Термины язык – речь – слово в трудах ученых-филологов первой половины XIX века

Конец XVIII – начало XIX столетия – время интенсивного развития в западной науке идей нового нарождающегося языкознания, которые шли, в основном, из Германии, Англии и Франции. Одновременно это период самостоятельного творчества российских ученых, в котором можно увидеть множество не только самостоятельных идей, но и самостоятельной терминологии, которую смело можно определить как национальное выражение российской отечественной культуры.

Современные учебники по истории русского языкознания обычно излагают идеи западных ученых, мало касаясь системы наук и терминологии, которая имеется в отечественных руководствах по филологическим дисциплинам. Конечно, в российских грамматиках или риториках этого периода мы не найдем предваряющих определений того, что есть язык, или речь, или слово, однако внимательное прочтение учебников грамматики, словесности, риторики позволяет ясно представить, как объяснялись эти термины.

Считаем чрезвычайно важным представить сегодня, каким был взгляд на природу словесности как основной науки, которую изучали в отечественных школах и университетах, и какую роль в этой системе знания играли исследуемые нами понятия язык – речь – слово. Действительно, курса «языкознание» в это время не существовало ни в школах, ни в университетах, а, например, в Царскосельском лицее изучался курс российской и латинской словесности, который обычно предварялся курсом грамматики, а продолжался курсами риторики и словесности. При этом ученики обязаны были изучить основные понятия (то, что мы назвали бы «стандартом образования»), и эти понятия значительно отличаются от тех, которые известны сегодняшнему филологическому образованию. Поэтому наша задача – последовательное прочтение основных университетских учебников с исследованием в этих трудах интересующей нас терминологии, которая несомненно являлась базовой для развития языковой личности человека на рубеже XVIII–XIX веков.

По-видимому, одним из первых учебников, в котором отразилась реформа, проведенная создателями Словаря Академии Российской 1789–1794 гг., проанализированного в предыдущей главе, явился учебник А.С. Никольского «Основания российской словесности» (1807). Этот учебник был одним из наиболее популярных, поскольку претерпел 7 переизданий до 1830 г.

Именно в этот период происходит рождение и формирование термина словесность, которому, по нашему предположению, впервые было дано определение в Словаре Академии Российской. Предполагаем, что оно и послужило стимулом к дальнейшему развитию данного термина. В Словаре Академии Российской словесность находит толкование в гнезде «слово»:– «1) Знание, касающееся до словесных наук. Силен в словесности; 2) Способность говорить, выражать» (Словарь Академии Российской 2004: V, 536).

Словесность образует, согласно учебнику А.С.Никольского, две науки: грамматику, научающую «правильному употреблению слов», и риторику, показывающую «способ, как располагать и изъяснять мысли». Прежде, чем дать определения этим наукам, А.С. Никольский излагает, как «действует или должен действовать наш разум в познании вещей или предметов, о коих свои понятия выражаем словами» [Никольский 1807: I, 2–10]. Эти действия разума человеческого объясняются в логических терминах понятие, рассуждение, умозаключение. Таким образом, вступление в «основания словесности» явилось краткой логикой с изложением законов мысли или разума.

1-я часть – «Грамматика» – оказалась у А.С. Никольского достаточно традиционной, включающей объяснения букв, слогов,
8-ми частей речи, законов правописания, произношения слов и стихосложения. 2-я часть – «Риторика» – сосредоточена на периодах, тропах, фигурах, хрии, учении о слоге; из прозаических видов словесности (они еще так не названы) проанализированы письма и «расположение больших слов»: «риторическое слово (oratio) и философское рассуждение». Виды поэзии (глава 9) также включены в риторику (см. подробнее [Аннушкин 2002: 232–245]).

Это краткое описание потребовалось для того, чтобы показать, в каком контексте существуют интересующие нас термины. Так, обнаруживается, что термин язык вообще не употребляется ни в грамматике, ни в риторике. Несомненно, что более частым и одним из основных в учебнике является термин слово: словесность понимается как дар слова, и понятно, что слово понимается здесь не как единица языка в современном понимании, а как способность выражать мысли словами.

Учение о словесности излагает «правила, которые показывают, как употреблять эту способность». Характерно предварение грамматического учения основными понятиями логики, которая излагает «действия разума человеческого» в реализации этой способности «словами». При определении того, что есть понятие, находим и определение слова:

«Что есть слово? – Всякое понятие, выраженное голосом или на письме, называется словом, или речением (terminus)».

Таким образом, мы вновь обнаруживаем два основных значения термина слово: 1) дар излагать мысли с помощью речи, язы-
ка, голоса; 2) отдельное понятие, выраженное голосом или на письме.

