Глава VII. Нормы Поведения и Духовная Свобода 7 страница
* * *
Нас может преследовать постоянная идея о том, что единственной целью освобождения является обеспечить индивидуальную душу свободой от физического возрождения в нестабильной жизни мира. Если эта свобода обеспечена, то для неё уже не существует дальнейшей работы в жизни здесь или где-то ещё, за исключением разве что той, которая требуется для продолжающих существовать потребностей тела, или неизбежной в результате нереализованных последствий прошлых жизней. Это немногое, быстро исчерпывающееся или поглощающееся огнем Йоги, прекратится после того, как освободившаяся душа покинет тело. Цель избежать возрождения, которая давно зафиксирована в индийской ментальности как высшая цель души, заменила собой наслаждение запредельным раем, которое закреплялось в ментальности верующих многими религиями в качестве божественной приманки. В индийской религии также содержался этот более ранний и низший призыв, когда доминирующим кредо являлось грубое внешнее истолкование Ведических гимнов, а дуалисты в более поздней Индии также сохранили его в качестве части их высшего духовного мотива. Безусловно, освобождение от ограничений ума и тела к вечному миру, покою, безмолвию Духа обладает большей привлекательностью, чем предложение рая ментальных радостей или бесконечно продолжающихся физических удовольствий, но и это в конце концов лишь приманка; настойчивая идея усталости ума от мира, уклонения живого существа от риска рождения, играет на струнах слабости и не может служить высшим мотивом. Стремление к личному спасению, как бы высоко по форме оно ни было, является продуктом эго; оно покоится на идее нашей собственной индивидуальности и ее стремлении к личному благу или благополучию, ее страстном желании освободиться от страданий и на ее призыве к уничтожению забот становления, и делает это высшей целью нашего существования. Для полного отказа от этой основы эго необходимо подняться выше стремления к личному спасению. Если мы ищем Божественное, то это должно быть ради Божественного и не для чего иного, потому что это является высшим призывом нашего существа, глубочайшей истиной духа. Поиск освобождения, свободы души, реализации нашего истинного и высшего я, единения с Божественным, оправдан только потому, что это высший закон нашей природы, потому что он является притяжением того, что есть низшего в нас, к более высокому, потому что такова Божественная воля в нас. Это является достаточным оправданием и единственной истинной причиной; все другие мотивы являются наростами, второстепенными или случайными истинами или удобными ловушками, которые душа должна избегать, как только необходимость в них отпадает, и состояние единства со Всевышним и со всеми существами становится нашим нормальным сознанием, и блаженство этого состояния – нашей духовной атмосферой.
Часто мы видим, что это стремление к личному спасению преодолевается другим притяжением, которое также принадлежит к более высокой стороне нашей природы и которое указывает на тот существенный характер действия, которого должна придерживаться освобожденная душа. Это то, что подразумевается в великой легенде об Амитабха Будде, который повернул назад, когда его душа находилась на пороге Нирваны, и дал клятву никогда не переступать его, пока хоть одно существо пребывает в скорби и Неведении. Это то, что подчёркнуто в возвышенных стихах Бхагавата Пураны, «Я не желаю ни высшего состояния со всеми его восемью сиддхи, ни прекращения цепи рождений; дозволь мне принять горе всех существ, которые страдают, и войти в них, чтобы освободить их от печали». Это воодушевило на замечательные строки письма Свами Вивекананду. «Я потерял всякое желание своего спасения»,– писал великийВедантист,– «пусть возрождаюсь я снова и снова, и страдаю тысячью, несчастий, чтобы я мог поклоняться единственному существующему Богу, единственному Богу, в которого я верю, тотальной сумме всех душ,– и превыше всех, мой Бог порочный, мой Бог несчастный, мой Бог бедняк всех рас, всех народов, является особым предметом моего поклонения. Ему, который является высоким и низким, святым и грешником, богом и червяком, Ему поклоняйтесь, видимому, познаваемому, реальному, вездесущему; сокрушите всех других идолов. В ком нет ни прошлой жизни, ни будущего рождения, ни смерти, ни ухода, ни прихода, в ком мы всегда пребывали и всегда будем едины, Ему поклоняйтесь; сокрушите всех других идолов».
