Человек абашевской культуры

Поздний этап бронзовой культуры Чувашии характеризуется так называемой абашевской культурой, представляющей собою следующий культурный этап за фатьяновским.

В 1945 г. О.А. Кривцова-Гракова продолжи- ла раскопки у деревни Абашево, где и раскопала могильник одноименной культуры. Приводимый здесь краткий материал был изложен О.А. Крив-

Рис. 59. Человек из Баланова. Наиболее яркий пред-

ставитель среднего антропологического типа позд- ней фатьяновской культуры по черепу из Баланов- ского могильника (череп № 8503).

цовой-Граковой на заседании Ученого совета Гос. Исторического музея. За разрешение использо- вать его приношу ей глубокую благодарность.

В летний сезон 1945 г. было раскопано два кургана по номенклатуре плана Смолина № 3—9. Череп, полученный мною для реконструкции, был обнаружен в кургане № 9. Под насыпью этого кургана было обнаружено 15 могил, все эти захоронения произведены до насыпки кургана. Все покойники лежали на спине в скорченном положении, по одному в каждой могиле, и лишь в моги- ле № 6 были обнаружены два скелета. Почти при каждом покойнике находились небольшие орна- ментированные сосуды, колоколовидной формы, острореберные и один чашеобразной формы. В могилах 1, 5, 8, 10, 15 найдены бронзовые украшения, среди них браслеты с незамкнутыми конца- ми из толстой проволоки, височные кольца, спиральные пронизки, бляшки-розетки. В могиле № 3 был обнаружен странный предмет, представляющий собою костяную членистую трубку из 7 тща- тельно пригнанных сегментов трубчатой кости. Эта сложная трубка была найдена на дощечке с закругленными краями. В погребении № 6 у одного из покойников в области груди был обнару- жен кремневый наконечник. В могиле № 15 найдено четырехгранное бронзовое шило. Обследова- ние площадки под насыпью кургана № 9 дало свидетельство о многочисленных разновременных тризнах, справлявшихся здесь. В средней части обнаружены глинистое возвышение, на котором был некогда костер, ряд ямок с угольками и просто кучки угля и лежащие рядом с ними кости съеденных животных, среди которых валялись обломки двух разбитых горшков. Несомненно, это следы былых тризн. Остатки этих тризн указывают на то, что насыпь кургана была сделана после захоронения.

Сравнивая сосуды абашевской культуры с керамикой других памятников, следует отметить несомненную генетическую связь абашевских колоколовидных сосудов с подобными горшками Балановского могильника поздне-фатьяновской культуры Чувашии. В то же время найдены здесь сосуды острореберные и баночные, которые, несомненно, появились вследствие влияния срубной

Рис. 60. Человек абашевской культуры (реконст-

рукция по черепу из кургана № 9).

Антропологический материал абашевской культуры представлен всего тремя черепами. Первый — мужской из Ольгашинского могильника долихокранный широко- лицый европеоид. Второй — женский из могильника Ка- тергино-Бишево — по определению Г.Ф. Дебеца обладает рядом морфологических черт, несомненно сближающих его с негроидным типом. Подобный череп с негроидными чертами, происходящий из Гавриловской неолитической стоянки, балахнинской культуры, мною обработан, и ре- конструкция этой головы, действительно, дает представ- ление о смешанном типе, обладавшем одновременно ря- дом негроидных и европеоидных черт (см. стр. 92, рис. 57). Третий череп — из Абашевского кургана № 9. Это долихокранный широколицый европеоид. Неоднород- ность антропологического типа абашевской культуры свидетельствует о сложном процессе перехода фатьянов- ской культуры (Балановский могильник) в более разви- тую стадию бронзы. Этот процесс формирования новой культуры происходил на базе местного неолитического населения (балахнинская культура) под влиянием смеж- ных культур бронзы — срубной и андроновской.

культуры Среднего и Нижнего Поволжья. Погребение ориентировано на восток-юго-восток. На- блюдаемый способ захоронения на Абашевском могильнике генетически сложен, он свидетельст- вует о стыке двух культур. Сооружение простых грунтовых могил связывает Абашево с фатьянов- ской культурой, между тем как сооружение над могилой насыпи кургана, очевидно, заимствовано из традиций срубной культуры. Фатьяновская культура предшествовала абашевской и существо- вала в третьей четверти второго тысячелетия до нашей эры. Эпоха Абашевского могильника опре- деляется временем от последней четверти второго тысячелетия до самого начала первого тысяче- летия до нашей эры. Основной базой абашевской культуры, конечно, было в первую очередь ско- товодство и, вероятно, мотыжное земледелие. Охота, если и была, то носила только случайный, спорадический, подсобный характер.

