Направления исследований в психологии невербального общения

Введение

Как известно, сегодня наблюдается повышенный ин­терес к различным сторонам невербального обще­ния, но больше всего внимание людей обращено к не­вербальному, экспрессивному «языку» как показателю индивидно-личностных характеристик человека, его от­ношений и взаимоотношений, как средству влияния на другого человека. Открываются центры физиогноми­ческой диагностики, работают различные тренинговые группы, цель которых обучить «читать человека как книгу». Становится плохим тоном, если в проспектах различных психологических семинаров, школ отсут­ствуют обещания научить владеть «языком тела» и по­нимать его. Поток услуг, направленных на быстрое обучение учителей, врачей, менеджеров, специалистов таможенных, рекламных служб и многих других про­фессионалов овладению невербальным общением, про­должает нарастать. Данный факт был бы отрадным, если бы в большинстве предлагаемых программ обуче­ния не упрощались представления о связи невербаль­ного поведения и речи, о роли невербальных средств в формировании образа (модная имиджелогия), в дости­жении определенного воздействия или формировании эмоционального отклика определенной модальности, не преувеличивались или, наоборот, не преуменьшались диагностические, коммуникативные, регулятивные воз­можности невербального общения.

Вместе с этим нельзя отнести интерес психологов к социально-психологическим аспектам экспрессивного невербального общения к сиюминутным, прагматичес­ким интересам, возникшим в последнее время. Данная область психологии всегда привлекала внимание как теоретиков, так и практиков. Но, к сожалению, глубо­кие теоретические разработки проблем невербального общения, огромное количество экспериментальных исследований, практические рекомендации не всегда доступны широкому кругу психологов, специалистов из других профессиональных сфер. Поэтому основную массу сведений об особенностях невербального обще­ния, о его феноменах, черпают заинтересованные в них специалисты из учебных пособий «по языку тела». В них, как правило, приводятся описания невербальных кодов состояний, отношений, свойств личности и на­страивается читатель на то, что достаточно заучить при­веденные невербальные коды, чтобы их можно было использовать в качестве системы знаков-индикаторов внутреннего мира человека. Современное состояние психологии невербального общения не позволяет отно­ситься с детским оптимизмом к идее «научности и прак­тичности» такого рода рекомендаций. Назрела необхо­димость в систематизации исследовательских данных в области психологии экспрессивного невербального об­щения, сформировалась потребность в теоретическом и экспериментальном анализе тех форм поведения лич­ности, которые оказывают непосредственное влияние на групповые процессы, общение, совместную деятель­ность (например экспрессивное, невербальное поведе­ние лидера, политического деятеля или невербальное поведение этнической группы, толпы, невербальные интеракции в семье и т. д.).

Необходимость анализа и обобщения эксперимен­тальных данных в области психологии невербального общения предопределена самой спецификой как прак­тической психологии, так и феномена «экспрессия че­ловека». Каждый психолог — это не только професси­онал, решающий те или иные задачи, но и человек, который, как и все люди, живущие на нашей планете, с момента рождения и до последних дней погружен в мир противоречивых, а порой драматических связей между экспрессивным поведением и психологическими характеристиками партнера по общению. Обыден­ный опыт интерпретации экспрессии положил начало формированию практической психологии экспрессив­ного невербального общения. На протяжении веков статус «психолога» приобретал именно тот, кто умел интерпретировать экспрессивное поведение и исполь­зовать его для воздействия на других людей. В этой связи психолог-практик оказывается в весьма непрос­той для него ситуации. Он должен в своей работе по­стоянно демонстрировать способности, которые прису­щи каждому человеку, и в то же время обладать таким уровнем развития этих способностей, который бы обес­печивал эффективность его деятельности, свидетель­ствовал бы о его профессиональном статусе, страхую­щем от ошибок обыденной интерпретации экспрессии, и вместе с этим, делающем его открытым в отношении спонтанно накопленного опыта. Проблема социальных способностей психолога актуализируется в связи с рас­смотрением взаимосвязей между экспрессией и психо­логическими характеристиками личности.

