Проповедуя закон, вы стремитесь лишить христиан славной свободы Евангелия

Христос сказал: "Всякий, делающий грех, есть раб греха" (Ин. 8:34). Но что такое грех? "Грех есть беззаконие" (1 Ин. 3:4), и поэтому свободы лишен именно тот, кто живет, не повинуясь Закону Божьему. Праведник охотно исполняет его и в таком повиновении находит счастье.

Закон и свобода не противоречат друг другу, и для того чтобы обрести одно, не надо отказываться от другого. Есть, конечно, люди, которые неустанно кричат на каждом углу, что единственная возможность почувствовать себя по-настоящему свободным - это уничтожить все законы, но, будучи сознательными гражданами, мы не воспринимаем такие разговоры всерьез. Мы знаем, что в любой стране мудрые и исправно соблюдаемые законы являются единственным надежным залогом свободы. Кто-то хорошо сказал: подчинение закону - это свобода, и в Соединенных Штатах Америки эти слова часто пишут на общественных зданиях.

В любой стране есть люди, которые считают, что закон ограничивает их свободу, и, как правило, это те, чья жизнь вступает в противоречие с законом. Если человек привык красть или убивать, то ему, конечно, кажется, что закон очень сильно препятствует таким действиям.

Если, будучи гражданами этого мира, мы считаем, что свобода заключается в исполнении человеческих законов, то почему, будучи гражданами мира небесного, мы - якобы ради свободы - должны непременно упразднить Закон Божий? Потому что небесные законы несправедливы и лишают нас свободы, которая нам по праву принадлежит? Такая мысль богохульна.

Закон Божий запрещает создавать идолов и поклоняться им, и каждый, кто называет себя христианином, не может считать, что такой запрет лишает его свободы. Кроме того, закон повелевает не произносить имени Господа напрасно и не осквернять Его святую субботу. Будучи Божьими детьми, захотим ли мы освободиться от этих запретов? Равным образом закон повелевает чтить родителей, а также запрещает убийство, прелюбодеяние и воровство, ложь и алчность. Никакой последователь Христа не скажет, что эти заповеди лишают его свободы.

Библия вполне определенно называет святой Закон Божий "законом свободы" (см. Иак. 2:10-12). Конечно, если проповедовать закон без Евангелия (спасительной Божьей силы), то для внимающих ему он будет звучать только как приговор суда. Они осознают только то, насколько виновны. Если же высочайшее Божье законодательство излагается в контексте Божьего обетования о даровании Божественного Духа, способствующего соблюдению святых требований Закона Божьего, тогда слушатели могут обрести счастье и свободу, внимая такой проповеди, ибо "где Дух Господень, там свобода" (2 Кор. 3:17).

Никто никогда не стал бы обвинять адвентистов в том, что они лишают человека христианской свободы, если бы мы не проповедовали закон в полном согласии с тем, как он изложен в Библии. Протестантские церкви верят в закон и заявляют о том, что его необходимо исполнять. Они так глубоко убеждены в необходимости соблюдения Декалога, что сумели внушить законодательным органам почти всех так называемых христианских стран принять законы, предписывающие соблюдение четвертой заповеди (заповеди о субботе) так, как ее понимают они.

Одно из странных противоречий современной религиозной жизни заключается в том, что нас, обращающихся только к Божьей благодати как к единственной возможности соблюсти заповедь о праздновании седьмого дня, обвиняют в законничестве, тогда как сонмы тех, кто соблюдает воскресенье и обращается к тяжелой руке государственного законодательства, чтобы заставить человека отдыхать в первый день недели, почему-то считаются поборниками благодати. Адвентисты седьмого дня всегда противились тому, чтобы рассматривать субботу с юридической точки зрения, в то время как поборники воскресного дня оказывают давление почти на все законодательные органы христианских стран, стремясь к принятию законов, которые принуждали бы соблюдать воскресенье.

