Вэйвер смотрел на ландшафт под ним, поверхностно относясь к воспоминаниям, которых него не было

С крыши этого дома, что был построен на склоне холма, можно было увидеть весь город Фуюки, от Мияма до самого моря. Воздух был свежим и колючим, в то время как рассвет окрасил море в розовый цвет, и он мог даже собственными глазами увидеть тени судов, отплывающих в далёкие земли.

- Как тебе? Разве не прекрасный вид?

- …

Вэйвер лишь видел открывшееся перед ним поле боя. Его сердце не было спокойно настолько, чтобы он мог наслаждаться этой красотой.
- Впервые я ступил на эту землю, когда совершал деловую поездку… Марта попросила о двух вещах, когда я предложил оставить наши косточки в Фуюки. Первой был дом, построенный на холме Мияма, а второй было световое окно, которое позволило бы нам вылезать на крышу… однако Крис не мог забыть Торонто. Он не хотел растить японца.

Взгляд Глена, который смотрел в прошлое, был направлен по ту сторону океана, на его родину, куда отправился его сын.

- …Ты так сильно любишь Японию?

- Можно сказать и так. Однако если это окажется причиной, по которой я поссорился с сыном и расстался с ним… тогда я всем сердцем сожалею об этом.

Старик вздохнул, вспоминая годы одиночества.

- Я всегда мечтал сидеть на крыше и смотреть на звёзды со своим внуком как сейчас, однако этого так и не произошло.

- А?

Очевидное несоответствие этого воспоминания действительности было высказано с грустной улыбкой. Она заставила Вэйвера открыть рот.
Словно подшучивая над Вэйвером, старик Глен молча покачал головой и сказал:

- Мой настоящий внук никогда не сидел со мной на крыше. Марта тоже боится высоты. Я всегда был один, когда смотрел на звёзды…

Что ударило по Вэйверу больше чем странность происходящего и предчувствие беды так это унижение.

- Значит, Вэйвер, ты не мой внук, так?

Подсознательное внушение было снято – и более того, снято милым стариком, который не знал волшебства.
- Я…

- Ммм, кто ты такой? Неважно. Невероятно, чтобы Марта и я просто поверили, что ты наш внук. Однако, прожив столько лет, я понял, что некоторые невероятные вещи в этом мире будут оставаться невероятными, неважно как много ты о них будешь думать… ты всё равно был добрее, чем наш внук.

- …Ты не злишься?

- Касательно этого – конечно, я злюсь. Однако Марта сейчас всегда улыбается; раньше это казалось невозможным. Я должен поблагодарить тебя за это.

- …

- Также, похоже, ты поселился у нас не из дурных побуждений. Ты и твой друг Алекс прямолинейные люди, которых так сложно найти в наши дни. А касательно того, почему ты обманул нас… я не смогу понять этого даже если захочу.

Вэйвер понял, что этот старик был полностью беззащитен и невероятно глуп. Даже лабораторные крысы Часовой Башни были умнее его.
Почему он не ненавидит Вэйвера, почему он не обвиняет его? Вэйвер, который был знаком лишь с маленьким миром Ассоциации Волшебников, не мог понять такой доброты.

- Или может быть я могу попросить тебя остаться, только потому, что я ничего не знаю о тебе… если это возможно, я надеюсь, что мы продолжим жить так ещё немного. Если не брать в расчёт меня, Марта возможно ничего необычного не почувствует. Неважно, если это просто сон. Время, которое мы провели с нашим добрым внуком, стало нашим долгожданным сокровищем.

Вэйвер не мог заставить себя посмотреть на старика. Он опустил свой взгляд и посмотрел на свои руки. Это была пара рук, которые однажды создадут великие чудеса. Он обладал такими талантами – даже если другие недооценивали его, он, по крайней мере, твёрдо верил в эту возможность сам.

Но что в результате?

Он даже не смог провести гипнотическое внушение, основу среди основ, на наивысшем уровне. Удача или случай здесь не играли роли. Подобные оправдания были бессмысленны. Его волшебство не смогло дать удовлетворительного результата, даже когда он столкнулся с этим стариком, который молил продолжить обманывать его ещё немного.
Будь он тем человеком, он бы смог добиться своей цели смеясь и держа в своей руке кубок.

Вэйвер не только сплоховал со своим волшебством, он так же оказался в долгу перед чужой добротой, которую ему вернули в ответ.
Это было ощущение смехотворности, которое пришло к нему, когда он достиг пика разочарования – да, он был простым клоуном.