Особенно актуальными становятся выводы психологии невербального общения в связи с развитием социальной психотерапии, социально-психологического тренинга. Работая в этих областях, отечественные психологи-прак­тики столкнулись с фундаментальной ошибкой, сфор­мировавшейся в результате полного игнорирования тех идей психологии невербального общения, которые име­ли отношения к «вечной» проблеме взаимосвязи «души и тела», экспрессии и психологических особенностей человека. На протяжении длительного этапа развития советской психологии многими исследователями недо­оценивалась экспрессия как в плане коммуникации, так и в плане психодиагностического средства, способа управления общением, влияния на его модальность, на появление затрудненного и незатрудненного общения. Преодоление этих заблуждений отечественной психо­логии предполагает обращение к психологии экспрес­сивного невербального общения с определенных теоретических и методологических позиций. Но создать стройную концепцию психологии экспрессивного не­вербального общения на данном этапе ее развития, учи­тывая существенный разрыв между ее теоретическими и практическими ветвями, чрезвычайно сложно. Кро­ме этого, поскольку психология невербального общения является частью психологической науки, постольку ей присущи все те особенности, которые характерны для всей психологии, и в первую очередь столкновение подходов, сформировавшихся в рамках естественно­научного и гуманитарного знания, конфликт идей праг­матического и гуманистического направлений, дефицит адекватных исследовательских методов и практических технологий. Поэтому одна из главных задач отечествен­ной психологии экспрессивного невербального обще­ния заключается в том, чтобы составить современное представление об этой области психологии, включая и те противоречия, которые названы выше, и попытки их преодолеть, опираясь на ряд теоретических схем.

В данной монографии, рекомендованной к изданию в качестве учебного пособия, представлен личностно-динамический подход к феномену «экспрессия челове­ка», структурно-функциональный подход к анализу эк­спрессивного, невербального общения, подход к интерпретации как к творческому процессу. Экспрессив­ное невербальное общение и его особенности рассмат­риваются в пространстве социокультурных, социально-психологических и индивидно-личностных координат. Особое место отводится в монографии рассмотрению таких явлений, как экспрессивное Я личности, кинеси-ко-проксемические паттерны отношений и взаимоотно­шений личности, феномены общения и межличностно­го познания, порожденные экспрессией человека.

Экспрессивное поведение и невербальная интерак­ция рассматриваются в качестве предметных областей психологии экспрессивного невербального общения, и как «объекты» социального познания, социально-пер­цептивной деятельности субъектов общения, и как инструменты практической деятельности широкого круга специалистов, в том числе психологов-исследователей и психологов-практиков. Рассмотрение феноменов эксп­рессивного невербального общения сопряжено с при­влечением работ, выполненных в контексте коммуни­кативного, социально-перцептивного и интерактивного подходов. Такая позиция автора определена не только тем, что порой весьма трудно отнести исследования к тому или иному ракурсу изучения экспрессивного не­вербального общения, но, главным образом, тем, что в общении образы, понятия, интерпретации неотделимы от отношений и обращений, что они являются теми образованиями, которые сами выполняют коммуника­тивные и регулятивные функции.

Автор надеется на то, что содержание книги будет способствовать изменению стратегии и тактики прак­тической работы в области психологии экспрессивно­го невербального общения особенно тогда, когда ста­вится задача обучить адекватному распознанию экспрессии личности, или тогда, когда психолог рас­сматривает динамику невербального общения, измене­ния феноменов, сопровождающих его в качестве показателей эффективности коррекции личности, вза­имоотношений в группе. В то же время автор книги не претендует на то, чтобы удовлетворить все потребнос­ти практической психологии в знаниях об экспрессив­ном, невербальном общении или, как принято говорить, о «языке тела», а правильнее сказать, о «невербальном, экспрессивном языке души». Решить такую задачу до­статочно сложно в силу объемности и многогранности самого феномена «экспрессия человека», а также соци­ального взаимодействия и познания. Основное внима­ние в монографии направлено на те проблемы, которые в первую очередь требуют самоопределения психоло­га. Если для психолога остается неясной его позиция в отношении того, что есть экспрессивное невербальное общение, что такое невербальная коммуникация или невербальная интеракция, каковы связи между ними, какие факторы предопределяют результаты социально­го познания невербального поведения, как взаимосвя­заны экспрессия и структуры личности, то его теоре­тическая и практическая деятельность будет сопряжена с достаточным количеством трудностей. Поэтому содер­жание книги нацелено прежде всего на поиск ответов на данный круг вопросов