При изложении риторики наконец встречается термин речь: «Изъясняя мысли свои, мы всегда имеем какую-нибудь цель, к коей клонится наша речь: сия общая цель не иное что есть, как логическое предложение, которое в сем случае называется основательным или главным, а те предложения, которые приискиваем для изъяснения или подтверждения первого, именуются придаточными». И далее объясняются способы распространения предложений: «Для ясности и полноты в речи надлежит каждое из вышеозначенных предложений распространять и увеличивать...» Распространение логического предложения называется у ораторов «периодом, которое есть основание всякой речи». Таким образом, термин речь у А.С. Никольского имеет значение распространенного текста, в котором развиваются и утверждаются какие-либо мысли.

Не менее выразительно перечисленные значения данных терминов изложены в «Опыте риторики» Ивана Степановича Рижского (1796). И.С. Рижский был учителем Санкт-Петербургского горного кадетского корпуса, где он написал свои основные труды (сегодня память о нем бережно хранится в Санкт-Петербургском горном институте), а с 1811 года – первым ректором Харьковского университета. Его учебник начат выразительной фразой, показывающей понимание силы слова классиками русской филологии:

«Силою слова проницать в душу других, повелевать их умами, растрогать их чувствительность разительным изображением нравственного, восхитить их воображение живейшим выражением вещественного изящества есть искусство красноречия, составляющее предмет риторики» (цит. по [Аннушкин 2002: 242]). Тот факт, что термин слово начинает иметь большее значение, нежели «простое слово», показывает рассуждение о необходимости развивать ум и вкус, а не только опираться на «пылкое воображение и чувствительное сердце». Если не иметь просвещенного ума, то «слово бывает то недостаточно, то избыточно до излишества». Можно предположить, что речь идет не только о монологической публичной речи, но и о всякой речи или тексте, которые выражаются словами. Таким образом, и здесь термин слово понимается как распространенная речь.

Очевидно, что новый взгляд на словесные науки, среди которых словесность оказалась главной, утвердился в начале XIX века. При этом наблюдалось интенсивное развитие научной мысли, которое недостаточно прослежено в современной филологической науке. В начале этого периода более издаются «грамматики» и «риторики», а затем, а именно с начала первого десятилетия XIX века, – учебники словесности, которые впоследствии получат названия теории словесности и истории русской словесности. Поскольку нас интересуют термины язык – речь – слово, то мы остановимся именно на толковании этих терминов в наиболее популярных учебниках того времени.

Безусловно, одним из таких учебников был разошедшийся в списках трактат М.М. Сперанского «Правила высшего красноречия» (1792). В бытность свою профессором риторики в Александро-Невской лавре он написал этот трактат как своеобразную программу речестилевого преобразования России. Прежде всего обратим внимание на то, что к концу XVIII столетия уже не было сомнений относительно того, что слово «красноречие», утвержденное в науке М.В. Ломоносовым, рассматривалось как более предпочтительное по сравнению со словом «краснословие», бывшим более популярным в конце XVII века и, видимо, даже
в петровское время. Поэтому и в названии трактата звучит слово «красноречие», а не «краснословие». Но затем последовательные выборки позволяют с уверенностью сказать, что термин слово
и здесь более предпочтителен в сравнении с термином речь, а
тем более с термином язык: ср., например, в названиях глав: «...О страстном в слове; ...О расположении слова...» [Сперанский
1844: 5].

Посмотрим употребление терминов в самом тексте:

Риторика есть «наука изъяснять из природы души те поражения, которые мы испытываем при слове...»;

«Разделив предметы речи на несколько известных статей, они мнили тем оказать существенную услугу человеческому слову»;

«Главный предмет церковного слова, так как и красноречия, есть тронуть сердце...»;

«Доказательства... в слове суть то же, что кости и жилы в
теле»;

«Под страстным в слове я разумею сии места, где сердце оратора говорит сердцу слушателей, где воображение воспламеняется, где восторг рождается восторгом»;

«Все мысли в слове должны быть связаны между собою так, чтобы одна мысль содержала в себе, так сказать, семя другой»;

«Слово есть род картины ... без красок картина будет мертва...» (цит. по [Аннушкин 2002: 220, 222–224, 227, 228]).

Во всех приведенных случаях термин слово употреблен в значениях «самая речь», «способность говорить», «целый текст».

Слово в значении «отдельное понятие» (единица языка) встретилось лишь однажды: «...каждое понятие, каждое слово, каждая буква должны идти к сему концу (цели. – В.А.), иначе они будут введены без причины...» (цит. по [Аннушкин 2002: 227]).

Термин речь также встретился в значениях «целый текст», «способность говорить», но по частотности употребления явно уступает термину слово:

«...Чтоб целая речь в ушах просвещенных имела свое действие мало к сему бросить по места искры чувствия и силы...»;

«Прекраснейшая речь без движения делается мертвою...» (цит. по [Аннушкин 2002: 219, 226, 230]).

Термин язык встретился при описании правил произношения и телодвижения. Очевидно, что этот термин уже имел переносный смысл «знак, символ чего-либо», поэтому автор использует его при объяснении мимики и жестов:

«Язык лица всегда был признаваем вернейшим толкователем чувствий душевных».