Почему, обращаясь к четвертой заповеди и проповедуя святость первого дня (что в целом и делают протестантские деноминации), они считают возможным, греться в лучах благодати, тогда как проповедующие о святости седьмого дня (на основании той же четвертой заповеди) вынуждены как бы томиться в холодных застенках законничества? Объяснение, наверное, кроется в том, что мы будто бы проповедуем седьмой день суровее и безжалостнее, чем они - первый. Тем не менее даже беглое знакомство с историей протестантизма показывает, что святость воскресенья в основном возвещалась столь сурово, что большинство людей просто от страха соглашались этот день принять, а остальные оказывались в тюрьме. Если сегодня наметилось какое-то послабление, то это не свидетельствует о том, что у религиозных лидеров, проповедующих святость воскресенья, восприятие первого дня как-то изменилось. Они очень сожалеют о вкравшейся неопределенности.

Говоря о том, что один день недели обособлен от других как святой, мы часто сталкиваемся с доводом, согласно которому в христианскую эпоху между днями не существует никакого различия и, следовательно, просто неразумно наделять какой-то конкретный день недельного цикла особой святостью и значимостью. Однако действия и высказывания сторонников воскресенья показывают, что сами они все-таки различают эти дни, причем настолько четко, что, соблюдая в качестве святого другой день, вы якобы попадаете в сети законничества, а, соблюдая воскресенье, вы будто бы свободно бродите по необъятным просторам благодати. Адвентисты седьмого дня никогда не проводили столь резкого различия.

Таким образом, речь идет не о том, надо ли соблюдать Декалог или нет: в сущности, все протестантские исповедания ясно учат, что делать это надо. Не говорится и о предполагаемом различии между днями поклонения Богу. В целом протестанты считают, что это различие столь очевидно, что ради его соблюдения можно оправдать соответствующие гражданские законы и наказания. Вопрос заключается в следующем: если Декалог по-прежнему обладает силой и если между днями недели действительно существует различие, то какой из них надо соблюдать - седьмой или первый? В какой-то мере мы ответим на это, рассматривая возражения, касающиеся субботы.

Возражение 17

Библия постоянно и решительно подчеркивает, что никто не может оправдаться, соблюдая закон, и, следовательно, проповедовать соблюдение закона - значит проповедовать другое Евангелие. "Вы, оправдывающие себя законом, остались без Христа, отпали от благодати" (Гал. 5:4).

В согласии с Библией адвентисты постоянно и решительно заявляют, что никто не может оправдаться соблюдением закона (см. Возражение 14). Неясные аргументы, предложенные в этом Возражении, основываются на ошибочном представлении о том, что означает оправдание с библейской точки зрения. Рассматривая Возражение 14, мы выяснили, что Божественный акт оправдания грешника совершается тогда, когда тот в покаянии и с верою приходит к Богу, прося обетованного прощения за грехи, оставшиеся в прошлом благодаря жертве Христа. Если мы будем учить о том, что, твердо соблюдая закон, человек в будущем сможет изгладить свою вину и, следовательно, свое прошлое непослушание Закону Божьему, мы будем просто насмехаться над Божьей благодатью и проповедовать другое Евангелие.

Само слово "Евангелие" означает "добрая весть" - нам послана добрая весть о том, что благодаря Божьему замыслу грешный человек может очиститься от своей вины и что Агнец Божий, взявший на Себя грехи мира, был заклан за наши проступки и воскрес ради нашего оправдания (см. Ин.1:29; Рим. 4:25).

Это с очевидностью следует из тех слов, которые ангел сказал Иосифу и пастухам. Сообщая о предстоящем рождении сына Марии, ангел объявил Иосифу: "Родит же Сына, и наречешь Ему имя Иисус, ибо Он спасет людей Своих от грехов их" (Мф. 1:21).

Пастухам же он сказал: "Не бойтесь; я возвещаю вам великую радость, которая будет всем людям: ибо ныне родился вам в городе Давидовом Спаситель, Который есть Христос Господь" (Лк. 2:10, 11). Проповедуя необходимость соблюдения Божьих заповедей, мы не проповедуем какого-то нового Евангелия, отличающегося от того, которое только что описали. Мы просто вторим словам апостола Иоанна, который сказал: "Ибо это есть любовь к Богу, чтобы мы соблюдали заповеди Его; и заповеди Его не тяжки" (1 Ин. 5:3). Обращаясь к ныне оправданным детям Божьим, мы просто призываем их жить, повинуясь Богу.