В последних двух предложениях содержится в действительности вся суть вопроса. Истинное спасение или истинная свобода от цепи возрождения заключается не в отказе от земной жизни или в индивидуальном уходе в результате духовного самоуничтожения, подобно тому, как истинное отречение заключается не в простом физическом устранении от семьи и общества; это есть внутреннее отождествление с Божественным, в котором нет ограничений прошлой жизни и будущего рождения, но вместо этого вечное существование нерожденной Души. Тот, кто внутренне свободен даже действуя, ничего не делает, говорит Гита; ибо это Природа действует в нём под руководством Господина Природы. В равной мере, даже если он сто раз облекается в тело, он свободен от любой цепи рождений или механического колеса существования, поскольку он живет в нерожденном и бессмертном духе, а не в жизни тела. Поэтому привязанность к избежанию возрождения (рождения вновь) является одним из идолов, который, кто бы его ни придерживался, Садхакой интегральной Йоги должен быть уничтожен и отброшен. Ибо эта Йога не ограничивается реализацией индивидуальной душой Трансцендентного за пределами всего мира; она охватывает также реализацию Вселенского, «тотальную сумму всех душ», и поэтому не может ограничиться движением к личному спасению и уходу. Даже в своём превосхождении космических ограничений он всё же продолжает быть единым со всем в Боге; для него остается божественная работа в мире.
* * *
Эта работа не может фиксироваться или определяться каким-либо умственным законом или человеческим стандартом; ибо его сознание ушло от человеческого закона и ограничений и перешло в божественную свободу, из под управления внешним и переходящим к самоуправлению внутренним и вечным, от связывающих форм конечного к свободному самоопределению Бесконечного. «Как бы он ни жил, и ни действовал»,– говорит Гита,– «он живет и действует во Мне». Законы, которые установлены человеческим интеллектом, не могут быть применены к освобожденной душе,– такой не может быть судим по внешним критериям и испытаниям, которые предписываются их ментальными ассоциациями и предубеждениями; он находится за пределами узкой юрисдикции этих склонных ошибаться трибуналов. Не имеет значения, носит ли он одеяние аскета или живет полной жизнью главы семьи; проводит ли он свои дни в, как говорят, святых трудах, или в многосторонней мирской деятельности; посвящает ли он себя непосредственно тому, чтобы вести людей к Свету как Будда, Христос или Шанкара, или управляет царствами как Янака, или предстаёт перед людьми, как Шри Кришна, политиком или полководцем; что он ест или пьет; каковы его привычки или занятия; терпит ли он поражение или имеет успех; является ли его труд конструктивным или разрушительным; поддерживает ли он или восстанавливает старый порядок, или трудится, чтобы создать новый; общается ли он с такими, которых люди уважают, или с теми, которых людское чувство превосходства в добродетельности отвергает или порицает; оправдывают ли его современники его жизнь и поступки, или проклинают его как сбивающего людей с пути и возбудителя религиозных, моральных или общественных ересей. Им не руководят суждения людей или законы, установленные невеждами; он послушен внутреннему голосу и движим невидимой Силой. Его истинная жизнь внутри, и ее описанием является то, что он живет, движется и действует в Боге, в Божественном, в Бесконечном.
Но если его действиями не руководит внешнее правило, то он руководствуется одним правилом, которое не является внешним; оно диктуется не личным желанием или целью, но будет частью сознательной и в конечном счете хорошо организованной, потому что самоорганизованной, божественной деятельности в мире. Гита утверждает, что деятельность освобожденного человека должна направляться не желанием, но должна быть направлена на поддержание вселенной, ее управления, руководства, импульсов, сохранения на пути, который ей предназначен. Это предписание [обычно] трактуется в том смысле, что раз вселенная, будучи иллюзией, в которой должно пребывать большинство людей, поскольку они не способны к освобождению, то внешне он должен действовать так, чтобы сохранять в них привязанность к их обычной работе, возложенной на них общественным законом. Если бы это было так, то это было бы плохим и мелким правилом, и каждое благородное сердце отвергло бы его, чтобы лучше следовать божественной клятве Амитабха Будды, возвышенной молитве Бхагавата, страстному устремлению Вивекананды. Но если мы предпочли точку зрения, что мир является божественно управляемым движением Природы, проявляющейся в человеке в направлении Бога, и что это тот самый труд, которым, как объявляет в Гите Господь, он вечно занят, хотя не существует ничего, что бы он не имел или мог ещё иметь, тогда это великое указание приобретает глубокий и истинный смысл. Участвовать в этой божественной работе, жить для Бога в мире будет являться правилом для Кармайогина; жить для Бога в мире и поэтому действовать так, чтобы Божественное могло всё больше и больше проявлять себя, а мир двигаться вперед любым путем его таинственного паломничества и становиться ближе к божественному идеалу.