Язык по-прежнему связывается прежде всего с характером произношения в устной речи:

«Язык твердый, выливающий каждое слово, не стремительный и не медленный, дающий каждому звуку должное ударение, есть часть, необходимо нужная для оратора» (цит. по [Аннушкин 2002: 230]).

Теоретическое обоснование отсутствовало в трудах М.М. Сперанского. Более четкое определение данных терминов обнаруживается в трудах начала XIX века, в частности в трудах профессора Московского университета Алексея Федоровича Мерзлякова.В самом начале его «Краткой риторики» (1809) представляется понимание интересующих нас терминов и перечисляются основные словесные науки:

«Под словом речи вообще разумеется всякое словесное выражение наших мыслей и чувствований, расположенное в некотором определенном порядке и связи. Порядок и связь отличают искусственную речь от языка. Под словом языка, в пространном смысле, понимать надобно все правила речи, составляющие теперь три особенные науки: логику, или диалектику, которая учит думать, рассуждать и выводить заключения правильно, связно и основательно; – грамматику, которая показывает значение, употребление и связь слов и речей, – и риторику, которая подает правила к последовательному и точному изложению мыслей, к изящному и пленительному расположению частей речи, сообразно с видами каждого особенного рода прозаических сочинений» (цит. по [Аннушкин 2002: 248]).

Итак, речь – словесное выражение наших мыслей и чувствований. Она названа «искусственной», т.е. предполагающей искусство составления, в отличие от языка, которым пользуются в устной речи и который не требует искусства. Но язык «в пространном смысле» объединяет все основные словесные науки (грамматику, риторику и логику).

Слову речь приписываются кроме общего значения словесного выражения мыслей значения отдельных видов и форм речи: публичных ораторских речей, когда начинается глава «Речи ораторские», и письменной речи, когда речь идет о «сочинении писем»:

«Слово речь в тесном смысле означает рассуждение, составленное по правилам искусства и назначенное к изустному произношению» (цит. по [Аннушкин 2002: 257]);

«Письмо есть не что иное как письменная речь одного лица к другому отсутствующему» [Там же: 253].

Таким образом, согласно А.Ф. Мерзлякову, существуют пространный смысл слова речь («словесное выражение наших мыслей») и узкий («тесный») смысл: устное ораторское «рассуждение» или «письменная речь».

Очевидно, что термин речь начинает приобретать значение научного термина, в то время как термин слово остается в прежней системе понятий. Термин язык в этом описании почти не задействован.

В дальнейшем описании применяем метод последовательного рассмотрения употребления отдельных терминов слово – язык – речь у разных авторов. В этом качестве были избраны следующие ученые-классики, создатели курсов риторики и словесности с 1813 по 1850 гг.: Л.Г. Якоб, Н.И. Греч, Я.В. Толмачев, Н.Ф. Ко-шанский, А.И. Галич, И.И. Давыдов, В.Т. Плаксин, К.П. Зеленец-кий. Поскольку каждый из перечисленных ученых является классиком русской филологии (и часто незаслуженно забытым), дадим краткую характеристику биографии и трудов каждого из этих ученых-русистов:

Людвиг Генрих Якоб (1759–1827), немецкий ученый, филолог, социолог, деятель Просвещения. Молодость его прошла в Галльском университете в Германии, где он стал профессором. В 1806 г. в связи с закрытием Университета читал лекции в только что открывшемся Харьковском университете, а затем переехал в Петербург. Деятельность Л. Якоба в Петербурге ознаменована выходом энциклопедического «Курса философии для гимназий Российской империи (1811–1817) в 8-и частях, одной из которых было «умозрение словесных наук».

Николай Иванович Греч (1787–1867) – русский писатель, журналист, издатель, филолог и педагог. Как филолог Н.И. Греч знаменит своими грамматическими трудами «Практическая русская грамматика», «Чтения о русском языке». Труды по теории и истории словесности – более ранние: «Учебная книга российской словесности» написана в 1819–1822 гг. Сочинения Греча оказали большое влияние на современников. Греч был блистательным педагогом и методистом, умевшим отбирать, систематизировать и описывать литературный и грамматический материал.

Яков Васильевич Толмачев (1779–1873) – профессор Санкт-Петербургского университета, теоретик словесности. В январе 1809 г. Толмачев был вызван в Санкт-Петербург и назначен преподавателем русского языка в семинарии, а затем – академии, помещавшейся в Александро-Невском монастыре. Перейдя на службу в Министерство народного просвещения (1814), Я.В. Тол-
мачев впоследствии был назначен ординарным профессором Главного педагогического института, а по преобразовании в 1819 г. института в Петербургский университет сохранил за собой кафедру; в 1826 г. он был избран деканом историко-филологиче-ского факультета.