Итак, одна из главных целей заключается в том, что­бы привлечь внимание как студентов, аспирантов, пре­подавателей гуманитарных наук, так и теоретиков, ис­следователей, психологов-практиков и представителей других видов деятельности к проблеме экспрессивного невербального общения, проникновение в суть которой находится на пересечении определенного уровня про­фессионализма и специфического психологического творчества в сфере социального взаимодействия и по­знания, приравнивающего процессы интерпретации экспрессии и установления связей между ней и пси­хологическими особенностями личности, группы к ис­кусству.

Глава 1

Психология экспрессивного невербального общения: основные понятия и предмет

Глава 2

Экспрессивное Я личности

Экспрессия лица и взгляд

Лицо является важнейшей харак­теристикой внешнего облика человека, поэтому лицо наряду с глазами называют зеркалом души. Большинство людей в процессе общения чаще всего концентрируют свое внимание на лицах партнеров. Оно выступает главной частью экспрессивного репер­туара личности. Лицо человека осуществляет, особен­но на ранних стадиях онтогенеза, а затем и всю после­дующую жизнь, функции социального контакта, функции передачи состояний и отношений.

Сокращение лицевых мышц происходит в соответ­ствии с теми или иными состояниями человека, обра­зуя то, что называют мимикой лица. Каждая мина пред­ставляет собой сокращение многих лицевых мышц, что обусловлено тем, что все мимические мышцы развива­ются из общего зачатка и иннервируются одним лице­вым нервом (176). Данные экспериментальной психоло­гии и физиологии свидетельствуют о том, что мимика лица складывается из спонтанных и произвольных дви­жений мимических мышц. Обычно мимику анализиру­ют: 1) по линии ее произвольных и непроизвольных компонентов; 2) на основе физиологических парамет­ров (тонус, сила, комбинация мышечных сокращений, симметрия — асимметрия, динамика, амплитуда); 3) в социальном и социально-психологическом плане выделяют межкультурные типы выражении лица; выраже­ния, принадлежащие определенной культуре; выраже­ния, принятые в социальной группе; индивидуальный стиль выражения. Применяя перечисленные способы анализа мимики, можно получить информацию о ми­мическом знаке в целом или об отдельных его элемен­тах.

На основе анализа зарубежной и отечественной ли­тературы, посвященной систематизации эмоций и их лицевых выражений, нами была составлена схема опи­сания мимики шести эмоциональных состояний (ра­дость, гнев, страх, страдание, отвращение, удивление). За единицу анализа лицевого выражения был принят сложный мимический признак. На физиологическом уровне он включает ряд характеристик: направление движения лицевых мышц, отношения между движени­ями мышц, интенсивность, напряжение мышц лица. В феноменологическом плане мимический признак пред­ставляет следующее: «брови подняты вверх, губы плот­но сжаты» и т. д. «Для психолога существует, — писал П. П. Блонский, — «расширение ноздрей» — при удо­вольствии, «оттягивание рта книзу» — при неудоволь­ствии. Психолог не должен игнорировать значение мускулов, но его реальная единица — движение сочле­нений, то есть то или другое движение черт лица» (23. С. 96). Сложные мимические признаки являются необ­ходимыми, постоянными, но в то же время могут вхо­дить в структуру мимики различных состояний. В свя­зи с этим постоянным и необходимым индикатором психических состояний будет выступать комплекс при­знаков мимики.

Предлагаемая схема описаний мимики строится с учетом этого принципа, что позволяет обнаружить уни­версальные признаки для определенного типа состоя­ний, специфические признаки для каждого состояния, неспецифические, которые приобретают значение только в контексте с другими признаками. Таблица 1 наглядно демонстрирует сочетание различных типов

