и ночью, когда он сидел под смоковницей, ему открылась истина, которую он выразил словами:

Я прошел через сансару многих рождений,

ища строителя дома, но не находя его.

Рождение вновь и вновь — горестно.

О строитель дома, ты видишь! Ты уже не

построишь снова дома. Все твои стропила

разрушены, конек на крыше уничтожен.

Разум на пути к развеществлению достиг

уничтожения желаний[13].

Он пришел к выводу, что спасение достигается через освобождение от желаний. Так тридцатипятилетний принц Сиддхартха Гаутама, мудрец из племени шакья, стал Буддой (от слова Buddha, что означает «просветленный», «пробужденный»). Как считал сам Будда, а впоследствии и его сторонники, он достиг того желанного состояния, когда кончаются всякие желания, вырвался из круговорота жизни и смерти, обрел бессмертие.

После просветления Будда семь дней подряд сидел под смоковницей с поджатыми под себя ногами, наслаждаясь обретенным блаженством; в целом он четыре недели (по другим сведениям, три месяца) пребывал в созерцательном самоуглублении. Затем он решил поведать людям об обретенном им всеведении, запустить колесо Дхармы (учения). Первыми его слушателями и учениками стали пять наблюдавших его последний аскетический опыт отшельников, которых он нашел в парке близ Бенареса. Первая его проповедь, получившая название бенаресской, стала и самой знаменитой — в ней излагаются первоосновы учения. Вокруг него сложилась община, которая быстро достигла численности 60 человек. Будда решил охватить учением как можно более широкий круг людей и с этой целью разослал своих учеников по разным направлениям с наказом, чтобы они дважды не шли по одной и той же дороге. Сам он возвратился в Урувелу — место, где он обрел истину, — и обратил в свою веру тысячу человек, перед которыми на горе Гаяширша он произнес вторую проповедь.

Вся жизнь принца Гаутамы после того, как он стал Буддой, была посвящена проповеди учения и организации общинно-монашеской жизни. Он ходил по стране, чтобы нести слово и обрести новых последователей, прерывая свое странничество лишь на четырехмесячный период дождей, когда дороги становятся труднопроходимыми и, кроме того, невозможно путешествовать, не наступая на всякую обильную в это время живность. День Будды складывался очень просто, как и у всякого монаха: утро посвящалось духовным упражнениям, день — сбору подаяний на обед (Будда принимал приглашения к обеду от любого человека, и от князей, и от бедняков, если же такого приглашения не было, то он ходил по домам со своей милостынной чашей, молча и покорно ожидая, пока кто-нибудь не наполнит ее едой) и полуденному отдыху, вечер до глубокой ночи — поучениям и утешениям.

Будда учительствовал сорок четыре года. О первых двадцати годах существует предание, о последних двадцати четырех годах, за исключением нескольких предсмертных месяцев, ничего не известно. Он умер предположительно в 477 г. до н.э. Будде было тогда 80 лет. Его последними словами были:

«Жизнь подвержена старению, прилежно трудитесь для спасения»[14].

Относительно конца проповеднической деятельности Будды, как и ее начала, существуют легенды, призванные объяснить, почему Будда, уже став бессмертным, тем не менее продолжал земную жизнь и почему он ее закончил. Когда Будда обрел всеведение, он первоначально, в первые недели созерцательных раздумий, «был склонен к бездеятельности, а не к проповеди учения»[15]. В самом деле, человеку, приобщившемуся к вечности, нет никакой нужды заниматься мирскими делами, даже если это дело состоит в том, чтобы помочь спасению людей. Считается, что начать проповедь Будду попросил Брахма — высшее божество индусов. Во всяком случае Будда это делает не по своему желанию (ведь он — Будда, он выше желаний), а уступая просьбе. Точно так же проповедь свою Будда, как считается, прекратил тогда, когда убедился, что ученики уже все усвоили. Незадолго до смерти Будда будто бы сказал Ананду[16], что при желании он мог бы прожить еще одну жизнь. Будда хотел выяснить, есть ли у его учеников потребность в том, чтобы он это сделал. Ананда, однако, никак не отреагировал, приняв слова учителя за еще одно свидетельство его всемогущества. Будда счел свою миссию законченной. Через некоторое время Будда сказал, что через три месяца он уйдет в окончательный покой. Тогда Ананда стал его отговаривать. Будда ответил, что уже поздно, ибо он пустил свое тело на самотек. Он в качестве Будды жил постольку, поскольку люди нуждались в его проповеди. Когда такая нужда, как ему показалось, отпала, он ушел, ибо самому по себе

«Блаженному не нужно никакое существование» (ВМ, 161).

Срединный путь

Исходным пунктом жизнеучения Будды является констатация того, что ни наслаждение жизнью, ни умерщвление страстей не ведут к блаженству. Вывод этот был выстрадан Буддой. Первые двадцать девять лет жизни он неограниченно наслаждался, что закончилось его бегством из специально подготовленного для его удовольствий райского уголка. В последующие шесть-семь лет он прошел через суровый аскетический опыт, который также закончился отрицательным итогом; в аскезе опасность умереть предшествует возможности спастись. Про Будду нельзя сказать, что он недостаточно наслаждался или не так наслаждался, точно так же нельзя сказать, что он недостаточно или не так истязал себя. И если бы гедонизм как искусство наслаждения, с одной стороны, и аскеза как искусство страдания — с другой, вообще были способны привести к искомому состоянию блаженства, то Будда непременно достиг бы его, ибо он прошел оба пути до конца.