Демонстрационные эффекты: ценностные приобретения референтных групп

Другим, более важным источником возрастающих экспектаций является демонстрационный эффект восходящей мобильности при возрастании социальных экспектаций других групп. Аргумент состоит в расширении общепринятого социологического взгляда на RD, где оказались полез­ными, в частности, разработки Рансимена. Об RD говорится, что она возникает в тех случаях, когда индивиды сравнивают собственные об­стоятельства с обстоятельствами какой-то референтной группы, которая обладает тем, чего желают, и чем, как им кажется, должны обладать они сами. Чем сильнее негативное расхождение, тем больше RD. Люди, конеч­но, могут устанавливать собственные стандарты для различных рефе­рентных групп, и индивид, как указывает Рансимен, может либо черпать свои устремления из сравниваемой референтной группы, или же избирать ее в качестве референтной потому, что он не удовлетворен своей цен­ностной позицией. Для обществ, в которых нищета повсеместна, и для подчиненных классов в более развитых, но относительно статичных социальных системах имеется тенденция к ограничению сравниваемых референтных групп. «Ситуация, в которой множество наблюдаемых людей гораздо богаче вас, переносится нелегко... В отсутствие внешних стимулов круг референтных групп, в результате сравнения с которыми возникает относительная депривация, удерживается на низком уровне... и имеет тенденцию к самосохранению... Разрыв заколдованного круга может возбудить возрастание по спирали экспектаций и сравнений, кото­рое будет продолжаться до тех пор, пока не будет достигнуто новое рав­новесие. Но для этого требуется определенное внешнее воздействие»³⁴.

Среди внешних воздействий, которые упоминает Рансимен, — вой­на и сопровождающие ее экспектации наград и социальных перемеще­ний, введения извне группы новых стандартов и экономических изме­нений. Он предполагает, что «процветание может разорвать порочный круг нищеты и консерватизма, сделав людей осведомленными о воз­можности возникновения более высокого стандарта, нежели тот, к ко­торому они стремились раньше. Напротив, упадок процветания, если он не носит слишком насильственного характера, может ограничить ощущение относительной депривации, сдерживая рост экспектаций при сравнении с более удачливыми группами»³⁵. Эта связь может ле­жать в основе того впечатления, что имеет место тенденция к возник­новению революций в период все большего процветания: по мере того, как для одних групп возможности мобильности возрастают, а для дру­гих — нет, группы с более низкой мобильностью все более склонны со­относить свои экспектации с наиболее мобильными группами. Липсет в своей дискуссии об экономическом развитии и демократическом по­рядке, используя различные свидетельства, приходит к следующему выводу. Те люди, чей жизненный опыт и значимые коммуникации скла­дываются главным образом в окружении индивидов, находящихся на том же социоэкономическом уровне, что и они сами, склонны быть «бо­лее консервативными, нежели те люди, которые могли оказаться реаль­но богаче, но которым демонстрировали возможности еще более высо­кого уровня жизни. Динамическим компонентом этой ситуации явля­ется показ возможности лучшей жизни, а не бедность как таковая»³⁶. Исследование, в ходе которого были взяты интервью у 283 черных клерков, работающих в городах Южной Африки, выявляет отчетливую тенденцию возрастания фрустраций, связанных с работой, пропорцио­нально увеличению числа контактов с европейским обществом³⁷. Мор- рисон и Стивз в своем резюме тринадцати исследований членов ради­кальной Национальной Фермерской Организации и более консерва­тивного Фермерского Бюро показывают, что члены НФО были в целом более процветающими, однако они обладали завышенными устремле­ниями, выражали повышенный уровень недовольства и были сильнее предрасположены к использованию решительных средств для перемен. Их экономические устремления можно было объяснить не членством в НФО как таковым, а более высоким уровнем образования и расши­ренным, в сравнении с консервативными фермерами, числом контактов с «экономически продвинутыми нефермерскими группами, а также на­блюдением за стилями и стандартами таких групп. Это позволяет вы­двинуть обоснованное предположение о возрастании вероятности того, что члены НФО в результате таких контактов приобретают завышен­ный уровень устремлений через более богатые референтные группы»³⁸.

В сопоставимых исследованиях выдвигается предположение, что в ка­честве референтных групп, скорее всего, выбираются схожие группы. Ран- симен цитирует свидетельство из проведенных Хайменом опросов аме­риканских рабочих и Штерном и Келлером — французских, о том, что устремления менее удачливых из них видоизменяются в зависимости от той позиции, которую они занимают. Те, кто располагается ближе к нижним ступенькам социальной лестницы, «вероятно, даже в обществах с эгалитарной идеологией выберут в качестве референтных те группы, которые расположены гораздо ближе ко дну, нежели мог бы предположить застенчивый эгалитаризм»³⁹. В более современном исследовании «белых воротничков», проведенном Гамильтоном, было обнаружено, что те из них, кто выдвинулся на эти профессиональные уровни из рядов рабочего класса, продолжают идентифицировать себя с тем классом, из рядов которого они вышли⁴⁰. Вероятно, большинство людей неосознанно выби­рают свои референтные группы из числа тех общностей, которые считают одинаковыми со своими в социоэкономическом отношении, но среди таких групп они, скорее всего, будут соотносить свои экспектации с теми, кто испытывает наиболее быстрый рост благосостояния. Так, нью-йорк- ские полицейские объясняли свои требования повышения жалования, соотнося их не с доходами муниципальных «белых воротничков», а с жа­лованием городских пожарных. Безземельные мексиканские крестья­не в десятилетия после революции 1910 г. требовали не тех заработков, которые получали городские рабочие, а свою собственную землю, ко­торую другие крестьяне захватили или получили в ходе распредели­тельных программ. Такую связь резюмирует следующая гипотеза.