Таблица 1

Схема описания мимических признаков эмоциональных состояний

Части и элементы лица	Мимические признаки эмоциональных состояний	Экспрессивное Я личности
Гнев	Презрение	Страдание	Страх	Удивление	Радость
Положение рта	Рот открыт	Рот закрыт	Рот открыт	Рот закрыт
Губы	Уголки губ опущены	Уголки губ приподняты
Форма глаз	Глаза раск­рыты или припущены	Глаза сужены	Глаза широко раскрыты	Глаза при­щурены или раскрыты
Яркость глаз	Глаза блестят	Глаза тусклые	Блеск глаз не выражен	Глаза блестят
Положение бровей	Брови сдвинуты к переносице	Брови подняты вверх
Уголки бровей	Внешние уголки бровей подняты вверх	Внутренние уголки бровей подняты вверх
Лоб	Вертикальные складки на лбу и переносице	Горизонтальные складки на лбу
Подвижность лица и его частей	Лицо динамичное	Лицо застывшее	Лицо дина­мичное

мимических признаков в структуре экспрессии лица. Характерной особенностью «мимических картин» эмо­циональных состояний является то, что каждый симп-томокомплекс мимики включает признаки, которые одновременно являются универсальными, специфичес­кими для выражения одних состояний и неспецифичес­кими для выражения других Например, такие призна­ки, как: «уголки губ опускаются», «глазная щель сужается», «глаза прищурены» соответствуют ряду от­рицательных состояний (см табл 1 ). Признак «уголки губ опущены» является универсальным, так как появ­ляется только в том случае, когда человек переживает состояния, относящиеся к отрицательным. Признак «глазная щель сужается» может быть индикатором как отрицательных состояний (гнев, презрение и т. д), так и положительных (радость) Однако для первого типа состояний он является специфическим, для второго — нет. Иными словами, в выражении состояний гнева, презрения, страдания он несет информацию только в контексте с другими признаками и представляет воз­можный вариант выражения этого состояния.

Далее, для лицевого выражения гнева характерны как признак «рот открыт», так и признак «рот закрыт». Но эти признаки будут выступать индикаторами состо­яний гнева только в контексте с признаками «брови сдвинуты к переносице», «глаза сужаются — расширя­ются». В контексте с такими признаками, как «брови подняты», «глаза расширены», признак «рот открыт» будет уже индикатором состояний удивления, страха. Таким образом, в каждом случае комплекс признаков в целом представляет мимическую картину состояний и является его индикатором.

Описанные симптомокомплексы мимики соответ­ствуют интенсивным проявлениям состояния. Для рас­познания такая мимика субъективно менее сложна, так как «картина выражения» представлена четко Более сложными для распознания являются те выражения, которые соответствуют переходным состояниям, неинтенсивным аффектам. В них мимические признаки, как и система их отношений, непостоянны Но даже в этом случае лицевое выражение представляет вариации ми­мики основных эмоциональных состояний.

К Леонхард (242), используя принцип деления лица на определенные зоны, дифференцировал состояния на основе ведущего элемента лицевой экспрессии, кото­рый является его индикатором. Данная работа представ­ляет одну из попыток классифицировать экспрессию, избегая обозначения ее в терминах психических состо­яний, которые она выражает К. Леонхард анализиру­ет «топографию мимического поля», динамику, отноше­ния отдельных движений лица и выделяет наиболее характерные из них, фиксируя состояния, приводящие к активности соответствующие фракции лица. На ос­нове этих признаков он классифицирует различные состояния. Его классификация выглядит следующим образом.

Мины «области лба»Напряжение Страх Внимание Мины «области подбородка и носа»

Стремление Отвращение Порицание Мины «области рта»Удивление Отвращение Упрямство Волевое напряжение Сомнение Обдумывание Терпение Страх Радость

Мины «области глаз»Легкое внимание Удовлетворение Симпатия Антипатия Размышление Оценивание Вопрошание Мины «области щек»Страдание Скорбь «Неспецифические мины»Мины смеха Мины слез Смущение Мины «интегральные»

Пренебрежение Презрение Восхищение Сострадание Одобрение Нерешительность

Счастье

Фризен (225), изучая сокращения лицивых мышц пришли к выводу, что существует три сигналов: стабильные (цвет кожи, форма и конст лица), относительно стабильные сигналы (внестабильные- кожи, расположение морщин, тонус мышц ни« <Ч> признаки, претерпевающие изменения в тече-ны* %1зни человека), нестабильные — кратковремен-бил изменения движений мышц лица. Среди нестабильных сигналов ими выделены символические или именений атвческие, имеющие четкое вербальное значе-'вещающие слово (например, подмигивание гла-