Как он будет делать это, каким путем это осуществить – не может быть решено посредством общего правила. Оно должно развиться или определиться изнутри; решение лежит между Богом и нашим я, Верховным Я и индивидуальным я, которое является орудием этого труда; даже ещё до освобождения, именно из внутреннего я, как только мы начинаем сознавать его, исходит санкция, духовно определённый выбор. Точно также изнутри должно прийти знание работы, которую надлежит совершить. Нет такой особенной работы, закона, или формы, или внешне установленного, или неизменного вида или способа труда, который можно было бы определить как присущий освобожденному существу. Фраза, использованная в Гите для выражения этой работы, которая должна быть выполнена, в действительности истолкована в том смысле, что мы должны выполнять свой долг независимо от его результатов. Но это понимание рождено Европейской культурой, которая скорее этична, чем духовна, и скорее внешняя, чем глубоко внутренняя по своим концепциям. Не существует общего понятия долга; мы имеем только обязанности, часто конфликтующие между собой, они определяются нашим окружением, нашими общественными отношениями, нашим внешним статусом в жизни. Они имеют большую ценность в воспитании нашей незрелой моральной природы и создании стандарта, который препятствует действию эгоистических желаний. Уже было отмечено, что пока ищущий лишён внутреннего света, то ему необходимо руководствоваться тем лучшим светом, которым он располагает, при этом долг, принцип, причина – среди прочих стандартов, которые он может временно создавать и придерживаться их. Но при всём том, обязанности суть внешние вещи, не относящиеся к ткани души, и не могут служить конечной нормой действия на этом пути. Долг солдата сражаться, когда ему приказано, даже стрелять в своих знакомых и родных; но такой стандарт или подобный ему не может быть навязан освобожденному человеку. С другой стороны, любить или проявлять сострадание, повиноваться высшей истине нашего бытия, следовать повелению Божественного не есть обязанности; это закон природы, когда она поднимается к Божественному, излияние действия из состояния души, высокая реальность духа. Деятельность освобожденного исполнителя работ должна быть именно таким излиянием из души; она должна приходить к нему или исходить из него как естественный результат его духовного единства с Божественным, а не быть сформированной путем назидательного конструирования ментальной мысли и воли, практического рассудка или общественного мнения. В обычной жизни руководством является выработанное личностью, обществом или традицией правило, стандарт или идеал; как только начинается духовный путь, это должно быть заменено внутренним и внешним правилом или образом жизни, необходимым для нашей самодисциплины, освобождения и совершенствования, жизненным порядком, соответствующим тому пути, по которому мы идём, или к этому должно быть присоединено воздействие того, кто признан [нами] духовным пастырем и господином. Гуру, или же предписания Руководителя внутри нас. Но на последней стадии душевной бесконечности и свободы все внешние нормы заменяются или откладываются в сторону, и остается только спонтанное и интегральное подчинение Божественному, с которым мы объединены, и активность, спонтанно осуществляющая интегральную духовную истину нашего бытия и природы.
* * *
Это тот более глубокий смысл, который мы должны признать в афоризме Гиты, что действие, определяемое и руководимое природой должно быть нашим законом в трудах. Безусловно, подразумевается не поверхностный темперамент или характер, или привычные импульсы, а в буквальном смысле санскритского слова наше «собственное бытие», наша сущностная природа, божественная материя наших душ. Всё, что возникает из этого корня или вытекает из этих источников, является глубоким, необходимым, правильным; всё остальное – мнения, импульсы, привычки, желания – могут быть только поверхностными образованиями или случайными причудами существа или внушениями извне. Последние перемещаются и изменяются, но это остается неизменным. Не исполнительные формы, принятые Природой в нас, являются нашим я, или наши неизменно постоянные и выразительные формы, но духовное бытие в нас – и это включает его становление души – которое пребывает во все времена во вселенной.