Николай Федорович Кошанский (1784или1785–1831) – филолог, педагог, литератор, переводчик. Учился одновременно с В.А. Жуковским в Московском университетском пансионе, окончил Московский университет в 1802 г. С 1811 по 1828 гг. Н.Ф. Кошанский – профессор русской и латинской словесности Царскосельского лицея. Его лекцией «О преимуществах российского слова» открылись занятия в лицее. Наибольшую славу и влиятельность принесли ему, несомненно, педагогические труды – школьные учебники, по которым обучались многие поколения российских учащихся. Учебник латинской грамматики выдержал 11 изданий (СПб., 1811–1844), русской грамматики – 9 изданий (СПб., 1807–1843). Образцами учебной книги являются «реторики» Кошанского: «Общая реторика» (10 изданий: 1829–1849) и «Частная реторика» (7 изданий: 1832–1849).

Александр Иванович Галич (1783–1848)– преподаватель Императорского Царскосельского лицея, один из первых представителей философской кафедры в Петербургском университете. Галич был одним из самых любимых лицейских учителей, которому Пушкин и его друзья посвятили немало стихов. Его «Теория красноречия» (1830) представляет собой фундаментальный труд, несмотря на то что не пользовалась такой популярностью, как труды А.Ф. Мерзлякова или Н.Ф. Кошанского.

Иван Иванович Давыдов (1794–1863) – филолог, философ, логик, математик, деятель просвещения, заслуженный профессор русской словесности Московского университета (1831–1847), директор Главного педагогического института в Санкт-Петербурге (1847–1858). И.И. Давыдов необыкновенно плодовит как филолог-писатель: он создал два больших труда – «Грамматика русского языка» (СПб., 1849) и «Опыт общесравнительной грамматики русского языка» (СПб., 1852)., Языковые воззрения ученого вполне проявились уже в его «Чтениях о словесности» в 4-х частях (М., 1837–1838), представляющих собой запись лекций профессора, осуществленную его учениками.

Василий Тимофеевич Плаксин (1795–1869) – преподаватель и теоретик, писатель. Сын сельского священника, окончил рязанскую духовную семинарию в 1816 г., затем поступил в Главный педагогический институт в Санкт-Петербурге (1819 г.). В.Т. Плаксин известен рядом трудов по словесности: «Краткий курс словесности, приспособленный к прозаическим сочинениям» (СПб., 1832), «Руководство к познанию истории литературы» (СПб., 1833). В 1843–1844 гг. вышли два тома его «Учебного курса словесности».

Константин Петрович Зеленецкий (1812–1857) – профессор Ришельевского лицея в Одессе, автор книг по риторике, теории словесности, общей филологии. Выпускник Ришельевского лицея, в 1833 г. он был отправлен за счет лицея в Московский университет, где через год выдержал экзамен на кандидата словесных наук, а спустя два года получил степень магистра. Став профессором Одесского Ришельевского лицея, К.П. Зеленецкий сформировался в своеобразного, самостоятельно мыслящего ученого. Ко второй половине 40-х годов XIX в. относятся фундаментальные работы Зеленецкого, ставшие одновременно основными учебными руководствами для гимназий и университетов Российской
империи: «Исследование о реторике...» (1846), «II. Частная реторика», «III. Пиитика» и «История русской литературы для учащихся» (1849). И.И. Давыдов, заняв пост директора Главного Педагогического института в Петербурге, создал в 1851 году 4-том-
ный учебник «Теория словесности» для школ Российской империи, отредактировав руководства К.П. Зеленецкого, причем, в 1-й части он соединил шесть глав «Общей реторики» Н.Ф. Кошан-
ского и шесть глав «Риторики» К.П. Зеленецкого. Это был, видимо, первый в России опыт анонимного коллективного научного труда.

Анализ частотности употребления терминов язык – речь – слово (см. Табл. 1) у каждого из названных авторов показывает следующую картину:

Таблица 1

Термин Автор	Слово	Язык	Речь
Л.Г. Якоб
Н.И. Греч
Я.В. Толмачев
Н.Ф. Кошанский
А.И. Галич
И.И. Давыдов
В.Т. Плаксин
К.П. Зеленецкий
Всего употреблений

Таким образом, очевидно, что наиболее употребительным в сочинениях данного периода был термин слово (84 употребления), который использовался в трех основных значениях: 1) дар слова, способность говорить и писать, полученная от Бога; 2) отдельное понятие, минимальная единица языка; 3) публичная речь. Вторым по частотности является термин речь (48 употреблений) в двух значениях: 1) реализация языка, распространенный текст;
2) публичная речь, монолог. Наименее употребительным оказался термин язык (28 употреблений), который отмечен в двух значениях: 1) дар речи, слова, способность говорить и писать; 2) наречие какого-либо народа.

