Раздел 10. ПРЕДМЕТНЫЕ ВИДЫ ЭКСПЕРТИЗ

10.1. Судебно-психологическая экспертиза индивидуально-психологических особенностей обвиняемого (подсудимого).

10.2. Судебно-психологическая экспертиза аффекта.

10.3. Экспертиза способности несовершеннолетнего обвиняемого (подсудимого) с отставанием в психическом развитии, не связанном с психическим расстройством, в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий либо руководить ими.

10.4. Судебно-психологическая экспертиза способности потерпевшей по делу об изнасиловании понимать характер и значение совершаемых с нею действий или оказывать сопротивление.

10.5. Судебно-психологическая экспертиза психического состояния лица, окончившего жизнь самоубийством.

10.1. Судебно-психологическая экспертиза индивидуально-психологических особенностей обвиняемого (подсудимого).

Учет личностного фактора в совершении преступлений имеет немаловажное юридическое значение и должен активно использо­ваться в уголовном и исправительном процессах. Однако следует отметить, что юристами, психиатрами и психологами понятие «лич­ность» зачастую трактуется по-разному, да и в психологической литературе существует большое количество разнообразных и не всегда совместимых подходов к данной проблеме, что, естественно, препятствует полноценному и эффективному использованию про­фессиональных знаний о личности обвиняемых в уголовном про­цессе.

Проблема личности является центральной в деятельности су­дебного психолога-эксперта. Психологическое исследование лич­ности подэкспертного необходимо практически во всех предметных видах экспертизы. Так, особенности мотивационной и смысловой сферы личности свидетелей могут оказывать влияние на их способ­ность правильно воспринимать имеющие значение для дела обсто­ятельства и давать о них правильные показания; диагностика физио­логического аффекта или иного эмоционального состояния, ока­зывающего существенное влияние на поведение обвиняемого, прак­тически неосуществима без оценки роли личности в их возникно­вении и развитии; определение уровня личностного и интеллек­туального развития имеет решающее значение при исследовании способности несовершеннолетних потерпевших по сексуальным правонарушениям правильно понимать характер и значение совер­шаемых с ними действий или оказывать сопротивление преступнику. В то же время судебно-психологическая экспертиза личности обви­няемых представляет собой и самостоятельный предметный вид экспертизы.

Необходимость привлечения эксперта-психолога к судебному исследованию личности необходимо:

1) для решения вопросов, касающихся определения оснований уголовной ответственности;

2) для индивидуализации уголовной ответственности и наказа­ния.

Экспертиза личности обвиняемого во многих случаях спо­собствует правильному установлению мотивов преступления, ко­торые могут быть необходимым признаком состава преступления или выступать в качестве квалифицирующего обстоятельства — ра­зумеется, установление искомых мотивов является прерогативой суда.

Для решения вопросов об индивидуализации уголовной ответст­венности и наказания использование психологических познаний при установлении обстоятельств, характеризующих личность обвиняемо­го, становится более значимым. В этом аспекте для судебно-следственных органов научно обоснованная оценка личности обвиняемого выступает, во-первых, в качестве предпосылок установления обстоя­тельств, влияющих на степень и характер ответственности, т.е. смяг­чающих или отягчающих обстоятельств. Во-вторых, судебно-психологическая опенка личности обвиняемого помогает суду более полно раскрыть причины и условия, способствовавшие совершению преступления. В-третьих, полное исследование личности виновного спо­собствует правильному решению вопроса о назначении вида наказа­ния. Законодателем указывается, что при назна­чении осужденным вида наказания подлежит проявлять индивиду­альный подход с учетом, в числе прочих обстоятельств, и личности виновного. О большой роли судебно-психологической экспертизы личности обвиняемого свидетельствует тот факт, что неполное выяс­нение обстоятельств, характеризующих личность обвиняемого, рас­сматривается в судебной практике (при невозможности восполнить этот пробел в судебном заседании) как основание направления дела для дополнительного расследования.