Глядя в пустое небо, Вэйвер забыл об окрестностях и потонул в созерцании. Теперь он полностью понимал мысли тех, кто смеялся над ним в Часовой Башне. Вэйвер мог лишь смеяться над собственной глупостью вместе с этими людьми. Хотя он и подумал об этом, он не смог рассмеяться, стоя здесь на крыше. Глен и Марта МакКензи не хотели бы такой комедии.

Они искренне попросили Вэйвера об услуге в совершено особой манере. Сейчас, когда он об этом подумал, он понял, что впервые в своей жизни он не был объектом насмешек.

- …Прости, я не могу тебе этого обещать. Я даже не могу обещать, что я смогу вернуться в целости и сохранности в следующий раз.

- Значит, ты и Алекс делаете что-то, что ставит под угрозу ваши жизни?

- Да.

Небесный Фантазм Сэйбер и его холодный свет всё ещё сиял перед его глазами. Это произошло полдня назад. Обитель смерти, которую Вэйвер увидел, определённо не будет забыта им в ближайшее время.
Глен некоторое время молчал, словно погружённый в собственные мысли, и затем медленно кивнул.

- Хоть я и не знаю, как важно это всё для тебя… но я надеюсь, ты прислушаешься к тому, что я скажу. Когда оглянешься назад и посмотришь на прожитые годы, ты поймешь, что нет ничего важнее самой жизни.

Эта логика противоречила причине, по которой Вэйвер поставил на кон свою молодость.

Так называемый путь постижения волшебства можно было начать, только когда ты готов к смерти – высшее состояние, которого можно достигнуть, забрав жизнь. В этом направлении он шёл до самого этого дня.
Однако если поискать путь существования, который тебе подойдёт, тогда возможно, слова этого мирного старика должны нести в себе истину.
С чувством утраты, которое лишило его способности подобрать нужные слова, Вэйвер смотрел на рассвет.

Он не знал, что встречал начало последнего дня Четвёртой Войны за Святой Грааль.

Акт 15:

Глава 2

Этот день в городе Фуюки запомнился людьми как день аномальных погодных условий. Невероятно, но каждодневный северный ветер прекратился, и по-летнему тёплое солнце стало согревать вроде бы застывший воздух, создавая по всему городу жару не по сезону. Аномально высокие температуры и влажность – неподдающиеся объяснению даже синоптиками – возникли как в самых дальних уголках города Фуюки, так и в его центре, всё больше и больше усиливая нехорошее предчувствие, которое ничего не знающие горожане стали испытывать, когда началась эта череда странных событий.

Шедшие один за другим террористические акты; ужасное, дикое убийство; исчезновение детей – не было ни единой ниточки, которая бы помогла распутать все эти происшествия. Ничто не говорило о том, что комендантский час будет отменён, и что ещё хуже – позавчера произошла утечка отходов в реку Мион. Все эти невероятные происшествия действовали на нервы истощённым людям, и поэтому они ничего не могли собой поделать и чувствовали, что эта ненормальная погода является предвестником ещё более страшных бед.

* * *

Сидя в тени раскидистого дерева, Эмия Киритцугу наблюдал, как его тень из-за высоко поднявшегося над горизонтом солнца стала клониться в другую сторону.

Хотя прошло более 40 часов с того момента, как он спал в последний раз, его разум всё ещё был ясен, и не требовал отдыха. Но из-за того, что он находился в опасном положении, ему нужно было нормально отдохнуть, чтобы быть способным разобраться с ситуацией в критические моменты – вот что ему говорил его инстинкт профессионального солдата. Сигнальный замкнутый барьер уже был установлен в ключевых точках, и если кто-то начнёт приближаться к нему, он немедленно проснется. Словно находясь в режиме ожидания, он мог войти в фазу быстрого сна за несколько секунд, и это давало ему возможность разобраться с его накопившейся усталостью.

Однако сейчас Киритцугу даже не думал о такой предосторожности. Отрезать себя от чувств и поддерживать себя в наилучшем состоянии - было одним из его «механизмов», но даже в состоянии готовом к смерти он мог превзойти свои ограничения и переутомиться – это был ещё один его «механизм». Он позволял ему привести себя в рабочее состояние, которое как нельзя подходило к его предчувствию «сведения счетов», которое он буквально чувствовал своей кожей.