Сохранность антропологического материала данного могильника была чрезвычайно плохой и только исключительная заботливость В.М. Раушенбах, проявившей максимальную тщательность при расчистке захоронения, обеспечила получение одного черепа для моей работы. Найденный череп сильно фрагментирован, особенно пострадал свод, но тщательность сбора фрагментов обес- печила возможность реставрации в камеральной обстановке. Лицевой скелет сохранился хорошо. Мозговой череп очень велик, уплощенно вытянут, с некоторой тенденцией нависания свода в лоб- ной части. В горизонтальной проекции череп представляет собою несколько необычную форму. Широкий высокий нависающий лоб почти достигает максимальной ширины свода, затылок же резко сужен. Общее очертание овоидно. Надбровье развито слабо и только нависание лба создает иллюзорность усиления глабеллы, что еще больше подчеркивается глубоко сидящим корнем носа и некоторым взбуханием нижнего края глабеллы у носо-лобного шва. Лицо овоидно, орбиты не- большие, круглые, слабо профилированные, с утонченным, но притуплённым краем, скуловые сильно грацилизованы, простого рисунка. Грушевидное отверстие носа небольшое, сердцевидное, собачья ямка отчетлива, но неглубока. Подбородок резко очерчен, но невелик; нижняя челюсть — массивная, восходящая ветвь широкая, короткая, с неглубокой выемкой. Лицо резко ортогнатно, особенно углублен нос. Возраст субъекта не более 18—19 лет.

Г.Ф. Дебец в своей фундаментальной работе «Палеоантропология СССР» указывает на край- нюю скудость антропологического материала абашевской культуры. Он имел возможность изме- рить всего два черепа.

Первый (из Ольгашинского могильника) он характеризует как обычный, ничем не отличаю- щийся по сравнению с черепами других культур бронзового периода Восточной Европы, «типично европеоидное, хотя широкое лицо, крупный долихокранный череп с мощным рельефом — весь этот комплекс признаков хорошо знакам нам по материалам древних погребений Приднепровья, Поволжья и Сибири». Так он характеризует древне-европеоидный тип с более или менее ярко вы- раженными архаическими чертами кроманьонца. Не отрицая того положения, что многие из древ- них племен европеоидов действительно представляют собою генетически связанные этнические группы, развившиеся на основе древнего кроманьонского пласта, и что некоторое их несходство иной раз возникает в результате локальных особенностей, убыстрявших или, наоборот, замедляв- ших процесс общей грацилизации. Считаю, что только такое понимание процесса формирования современных этнических категорий, несомненно, излишне схематизирует и нивелирует действи- тельность. Не только процесс формирования основных рас был завершен к концу палеолита, но, безусловно, к этому времени внутри их уже выделились более дробные группы, значительно раз- личавшиеся по морфологическому строению черепа. Одна из основных рас разумного человека, кроманьонская, представляет собою собственно искусственный конгломерат различных между собою этнических групп человека эпохи палеолита, а цементом этого конгломерата является еще недостаточно тонкая методика антропологической диагностики. Мы не правомочны обобщать и смешивать в единый комок всех представителей древних европеоидных рас. Нельзя говорить о собственно кроманьонском черепе и черепе из Пшедмоста, объединяя их знаком равенства. Если уже в верхнем палеолите следует рассматривать каждую этническую категорию самостоятельно, то естественно, что в более позднее время эта дробность антропологического типа должна быть еще больше.

Мы очень часто склонны рассматривать ряд последующих вторичных образований как явные признаки переживания древних форм. Не всякое расширение глабеллы и усиление надбровья сле- дует рассматривать как древний признак. Надбровья всех современных человекообразных обезьян представляют собой единый массив, служащий одновременно и краем орбиты, но оно уплощено

сверху вниз и представляет собою уплощенный карниз с более или менее очевидной гранью, пере- секающей горизонтально глабеллу. Близкую картину по своим морфологическим особенностям дают надбровья и глабелла петикантропа и синантропа. У последнего, очевидно, увеличена только вертикальная толщина надбровья. Дальнейшей фазой развития надбровья и глабеллы будет неан- дертальская стадия. Глабелла очень резко мощным вздутием выступает вперед, представляя собою округленный валик, переходящий в толстые вздутия — валики надбровий. Эти надбровья почти на всем протяжении верхнего края орбиты единой величины и имеют округлый рельеф. Такую форму надбровий мы можем наблюдать на черепах из Ля-Шапель, Гибралтара, Спи I, Неандерталя и на двух обломках черепов из Крапины, а также у родезийца.