Таким образом, наиболее общими основаниями назначения су­дебно-психологической экспертизы индивидуально-психологичес­ких особенностей обвиняемого для судебно-следственных органов являются: потребность в установлении обстоятельств, влияющих на степень и характер ответственности, выяснении мотивов и механиз­ма преступления, раскрытии причин и условий, способствовавших совершению преступления, а также в определении адекватного вида наказания с учетом индивидуального подхода — в тех случаях, когда достижение этого затруднительно без всесторонней и глубокой оценки личности обвиняемого, которая не может быть достигнута обычными средствами, находящимися в распоряжении следователя или суда, а требует применения специальных познаний в психо­логии.

Юридическое значение имеют инди­видуальные особенности обвиняемого, включающие способности, систему отношений, мировоззрение, ценности, мотивы, привычные способы адаптации и реагирования, темперамент, характер, культур­ные различия, эмоциональные особенности и т.д. Понятие индивиду­ально-психологических особенностей включает в себя и аномалии личности, конкретизирует их, т.е. является синтезом многих характе­ристик человека.

Как видно, психолог-эксперт может оперировать достаточно ши­роким кругом явлений, связанных с индивидуальными особенностя­ми подэкспертного, что позволяет ему создавать «психологический портрет» обвиняемого как контекст решения многих юридических вопросов.

В одних случаях необходимо установление личностных черт, на­пример, таких, как повышенная агрессивность, жестокость, импуль­сивность, или повышенная внушаемость, подчиняемость, в других — важное значение приобретает содержательная характеристика цен­ностных, нравственных ориентации, социальных установок, мотивационной, волевой сфер личности и т.д.

Более сложную и относительно мало разработанную проблему представляет экспертная оценка влияния индивидуально-психологи­ческих особенностей обвиняемого на его поведение в интересующей следствие и суд ситуации.

Естественно, что личностные особенности человека проявляют­ся в его действиях, поведение всегда определяется взаимодействием индивидуально-психологических и ситуационных факторов. Возни­кает вопрос: а в каких случаях следует признавать такое влияние существенным и какие уголовно-правовые последствия это влечет? С позиций судебно-психологической экспертизы, индивидуально-психологические особенности обвиняемого оказывают существенное влияние на его поведение в том случае, когда они ограничивают его способность к смысловой оценке и волевому контролю своих проти­воправных поступков, т.е. способность в полной мере осознавать значение своих действий или осуществлять их произвольную регуля­цию и контроль в момент совершения инкриминируемых ему деяний. С юридической точки зрения, признание такого влияния существен­ным, т.е. ограничивающим произвольность поведения, его подкон­трольность и осознанность, может выступать как обстоятельство, смягчающее ответственность. Следует подчеркнуть, что простое отражение в поведении человека его индивидуальных осо­бенностей (например, у обвиняемого диагностируется жестокость как черта личности, как привычный способ реагирования, и он совер­шил жестокое убийство; или обвиняемый с высокой степенью агрес­сивности, при сохранности структур самосознания и регуляции дея­тельности, совершает агрессивный деликт и т.п.) нельзя смешивать с существенным их влиянием, так как они не нарушают нормальный ход деятельности, целевую структуру поведения, а только оформля­ют действие, определяют способ достижения цели.

Следует учитывать разницу между социально извращенным, но подчиняющимся психологическим закономерностям поведением и поведением, протекающим с нарушениями полного осознания и кон­троля под существенным влиянием определенных индивидуально-психологических особенностей.

В первом случае в заключении судебно-психологической экспер­тизы устанавливается, что выявленные у обвиняемого индивидуаль­но-психологические особенности нашли отражение в его поведении. Подобный ответ не приводит к сколько-нибудь значимым правовым последствиям, поскольку и так очевидно, что в любом поведенческом акте отражаются индивидуально-психологические особенности че­ловека.