Сейчас, Киритцугу находился у озера на заднем дворе Риудоджи, который был расположен на горе Энзо, на востоке Старого Города Мияма в Фуюки.
Найдя вчера в поместье семьи Тосака подтверждение тому, что Токиоми выбыл из Войны, а Котомине Кирей в неё вернулся, Киритцугу немедленно ринулся в церковь Шинто, но здание, которое предположительно являлось штаб-квартирой противника, уже пустовало. Были видны следы пребывания здесь человека, оставленные здесь около часа назад, так что возможно, Киритцугу разминулся с ним на волосок. Задержки, которые были вызваны вторжением в поместья семей Мато и Тосака стоили ему бесценного времени.

Тогда Киритцугу решил полностью оставить поиски Ирисфиль. Он пришёл к выводу, что если он останется привязанным к ней, то будет всё глубже увязать в ловушке противника. Если он хотел обрести хоть какие-то шансы на победу, у Киритцугу не было иного выбора кроме как вступить в схватку не как муж, потерявший свою жену, но как Мастер, который сражается за Святой Грааль.

Потеряв «Сосуд для Святого Грааля» - козырную карту семьи Айнцберн – Киритцугу пришлось принять участие в Войне на тех же условиях, на которых сражались Мастера со стороны (то есть не входящие в число изначальных семей). Его стратегия больше не состояла в том, чтобы заманить врага в ловушку и заставить совершать ошибки, в то время как он сам будет использовать своё преимущество и сосредотачиваться на защите; ему нужно было искать возможности для того, чтобы загнать лидирующего противника в западню. Подумав об этом, он перешёл к стратегии, которая состояла в том, чтобы предвосхитить дальнейшие шаги оппонентов настолько хорошо насколько это возможно. Поэтому с этого момента он решил укрепить свои позиции – все места, на которых могло развернуться последнее сражение – и расставить там ловушки.

Внешне Война за Святой Грааль выглядела как грандиозное сражение, но по мере того как она шла, она стала походить на сражение за вражеский лагерь. Конечной целью было проведение церемонии призыва Святого Грааля; но обезопасить место, которое должно стать алтарём, было необходимостью, которой человеку, твёрдо решившему победить, нельзя было пренебрегать.
В Фуюки было лишь четыре места, которые обладали достаточным духовным потенциалом для того, чтобы призвать Святой Грааль.

Первым ключевым местом была гора Энзо, под которой находилась естественная пещера, «Пещера Дракона». В этом месте находился «Высший Святой Грааль», основой которого была Юстиция. Секретный алтарь, о котором знали лишь три изначальных семьи, был их лучшим местом с того момента как он был ими создан 180 лет назад. Семья Тосака – которая предоставила для ритуала эту землю – имела право использовать лучшую духовную жилу, что находилась в их распоряжении. Однако поток энергии под горой Энзо был чересчур силён, и слишком опасно было использовать эту гору для того, чтобы жить там и растить следующее поколение волшебников. Поэтому они расположили свою штаб-квартиру на втором после горы Энзо по духовному потенциалу месте – нынешнем поместье семьи Тосака. Хоть оно и было слабее Высшего Святого Грааля, это место поставляло достаточно духовной силы для того, чтобы призвать Святой Грааль.

Семья Макири была приписана к этой земле, когда они иммигрировали сюда, но из-за того, что они осознали что духовная аура этой земли не подходит их элементу, они перенесли свою штаб-квартиру, поместье семьи Мато, в другое место. Изначальная духовная жила была защищена Святой Церковью, которая вошла в Войну позже. Сейчас это было то место, на котором была построена церковь города Фуюки – над третьей духовной жилой. Удалённая от горы Энзо, она располагалась в окрестностях Синто, что находился на другом берегу реки – однако нельзя было сказать, что она была намного слабее второй духовной жилы.

Чётвёртая духовная жила изначально не существовала на этой земле – из-за смешения потоков трёх других духовных жил, образовалась аномалия; точка сосредоточения сформировалась после 100 лет и в результате образовалась новая духовная жила. Её также можно было назвать местом с подходящим духовным потенциалом. Проведённое расследование показало, что это место накопило достаточно энергии для того, чтобы провести церемонию призыва; уже в Третьей Войне это место было включено в перечень. Сейчас оно располагалось в центре жилого района Синто. Как бы то ни было, проблема крылась в том, что префектура была построена прямо над точкой сосредоточения.

