Фермеры Рабочие Буржуазия Экономическая

аЛИТЭ

W= ценности благосостояния; Р = ценности власти; I = межличностные ценности Рис. 6. Гипотетическое распределение интенсивности RD в коллективности по социальным стратам и по классам ценностей

Паттерн депривационного подхода

Этот подход использует предопределенные дефиниции событий и ус­ловий, которые индуцируют неудовлетворенность; масштаб RD выво­дится из структурных характеристик коллективностей, в которых на­блюдаются такие события. Начальным шагом в такой исследовательской стратегии является операциональное определение условий, которые, как предполагается, выступают депривирующими в коллективности или в коллективностях, подвергаемых изучению; жесткость условий должна оцениваться в той степени, в какой они проявляются. О неко­торых видах RD можно сделать вывод из таких данных совокупной ста­тистики, как абсолютные уровни инфляции, относительные уровни спа­да экономической продуктивности и меры неравенства в распределении земли и доходов⁶¹. Относительно других можно сделать вывод из анали­за таких условий, как систематическая дискриминация по отношению к этническим, лингвистическим и религиозным общинам; расхождения между нормами распределения; ограничения политического участия⁶². Примеры нескольких типов таких паттернов предлагаются ниже — без общего определения, поскольку они используются здесь в иллюстра­тивных целях — с методиками оценки их воздействия.

Примеры общих экономических бедствий включают в себя депрессию, инфляцию и падение цен на предметы потребления в экспортно-ори- ентированных монокультурных экономиках. «Популяция риска» в таких условиях охватывает зависящих от денежных доходов людей, большин­ство из которых, вероятно, каким-то образом испытает неблагоприятное воздействие экономического дисфункционирования, а следовательно в какой-то степени неудовлетворенность. Операционально можно предпо­ложить, что интенсивность неудовлетворенности будет изменяться по мере изменения жесткости депрессии или инфляции. Ее масштаб мож­но операционально определить как отношение числа всех наемных ра­ботников, находящихся на зарплате или на жаловании, к общей числен­ности экономически активного населения. Такие данные для 1950-х и 1960-х гг. доступны по большинству стран, а по многим странам — и для более ранних периодов⁶³. Пропорции наемных работников в монетар­ных экономиках изменяются с изменением уровня развития: в нераз­витых странах эта доля редко превышает 0,10, тогда как в странах, на­ходящихся на ранних стадиях развития — между 0,50 и 0,80, а в наибо­лее развитых — 0,90 и выше⁶⁴.

Экономическое бедствие обычно по-разному влияет на различные группы, и часто оказывается возможным разделить такие группы и опре­делить их размеры. Условия, подходящие для того, чтобы генерировать экономические RD с основным воздействием на рабочих из числа «си­них воротничков», включают в себя регулятивные меры, ограничиваю­щие зарплату, ухудшающие условия занятости, интенсифицирующие требования улучшения зарплаты, а также правительственную поли­тику, снижающую уровень социоэкономического и политического со­стояния рабочих относительно положения высших и средних классов. «Популяция риска» для многих таких условий, как можно предполо­жить, включает тех занятых из числа «синих воротничков», которые живут на зарплату в неаграрных сегментах или в некоторых из аграр­ных. Другие типы экономического RD оказывают основное воздействие на представителей агрокультурных секторов, например, падением цен на сельскохозяйственные культуры, ухудшением условий занятости в сельском хозяйстве, ограничением условий владения для мелких хозяев, засухой. Для большинства современных обществ существуют оценки пропорций численности людей, занятых в сельскохозяйствен­ных и связанных с ними сферах, которые дают основу для оценки «мас­штаба» последующей неудовлетворенности.