Во втором же случае в заключении формулируется экспертный вывод о том, что выявленные у обвиняемого индивидуально-психо­логические особенности (указываются, какие) в период совершения инкриминируемых ему действий оказали существенное влияние на его поведение. При этом эксперт обязан раскрыть психологический механизм существенного влияния, показать, какие звенья мотивации поведения оказались нарушенными, основываясь на анализе взаимо­действия личности и конкретной ситуации, в которой совершалось преступление. Заключение судебно-психологической экспертизы о существенном влиянии индивидуально-психологических особеннос­тей обвиняемого на его криминальное поведение может служить основанием индивидуализации уголовной ответственности и наказа­ния.

Данный предметный вид судебно-психологической экспертизы является одним из самых сложных.

10.2. Судебно-психологическая экспертиза аффекта

Наиболее распространенным видом судебно-психологической и комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизы является экспертиза эмоциональных реакций и состояний обвиняемых.

Под аффектами в общей психологии обычно понимают сильные и относительно кратковременные эмоциональные переживания, которые являются ответной реакцией на сильный эмоциональный раздражитель, на уже фактически наступившую ситуацию. Отли­чие аффектов от эмоций не столько количественное, сколько качест­венное — если эмоции воспринимаются субъектом как состояния своего Я, аффекты — это состояния, возникающие помимо воли человека. Самая главная особенность аффектов — это наруше­ния сознательного волевого контроля собственных действий, и именно это обстоятельство позволяет приобретать противоправным поступкам обвиняемых, совершенным в состоянии аффекта, специ­фическое юридическое значение. С позиций уголовного законо­дательства, юридически значимыми могут быть признаны такие эмо­циональные состояния обвиняемого, которые существенно ограни­чивают его «свободу воли» в выборе сознательного целенаправлен­ного действия. Аффект, ограничивающий сознательный волевой контроль обвиняемым своих действий, тем самым, если применять юри­дические формулировки, снижает его способность осознавать факти­ческий характер и общественную опасность своих действий либо руководить ими в момент совершения инкриминируемого ему дея­ния.

Сказанное определяет и объем понятия «аффекта», позволяя включить в него все эмоциональные реакции и состояния, которые существенным образом ограничивают способность обвиняемого при совершении преступления в полной мере осознавать характер и зна­чение своих действий и осуществлять их произвольный волевой кон­троль.

На сегодняшний день в судебной психологии изучен и описан ряд таких эмоциональных состояний, которые, с учетом некоторой их терминологической противоречивости (что служит ос­нованием для дискуссий между авторами), можно свести к следую­щим:

1. Классический физиологический аффект

Стремительно и бурно протекающая эмоциональная реакция взрывного характера, сопровождающаяся резкими, но не психотичес­кими (как при патологическом аффекте) изменениями психической деятельности.

Состоит из трех очерченных фаз.

Основные признаки первой фазы, обычно наступающей у обви­няемых в ответ на противоправные действия потерпевшего, — «ощу­щение субъективной безвыходности» из сложившейся ситуации, а также «субъективная внезапность» и «субъективная неожиданность» наступления аффективного взрыва.

Вторая фаза — аффективного взрыва — характеризуется двумя основными признаками: частичным сужением сознания (с фрагмен­тарностью восприятия и доминированием значимых переживаний) и нарушениями регуляции деятельности (снижение контроля, утра­та опосредованности действий, вплоть до двигательных стереоти­пии).

Поскольку аффективный взрыв — это бурная энергетическая разрядка, он может сопровождаться внешними проявлениями в мо­торике, речи, вегетатике и закономерно приводит к основному при­знаку

третьей, постаффективной фазы — психической и физической астении.