Уже у поздних неандертальцев начинается процесс грацилизации надбровья. Этот процесс в первую очередь выражается образованием острой грани перехода фронтальной части надбровья к своду орбиты. На черепах несомненно неандертальских, как Спи II, Мустье, Тешик-Таш, отчетли- во намечается эта морфологическая деталь в строении верхнего края орбиты и надбровья, причем сохраняется степень выступания глабеллы, а в равной степени и развитие мощности надбровья. Одновременно идет процесс усложнения рельефа фронтальной части надбровья; у всех черепов неандертальцев с намеченной острой гранью нижнего края надбровья всегда можно отметить большую степень вздутия участка надбровья валиков в непосредственной близости к глабелле. Следующую стадию усложнения формы надбровья можно наблюдать у типических представите- лей так называемых кроманьонцев. У всех кроманьонцев надбровье принимает совершенно осо- бую, отличную от неандертальской стадии форму. Собственно надбровье как бы расщепляется на два морфологически не связанных элемента — край орбиты и собственно надбровье, причем над- бровье кроманьонца, как правило, примыкает к глабелле и образует своеобразный торус — навес над внутренней частью глазницы. В середине общей длины глазницы глазничный, или орбиталь- ный, край приобретает свою морфологическую независимость. У типических кроманьонцев верх- ний край орбиты внешней ее части толст и образует некоторый постепенный переход к вышеле- жащему над ним надбровью.

Все современные европеоиды имеют отчетливо выделившийся верхний край орбиты; над- бровья локализуются в различной степени своего развития, причем их основное направление от- нюдь не определяется краем глазницы, между тем как у типических кроманьонцев надбровные ду- ги определяют и как бы окружают край глазницы, в результате чего в большей степени сохранено единство их морфологического строения надбровья и края глазниц. У современного человека не- редко можно наблюдать максимальное выступание глабеллы и соответствующее развитие надбро- вья, однако, надбровные дуги всегда будут лежать выше края глазницы, свидетельствуя таким об- разом о том, что данное образование — явление новое, совершенно отличное от примитивной формы надбровья древнего кроманьонского или, тем паче, неандертальского типа.

Точно так же нельзя всякую ширину лица, т.е. максимальную ширину скуловых, рассматри- вать как признак кроманьонского типа. У монголоидов ширина скуловых часто превышает шири- ну классического кроманьонского типа, а между тем морфологическое строение скуловых типиче- ского монгола и кроманьонца столь различно, что не требует пояснений.

В указанных примерах отчетливо видно, что учет примитивных кроманьонских черт строе- ния современного или близкого к современности человеческого типа не столь прост, и ограни- читься только способом антропометрии без тонкой диагностики морфологических деталей невоз- можно.

Этим отступлением в сторону от основной нашей задачи (дать только описание ряда рекон- струкций) считаю необходимым предупредить некоторую поспешность выводов и излишнее уп- рощение процесса образования этнических типов современных рас.

Второй череп (из могильника Катергино-Бишево), по определению Г.Ф. Дебец, в общем комплексе морфологических признаков ближе всего к негроидному типу.

Череп, послуживший основой создания предлагаемой реконструкции, в своей краниологиче- ской основе — европеоидный. Ряд мелких, на первый взгляд незначительных, морфологических черт заставляет, однако, выделить этот череп в особую категорию, отличную по ряду признаков от черепов других культур бронзы.

Эти признаки при рассмотрении их по отдельности являются характерными для общей груп- пы европеоидных черепов. В данном случае интересно сочетание отдельных категорий признаков, которые отчетливо характеризуют этот новый тип современного человека: 1) большая величина

мозгового черепа; 2) резкая долихоцефалия; 3) крутой, сильно вынесенный вперед, широкий лоб;

4) общая уплощенность свода; 5) очень большая ширина лица; 6) очень короткое лицо; 7) тонко очерченные скуловые кости; 8) слабый рельеф надбровья; 9) сильное укорочение альвеолярного отростка верхней челюсти.

Сумма перечисленных признаков не отвечает кроманьонскому типу лица, а скорее напоми- нает средиземноморский тип, но обладающий очень большой плосколицестью и большой шири- ною лица. Этот средиземноморский тип, но в большей его чистоте, представлен большой серией Балановского могильника фатьяновской культуры. Реконструкция, изготовленная по черепу аба- шевской культуры, экспонирована в Историческом музее Чувашии, г. Горьком и Историческом музее Москвы (рис. 60).