Однако мы не в состоянии легко распознать этот истинный внутренний закон нашего бытия; он спрятан от нас, пока сердце и интеллект остаются неочищенными от эгоизма: до тех пор мы следуем поверхностным и непостоянным идеям, импульсам, желаниям, предложениям и внушениям всех видов от нашего окружения или вырабатываем формации нашей временной ментальной, виталической, физической личности – этого проходящего эмпирического и структурированного я, которое было создано для нас посредством взаимодействия между нашим существом и давлением низшей космической Природы. Пропорционально тому как мы очищаемся, истинное существо внутри проявляет себя более ясно; наша воля менее затрагивается внушениями извне и менее зациклена на наших поверхностных ментальных конструкциях. Когда будет отвергнут эгоизм и природа очистится, действие придёт из указания души, из глубины или высоты духа, или будет открыто руководиться Господом, который всё время тайно пребывал в наших сердцах. Высочайшее и окончательное слово Гиты для Йогина заключается в том, что он должен отказаться от всех общепринятых формул веры и действия, всех установленных и внешних правил поведения, всех конструкций внешней поверхностной Природы, Дхарм, и найти прибежище только в Божественном. Свободный от желаний и привязанностей, в единстве со всеми существами, живя в бесконечной Истине и Чистоте и действуя исходя из самых глубин его внутреннего сознания, руководимый его бессмертным, божественным и высочайшим Я, [он достигнет того, что] все его труды будут направляться внутренней Силой посредством того сущностного духа и природы в нас, которая, постигая, воюя, трудясь, любя и служа, всегда является божественной, направляться к осуществлению Бога в мире, к выражению Вечного во Времени.
Божественная активность, вытекающая спонтанно, свободно, безошибочно из света и силы нашего духовного я в единении с Божественным, является последней стадией интегральной Йоги Трудов. Самой истинной причиной, почему мы должны искать освобождение, является не то, чтобы освободиться индивидуально от скорби мира, хотя и это освобождение так же будет дано нам, но для того, чтобы мы могли быть едины с Божественным, Всевышним, Вечным. Самая истинная причина, почему мы должны стремиться к совершенству, верховному статусу, чистоте, знанию, силе, любви, уменью, заключается не в том, чтобы мы могли лично наслаждаться божественной Природой или быть подобными богам, хотя и это наслаждение будет нашим, а в том, что это освобождение и совершенство являются божественной Волей в нас, высочайшей истиной нашего я в Природе, вечно предполагаемой целью прогрессивного выражения во вселенной. Божественная Природа, свободная, совершенная и блаженная, должна проявиться в индивидууме для того, чтобы она могла появляться в мире. Даже в Неведении индивидуум в действительности живет во вселенском и для вселенской Цели, ибо в самом преследовании целей и желаний своего эго, он вынужден Природой содействовать своим эгоистическим действием ее работе и цели в мирах; но это делается без сознательного намерения, несовершенно, и его вклад присовокупляется к ее полуразвитому и полусознательному, грубому несовершенному движению. Избавление от эго и единение с Божественным является одновременно освобождением и окончательным оформлением его индивидуальности; освобожденный, очищенный, усовершенствованный таким образом индивидуум – божественная душа – живет сознательно и полностью, как было изначально предназначено, внутри и для космического и трансцендентного Божественного и ради его Воли во вселенной.
На Пути Знания мы можем прийти к такой точке, когда мы можем выпрыгнуть из личности и вселенной, освободиться от всякого мышления, и воли, и трудов, и любого вида Природы и, будучи поглощены и вовлечены в Вечность, погрузиться в Трансцендентность; это, хотя и не обязательно для познающего Бога 65, может быть решением души, условием, поставленным нашим внутренним я. На Пути Преданности путем интенсивного обожания и радости мы можем достигнуть союза с верховным Вселюбящим, и вечно оставаться в экстазе его присутствия, поглощённые только им, находясь сокровенно в одном мире блаженства с ним; это тогда может стать импульсом нашего существа, его духовным выбором. Но на Пути Трудов открывается другая перспектива; ибо путешествуя по этому пути, мы можем прийти к освобождению и совершенству, приняв единый закон и силу природы с Вечным; мы отождествляемся с ним в нашей воле и динамическом я в той же мере, что и в нашем духовном статусе; естественным итогом этого союза является божественный способ совершения трудов; божественная жизнь в духовной свободе – телом его самовыражения. В Интегральной Йоге эти три линии подхода перестают быть исключительными, встречаются, сливаются или вытекают одна из другой; освободившись от завесы ума над я, мы живем в Трансцендентном, благодаря обожанию сердца вступаем в единение верховной любви и блаженства, все силы нашего бытия восходят к единой Силе, наша воля и труды отдаются единой Воле и Власти, и мы воспринимаем динамичное совершенство божественной Природы.