2. Кумулятивный аффект

Основное отличие от классического физиологического аффекта состоит в том, что первая фаза обычно растянута по времени (от нескольких дней до месяцев и даже лет), в течение которого развива­ется более или менее длительная психотравмирующая ситуация, протрагированная психогения, обусловливающая кумуляцию, накопле­ние эмоционального напряжения у обвиняемого. Кумуляции эмоци­онального напряжения существенно способствуют индивидуально-психологические особенности — чаще всего такие аффекты возника­ют у возбудимых личностей с компенсаторным высоким самоконтро­лем и у тормозимых, с доминированием «отказных» реакций. Аффективный взрыв может наступить и по незначительному («реаль­ному» или «условному») поводу, по типу «последней капли». Вторая и третья фазы кумулятивного и физиологического аффекта принци­пиально не отличаются. Кумулятивный аффект у психопатических личностей описан в литературе как «физиологический аффект у пси­хопатических личностей» и как «аномальный аффект».

3. Аффект на фоне алкогольного опьянения

В настоящее время практически не дискутируется вопрос о пра­вомерности диагностики аффекта у лиц, находящихся в легкой степе­ни алкогольного опьянения, но одни авторы считают его «физиоло­гическим», другие — «аномальным».

Влияние алкогольной интоксикации на динамику аффекта обычно можно проследить на первой стадии развития эмоциональной реакции — состояние опья­нения обусловливает изменения субъективного восприятия и осмыс­ления ситуации (в частности, она может восприниматься как более угрожающая) и изменения регуляции поведения (появляется ригид­ность, сужающая возможность выбора возможных вариантов поведе­ния), что является одним из условий, облегчающих возникновение аффекта. Вторая и третья фазы протекают как и при физиологичес­ком аффекте. Средняя и особенно тяжелая степень алкогольного опьянения у обвиняемого практически исключают квалификацию аффекта, так как его поведение детерминируется уже расстройства­ми психических процессов под влиянием алкоголя.

10.3. Экспертиза способности несовершеннолетнего обвиняемого (подсудимого) с отставанием в психическом развитии, не связанном с психическим расстройством, в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий либо руководить ими.

Определение психологического возраста подэкспертного проводится в рамках судебно-психологической экспертизы способности несовершеннолетнего обвиняемого (подсудимого) с отставанием в психическом развитии, не связанном с психическим расстройством, в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий либо руководить ими. Этот вид экспертизы является наиболее сложным, так как определяется специальными познаниями в общей, социальной и медицинской психологии, а также психологии детей и подростков, психологии развития.

Под «психологическим возрастом» понимают качественно определенный возрастной период психического развития человека как индивида и как личности. Оно не равноценно паспортному возрасту.

На первом этапе осуществляется диагностика отклонений в психическом развитии.

На втором этапе решается вопрос, мог ли несовершеннолетний, обладающий установленными возрастными особенностями психики в актуальный период совершения инкриминируемого ему преступления, полностью сознавать значение своих действий и в какой мере мог руководить ими.

Сама по себе диагностика возрастного периода не дает полного ответа на вопрос о мере способности несовершеннолетнего руководить своими действиями и полноте их осознания. В сравнительно простых ситуациях рефлексия и саморегуляция у него могут оказаться актуально достаточными, в других, более сложных, более неполными.

Диагностика отклонений от нормы соответствующего возрастного периода дает лишь общий ориентир, но не предрешает экспертной оценки. Последняя выполняется с учетом внешних (сложность ситуации) и внутренних (динамическое состояние личности) условий совершения инкриминируемого деяния.

Отставание в психическом развитии (интеллектуальном и личностном) основную роль играют следующие факторы:

1. Социальная и педагогическая запущенность, которая может выражаться в неправильных формах воспитания в семье – гипер- и гипоопека, эмоциональное отвержение и др., недостаточным управлением процесса развития со стороны школы и др.

2. Наличие сенсорного дефекта (слабое зрение, частичная глухота и т.п.), который своевременно не распознан, и, соответственно, учебный и воспитательный процесс не организован с учетом физического недостатка ребенка.

3. Перенесение ребенком в раннем детстве длительных или тяжелых соматических заболеваний, которые могут вызывать нарушения нормального психического развития, особенно в так называемые «сензитивные» периоды, когда в психике ребенка происходят качественные новообразования.