Теперь рассмотрим более внимательно употребление каждого из терминов. Уже беглое прочтение начала каждого из учебников говорит о том, что обычно они начинаются рассуждениями о слове или той словесной способности, которой наградил Творец свое любимое создание – человека (здесь и далее цитаты русских классиков риторики приводятся по книге В.И. Аннушкина «История русской риторики» [М., 2002] с упоминанием имени автора и указанием страниц): «При употреблении слова мы имеем в виду или ... нарочно обдуманное сообщение наших мыслей, либо действительное убеждение в какой-либо важной цели, или ... прекраснейшее изложение мыслей [Якоб: 263];

Человек, употребляя дар слова, может иметь одну из следующих целей: 1) сообщать другим свои мысли, 2) управлять их волею или деяниями и 3) действовать на их чувство и воображение [Греч: 271];

Одно из существенных отличий человека есть дар слова...Гордиться словом – сим отличием, одному разумному существу дарованным природою, употреблять сей дар в течение всей своей жизни орудием душевных действий, но не знать ни свойств оного, ни совершенств, ни недостатков есть весьма предосудительно... Круг слова объемлет своею обширностию все познания человеческие [Толмачев: 288];

Человек помощию слова объясняет другим внутренние действия души своей: Ничто столько не отличает человека от прочих животных, как сила ума и дар слова [Кошанский: 300];

План первой лекции-«чтения»: Необходимость дара слова для развития ума и его совершенствования. Врожденное стремление человека к раскрытию идеи изящного в слове...Слово составляет важнейшее орудие, посредством которого человек содействует счастию ближнего. Успехи мышления зависят от выражения и сообщения мысли в слове [Давыдов 1837–43: 344];

Дар слова, будучи выражением внутренних движений души и связию общежития, составляет почти единственное средство нравственного и умственного усовершенствования человечества, ибо посредством слова мудрец сообщает нам свои глубокие размышления; в слове доходят до нас действия и знания веков минувших, и слово сохранит нашу жизнь, усилия наших умов в памяти позднейшего потомства... Дар слова, разливая просвещение, умудряет человека и, облагораживая чувствования, образует его [Плаксин 1843: 358];

Название главы 3: Наука о слове, а с нею и риторика, в своих основаниях и общих отношениях к логике... [Зеленецкий: 375];

Число частей науки о слове определяется числом самостоятельных форм сего последнего. ... риторику будем мы рассматривать... как часть науки о слове... Необходимые формы слова суть: речение, предложение, период и речь... Из частей науки о слове лексикология объемлет собою значение, образование и свойства речений; грамматика – значение, состав и изменения предложений; синтаксис – периоды, в их значении, составе, разделении; наконец, риторика имеет предметом своим речь» [Зеленецкий: 375].

Как видим, подавляющее большинство авторов употребляют термин слово в значении «дар слова», наделяя рассуждение о нем высоким смыслом обладания инструментами, способствующими и «счастью ближнего», и благоустройству общества. Кульминацией этого периода стала теория К.П. Зеленецкого, высказавшего мысль о создании «Науки о Слове»,которая включала бы весь состав филологических дисциплин.

Конечно, термин слово имел и наиболее популярное в сегодняшнем бытовом и научном употреблении значение минимальной единицы языка или отдельного понятия. Данное значение заменило прежний, устаревший термин речение, который был в употреблении у М.В. Ломоносова; впрочем, К.П. Зеленецкий, предложивший создание науки о слове, видимо, в целях избежания тавтологии употреблял также термин речение в значении отдельного понятия.

Как правило, данные контексты встречаются не в начале учебников, а в середине, когда авторы рассуждают о создании целой речи:

«Слова назначены для выговора. Первая красота состоит в том, чтоб они произносились легко и без всякого принуждения.
И для того легкие, плавные слова и речения эстетически совершеннее, нежели тяжелые» [Якоб: 263];

«Слова получают свою полную силу и значение от голоса» [Якоб: 267];

«Русские же слова превосходнее иностранных своим благородством и важностию (напр. полководец вм. генерал)» [Греч: 277];

«Грамматика занимается только словами; реторика преимущественно мыслями; поэзия преимущественно чувствованиями» [Кошанский: 301];

«Предметом сочинения называют одно понятие, идею, одно слово» [Кошанский: 303];

«Составные части всякой речи суть слова» [Галич: 323];

«...можно переводить слово в слово, хотя и переставлять слова в том порядке, который наиболее свойственен течению речи того языка, на который переводим» [Зеленецкий: 387].

У Я.В. Толмачева, И.И. Давыдова и В.Т. Плаксина термин в данном значении не встретился.

Термин слово встречается также в значении «жанр публичного слова, устный монолог», например, Л. Якоб при описании изустных речей называет такие жанры, как: «ученое слово, всенародное (простое) слово». В то же время в этом значении едва ли не чаще употребляется слово речь. Так, при описании ораторства как «искусства даром живого слова действовать на разум, страсти и волю других» Н.Ф. Кошанский приводит классификацию «ораторской речи» [Кошанский: 316].