Некоторые типы экономической RD, равно как и властной, и меж­личностной RD, с наибольшей вероятностью оказывают воздействие на конкретные классы или демографические группы. Можно прибег­нуть к экономическому примеру, чтобы показать, что популяция рис­ка, находящаяся в состоянии финансового бедствия, например бегства капиталов или конфискационной политики, направленной против предпринимателей, состоящих из капиталистов, владельцев бизнеса и тех представителей коммерческих классов, которые сами себя нани­мают. В слаборазвитых обществах эти группы редко охватывают бо­лее 0,01 популяции; в странах на средних стадиях развития — около 0,02 и в наиболее развитых обществах редко превышает 0_У05⁶⁵. Другие усло­вия, воздействующие у прежде всего, на высшие и средние классы включают в себя политику прогрессивного налогообложения, правительственные акции, которые снижают относительные социоэкономические и поли­тические преимущества средних классов и ограничительное регулиро­вание коммерческого сектора. Можно также использовать данные пе­реписи трудоспособного населения, чтобы сделать выводы о масштабах неудовлетворенности, вызванной такими условиями. Популяцию рис­ка можно было бы операционально определить как профессионалов, администраторов, клерков, торговцев и связанных с ними «белых во­ротничков»; такие группы охватывают приблизительно 0,05 экономи­чески активного населения неразвитых стран; 0,10 в странах на уровнях развития, приближающихся к среднему; 0,20 на средних стадиях и 0,30 на высших уровнях развития. В качестве примеров депривирующих усло­вий, которые оказывают воздействие на конкретные демографические группы, можно было бы привести: введение всеобщей воинской повин­ности, предположительно оказывающее воздействие на мужчин специ­фически призывного возраста; сокращение набора в университеты, вли­яющее на нынешних выпускников средних школ; введение военного положения в той или иной провинции, которое оказывает воздействие на население провинции как части населения в целом.

Большинство из приведенных выше примеров относятся к депри- вирующим условиям, которые оказывают влияние на ценности благо­состояния. Такого рода процедуры можно было бы разработать для сравнительного определения масштаба различных видов неудовлетво­ренности, связанной с участием во власти. К примеру, один из наибо­лее распространенных типов RD политического участия проистекает из ограничений и кризисов, оказывающих влияние на все виды политической деятельности, таких как роспуск национальных представительных ор­ганов, запрет на деятельность политических партий и широко распрост­ранившееся нарушение долга официальными лицами. Поскольку мно­гие граждане даже в политически развитых обществах практически не интересуются политическими условиями своей жизнедеятельности, было бы сомнительно полагать, что все они чувствительны к такого рода действиям. Более удачной оценкой масштаба могла бы быть доля тех, кто добровольно принимает участие в политической деятельности. В многопартийных демократиях эту долю можно было бы операцио­нально определить как долю населения избирательного возраста, при­нявшую участие в последних национальных выборах. Вывод о депри­вации политического участия можно также сделать из ограничений и кризисов, оказывающих влияние на политическую фракцию, например запрет или ограничение деятельности определенной партии, законода­тельство, предназначенное для того, чтобы поддержать в системе влас­ти одну из партий в ущерб другим, или предложение о проведении в жизнь новой формы правления или политических процедур, препят­ствующих деятельности некоторых фракций. В этих случаях к группам риска RD относятся те, кто поддерживает политические фракции, ис­пытывающие такого рода воздействие или разделяет их точку зрения. Хорошей оценкой масштаба является доля избирателей, которые под­держивают фракцию, испытывающую такое воздействие на самых по­следних конкурентных выборах, взвешенная на удельный вес той части населения, которая принимала политическое участие (выше). Поясним предлагаемую процедуру с помощью примера. Предположим, что 45 % населения Перу избирательного возраста принимали участие в прези­дентских выборах 1962 г., где победил кандидат Апристы с 33 % обще­го числа поданных голосов. Вслед за этим власть захватили военные, чтобы не допустить занятия поста кандидатом Апристы, и потребова­ли проведения новых выборов, на которых победил Белонде из Народ­ного Действия. В этом случае охват населения, которому была нанесе­на прямая и явная обида, составил электорат Апристы 0,45 х 0,33 = 0,15 от всего взрослого населения⁶⁶.

RD, воздействующую на ценности безопасности и межличностные ценности, можно вывести из ситуации общей репрессии или широко рас- пространенных требований. свободы и порядка, например состояния национальной блокады или опасности ее, нарушений общепринятых конституционных гарантий, широкого разгула террора со стороны ре­жима или его противников и общего разрушения общественного по­рядка. При таких условиях ни одна процедура не может быть исполь­зована для определения масштаба неудовлетворенности. Разрушение порядка и нарастание террора наиболее остро воздействует на тех, кто проживает в регионах, где это происходит, и на тех, кому есть что терять в смысле безопасности и благ. Временная или длительная приостанов­ка гражданских свобод, вероятно, в наибольшей степени затронет более образованные группы; измерения масштаба могут быть обоснованы на оценках грамотности или удельного веса населения со средним образо­ванием.

