Английское переводоведение в 20 веке

Более фундаментальные труды по теории перевода появились в Англии лишь во второй половине 20 столетия. Здесь можно прежде

всего отметить книгу Т.Сэвори «Искусство перевода» (Лондон, 1952). В ней автор пытался рассмотреть широкий круг переводческих проблем. Хотя лингвистическая основа этого исследования была явно недостаточ­ной, автору удалось сформулировать ряд положений, которые получили дальнейшее развитие в трудах по лингвистической теории перевода.

В структуре своей работы Т.Сэвори во многом следует традиции. Здесь еще нет изложения общих принципов построения теории перево­да, тематика разделов и их последовательность в значительной степени произвольны.

Прежде всего, предлагается различать 4 вида перевода. Предла­гаемая классификация отражает одновременно различия в степени точ­ности и в характере переводимых материалов. Термины, которые ис­пользуются при классификации, не всегда удачны, но автор достаточно подробно раскрывает их содержание. Он выделяет следующие виды перевода:

1. Совершенный перевод — перевод чисто информационных фраз-объявлений.

2. Адекватный перевод — перевод сюжетных произведений, где важно лишь содержание, а как оно выражено, — не существенно. В этом виде перевода переводчик свободно опускает слова или целые пред­ложения, смысл которых ему кажется не ясным, перефразирует смысл оригинала, как ему заблагорассудится. (Т.Сэвори полагает, что так дол­жны переводиться детективы, книги Дюма, Боккаччо, а также, как ни странно, Сервантеса и Л.Толстого.)

3. Третий тип перевода, не получающий особого названия, это перевод классических произведений, где форма так же важна, как и содержание. Качественная характеристика этого типа перевода дается путем указания на то, что не может быть «совершенным» (1-й тип) и что он требует столь длительного времени и таких больших усилий, что это сводит не нет коммерческую ценность перевода.

4. Четвертый тип перевода определяется как близкий к «адекват­ному» (2-й тип). Это перевод научно-технических материалов, чье по­явление вызывается практической необходимостью. Он требует хороше­го знания переводчиком предмета, о котором идет речь в оригинале.

Утверждая, что суть перевода всегда сводится к выбору, Т.Сэвори указывает, что при выборе переводчик должен последовательно отве­тить на 3 вопроса: 1) Что сказал автор? 2) Что он хотел этим сказать?

3) Как это сказать? Таким образом, Т.Сэвори, наряду с содержанием и формой оригинала выделяет в качестве объекта перевода и то, что те­перь бы назвали коммуникативным намерением автора.

Центральное место в работе занимает раздел, посвященный воп­росу о принципах перевода. Рассматривая формулировки, выдвигаемые различными авторами, Т.Сэвори приходит к выводу, что каких-либо общепризнанных принципов перевода вообще не существует. Для дока­зательства такого вывода он приводит список подобных формулировок, в котором рядом помещены взаимоисключающие принципы:

1. Перевод должен передавать слова оригинала.

2. Перевод должен передавать мысли оригинала.

3. Перевод должен читаться как оригинал.

4. Перевод должен читаться как перевод.

5. Перевод должен отражать стиль оригинала.

6. Перевод должен отражать стиль переводчика.

7. Перевод должен читаться как произведение, современное ори­гиналу.

8. Перевод должен читаться как произведение, современное пе­реводчику.

9. Перевод может допускать добавления и опущения.

10. Перевод не должен допускать добавлений и опущений.

11. Перевод стихов должен осуществляться в прозе.

12. Перевод стихов должен осуществляться в стихотворной форме.

Со своей стороны, Т.Сэвори отказывается от формулирования каких-то новых принципов перевода. Он ограничивается указанием на то, что переводчик должен находить средний путь между буквальным и свободным переводом, для чего его перевод, с одной стороны, должен читаться, как оригинальный текст на ПЯ, а, с другой стороны, быть более верным оригиналу, поскольку это позволяют нормы ПЯ. Особо оговаривается право переводчика заимствовать удачные варианты из предшествующих переводов.

Не предложив новой трактовки общих принципов перевода, Т.Сэ­вори вместе с тем обратил внимание на один из важнейших факторов, влияющий на переводческий процесс и детально разрабатываемый в совре­менной теории перевода. Он отметил, что выбор варианта перевода во многом зависит от предполагаемого типа читателя. Этот вывод, столь важ­ный для изучения прагматики перевода, получает у Т.Сэвори довольно

своеобразную трактовку. Он различает 4 типа читателя: 1) совершенно не знающий ИЯ; 2) изучающий ИЯ отчасти с помощью перевода; 3) знав­ший ПЯ, но почти полностью забывший его; 4) хорошо знающий ИЯ. Подобная классификация рецепторов перевода не получила развития в те­ории перевода, но сама идея зависимости хода и результата переводческого процесса от того, для кого предназначается перевод, прочно вошла в кон­цептуальный аппарат современного переводоведения.