носа) На основе анализа сокра-

Milrj\J\ мышц лица, приводящих к определенной Ибеской картине, а также учитывая изменения в тонусе отдельных частей лица, их взаимодействие, по­явление специфических морщин, они составили табли­цы признаков, характерных для трех зон лица (брови — лоб, глаза — веки, основание носа, нижняя часть лица и щеки), для каждого эмоционального состояния. Результатом проделанной работы было создание фото­эталонов естественных мимических выражений основ­ных эмоций и «метода кодирования выражений — FAST». Данный «метод» позволяет провести анализ эк­спрессии с точки зрения наличия в ней мимических признаков основных эмоций. Паттерны экспрессии лица, послужившие основанием для создания фотоэта­лонов, приводятся ниже.

УДИВЛЕНИЕ

1. Брови округлены и высоко подняты.

2. Кожа под бровями натянута.

3. Горизонтальные морщины на лбу.

4. Веки раскрыты.

5. Рот открыт, челюсть опущена, зубы разъединены.

СТРАХ

1. Брови приподняты и сдвинуты.

2. В центре лба появляются морщины.

3. Верхние веки подняты так, что видна склера, а нижнее веко напряжено и приподнято.

4. Рот раскрыт, губы слегка напряжены и оттянуты в стороны или сильно напряжены и растянуты.

ОТВРАЩЕНИЕ

1. Верхняя губа поднята, а нижняя приподнята по направлению к верхней губе или опущена и слег­ка выпячена

2. Нос наморщен.

3. Щеки подняты.

4. Нижние веки приподняты, но без напряжения, под ними образуются морщины.

5. Брови опущены, как и верхние веки.

РАДОСТЬ

1. Уголки губ оттянуты в стороны и приподняты.

2. Рот может быть приоткрыт или закрыт, а зубы обнажены или прикрыты губами.

3. От носа к внешнему краю губы тянутся морщи­ны (носо-губные складки).

4. Щеки подняты.

5. Верхние веки спокойны, под нижними образуют­ся морщины, нижние веки приподняты, но не напряжены.

6. У наружного края уголков глаз появляются мор­щинки — «гусиные лапки».

ГОРЕ

1. Внутренние уголки бровей подняты вверх.

2. Кожа между бровями треугольной формы.

3. Внутренние утолки верхних век приподняты.

4. Рот закрыт, уголки губ опущены, но не напряжены.

ГНЕВ

1. Брови опущены и сведены.

2. Между бровями вертикальные складки.

3. Нижние веки напряжены и приподняты, нижние веки также напряжены.

4. Глаза неподвижные, могут казаться выпученными.

5. Губы находятся в одном из двух положение: креп­ко сжаты, уголки губ прямые или опущенные; губы раскрыты и напряжены, как при крике.

6. Ноздри могут быть расширены.

Позже, наряду с вышеназванной методикой анали­за экспрессии лица, появляется усовершенствованный вариант — FACS — система кодирования активности лицевых мышц (226). Методика предназначена не толь­ко для анализа экспрессии лица, связанной с определенным состоянием, но и для дифференциации всех наблюдаемых изменений лица. «Система кодирования активности лицевых мышц», как отмечает В. Трусов (180), имеет ряд уникальных характеристик. Первая заключается в том, что методика основана на совершен­ном знании функциональной анатомии лица. Вторая особенность выражается в применении для анализа экспрессии дискретных, едва различимых изменений тонуса мышц. Эксперт должен заметить самые различ­ные изменения, зная дискретные единицы и хорошо владея данными о функциональной анатомии лица. Среди недостатков этого метода можно отметить то, что для его применения в практической работе требуется специальная подготовка, а также то, что далеко не все изменения тонуса мышц могут быть зафиксированы человеком. Использование технических средств не пре­дусмотрено разработчиками данного метода. Кроме этого, эксперт должен разбираться как в статических, так и в динамических компонентах выражения лица. Ему необходимо учитывать особенности изменения тонуса мышц в зависимости от структуры кожного покрова, постоянных морщин, выучить все возможные сопутствующие изменения тонуса мышц.