Сегментные ограничения, воздействующие на мобильность и распре­делительное равенство, дают последний ряд примеров условий RD, масштаб которых можно оценить исходя из данных о структуре об­щества. Сегментные ограничения имеют место, когда группам, опреде­ляемым на основе присваиваемых им характеристик, систематически отказывают в экономических, статусных ценностях или ценностях уча­стия*. Существование классовых, этнических, лингвистических, реги­ональных или религиозных барьеров к достижению ценностей не обя­зательно ведет к неудовлетворенности, хотя требования социалистиче­ского равенства и дистрибутивной справедливости в современном мире настолько распространены, что можно было бы сделать вывод о суще­ствовании неудовлетворенности из одного лишь их наличия. Но любое установление сегментных ограничений там, где их никогда не было раньше, или широко распространившихся требований устранения су­ществующих ограничений служат сильным свидетельством в пользу существования убывающей RD в первом случае и устремленной RD во втором. Неудовлетворенность недостатком ценностей участия часто выражается в требованиях большего политического участия и агита­цией за реальную автономию. Сегментная экономическая и статусная неудовлетворенность может найти свое выражение в требованиях устра­нения ограничений или введения программ, выправляющих ситуацию, и предоставления компенсаторных" ценностей, или же — в идеоло­гиях, оправдывающих восстания низших классов. К такому заключению

Этим обширным понятием (participation) в западной социологии и полито­логии обычно обозначают разнообразные формы участия членов общества в управлении его делами, чаще всего имея в виду возможности влияния граждан на выработку и принятие политических решений. — Примеч. пер. Возмещающих. — Примеч. пер.

можно прийти также, основываясь на анализе законодательных, бюрок­ратических или военных нарушений традиционных привилегий или практики той или иной сегментной или региональной группы. Оцени­ваемый максимум масштаба RD конкретного сегмента пропорционален размеру сегментной группы, но нередко бывает так, что неудовлетво­ренность испытывают лишь некоторые ее члены⁶⁷. Так, интенсивные требования автономии в Бретани и Швейцарии, видимо, разделяли лишь немногие из обитателей этих регионов, поскольку реально эти требо­вания не получили широкой политической поддержки. Однако требо­вания большей автономии со стороны валлонов в Бельгии и со сторо­ны франкоязычных канадцев выражаются в почти единодушной под­держке со стороны региональных политических партий и идеологий; видимо, масштаб неудовлетворенности в этих группах фактически тот же, что их пропорциональная величина в национальном населении.

Гипотезы о детерминантах масштаба RD предложены здесь не фор­мально. Те из них, что я предлагал и рассматривал здесь, могли бы по­казаться или слишком узкими, или тривиальными. Однако специфи­ческие процедуры могут потребовать большей точности, нежели это возможно в сравнительных исследованиях, — в особенности для не­скольких исторических эпох. Тем не менее общие подходы должны быть применимы, даже если они не всегда срабатывают для специфи­ческих предположений. Любая внимательная попытка понять, какая из социальных групп испытывает неудовлетворенность (и по какому по­воду), даже если ее относительные размеры и интенсивность ее недо­вольства могут быть определены лишь приближенно, должна в конеч­ном счете продвинуть и сделать более точной социальную историю бунта и революции.

Примечания

¹ Из автобиографического эссе, написанного в 1933 г., цитируется по Theodore Abel, The Nazi Movement: Why Hitler Came to Power (New York: Atherton Press, 1938,1966), 125-126.

²John Dollard and others, Frustration and Aggression (New Haven: Yale University Press, 1939), 33.

³ W. C. Runciman, Relative Deprivation and SocialJustice (Berkley: University of California Press, 1966), 10.

⁴ D. C. McClelland and F. S. Apicella, «А Functional Classifications of Verbal Reactions to Experimentally Induced Failures», Journal of Abnoimal and Social Psychology, XI (July 1945), 376-390, cited in Leonard Berkowitz, Aggression: A Social Psychological Analysis (New York: McGraw-Hill, 1962), 60.