| |
65. God-knower
Глава XIII. 66 Сверхразум и Йога Труда
ИНТЕРГАЛЬНАЯ Йога содержит, в качестве жизненного и необходимого элемента своей суммарной и конечной цели, превращение всего бытия в более высокое духовное сознание и более широкое божественное существование. Наши части воли и действия, наши части знания, наше мыслящее существо, наше эмоциональное существо, наше жизненное существо, всё наше я и природа должны искать Божественное, вступить в Бесконечность, соединиться с Вечным. Но человеческая природа в настоящее время ограничена, разделена, неровна,– для человека легче всего сосредоточиться на самой сильной части его бытия и следовать определенной линии прогресса, соответствующей его природе: только редкие индивидуумы обладают необходимой силой, чтобы сразу сделать гигантский решительный бросок прямо в море Божественной Бесконечности. Поэтому некоторые должны избрать в качестве отправного пункта сосредоточение в мысли, или созерцание, или направленность ума в одну точку, чтобы найти вечную реальность Я в себе; другие в состоянии более легко уединиться в сердце, чтобы встретить там Божественное, Вечное: а еще некоторые преимущественно динамичны и активны; для таких лучше всего сосредоточиться в воле и расширить своё бытие через труды. Единые с Я и источником всего в результате отдачи своей воли ее бесконечности, руководимые в своих трудах тайным Божеством внутри или отдавшись Господу космической деятельности как владыке и движителю всех их энергий мысли, чувства, действия, становясь в результате такого расширения бытия неэгоистичными и вселенскими, они могут достигнуть трудами некоторой начальной полноты духовного состояния. Но путь, где бы он ни начинался, должен выйти в более широкое владение; в конце он должен осуществляться через тотальность цельного знания, эмоции, воли динамичного действия, совершенствования бытия и всей природы. В супраментальном сознании, на уровне супраментального существования эта интеграция становится законченной; там знание, воля, эмоция, совершенствование я и динамичной природы, каждое достигает своего собственного абсолюта, и все вместе своей совершенной гармонии и слияния друг с другом, до божественной интегральности, божественного совершенства. Ибо сверхразум есть Сознание Истины, в котором Божественная Реальность, полностью проявленная, больше не работает с инструментами Неведения; истина состояния бытия, которое абсолютно, становится динамичной в истине энергии и активности бытия, которое самосуществующе и совершенно. Каждое движение там – это движение самосознающей истины Божественного Бытия, и каждая часть находится в полной гармонии с целым. Даже самое ограниченное и конечное действие в Сознании Истины является движением Вечного и Бесконечного и участвует во внутренней абсолютности и совершенстве Вечного и Бесконечного. Восхождение к супраментальной Истине не только поднимает наше духовное и сущностное сознание до этой высоты, но также приводит к тому, что этот Свет и Истина снисходит во всё наше существо и все наши части природы. Тогда всё становится частью Божественной Истины, элементом и средством высшего союза и единства; поэтому эти восхождение и нисхождение должны быть конечной целью этой Йоги.