Гипотеза VE.3. Показатель роста групповых экспектаций сильно изменяется с изменением показателя прироста ценностей наиболее быстро выигрывающей группы, имеющей одно­родный экономический статус.

Эту гипотезу, в частности, можно считать применимой к тем ценно­стным приобретениям, которые без труда воспринимаются и символи­зируются как экономические, статусные ценности и ценности участия, а в том, что касается межличностных ценностей, отличных от статус­ных, она, скорее всего, не работает⁴¹.

Исследования структурных неравенств внутри стран и сравнения между странами также подтверждают справедливость гипотезы VE.3. Положения Парето о политическом подтексте изменений в распреде­лениях дохода привели Дэйвиса к выводу, что политические возмуще­ния возможны как в экономических системах с сильно дисперсными, так и с сильно концентрированными доходами, в то время как эконо­мические системы с «нормальным» распределением доходов полити­чески стабильны. Характерно, что революция оказывается весьма веро­ятной в тех случаях, когда превалирует критически высокая концент­рация доходов; и всякий раз, когда показатель концентрации падает ниже критического минимума (т. е. наблюдается обширная диспер­сия), возрастает вероятность гражданской войны. В качестве доказа­тельства Дэйвис утверждает, что Французская и Русская революции, а также Испанская революция 1931 г. произошли в обществах с крити­чески высокими концентрациями уровней дохода и что Испанская гражданская война 1936-1939 гг. и Американская гражданская война разразились в тот период, когда этот уровень опустился ниже мини­мума⁴². Рассетт предполагает, что крайняя степень неравенства в рас­пределении земли с наибольшей степенью вероятности должна была привести к нестабильности «в тех бедных, преимущественно аграрных обществах, где ограничение на малые земельные участки почти неиз­бежно обрекало на бедность». Одновременные измерения бедности и неравенства во владении землей объясняют существенные различия (г = 0,50) в степени коллективного насилия для 47 стран, большинство из которых находятся на среднем или более высоких уровнях разви­тия⁴³. Если гипотеза VE.3 верна, то можно было бы ожидать наличие предполагаемой Дэвидом-Парето связи между высоким уровнем кон­центрации доходов и возникновением революции, а также подтвержде­ние гипотезы Рассетта относительно связи земельного неравенства и борьбы, которая с наибольшей силой проявляется в обществах, претер­певающих быстрые социоэкономические изменения, и наиболее сла­бо—в статичных обществах.

Наконец, имеются определенные свидетельства в пользу того, что региональные различия в экономическом развитии между странами и внутри них могут привести к политическому насилию со стороны на­селения менее привилегированных районов. Эль-Рой выдвигает такое предположение в качестве частичного объяснения неудовлетворен­ности, лежавшей в основе кубинской революции. «В развитии Кубы не было такого отставания, как в развитии потребления, копируемого с потребления в соседнем, чрезвычайно продуктивном обществе, но не сопоставляемого с соответствующим характером производства... Воз­никшая в результате стагнация не была абсолютной, но оказалась в до­статочной степени неудовлетворительной для всех»⁴⁴. Взаимопроник­новение кубинской и американской экономик и влияние созерцания образа жизни американских туристов на Кубе интенсифицировали этот демонстрационный эффект. Мидларски и Танет выявили общие связи такого рода между Соединенными Штатами и Латинской Америкой. Чем более высокой оказывалась в середине 1950-х гг. вовлеченность Америки в экономику той или иной латиноамериканской страны, при­нимая в расчет концентрацию торговли и инвестиций на душу населе­ния, тем большим было число заговоров и антиамериканских демонст­раций в конце 1950-х⁴⁵. Изучение паттернов региональных мятежей в новейшей истории Индонезии заставляет предполагать, что межрегио­нальную враждебность нельзя систематическим образом ассоцииро­вать с этническими, лингвистическими или иными расхождениями, с которыми привыкли связывать сепаратистские движения. Она связа­на с относительными уровнями социального и экономического разви­тия; самые бедные регионы оказывались в наибольшей степени неудов­летворенными и самыми мятежными⁴⁶. Затянувшееся восстание чер­ных, преимущественно языческих, южных суданцев против северных, преимущественно мусульманских лидеров, начавшееся в 1961 г., было отчасти следствием этнической и религиозной враждебности; однако в равной степени важным поводом недовольства послужило преднаме­ренно возраставшее неравенство* между северным и южным Суданом⁴⁷. Такого же рода общее объяснение было предложено для Американской гражданской войны: многие из южан испытывали глубокую неудов­летворенность относительной экономической стагнацией перед лицом возрастающей индустриализации Севера, и рассматривали тенденцию аболиционизма как дальнейший (еще один) шаг к экономическому и политическому порабощению Юга⁴⁸. Дополнительное объяснение пред­лагаемого нами здесь регионального демонстрационного эффекта со­стоит в том, что в большинстве случаев более богатая страна высасыва­ет из более бедной страны ресурсы для своей выгоды, или, во всяком случае, именно таким образом это и выглядит. Отношения эксплуата­ции — индивидуальной или коллективной — вероятно, интенсифици­руют ощущение несправедливости, ассоциируемое с RD.

Выделено мною. — Примеч. пер.