10-1012

⁵J. R. P. French Jr., «Organized and Unorganized Groups Under Fear and Frust­ration», in Kurt Lewin et. al., Authority and Frustration (University of Iowa Studies in Child Welfare, Iowa City: University of Iowa Press, 1944), and Edwin J. Thomas, «Effects of Facilitating Role Interdependence on Group Functioning», Human Rela­tion, X (No. 4, 1957), 347-366, summarized in Berkowitz, 61-62.

⁶ Robert L. Hamblin and others, «The Interference-Aggression Law?», Sociometry, XXVI (June 1963), 190-216.

⁷ Hamblin and otheis, 193.

⁸ Bruce M. Russett et al., World Handbook of Political and Social Indicators (New Haven: Yale University Press, 1963), 97-100; TedGurrwith CharlesRuttenberg, The Conditions of Civil Violence: First Tests of a Causal Model (Princeton Center of Inter­national Studies, Princeton University, Research Monograph No. 28,1967), 38-41.

⁹ Ronald G. Ridker, «Discontent and Economic Growth», Economic Development and Culture Change, XI (October 1962), 1-15, Harald Lasswell and Abraham Kaplan, Power and Society (New Haven: Yale University Press, 1950), 261-268; Ivo K. and Rosalind Feierabend, «Aggressive Behavior Within Polities, 1948-1962; A Cross- National Study»Journal of Conflict Resolution, X (September 1966), 250-251.

¹⁰ Lyford P. Edwards, The Natural Histojy of Revolution (Chicago: University of Chicago Press, 1927), 3-4.

¹¹ Walt W. Rostow, British Economy of the Nineteenth Century (Oxford: Clarendon Press, 1948), chap. 5.

¹² Geoige Rude, «Prices, Wages and Popular Movements in Paris During the French Revolution», Economic History Review, VI (April 1954), 246-267; and The Crowd in History, 1731-848 (New York: Wiley, 1964), chap. 7.

¹³ CarlHovland and Robert Sears, «Minor Studies in Aggression, VI: Correlation of Lynching with Economic Indices» Journal of Psychology, IX (April 1940), 301-310. Более слабое сообщение содержится в повторной интерпретации данных: Alexander Mintz, «А Reexamination of Correlations Between Lynching and Econo­mic Indices» Journal of Abnormal and Social Psychology, XLI (April 1946), 154-160.

¹¹ William Komhauser, The Politics of Mass Society (New York: The Free Press, 1959), 160.

¹⁵ Douglas Bwy, «Political Instability in Latin America: The Cross-Cultural Test of a Causal Model», Latin America Research Review, III (Spring 1968), 46-48.

¹⁶ Feierabend and Feierabend, 258-262.

¹⁷ Ted Gurr, «А Causal Model of Civil Strife: A Comparative Analysis Using New Indices», American Political Science Review, LXII (December 1968), 1122.

¹⁸ Benjamin B. Ringer and David L. Sills, «Political Extremists in Iran: A Secondary Analysis of Communications Data», Public Opinion Quarterly (Winter 1952-1953), 258-262.

¹⁹ Maurice Zeitlin, Revolutionary Politics and the Cuban Working Class (Princeton: Princeton University Press, 1967), chap. 3.

²⁰ Bryant Wedge, «The Case Study of Student Political Violence: Brazil, 1964, and Dominican Republic, 1965», World Politics, XXI (January 1969), 183-206.

²¹ Данные взяты из Hadley Cantril, The Patterns of Human Concerns (New Brunsweek: Rutgers University Press, 1965), 187. См. примечания к табл. 2.

²² Hadley Cantril, The Politics of Despair (New York: Collier Books, 1958,1962), 67.

²³ Обзор ограниченных психологических свидетельств заменимости челове­ческих целей см. в Andrew J. Yates, Frustration and Conflict (New York: Wiley, 1962), 76-77,83-84.

²⁴ Hamblin and others.

²⁵ Elton D. McNeil, «Psychology and Aggression», Journal of Conflict Resolution, III Qune 1959), 204-205.

²⁶ F.J. Graham and others, «Aggression as a Function of the Attack and the Attacker», Journal of Abnormal and Social Psychology, XLVI (October 1951), 512-520. Более полный обзор свидетельств см. в Berkowitz, 52-58.