Термин речь имеет следующие определения в трудах ученых-словесников первой половины XIX века:

«Речь есть собеседование одного лица с другим о чем-либо третьем. ...Речь можно назвать выражением внутренних совершенств говорящего или пишущего, отголоском его ума и сердца» [Толмачев: 293];

«Риторика должна научить, каким образом можем мы сообщать речам нашим возможную красоту... Речь подразделяется на прозу и стихи. Последние суть слова, правильно расположенные по стопосложению; проза есть речь без стихов... Прозаические речи имеют целию...» [Якоб: 268].

Данные определения говорят о речи как общей способности говорить и писать, а также представляют речь как распространение текста. Речь здесь – инструмент общения людей друг с другом.

Следующее значение термина речь – публичное, ораторское выступление как один из жанров словесности:

«Содержание ораторства – ораторская речь, в которой предлагаются похвалы... или обвинения и оправдания» [Кошанский: 316];

«Древние подразделяли речи на три рода: на повествовательный, совещательный и судебный» [Давыдов: 349].

Термин язык безусловно присутствует в трудах по словесности и риторике, хотя он более характерен для трудов по зарождающейся теории языковедения или языкознания. Так, выдающийся ученый-филолог А.Х. Востоков написал «Рассуждение о славянском языке», в котором приготовлял читателей к «грамматике сего языка». Ученый писал о «славянском и в особенности церковном языке», утверждая, что «язык, на который были преложены священные книги, не мог быть коренным или первобытным языком всего народа славянского...» [Востоков 1856: 48]. В данном случае, язык изучался уже как совокупность средств выражения, которыми пользуется какой-либо народ.

В исследуемых учебниках словесности и риторики термин язык встречается в выражениях, где он синонимичен термину слово, обозначая «дар, способность говорить и писать, полученную от Бога»:

«Язык, или дар слова, есть дар свыше, которым Творец отличил любимое создание свое от всех бессловесных...

Язык, сей чудесный дар Неба, соединяясь ... с божественным даром разума, созвал людей в общества, основал грады, составил науки и служит орудием чистейших ... наслаждений ума и сердца» [Кошанский: 316].

Впрочем, у термина язык в пушкинское время имеется собственное, оригинальное значение, еще не отошедшее от первоначального смысла отношения к устной речи, которая создается языком как органом артикуляции. Так, в учебнике Н.Ф. Кошан-
ского термины язык и литература разделены не на современных основаниях (первый относится к науке о системе языка, второй – к художественной литературе), а на основании отнесения к разным формам речи (устная / письменная) и родам речи (словесности). Н.Ф. Кошанский пишет:

«В наше время язык и литература заключают два разные понятия. Язык – значит ныне изустное употребление дара слова или хотя и письменное, но писанное для удовлетворения первой нужды человека сообщать мысли и чувствования другому.

Область языка ограничивают ныне знанием грамоты и, может быть, грамматики и употреблением безыскуственной прозы – первым, необходимым образованием человека.

Литература – значит ныне произведения языка, утвержденные письменами и, может быть печатанием, как для современников, так и для потомства; и притом произведения, удовлетворяющие второй потребности человека – просвещению ума, наслаждению вкуса.

Литература обнимает все словесные науки с их произведением и писателей с отличительными их достоинствами» [Кошанский: 307–308].

Итак, язык – первичный дар свыше, который должен развиться в литературу. С помощью языка создается первичный вид словесности – устная речь («изустное употребление дара слова»), а литература начинается там, где вступает в дело письменная речь – литеры, или письмена, но самое главное: литература имеет отношение к культуре, потому что она включает только те произведения письменной и более печатной речи, которые обладают «достоинствами». Обратим внимание на то, что литературой охватываются все словесные науки, а значит, в нее входят и догматика, и наука, и документальная проза, и ораторская проза, а не только художественная литература.

Отголоском такого понимания термина язык представляется его употребление и у другого учителя А.С. Пушкина – Александра Ивановича Галича, который писал об «ораторском языке». Глава так и названа: «Об ораторском языке или выражении» [Аннушкин 2002: 92]. Из нее следует, что и «общие свойства ораторского языка» возможны только вследствие того, что оратор пользуется «изустной речью», которая создается с помощью орудия устной речи – «языка».

Выражения «литературный язык» не существует в данный период истории русской филологии. Поэтому, когда тот же А.И. Галич писал о литературе, он употреблял только словосочетание «литературное произведение», либо же писал о слоге и стиле, поскольку письменное произведение создается с помощью «литер».

Закончим данный анализ рассуждением о термине речь, который приобрел в трудах К.П. Зеленецкого новый, необычный, смысл, и если бы эти новые значения утвердились, то, видимо, русская филология пошла бы по иному пути. В 1848 году К.П. Зеленецкий предлагал в «Общей риторике» построить новую науку о Слове, которая включала бы не только разбор построения речи на логосической основе при отказе от погрешностей критикуемой в его время риторики, но и новую систему наук как систему филологического знания.