Павел, по-видимому, опасался, что кто-нибудь, прочитав его слова о невозможности оправдаться по закону, придет к ошибочному выводу, будто Божья благодать освобождает нас от всякой необходимости соблюдать закон. Вот что он говорит: "Что же? станем ли грешить, потому что мы не под законом [то есть не под осуждением закона], а под благодатью? Никак" (Рим. 6:15). Павел, который конечно же знал, что "грех есть беззаконие", задается вопросом о том, станем ли мы грешить, находясь под благодатью, и отвечает, что это невозможно. Мы просто вторим его ответу и призываем людей, спасенных благодатью, в дальнейшей жизни воздерживаться от нарушения Закона Божьего.

Возражение 18

В Первом послании к Тимофею (1 Тим. 1:9) доказывается, что у христианина нет ничего общего с законом, потому что "закон положен не для праведника".

Прочитаем весь отрывок целиком: "Зная, что закон положен не для праведника, но для беззаконных и непокоривых, нечестивых и грешников, развратных и оскверненных, для оскорбителей отца и матери, для человекоубийц, для блудников, мужеложников, человекохищников, [клеветников, скотоложников] лжецов, клятвопреступников и для всего, что противно здравому учению" (1Тим.1:9, 10).

Прежде всего, из этого библейского отрывка становится ясно, что там ничего не говорится об упразднении закона в христианский период. Вместо этого там сказано, что как на протяжении многих веков, предшествовавших Христу, так и в эпоху христианства закон преследует вполне определенную цель. Люди, против которых он направлен (убийцы, лжецы и т. д.), существовали и существуют всегда. По сути дела, никакой другой библейский текст не доказывает столь убедительно, что закон не был упразднен на кресте.

Единственная попытка опровергнуть это доказательство заключается в утверждении, будто убийцам и лжецам надо соблюдать закон, в то время как христиане от него свободны. Мы придем к этому странному выводу, следуя логике нашего критика.

Однако даже такая защита позиции, основанной на отрицании закона, оказывается тщетной. Могут ли даже самые благочестивые среди праведников с полным основанием утверждать, что они никогда не грешат? Нет, не могут. Даже самым великим святым приходилось постоянно обращаться к утешительному обетованию, которое гласит: "Если бы кто согрешил, то мы имеем ходатая пред Отцом, Иисуса Христа, праведника" (1 Ин. 2:1). Но тот же апостол, произнесший это обетование, сказал также, что "грех есть беззаконие" (1 Ин. 3:4), и поэтому каждый раз, когда мы исповедуем грехи, мы исповедуем, что Закон Божий по-прежнему имеет силу и что мы хотим его исполнять. Следовательно, держась за руку Божью и живя праведно, мы не вступаем в противоречие с законом, потому что "закон положен не для праведника".

На самом деле этот текст нетруден для понимания. Перед нами простое высказывание о том, какова цель закона, и до сего дня с ним не может не согласиться любой судья, правовед и даже неспециалист, идет ли речь о вопросах гражданского или религиозного порядка. Для кого написаны уголовные законы? Для законопослушного гражданина? Нет, скажете вы, для тех, кто закону не подчиняется. Совершенно верно. Но разве отсюда следует, что законопослушный гражданин свободен от выполнения требований, изложенных в законодательных книгах? Нет.

То же самое верно и по отношению к Закону Божьему. Он направлен против беззаконников, а не против праведников, которые являются законопослушными гражданами Царства Божьего. Но можно ли сказать, что, исходя из этого, граждане Небесного Царства свободны от требований Божественного законодательства? Нет, нельзя.

Более того, при любой форме правления сознательные граждане не жалуются на закон. У них для этого нет почти никаких поводов. Они живут в согласии с законом, и то же самое верно и в духовном смысле. У человека, чье сердце праведно перед Богом, нет никаких оснований сражаться с Законом Божьим или заявлять, что его надо упразднить. Напротив, вместе с псалмопевцем он восклицает: "Как люблю я закон Твой! весь день размышляю о нем"

(Пс. 118:97). Если же он совершает какой-нибудь проступок или грех, то не пытается оправдать свое прегрешение, заявляя, что закон над ним совершенно не властен. Вместо этого он исповедует грех (то есть свое нарушение закона) и стремится с помощью Божьей благодати правильнее исполнять Божьи требования.

Возражение 19