Методику «FACS» отличает от многих других спосо­бов кодирования экспрессии применение экспертом цифрового кода для записи дискретных единиц мышеч­ных изменений. На базе данного метода осуществлено большое количество исследований и подтверждена валидность системы кодирования активности лицевых мышц, разработанной П. Экманом и его коллегами.

Таким образом, экспрессия лица как важнейший компонент структуры экспрессии человека изучалась на протяжении долгого времени как экспрессивный код состояний и эмоциональных отношений личности. С целью исследования экспрессии лица применялись раз­нообразные методические приемы, в основе которых лежала процедура наблюдения, дополненная различны­ми способами фиксации' вербальное описание сокращений мышц лица, пиктограммы, рисунки, фотокино­видеозапись. В результате многолетней работы иссле­дователей, работающих в области психологии экс­прессивного поведения, были созданы вербальные, графические, цифровые коды экспрессии и соответ­ствующие им способы кодирования.

Критерии эффективности способов фиксации и из­мерения экспрессии лица были разработаны в 80-е годы нашего столетия рядом психологов, но наиболее при­знанной «шкалой оценки», используемых приемов ко­дирования является «шкала», предложенная П. Экманом (227). Им осуществлен анализ имеющихся методов измерения лицевой экспресии по следующим парамет­рам: способ (база) выделения единиц экспресии; тип акции — степень обобщенности, время акции и ее ин­тенсивность. Итак, П. Экман обращает внимание на то, как были выделены акции (отдельные движения), на­сколько они детализированы или обобщены, позволяет ли предлагаемый способ фиксации акции учесть времен­ные и интенсивностные параметры движения. На осно­ве вышеизложенных критериев он классифицирует ис­следования, в которых представлены экспрессивные коды или предлагаются способы их записи.

Несмотря на достижения в области кодирования экспрессии лица, многие единицы анализа являются весьма условными. Отдельные зоны лица входят в еди­ную целостную систему, и изменение какого-либо ком­понента мимического знака приводит к изменению его психологического смысла. Вместе с этим, в каждом лицевом экспрессивном паттерне имеются те элемен­ты, которые придают ему основное значение. П. Экман (226) установил, что по нижней части лица лучше всего распознается гнев, радость, страдание, но с трудом оп­ределяется удивление. На основе средней части лица успешно идентифицировались удивление, страдание, радость, страх, но не распознавалось удивление. Наи­большие трудности у наблюдателей возникают тогда, когда они пытаются распознать эмоции по верхней части лица (лоб и брови). Анализируя эти данные, П. Экман пришел к выводу, что точность восприятия эк­спрессии лица значительно выше тогда, когда она предъявляется как целостный знак.

Л. М. Сухаребский также отмечает, что для понима­ния мимического разнообразия личности имеет смысл рассматривать как целостную мимическую активность, так и частную, связанную с деятельностью отдельных ее зон. Но не следует забывать, продолжает он, что отдель­ные мимические зоны лба, глаз, рта — действуют как звенья единой целостной системы (176. С. 216—218).

Целостность, динамичность — главные характерис­тики мимики как элемента экспрессивного поведения личности, поэтому изменение какого-либо компонента мимической структуры приводит к изменению всего ее психологического смысла. Исходя из этого факта, за единицу анализа собственно мимического выражения должна быть принята совокупность координированных движений мышц всего лица.

Таким образом, двойная регуляция (биологическая и социальная), динамичность, целостность мимики, а так­же характеристики, производные от вышеперечислен­ных: изменчивость структуры выражения и в то же время наличие константных признаков, многозначность и одновременно «емкая однозначность» мимики явля­ются ее основными параметрами как элемента экспрес­сии личности и определяют ее функции в межличнос­тном общении.