В книге Г.Сэвори внимание уделено также некоторым вопросам перевода произведений классической литературы, поэтических произве­дений, библии. Пытается автор дать и общую переводческую характери­стику отдельным языкам, указывая, например, что немецкий язык более удобен для перевода, чем французский и английский. К сожалению, эта интересная мысль не получает в книге достаточного обоснования. В целом, книга Т.Сэвори хорошо отражает особенности общефилологического подхода к переводческой проблематике.

60-е годы 20 столетия ознаменовались появлением собственно лингвистических исследований в области теории перевода, придавших ей более строгий научный характер. Большинство лингвистов, обративших­ся к переводческой проблематике, принадлежала к английской лингвис­тической школе, которая обычно связывалась с именем Дж.Ферса. Для лингвистов этой школы характерно рассмотрение языковой структуры как в формальном, так и в семантическом плане, большое внимание к функциональной роли языковых единиц в различных ситуациях речевого общения, стремление увязать общелингвистическую теорию с приклад­ными аспектами языкознания. Это позволило по-новому подойти и к теории перевода, рассматривая ее как часть прикладного языкознания, базирующуюся на постулатах общего языкознания. Отныне переводоведение получало фундаментальную теоретическую базу, и переводческие проблемы рассматривались либо в ряду других лингвистических про­блем, либо их рассмотрению предшествовало изложение общелингвисти­ческих положений, на которых оно основывалось.

Начало такому подходу положил сам Дж.Ферс. В статье «Лингви­стический анализ и перевод» он высказал убеждение, что лингвистический анализ фонологического, фоноэстетического, грамматического и других ас­пектов значения может быть увязан с анализом различных аспектов пере­вода. Указав на опасность использования дословного перевода в качестве основы для выводов об особенностях структуры языка, с которого сделан

перевод, Дж.Ферс отметил, что проблему места перевода в лингвистике предстоит еще изучить. Общий вывод, к которому пришел Дж.Ферс в своей статье: «Существование перевода является серьезным вызовом линг­вистической теории и философии», побудил его последователей заняться разработкой основ лингвистической теории перевода.

Одним из таких последователей был выдающийся английский лингвист М.А.К.Хэллидей. М.А.К.Хэллидей не занимался специально переводческими исследованиями, но включил переводческую проблема­тику в собственно лингвистические работы, подчеркивая необходимость включения перевода в объект языкознания. Для Хэллидея теория пере­вода — это часть сопоставительного языкознания. Именно так рассмат­ривает он переводческие проблемы в двух исследованиях, озаглавленных соответственно «Сопоставление и перевод» и «Сопоставление языков».

По мнению М.А.К.Хэллидея, перевод лежит в основе любого сопоставления языковых единиц и структур. Такое сопоставление пред­полагает контекстуальную эквивалентность сопоставляемых единиц, т. е. возможность их использования в переводе друг для друга. Лишь после того, как благодаря контекстуальной эквивалентности доказана сопоста­вимость единиц двух языков, можно ставить вопрос об их формальной эквивалентности, о том, насколько сходно их положение в структуре каждого из языков.

Таким образом, понятие «эквивалентность» оказывается цент­ральным не только для теории перевода, но и для сопоставительного языкознания, и М.А.К.Хэллидей пытается пролить свет на сущность этого понятия. Прежде всего отношением эквивалентности характеризу­ются тексты оригинала и перевода в целом. Хотя перевод — это одно­сторонний процесс, но в результате него мы имеем два сопоставляемых, взаимно эквивалентных текста на разных языках. Отсюда и определение перевода, предлагаемое М.А.К.Хэллидеем: «Перевод — это отноше­ние между двумя или более текстами, играющими одинаковую роль в одинаковой ситуации». Это отношение (эквивалентность) носит относи­тельный характер, поскольку «одинаковая роль» и «одинаковая ситуа­ция» — не абсолютные понятия. Уточняя понятие эквивалентности, М.А.К.Хэллидей указывает, что это понятие — контекстуальное, не связанное с употреблением каких-то грамматических или лексических явлений, и поэтому она не может быть измерена. Отсюда следует, что нельзя определить порог эквивалентности и нельзя дать строгое опреде­

ление этого понятия. Следует заметить, что не все сказанное М.А.К.Хэллидеем о переводческой эквивалентности подтвердилось при даль­нейших исследованиях, но его мысли о существовании шкалы эквива­лентности и невозможности зафиксировать ее минимальный уровень со­храняют свою эвристическую ценность.