Единение с Божественной Реальностью нашего бытия и всего бытия является единой сущностной целью Йоги. Необходимо помнить об этом; мы должны помнить, что наша Йога предпринимается не ради приобретения сверхразума как такового, а ради Божественного; мы ищем сверхразум не ради его собственной радости и величия, а для того, чтобы сделать единение абсолютным и полным, чтобы чувствовать его, владеть им, сделать более динамичным всеми возможными путями нашего бытия, в его высшей интенсивности и наибольшей широте, и в каждой области, на каждом повороте, в каждом закоулке и укромном уголке нашей природы. Ошибочно думать, как это делают многие, что цель супраментальной Йоги – Придти к могущественному великолепию сверхчеловечества, божественной силе и величию, самоосуществлению увеличенной индивидуальной персональности. Это ложная и гибельная концепция,– гибельная потому, что легко может возбудить гордость, тщеславие и амбицию раджасического виталического ума в нас и это, если не будет превзойдено и преодолено, должно привести к духовному падению, ложная потому, что это эгоистическая концепция, а первым условием супраментального изменения является избавление от эго. Она наиболее опасна для активной и динамичной природы человека воли и труда, который может быть легко увлечён погоней за властью. Власть неизбежно приходит при супраментальном изменении, это необходимое условие для совершенного действия: но это Божественная Шакти приходит и возносит природу и жизнь, это власть Единого, действующего через духовного индивидуума; это не увеличение личной силы, не последнее завершающее свершение отделённого ментального и виталического эго. Самоосуществление есть результат Йоги, но его целью не является величие индивидуума. Единственной целью является духовное совершенство, нахождение истинного я и единения с Божественным путем принятия на себя божественного сознания и природы 67. Всё остальное является составляющими деталями и сопровождающими обстоятельствами. Эгоцентричные импульсы, амбиция, стремление к власти и величию, мотивы самоутверждения являются чуждыми этому великому сознанию и служили бы непреодолимыми препятствиями для любой возможности даже незначительного продвижения в направлении супраментального изменения. Необходимо потерять свое маленькое низшее я, чтобы найти более великое я. Господствующим мотивом должно быть единение с Божественным; даже обнаружение истины своего собственного бытия и всеобщего бытия, жизнь в этой истине с ее большим сознанием, совершенствование природы есть лишь естественные результаты этого движения. Будучи необходимыми условиями его полного завершения, они являются частью центральной цели только потому, что являются необходимым развитием и главным последствием.
Необходимо также помнить, что супраментальное изменение является трудной, далёкой, конечной ступенью; оно должно рассматриваться как конец отдалённой перспективы; его невозможно и не следует превращать в первоначальную цель, постоянно предусматриваемый результат или непосредственный объект. Ибо оно может попасть в разряд возможного только после длительного тяжёлого самопреодоления и самопревосхождения, в конце многих ступеней длительного испытания трудной самоэволюции природы. Нужно сперва приобрести внутреннее Йогическое сознание и заменить им наш обычный взгляд на вещи, естественные движения, жизненные мотивы; необходимо революционизировать всё нынешнее построение нашего бытия. Затем, мы должны пойти ещё глубже, открыть завуалированное психическое существо и в его свете и под его правлением подчинить психическому наши внутренние и внешние части, превратить природу ума, природу жизни, природу тела и всю нашу метальную, жизненную, психическую деятельность, состояния и движения в сознательный инструментарий души. Затем или одновременно мы должны одухотворить бытие во всей его полноте через нисхождение божественного Света, Силы, Чистоты, Знания, свободы и широты. Необходимо разрушить ограниченность личного ума, жизни и телесности, растворить эго, войти в космическое сознание, освободить я, обрести одухотворённые и универсализированные ум и сердце, жизненную силу, физическое сознание. Только тогда начинает становиться возможным переход к супраментальному сознанию, и даже тогда предстоит сложный подъём, каждая стадия которого является отдельным трудным достижением. Йога – это быстрая и сжатая сознательная эволюция существа, однако как бы быстра она ни была, даже если она может совершить в течение одной жизни то, на что в инструментальной Природе могут потребоваться столетия и тысячелетия, или многие сотни жизней, всё равно всякая эволюция должна происходить постепенно; даже самая большая скорость и концентрация движения не может поглотить все стадии или изменить порядок естественных процессов и приблизить конец к началу. Поспешный и невежественный ум, слишком рьяная сила легко забывают об этой необходимости; они бросаются вперед, чтобы сделать сверхразум непосредственной целью, и думают стащить его вниз вилами с его высочайшей высоты в Бесконечном. Это не только абсурдное желание, но представляет большую опасность. Ибо виталическое желание может очень легко привести в действие тёмные или неистовые виталические силы, которые дадут обещание немедленного достижения его невыполнимой цели; результатом может оказаться погружение в различные виды самообмана, стремление ко лжи и соблазнам сил тьмы, тяга к приобретению сверхнормальных сил, отстранение от Божественной [и приход] к Асурической природе, фатальное самораздувание до противоестественной, нечеловеческой и небожественной колоссальности увеличенного эго. Если существо невелико, слабо и неспособно по природе, то катастрофа будет не такого большого масштаба; но потеря равновесия, ментальное расстройство и падение в безрассудство, или виталическое расстройство с последующей моральной аберрацией или отклонением в какую-нибудь патологическую ненормальность может стать неблагоприятным последствием. В Йоге никакая ненормальность, даже если это возвышенная ненормальность, не может быть принята как способ самовыражения или духовной реализации. Даже когда кто-то получает сверхнормальный или сверхрациональный опыт, не должно быть нарушения равновесия, которое должно оставаться прочным от вершины сознания до его основания; переживающее [этот] опыт сознание должно сохранять спокойный баланс, непогрешимую ясность и порядок в своём восприятии; нечто вроде возвышенного здравого смысла, неизменную силу самокритики, правильного различения, координации и верного видения вещей; всегда должно быть здравое восприятие фактов и высокий одухотворённый позитивизм. Путем иррационализма или инфрарационализма невозможно выйти за пределы обычной природы в высшую природу; этого можно достигнуть пройдя через рассудок к величайшему свету сверхрассудка. Этот сверхрассудок нисходит в рассудок и поднимает его на более высокие уровни, разрушая его ограничения; рассудок не теряется, а изменяется и становится своим собственным истинным неограниченны я, координирующей силой сверхприроды.