По мнению многочисленных исследователей, эксп­рессия лица, мимика несут, главным образом, информа­цию о состояниях человека, демонстрируют отношение к другому, снабжают обратной связью, комментируют речевое поведение, являются одним из важных соци­альных стимулов в развитии контактов матери и ребен­ка, Высокая социальная значимость экспрессии лица повлияла на развитие мимического репертуара, спосо­бов его интерпретации, послужила основанием для выработки конвенциальных, мимических масок, экспрессивных способов психологической защиты. Среди всех элементов экспрессивного поведения мимика яв­ляется наиболее контролируемым явлением со сторо­ны субъекта. Как известно, данный факт был учтен П. Экманом и У. Фризеном (225) в процессе разработ­ки концепции «о невербальной утечке информации». В рамках данной концепции проранжированы различные части тела на основе критерия — «способность к пере­даче информации». Лицо человека является самым мощным передатчиком информации: лицевые мышцы быстро изменяются в соответствии с состоянием чело­века; они могут создавать значительное число паттер­нов выражения; лицо является видимой частью тела, представленной наблюдателю. Поэтому люди чаще всего контролируют выражение лица и не обращают внимание на другие составляющие их экспрессивного репертуара. Попытки обмана трудно обнаружить, ориентируясь на экспрессию лица.

В различных направлениях психотерапии отмечает­ся факт неосознанного отношения человека к экспрес­сии своего лица. Так, Лоуэл пишет: «Вот на лице паци­ента возникает усмешка и мы интересуемся, почему он усмехается. К нашему удивлению, он отвечает, что и не думал усмехаться... Оказывается, что человек, погло­щенный наблюдением за реакцией на себя окружаю­щих, часто не осознает выражения собственного лица» (109. С. 106). Такие неосознанные выражения, по мне­нию психотерапевтов психоаналитического направле­ния, подобны случайным оговоркам, и на них еще мно­го лет назад обращал внимание сам Фрейд. Кроме этого Лоуэл отмечает, что еще большее значение в психоте­рапии имеют те неосознанные выражения, которые словно примерзают к лицу, да настолько, что окружа­ющие воспринимают их как часть личности, а сам че­ловек перестает их замечать. «Словно старая привыч­ная одежда, — пишет Лоуэл, — эти выражения до такой степени становятся частью нас самих, что мы осозна­ем лишь их отсутствие» (109. С. 106).

Рассматривая с этой точки зрения проблему регуля­ции экспрессии лица, необходимо обратить внимание на то, какую информацию субъект собирается передать или скрыть от окружающих, каковы индивидуальные различия в выборе экспрессивных масок.

Несмотря на социальный и субъективный контроль в ситуациях эмоционального напряжения, в ситуациях, имеющих личностное значение, мимика раскрывает действительное отношение к партнеру, к происходя­щим событиям. На основе взаимосвязи между отдель­ными зонами лица судят о гармоничности — дисгармо­ничности мимики. Как правило, гармония, целостность присущи тем экспрессивным знакам, которые соответ­ствуют естественным переживаниям. Преднамеренное наигранное выражение лица отличается дисгармонич­ностью. Рассогласование мимических движений (верх­ней и нижней части лица — дисгармоничная «маска») свидетельствует о неискренности чувств человека, его отношений к другим людям. Такая «дисгармоническая маска» может очень точно охарактеризовать личность, отразить ее ведущие отношения к миру. Вспомните А. С. Пушкина:

Напрасно видишь тут ошибку: Рука искусства навела На мрамор этих уст улыбку, А гнев на хладный лоск чела.

Недаром лик сей двуязычен. Такой и был сей властелин: К противочувствиям привычен, В лице и в жизни арлекин.

Гармоничность экспрессии, синхронность элементов мимики — это своеобразный визуальный знак истин­ного отношения к другому человеку, это знак внутрен­ней гармонии личности. Мимика, экспрессия лица неотделима от личности, она выражает не просто состо­яния, а состояния, переживаемые конкретным челове­ком. Отсюда происходят индивидуальные различия в выражении одной и той же эмоции, отношения и со­ответственно трудности их однозначного понимания.

Основное внимание в работах, направленных на изучение экспрессии лица, уделяется поиску экспрес­сивных кодов, соответствующих тем или иным эмоци­ональным состояниям. Благодаря усилиям огромного количества исследователей получены данные, которые говорят о существовании экспрессивных кодов состоя­ний. Но до сих пор их диагностические и коммуника­тивные функции остаются предметом спора в связи с проблемой кодирования и декодирования, существую­щей в психологии невербального общения. Мимика является индикатором различных состояний, но связь между экспрессией лица (знаком) и его значениями (психическими состояниями человека) неустойчива, ее форма и содержание зависят от многочисленных пере­менных общения. «Самое простое движение, невольное дрожание губ может стать развязкой ужасной драмы, которая долго таилась в двух сердцах» (О. Бальзак).