²⁷ См. напр.: Rupert Emerson, From Empire to Nation (Cambridge: Harvard Uni­versity Press, 1960), especially chaps 10 to 14; Thomas Hodgkin, Nationalism in Colo­nial Africa (New York: New York University Press, 1956,1957); and S. N. Eisenstadt, «Sociological Aspects of Political Development in Underdeveloped Countries», Economic Development and Cultural Change, V 0^и'У 1957), 289-307.

²⁸ Hannah Arendt, On Revolution (New York: The Viking Press, 1963), 2 and passim.

²⁹ Lasswell and Kaplan, 261-262.

³⁰ Ridker, passim; Aristotle, The Politics, Book V, chaps. V and VI.

³¹ Cantril, questions 23, summary data by categories, 276-279.

³² Ibid, chaps. 4-8.

³³ C. F. Hanerand P. A. Brown, «Clarification of the Instigation to Action Concept in the Frustration-Aggression Hypothesis»,yow72fl/ ofAbnoimal and Social Psycho­logy, LI (September 1955), 204-206, discussed in Berkowitz, 53-54.

³⁴ Eric Hoffer, The True Believer (New York: Harper, 1951), 27-28.

³⁵ О карго-культах как обычных ненасильственных ответах на относитель­ную депривацию см. С. S. Beshaw, «The Significance of Modern Cults in Melanesian Development», Australian Outlook, IV (1950), 116-125; Peter N. Worsley, The Trumpet Shall Sound: A Study of Caigo Cult in in Melanesia (London: MacGibbon and Kee, 1957).

³⁶ Африканские интервью как свидетельство этого феномена см. в Hugh Н. Smythe and Mabel М. Smythe, The New Nigerian Elite (Stanford: Stanford University Press, 1960), chap. 10. Латиноамериканские свидетельства см. в Robeit С. Wil­liamson, «Universuty Studies in a World of Change: A Colombian Sample», Sociology and Social Research, XLVIII (July 1964), 397-413.

³⁷ О насилии, предшествовавшем независимости, см. A. Le Vine, «AntiEyro- pean Violence in Africa» Journal of Conflict Resolution, III (December 1959), 420-429. О Конго среди других см. Crawford Young, Politics in the Congo: Decolonization and Independence (Princeton: Princeton University Press, 1965).

³⁸ Одно их лучших исследований этого периода —John Т. McAlister, Vietnam: The Origins of Revolution, (New York: Knopf, 1969).

³⁹ Leonard Berkowitz, «Repeated Frustration and Expectations in Hostility Arousal» Journal of Abnormal and Social Psychology, LX (May 1960), 426.

⁴⁰ S. Palmer, «Frustration, Aggression and Murder», Journal of Abnormal and Social Psychology, LX (May 1960), 430-432.

⁴¹ Neal E. Miller, «The Frustration-Aggression Hypothesis», Psychological Review, XLVIII Ouly 1941), 337-342, резюмировано в Berkowitz, Aggression, 62-63.

¹² Maier, Frustration: The Study of Behavior Without a Goal (New York: McGraw- Hill, 1949), 71-76.

¹³ Mancur Olson, Jr., «Growth as a Destabilizing Force», Journal of Economic History, XXIII (December 1963), 550-551.

¹¹ Ridker, 6.

⁴⁵ Frank Tannenbaum, «On Political Stability», Political Science Quarterly, LXXV Oune 1960), 160-180.

⁴⁶ Denis W. Brogan, The Place of Revolution (London: Hamish Hamilton, 1951), 34. Сравнительные исследования насилия во французском и английском дви­жениях протеста рабочих в XVIII и XIX вв. см. в Rude, The Crowd in History, chaps. 4 and 8; Charles Tilly. «Collective Violence in European Perspective» and Ben C. Roberts, The Origins and Resolution of English Working Class Protest», in Hugh Davis Graham and Ted Robert Gurr, Violence in America: Historical and Comparative Perspectives (Washington, D.C., National Commission on the Causes and Prevention of Violence, 1969), 197-220.

⁴⁷ Merle King, «Toward a Theory of Power and Political Instability in Latin America», Western Political Quarterly, IX (March 1956), 21-35.