Даже если Котомине Кирей обладал Сосудом для Святого Грааля, в конце ему придется провести церемонию в одном из четырёх ключевых мест. Если Киритцугу отправиться туда, расставит там ловушки и сможет застать его врасплох, велика вероятность того, что они поменяются ролями.
Когда церковь Фуюки оказалась заброшена, Киритцугу внезапно оказался в удобном положении, в котором он мог обезопасить поместье семьи Тосака и церковь Фуюки – вторую и третью по качеству духовные жилы. Это был единственный луч надежды, пробивающийся сквозь тучи; чтобы использовать по максимуму появившееся у него преимущество, до самого утра Киритцугу закладывал взрывчатку в эти два здания, превратив их в ловушки. И затем, с полудня он занял новую позицию в Риудоджи, и был всё это время настороже.

Киритцугу предполагал, что Кирей, вероятно, выберет гору Энзо для проведения церемонии. Его противник бежал из церкви Фуюки. Естественно было предположить, что у него было намерение спрятаться в удалённом месте, но если он забросил духовную жилу, которая изначально была в его распоряжении, то он собирался провести церемонию в наилучшем духовном месте – так думал Киритцугу. Если подумать об этом, после того как он уничтожил Тосаку, его поместье тоже было в распоряжении Кирея – он с готовностью покинул и это место, так что всё что оставалось – Высший Святой Грааль под горой Энзо.

Разуметься оставалась вероятность, что всё это было блефом для того, чтобы запутать Киритцугу, и Кирей вернется в церковь Фуюки или в поместье семьи Тосака. Однако именно поэтому Киритцугу уже разместил там ловушки, так что, если Кирей войдёт в одно из этих зданий, живым ему оттуда уже не выйти. После смертельных взрывов, если Сосуд для Святого Грааля будет невредим, тогда победа легко ему достанется – касательно жизни Ирисфиль, Киритцугу относился к этой потере уже с философской точки зрения.
И если он хотел повысить свои шансы на то чтобы перехитрить Кирея, он не мог отметать здание префектуры Фуюки – место расположения четвёртой духовной жилы. Касательно этого места, Киритцугу поместил там фамилияра для осуществления наблюдения. После того как было подтверждено что эта земля обладает свойствами духовной жилы, «земля истока» была оставлена без каких-либо защитных заклинаний вокруг неё. В сравнении с другими церемониальными местами, которые было «сложно атаковать и легко защищать», с точки зрения волшебников префектура не обладала никакими стратегическими преимуществами.
Чисто гипотетически, если Котомине Кирей появиться в префектуре, тогда Киритцугу придется пойти в полномасштабное наступление. Конечно, это было наихудшим сценарием развития событий, но вероятность этого была также очень мала. Если он действовал согласно расставленным приоритетам, прав он был или нет, но гора Энзо определённо была местом, которое необходимо было захватить.

Если бы Майя была невредима, она бы смогла обезопасить префектуру и непосредственно вступить в бой с Киреем с помощью подготовленного оборудования. Но сейчас было бессмысленно жалеть об этом. Сейчас он мог положиться только на себя.

Внезапно Киритцугу вспомнил о тех временах, когда он потерял Наталью. Если подумать, то его опыт по действию в одиночку был на удивление невелик. Неожиданно было понять это, неужели это было из-за того, что лишь Киритцугу удавалось выжить в самом конце?

Киритцугу задумался над этим, и почувствовал, что его жизнь связана со словом «одиночество». Это так же можно было назвать жизнью, которая была намного хуже, чем простое одиночество. Рядом с Киритцугу всегда кто-то был. Тем, кто всегда извинялся за то, что он убивал или был причиной смерти этих близких людей, опять-таки был Киритцугу.

И Майе, и Ирисфиль было предначертано покинуть его с того момента как он их встретил. И действительно, как он и думал, Киритцугу был оставлен один, когда он готовился перейти к последнему этапу сражений. Начать так и так закончить – вот какой был судьба Эмии Киритцугу. Кто-то подобный ему потерял стольких людей – такую абсурдность нельзя было простить.

Замкнутый барьер, наложенный на врата храма, засёк чьё-то приближение. Киритцугу обрубил мешающие ему эмоции, сжал пистолет-пулёмёт Calico в своих руках, и скрытно осмотрел окрестности. В любом случае его беспокойство было необязательно. Киритцугу уже чувствовал волны энергии, которые приближались к нему.