Вот последовательность его рассуждений:

«Предмет риторики составляет вообще речь. Речь есть полное, устное или письменное, прозаическое или стихотворное, выражение наших мыслей» [Зеленецкий 1849: 1]. В составе каждой речи К.П. Зеленецкий находит три стороны:

«Первую, внутреннюю сторону речи составляют законы мышления, которые утверждают логическую основу каждой речи. Они будут изложены нами в первом отделении общей риторики, в учении о логических основаниях мышления. Здесь рассмотрим мы главнейшие законы, формы и действия мысли нашей и укажем на формы ее словесного выражения. Заметим, что полное учение о законах, формах и действиях мышления излагается в науке, называемой логикой». Как видим, связь мысли и ее словесного выражения как раз и составляет сущность Логоса, так что К.П. Зеленецкий творит вполне в соответствии с традицией. Характерно, что он исключает из риторики учение об изобретении мыслей как способах создания содержания речи. Однако им сохранен «логосический» принцип рождения речи-слова.

Вторую, «внешнюю сторону каждой речи» – ее «состав и построение», предполагалось изложить «в учении о реторическом образовании речи. Здесь покажем мы, во-первых, условия, по которым речь строится и которые прямо зависят от законов мышления, рассматриваемых в первой части, а во-вторых, различный состав речи» [Там же: 23]. Как видно из содержания учебника, здесь имеется в виду разносторонний анализ способов построения всех возможных видов и жанров словесности того времени.

Наконец, третья сторона речи обращает нас к термину язык: «В каждой речи находим мы условия языка, на котором она излагается. Условия эти могут быть названы лингвистическими и предполагают ближайшее ознакомление со словарем языка и духом его грамматики. Мы изложим их в приложении к языку русскому. Потому третье отделение нашей Общей Риторики составят лингвистические условия речи в приложении к языку русскому. Здесь сперва будем мы говорить об отношении языка русского к церковнославянскому, затем рассмотрим лексическую сторону языка нашего и его главнейшие особенности и, наконец, в главе о грамматической его чистоте покажем погрешности, которые от небрежности или незнания вкрадываются в него и вредят этой чистоте» (цит. по [Аннушкин 2002: 378–379]). Как видим, условия языка касаются прежде всего, употребляя современную терминологию, национально-стилистической или культурно-речевой стороны речи: ее чистоты, погрешностей и небрежностей. Не сталкиваемся ли мы здесь вновь с «прикладной», заниженной функцией или толкованием языка, который в отличие от «искусственной» речи и литературы (уж они-то имеют отношение и к искусству и к сохраняемой культуре!) еще не возвысился до того, чтобы иметь культурное значение?

Наиболее интересна система наук, которую выстроил К.П. Зе-
ленецкий в соответствии со своей концепцией «новой» Науки о Слове. Она отличается от «словесных наук» переходным характером к новому языкознанию второй половины XIX века.

Риторика – часть общей науки о Слове. «Реторика всегда предметом своим имела расположение и выражение мыслей, именно с целию их письменного изложения. Следовательно, речь, как полное выражение мысли со всех ее сторон, составляла постоянный, исконный предмет нашей науки».

«Сколько же форм представляет нам собою слово человеческое? ... Необходимые формы слова суть: речение, предложение, период и речь, сия последняя – в смысле полного, устного или письменного изложения. Само собою разумеется, что сии формы находятся в органической зависимости между собою и составляют одно здание науки о слове. Таким образом, из частей сей последней лексикология объемлет собою значение, образование и свойства речений; грамматика – значение, состав и изменения предложений; синтаксис – периоды, в их значении, составе, разделении и проч.; наконец, реторика имеет предметом своим речь в ее грамматическом построении предложений, в логическом расположении ее частей, словом в ее образовании и составе и, наконец, в ее особых чисто-реторических условиях и свойствах» [Там же: 375–376].

Для современного филологического сознания очевидна алогичность или «бессмысленность» приведенных определений: «речь», согласно К.П. Зеленецкому, является «формой слова» и такими же «формами» являются и период, и предложение, и «речение» как отдельное понятие.

Схематически данное построение записывается следующим образом:

		СЛОВО


речение	предложение	период	речь

		НАУКА О СЛОВЕ


лексикология	синтаксис	грамматика	риторика

Как видим, построения К.П. Зеленецкого сделаны вполне в русле логосической философии, которой придерживался всякий традиционно мысливший ученый того времени. К середине XIX столетия эти представления уже брались под сомнение не только новой либерально-демократической критикой, но и новым надвигавшимся учением о языке – языковедением, содержание которого обращалось к живым языкам, в сопоставлении с филологией, занимавшейся (это видно даже по цитированному определению В.И. Даля) языками мертвыми.

Эти построения необычны для современного языковеда, но в них видны многие корни современных теорий языка и речи. Особенно ценным в этих текстах представляется благоговейное отношение к языку – речи – слову, осознание роли «отечественного слова для благосостояния государства».