⁴⁸ Pitirim A. Sorokin, Man and Society in Calamity (New York: Dutton, 1942), 107-111. См. также Edwards, 33; and Hoffer, 19-20.

¹⁹ Donald Greer, The Incidence of the Emigration During the French Revolution (Cambridge: Harvard University Press, 1951).

⁵⁰ Charles Tilly, The Vendee (Cambridge: Harvard University Press, 1964), 192-195.

⁵¹ Gregory Bateson, «The Frustration-Aggression Hypothesis and Culture», Psychological Review, XLVIII (Ju\y 1941), 354-355.

⁵² Arthur R. Cohen and others, «Commitment to Social Deprivation and Verbal Conditioning» Journal of Abnormal and Social Psychology, LXVII (November 1963), 410-421.

⁵³ Berkowitz, «Repeated Frustrations and Expectations in Hostility Arousal».

^5AJ. W. Thibaut andJ.Coules, «The Role of Communication in the Reduction of

Interpersonal Hostility » Journal of Abnormal an d Social Psychology, XLVII (October 1952), 770-777. Дальнейшие свидетельства см. Leonard Berkowitz, «Aggressive Cues in Aggressive Behavior and Hostility Catharsis», Psychological Review, LXXI (March 1964), 104-122.

⁵⁵ Hilde Himmelweit, «Frustration and Aggression; A Review of Recent Experimental Work», Psychological Factors of Peace and War, ed. Т. H. Pear (London: Hutchin­son, 1950), 172, резюмировано в Marie LazarsfeldandHansZeisal, «Die Arbeitslo- sen von Marienthal», Psychologische Monographen, V (1933).

⁵⁶ Neil J. Smelser, Theory of Collective Behavior (New York: The Free Press of Glencoe, 1963), 366.

⁵⁷ О начальном периоде апартеида см. Gwendolen М. Carter, The Politics of Inequality: South Africa Since 1948 (New York: Praeger, 1958).

⁵⁸ О восстаниях луддитов см. Rude, The Crowd in History, chap. 5.

⁵⁹ E. J. Hobsbawm, Social Bandits and Primitive Rebels: Studies in Archaic Fonns of So­cial Movements in the 19th and 20th Centuries (New York: The Free Press, 1959), chap. 5.

⁶⁰ David Chaplin, «Peru's Postponed Revolution», World Politics, XX (April 1968), 399-400,415.

⁶¹ Обзор методов измерения неравенства см. в HaywardR. Alkerjr., Mathematics and Politics (New York: Macmillan,1965), chap. 3. Bruce M. Russelt проанализиро­вал связь между мерами неравенства распределения земли и мерами коллектив­ного насилия по значительному числу стран в «Inequality and Instability: The Relation of Land Tenure to Politics», World Politics, XVI (April 1964), 442-454.

⁶² Примеры специфических индексов такого рода см. в Gun, «А Causal Model of Civil Strife».

⁶³ См. International Labor Yearbook, various years (Geneva: International Labour Organization, annual).

⁶⁴ Ibid.

⁶⁵ Ibid.

⁶⁶ Cm. Richard W. Patch, «The Peruvian Elections in 1963», American University Field Staff Report O^u'y 1963). Оценка в 0,45 является гипотетической.

⁶⁷ Дискриминируемые и сепаратистские группы примерно в 100 государствах идентифицированы с определением их пропорций в Ted Gun, New Enm-Compen­sated Measures for Comparing Nations: Some Conelates of Civil Violence (Princeton: Cen­ter of International Studies, Princeton University, Research Monograph No. 25), 67-90.

ГЛАВА 4

Социальные истоки депривации: источники возрастания экспектаций

Беседуя однажды с шахтером, я спросил его, когда впервые стала острой нехватка жилья в его районе; он ответил: «Когда нам сказали об этом», имея в виду, что до недавнего времени запросы людей были столь низкими, что они воспринимали любую степень перенаселен­ности как нечто само собой разумеющееся.