Если подумать об этом, то был кое-кто – тот, кто был его сильнейшей поддержкой – кто до сих пор не присоединился к нему в качестве союзника. Несмотря ни на что, Киритцугу ничего не смог с собой поделать, но удивился этому и злорадно усмехнулся. Она всё ещё была жива. Хотя сложно было понять одно: даже если этот благородный рыцарь – который не был частью стратегии Киритцугу – присоединится к нему, будет ли она его «союзником» или нет?

Даже если он и прятался, Слуга не мог ошибиться, когда дело касалось местонахождения его Мастера. Сэйбер не потерялась, и она шла прямо к раскидистой ветви, на которой прятался Киритцугу, и остановилась на расстоянии, с которого его голос был бы слышен, но она находилась слишком далеко для того, чтобы можно было обмениваться ударами – определённо, это было проявлением вежливости. Это расстояние было слишком большим для того, чтобы они могли говорить шёпотом друг с другом; это была дистанция, которая разделяла сердца Мастера и его Слуги.
Одетая в костюм стройная фигура была как всегда величественна, но утомление на её лице нельзя было скрыть. Так как она была Героической Душой, физическое утомление было для неё ничем, но чрезмерное утомление от беспокойства было совершенно другим делом. Решительный блеск, которым светились её глаза, когда она сражалась под командованием Ирисфиль, сейчас определённо потускнел.

- …С прошлой ночи, я обыскивала улицы, ища Ирисфиль. Но мне не удалось ничего найти… мне очень жаль.

Слуга, о которой он не думал и предоставил самой себе. Киритцугу не интересовало, как много времени она впустую потратила этой ночью. Поэтому, когда он услышал о столь бесполезных действиях, которых он от неё и ожидал, он даже не подумал, чтобы ответить ей.

Даже сейчас целью Сэйбер оставалось «спасение Ирисфиль».
От поздней ночи до самого утра, в то время как Киритцугу тщательно устанавливал смертельные ловушки для Котомине Кирея, эта Слуга, скорее всего, продолжала безрассудно искать Ирисфиль, и колесила по городу, не имея ни единой подсказки, где её искать.

Такова была сила воли рыцаря? Наивная честная верность той, кому одна однажды служила? Её действия были лишь напрасной глупостью без какого-либо стратегического планирования. Но одновременно с этим, это также было острой критикой Киритцугу, который смирился со смертью своей жены и в соответствии с этим изменил свою стратегию.

Даже не нужно говорить о том, что она пришла сюда не для того чтобы поиздеваться над ним. Сэйбер просто остановилась у Риудоджи, так как считала это местом, в котором может оказаться Ирисфиль, и почувствовала присутствие своего Мастера. Но увидев её вновь на второй день, и вновь столкнувшись с разницей в их методах, он ничего не мог с собой поделать и окончательно убедился, что в их действиях ещё больше конфликтующих принципов, чем он считал ранее.

Из тёмных теней дерева на неё смотрел холодный взгляд Киритцугу, и сухое предчувствие в её сердце, которое она когда-то ощущала, вновь вернулось. Возможно до самого конца Войны, ей не представится шанса услышать хоть одно слово от её собственного Мастера.

- …Хорошо, тогда я продолжу поиски Ирисфиль. Если что-то случиться, призови меня Командным Заклинанием как в прошлый раз.

Сказав это, Сэйбер пошла обратно к храму. Не нужно говорить о том, что её как не окликнули, так и не поблагодарили перед уходом.

С точки зрения сражения за Грааль, действия Киритцугу были самыми эффективными – даже Сэйбер это понимала. Из-за этого, она также решила, что, вне всякого сомнения, будет безопасно предоставить разбираться с этим местом ему. Она не боялась оставлять Киритцугу одного. Если возникнет ситуация, в которой необходимо будет присутствие Слуги, подчиняющая сила Командных Заклинаний может преодолеть даже время и пространство – она уже испытала это на себе прошлой ночью, и подтвердила это.

Пока она спускалась вниз по каменным ступеням, которые соединяли земли храма городом, Сэйбер щурилась, когда ей в глаза неприятно светило солнце.

Врагов, которых следовало убить – нельзя было найти; местонахождение той, кого нужно было защитить – было неизвестно… что оставалось, так это её интуиция, которая говорила ей, что она не может позволить себе терять ни секунды. Она даже не знала куда направиться, а изнутри её подгоняло возбуждённое нетерпение.

Акт 15:

Глава 3