Подведем итоги:

1. М.В. Ломоносов намечает существование некоей философии слова, основные правила которой изложены в грамматике. Грамматика является основой для последующих употреблений языка в «слове» и «речи», при этом слово может пониматься и в широком смысле – как «обширное поле» словесной деятельности человека.

2. Термин слово у М.В. Ломоносова имеет следующие значения: это и словесный дар, свойственный человеку, и речь, и вся совокупность словесных произведений, и сама творческая способность человека мыслить и выражать мысль в речи. «Неразделимая часть слова», т.е. речи, – это звук и ее начертание – буква, «склад» – это современный слог, «речение» – это современное слово как отдельное понятие, минимальная единица языка. Современные части речи названы у М.В. Ломоносова «знаменательными частями слова».

3. В «Словаре Академии Российской» 1789–1793 гг. термин язык получает описание как «наречие» какого-либо народа, однако здесь отсутствует даже намек на понимание термина язык в значении системы или структуры. Употребление «слов и образа речи» говорит о понимании языка как средства общения, коммуникации.

4. Синонимика терминов речь и слово, присутствующая в современном языке,отмечена уже в «Словаре Академии Российской. «Речь» определяется в 1-м значении как «слово». Авторам трудно выйти за пределы синонимики этих терминов: речь – «собрание многих слов, выражающих какий-либо смысл», а слово – «собрание речений, заключающих какий-либо смысл». Термины речь и слово описаны синонимично и в значении жанра публичного монолога: слово – «речь, проповедь, беседа, изустно предлагаемая», а речь – «рассуждение изустно пред кем предлагаемое или сочиненное».

5. В Словаре В.И. Даля изучаемые термины получили разнообразное развитие, опирающееся на предыдущий культурный опыт. Здесь язык определяется и как «словесная речь», и как «совокупность всех слов народа и верное их сочетанье для передачи мыслей», и как «способность говорить», и как «связь слов, образ, способ выраженья», и как «строй, слог и самый выбор слов».

6. В Словаре В.И. Даля обнаруживается много схожих значений данных терминов, приведенных в разных статьях. Так, термины язык и слово имеют такие общие определения: «словесная речь», «способность» (говорить или выражать мысли и чувства); общее у терминов язык и речь: «способ выраженья»; а у терминов слово и речь: «разговор, беседа», «проповедь», т.е. жанр устной монологической речи (слово или речь о чем-либо).

7. Анализ употребления терминов язык – речь – слово с конца XVIII по середину XIX веков, проведенный посредством их сопоставительного описания в трудах ученых-филологов, а затем рассмотрения каждого термина в отдельности, показывает, что в грамматиках и трудах нарождающегося языкознания, конечно, первичным был термин язык, но в основных филологических работах, описывавших словесные науки и «словесные произведения», основным оставался термин слово.

8. Термин слово – наиболее частотен (он учтен в 84-х употреблениях). Три основные значения данного термина: 1) дар слова, способность говорить и писать, полученная от Бога (обычно описывается в начале каждого учебника); 2) отдельное понятие, минимальная единица языка; 3) публичная речь. Вторым по частотности явился термин речь (48 употреблений) в двух значениях: 1) реализация языка, распространенный текст; 2) публичная речь, монолог. Наименее употребителен термин язык (28 употреблений), который использовался в двух значениях: 1) дар речи, слова, способность говорить и писать; 2) наречие какого-либо народа.

9. Термин речь понимается как собеседование одного лица с другим, способ выражения «ума и сердца». Речь подразделяется на прозу и стихи. Данные определения говорят о речи как общей способности говорить и писать, а также представляют речь как распространение текста. Речь здесь – инструмент общения людей друг с другом. Речь – также публичное, ораторское выступление.

10. Хотя язык и встречается в значении «дар, способность говорить и писать, полученная от Бога», тем не менее язык понимается лишь как изустное употребление дара слова, который дальше должен развиться в литературу. Выражение «литературный язык» невозможно в данный период русской филологии.

Вопросы для обсуждения:

1. Какие значения имеет термин слово в концепции М.В. Ло-моносова?

2. Каковы расхождения в словесно-грамматической терминологии ломоносовской эпохи и нашего времени?

3. Как определяются значения терминов язык – речь – слово в Словаре Академии Российской? В чем они совпадают и в чем расходятся?

4. Как проявляется синонимика терминов слово и речение? Как вы думаете, когда произошла окончательная «победа» слова над речением, т.е. термин речение стал рассматриваться как устаревший?

5. Как объяснены термины язык – речь – слово у В.И. Даля? В каком случае он стоит на позициях старинных «словесных наук», а где становится сторонником нарождающегося «языковеденья»?

6. Какое развитие получили термины язык – речь – слово в первой половине XIX века и как эта эволюция соотносится с творческими новациями русских ученых-словесников в развитии «словесных наук» и «науки о слове»?

7. Какова классификация предложенных К.П. Зеленецким «наук о слове»?