Джордж Оруэлл. Дорога на Уайген Пир¹

Гипотезы предыдущей главы определяют ряд переменных, которые детерминируют потенциал коллективного насилия в любой группе в любое время. Этот потенциал будет наибольшим в той стране, где боль­шинство граждан остро ощущают себя обделенными в отношении це­лей, представляющих для них наибольшую ценность, и одновременно лишенными — как индивидуально, так и коллективно — конструктив­ных средств, открывающих доступ к достижению этих целей, и лишен­ными возможности действовать с помощью ненасильственных методов, повинуясь побуждениям своего гнева. Можно идентифицировать груп­пы и даже целые страны, которые, во всяком случае, на взгляд сторон­него наблюдателя, могли бы быть описаны таким образом: парижские рабочие в 1848 г., немецкие Kleinburgerum в 1920, венгры в 1956, чер­ные жители Южной Африки 1960-х. Состояния и действия людей, во­влеченных в эти события, дают подтверждение идее об интенсивной деп­ривации в таких обстоятельствах, которые могут оказаться достаточны­ми для ретроспективного объяснения. Анализу современности и более или менее точным предсказаниям могли бы способствовать обобщения социальных и политических процессов, которые с определенной степе­нью вероятности генерируют широко распространенное и интенсивное

Мелкие буржуа. — Примеч. пер.

недовольство. Эта и следующая главы идентифицируют некоторые из таких процессов, развивая гипотезы, поддерживаемые утверждениями и эмпирическими свидетельствами об источниках возрастания экспек­таций и восприятия снижающихся ценностных возможностей.

Основания этих гипотез были установлены выше в следствиях ID.1 и ID.2. Любое возрастание уровня или отчетливости ценностных экс­пектаций людей без сравнимого роста ценностных возможностей уве­личивает их RD; любое снижение их ценностных возможностей имеет сравнимый эффект. Отсюда можно сделать вывод о вероятном возра­стании RD как о результате социальных процессов и паттернов, систе­матическим образом связанных либо с возрастающей экспектацией, либо со снижением возможностей. Ниже исследуются три отчетливо различающих источника:

1) демонстрационный эффект в различных его проявлениях;

2) артикуляция новых убеждений, которая объясняет повышающи­еся экспектации;

3) эффекты возрастания ценностных позиций.

Среди социетальных характеристик, ассоциируемых со статически­ми или нисходящими ценностными возможностями, — это обсуждает­ся в главе 5, — наличие фиксированной суммы доступов к ценностям, а также структурированные негибкости, которые снижают продуциро­вание ценностей или лимитируют ценностные возможности. Даже бу­дучи принятыми в совокупности, эти гипотезы еще не могут объяснить процессов, детерминирующих ценностные экспектации и возможности исчерпывающим и экономичным образом как согласованный ряд соци­ально-психологических гипотез, которые идентифицируют детерми­нанты интенсивности RD. Причин не надо искать далеко: в настоящее время наше знание того, как работает мышление отдельных людей, все же больше и точнее, нежели понимание того, как работает общество в целом, что оказывает влияние на коллективное восприятие. На сегод­няшний день имеется гораздо меньше исследований, обобщающих ди­намику социальных процессов, нежели производящих статистический анализ их.

Люди, стремящиеся к тому, чтобы жить лучше, чем живут сейчас они сами или жили их родители, необязательно будут испытывать неудов­летворенность. Они даже могут быть в достаточной степени счастливы, оставаясь членами того общества, которое обеспечивает их средствами для удовлетворения их экспектаций. Поэтому самого по себе анализа масштаба возрастающих и интенсифицирующихся экспектаций еще недостаточно для того, чтобы сделать заключение о возрастании RD; сравнение этих возможностей может быть дано лишь в параллельном изучении. Однако можно утверждать, что экспектации людей представ­ляются более чувствительными для эскалации, нежели те ресурсы и ин­ституты, которые детерминируют их возможности. Вывод заключается в том, что условия, которые порождают возрастание экспектаций, могут и не быть потенциальным источником RD (рассматриваемого в каче­стве нарушения равновесия между экспектациями и возможностями) как такового, но они тем не менее тесно ассоциируются с RD. В главе 2 указывалось, что возрастание экспектаций может быть выражено в тре­бованиях большего количества уже имеющихся ценностей, требова­ниях новых ценностей или возрастания отчетливости не удовлетворя­емых ценностных требований. Можно определить довольно большое разнообразие условий, обладающих таким воздействием в переходных и индустриализированных обществах.