Наша ментальность также легко впадает в другую ошибку, которой следует избегать; она заключается в том, что некоторое более высокое промежуточное сознание или даже какое-нибудь сверхнормальное сознание принимается за сверхразум. Чтобы достичь сверхразума, недостаточно подняться выше обычного движения человеческого ума; недостаточно получить больший свет, большую силу, большую радость или развить способности к знанию, видению, действенной воле, которые превосходят нормальный уровень человеческого существа. Не всякий свет является светом духа, ещё в меньшей мере является он светом сверхразума; ум, жизнь, само физическое имеют свой собственный свет, пока скрытый, который может быть очень вдохновляющим, возвышающим, формирующим, мощно воздействующим. Прорыв в космическое сознание также может дать огромное увеличение сознания и мощи. Проникновение во внутренней ум, во внутреннее виталическое, внутреннее физическое, в любой уровень засознательного сознания может высвободить действие ненормальных или сверхнормальных сил знания, действия или переживания, которые неподготовленный ум легко может ошибочно принять за духовные откровения, вдохновения, интуиции. Проникновение вверх в более высокие уровни высшего ментального бытия может привлечь вниз много света и силы, создающих высокую активность интуитивизированного ума и жизненной силы, или же подъём в эти области может принести истинный, но всё же недостаточный свет, легко поддающийся смешению, свет по своему источнику духовный, хотя он не всегда остается духовным в характере своей активности, когда он спускается в низшую природу. Но ничто из этого не является супраментальным светом, супраментальной мощью; он может быть видим и получен только тогда, когда мы достигнем вершин ментального бытия, вступим в надразум 68 и будем стоять на границах высшей, более великой полусферы духовного существования. Там неведение, бессознательность, исходное Чёрное Невежество, медленно пробуждающиеся к полузнанию, которые являются основой материальной Природы и которые окружают, проникают и мощно ограничивают все наши силы ума и жизни, разом исчезают; ибо несмешанное и неизменное Истинное сознание 69 является там сущностью всего бытия, его чистой духовной тканью. Воображать, что мы достигли такого положения, когда мы всё ещё движемся в динамизме Невежества, даже если это освещенное или просветлённое Невежество, значит оставить себя открытыми для гибельного заблуждения, или для прекращения эволюции существа. Ибо если таким образом мы ошибочно принимаем какое-то низшее состояние за сверхразум, это делает нас беззащитными перед всеми опасностями, которые, как мы видели, сопровождают самонадеянную эгоистическую торопливость наших требований достижения. Если же мы принимаем одно из более высоких положений за самое высшее, мы можем, даже достигнув многого, всё же не достичь более великой, более совершенной цели нашего бытия; ибо мы удовольствуемся лишь приближением, и верховное преображение избегнет нас. Даже достижение полного внутреннего освобождения и высокого духовного сознания не есть ещё верховное преображение; ибо мы можем иметь это достижение, статус, совершенный сам по себе, по существу, и всё же наши динамичные части при их использовании в жизни могут принадлежать просвещённому одухотворённому уму и могут в результате, как всякий ум, быть дефектны, даже в его высшей силе и познании, всё ещё подвержены частичному или локальному помрачению или ограничению вследствие первоначального ограничивающего невежества.