Диапазон выражений лица, сопряженных с эмоцио­нальными состояниями личности, колеблется в преде­лах общего типа, свойственного определенному соци­альному коллективу. Выполнение экспрессией лица индикативных функций возможно не только потому, что она обусловлена единым нервно-генетическим ме­ханизмом, но и потому, что вариабельность выражений, многозначность их смыслов ограничена социокультур­ными нормами общения и выражения своего Я.

Экспрессия лица, являясь важнейшим элементом внешнего Я личности, сопряжена с другими компонен­тами экспрессии, особенно с физиогномическими па­раметрами и движением, выражением глаз — взглядом человека. Идея о том, что глаза — зеркало души, про­низывает все трактаты о внешности человека, его экс­прессии. К. С. Станиславский писал, что взгляд — «это прямое, непосредственное общение в чистом виде, из души — в душу...» (172. С. 307). По мнению Пауля Шильдера, высказанного в его книге «Видимая и реальная форма человеческого тела» (приводится по А. Лоу-элу. С. 106), основное внимание должно быть направ­лено на глаза, так как Эго личности «где-то вблизи глаз или даже в самих глазах».

Динамические (направленность взгляда, время фик­сации взгляда, темп) и качественные (выражения глаз) характеристики взгляда как бы завершают мимическую картину. Порой выражение глаз сообщает об истинных переживаниях человека, в то время как хорошо конт­ролируемые мускулы лица остаются неподвижными. По мнению многих исследователей, качественные и динамические параметры взгляда трудно поддаются контролю и регуляции, поэтому глаза — это не просто зеркало души, а именно тех ее уголков, которые чело­век пытается скрыть как от себя, так и от других. Прак­тически невозможно скрыть качество взгляда, особен­но тогда, когда человек переживает сильные чувства. Верно подметил писатель С. Есин: «Человек еще может скрыть горе, но радость — это свыше его сил. Она... сочится из глаз. Надо долго тренировать себя на попри­ще жизни, чтобы научиться ее скрывать» (53. С. 69). Естественно, что потребность в маскировке взгляда, как и мимики, развивалась в связи с их высокими диагно­стическими возможностями, как своеобразный защит­ный механизм.

Модальность состояния, переживаемого личностью, влияет на такие признаки взгляда, как: блеск — туск­лость; теплота — холодность; открытость — непрони­цаемость; статичность — подвижность; поверхност­ность — глубина; сосредоточенность — рассеянность. Продолжительность, сосредоточенность, подвижность взгляда описывается обычно с помощью следующих определений: беглый, быстрый, неторопливый, длин­ный, короткий, долгий, мгновенный, мимолетный, стре­мительный. Психофизиологические особенности взгля­да менее изучены в психологии экспрессивного поведения, чем его динамические характеристики. Это обусловлено тем, что психофизиологические аспекты

взгляда трудно поддаются экспериментальному изуче­нию. Они чаще всего представлены в описательном плане (искристые глаза, потухший взгляд и т. д.) и рас­сматриваются как метафорические характеристики, привнесенные в исследования «наивными» наблюдате­лями и подчерпнутые из произведений искусства. Н. За­болоцкий в стихотворении «Портрет» пишет:

...Ее глаза — как два тумана, Полуулыбка, полуплач, Ее глаза — как два обмана, Покрытых мглою неудач.

Соединенье двух загадок, Полувосторг, полуиспуг, Безумной нежности припадок, Предвосхищенье смертных мук. ...

(Н. Заболоцкий. Стихотворения и поэмы. М.-Л., 1965. С. 129)

«Ускользающий» от традиционных методов изуче­ния взгляд человека, тем не менее, не перестает играть одну из главных ролей в его экспрессивном репертуа­ре, сообщая о динамических и статических аспектах структуры личности, выполняя функции идентифика­ции. Например, прямой взгляд — это может быть не только характеристика взгляда в данный момент обще­ния, но и отражение устойчивого свойства личности — прямоты (прямой человек). В качестве экспрессивного стиля можно рассматривать взгляд исподлобья — это манера смотрения на других людей, которая в сочета­нии с настороженным выражением лица свидетельству­ет о недовер<