М.А.К.Хэллидей понимал, что эквивалентность перевода не ог­раничивается отношением между текстами, а распространяется на более мелкие части текстов оригинала и перевода. Однако он допускает суще­ствование отношения эквивалентности только между отдельными пред­ложениями в текстах, но не между составными элементами предложе­ния. Это утверждение обосновывалось тем обстоятельством, что число предложений в оригинале и переводе, как правило, совпадает и что обычно каждому предложению в оригинале соответствует отдельное пред­ложение в переводе. По-видимому, отказ от изучения отношений экви­валентности на уровне слова и словосочетания обусловлен тем, что М.А.К.Хэллидей видел в переводческой (контекстуальной) эквивалентности основу для выделения объектов формальной эквивалентности, а в преде­лах предложения эквивалентными могут быть языковые единицы, меж­ду которыми нельзя обнаружить какое-либо формальное соответствие. Вспомним, однако, что сопоставимость языковых единиц, по мнению М.А.К.Хэллидея, всегда предполагает их взаимную переводимость, а, следовательно, и отношения эквивалентности. Отсюда, видимо, следует вывод, что эквивалентность при переводе может устанавливаться между отдельными компонентами предложения (словами и словосочетаниями) как находящимися, так и не находящимися в отношении формальной эквивалентности.

Большое внимание в работах М.А.К.Хэллидея уделяется моделиро­ванию самого процесса перевода. Определив переводческий процесс как последовательный выбор эквивалентов на разных уровнях языковой иерар­хии, он предложил для описания этого процесса использовать модель, кото­рая правильно отражала его сущность, хотя и не обязательно соответство­вала бы реальным действиям переводчика. М.А.К.Хэллидей различает в процессе перевода несколько этапов в соответствии с «рангами» (уровня­ми) единиц, которыми оперирует переводчик на каждом этапе. Сначала — на ранге морфем — дается наиболее вероятный эквивалент для каждой морфемы, не считаясь с ее окружением. Затем наиболее вероятные эквива­ленты выбираются для единиц более высокого уровня — на ранге слов.

При этом эквиваленты на уровне морфем пересматриваются уже с учетом лингвистического окружения. Затем такая же процедура повторяется на уровне словосочетания и предложения.

На основе такой модели в процессе перевода выделяются два этапа: 1) выбор наиболее вероятного эквивалента для каждой категории или единицы; 2) модификация этого выбора на уровне более крупной единицы на основе либо данных ИЯ, либо норм ПЯ. Например, выбор формы числа в переводе обычно зависит от ИЯ, а выбор рода и синтак­сического согласования определяется нормами ПЯ. В работах М.А.К.Хэллидея используется и вариант этой модели, где учет грамматических и лексических черт ПЯ выделяется в отдельный этап.

Схема описания процесса перевода, предложенная М.А.К.Хэллидеем, нашла мало сторонников среди теоретиков перевода. Представ­ляется сомнительным, чтобы при переводе подыскивались эквиваленты морфемам, а не сразу словам, обладающим самостоятельным значением. Вся процедура кажется слишком громоздкой, и, по-видимому, эквива­лентность может иногда устанавливаться непосредственно между едини­цами более высоких уровней. Однако несомненной заслугой является сама идея моделирования переводческого процесса, позволяющая опи­сывать мыслительные операции переводчика, которые нельзя наблюдать непосредственно. Разработка различных моделей перевода получила широкое распространение в современном переводоведении.

Проблемы переводческой эквивалентности и моделирования пе­реводческого процесса находятся в центре переводческих трудов М.А.К.Хэллидея, но они не исчерпывают их содержания. Ученого интересуют особенности научно-технического и художественного перевода, специ­фика устного перевода, перспективы развития машинного перевода. Хотя все эти проблемы не подвергаются всестороннему анализу, в соответ­ствующих разделах можно найти немало интересных мыслей. Обраще­ние к переводческой проблематике такого крупного лингвиста, как М.А.К.Хэллидей, несомненно способствовало формированию лингвистической теории перевода.

При всей ценности работ М.А.К.Хэллидея в области теории пе­ревода они составляли лишь небольшие разделы в трудах, посвященных более широкой лингвистической проблематике. Заслуга создания первой лингвистической монографии по проблемам перевода принадлежит дру­гому английскому лингвисту — Дж.Кэтфорду.