Формы проявления отставания в психическом развитии могут быть разнообразными, особенно сложным бывает соотношения между уровнем развития познавательных процессов и эмоционально-волевой, мотивационной сфер. В одних случаях можно диагностировать тотальную задержку и интеллектуальной и личностной сферы, в других – на первый план могут выступать отклонения в эмоционально-волевой сфере, дисгармония различных сторон психики, вплоть до таких парадоксальных сочетаний, когда выраженное эмоционально-волевое недоразвитие сосуществует с интенсивным развитием интеллектуальных способностей.

Если у несовершеннолетнего, обвиняемого в каком-либо преступлении, обнаруживаются признаки задержки пси­хического (интеллектуального и личностного) развития, обусловлен­ные социальной или педагогической запущенностью, и вследствие этого он во время совершения криминальных действий был не спосо­бен в полной мере осознавать значение своих действий и контроли­ровать их, осуществлять их волевую регуляцию, то такой несовершен­нолетний вообще освобождается от уголовной ответственности.

Другие правовые последствия наступают у несовершеннолетних, которые также не в полной мере осознают и регулируют свои проти­воправные действия, но уже вследствие задержки или отклонения в психическом развитии, связанных с психическими расстройствами, т.е. у подростков с умственной отсталостью, инфантилизмом, органическим поражением головного мозга, психопатией и другими формами психической патологии. В этом случае они подлежат уголовной ответственности, во-вто­рых, их психические расстройства учитываются судом при назначе­нии наказания и могут служить основанием для назначения принуди­тельных мер медицинского характера.

10.4. Судебно-психологическая экспертиза способности потерпевшей по делу об изнасиловании понимать характер и значение совершаемых с нею действий или оказывать сопротивление.

Проведение судебно-психологической экспертизы способности потерпевших понимать характер и значение совершае­мых с ними насильственных сексуальных действий или оказывать сопротивление виновному определяется необходимостью установления беспомощного состояния судебно-следственными органами.

Беспомощное состояние может быть обусловлено целым рядом причин, которые в конечном счете могут быть сведены к физическим и психическим (в широком смысле) факторам. К предмету судебно-психологической экспертизы не относится физическая беспомощ­ность, наступающая в силу физических недостатков, бессознательно­го состояния, некоторых соматических заболеваний и т.п. Однако сфера компетенции судебного эксперта-психолога не охватывает и все виды психической беспомощности. В случаях, когда беспомощ­ное состояние является следствием психического расстройства (хро­нического или временного психического расстройства, слабоумия или иного временного болезненного состояния психики), назначает­ся судебно-психиатрическая экспертиза, которая решает экспертные вопросы, исследуя и медицинский, и юридический критерии. В тех же случаях, когда беспомощное состояние потерпевших обусловлено психологическими факторами, не относящимися к психической пато­логии, проводится судебно-психологическая экспертиза, которая ис­следует исключительно юридический критерий беспомощного состо­яния.

Беспомощное состояние потерпевшей определяется как «неспособность понимать характер и значение совершаемых с нею преступных действий или оказывать сопротивление виновному».

В случае экспертного вывода о том, что потерпевшая по делу об изнасиловании или потерпевший (потерпевшая) по делу о насильст­венных действиях сексуального характера не были способны пони­мать характер и значение совершаемых с ними действий либо оказы­вать сопротивление, судебно-следственные органы вправе сделать вывод о ее (его) беспомощном состоянии в криминальной ситуации, и, при условии доказанности того факта, что преступник действовал, сознавая 6ecпомощность потерпевшей или потерпевшего.

Юридическое определение беспомощного состояния четко фик­сирует его основные критерии, однако при этом не раскрывает их психологического содержания.

Юридический критерий беспомощного состояния потерпевших, равно как и большинство юридических критериев в других предмет­ных видах экспертизы, состоит из двух взаимосвязанных психологи­ческих компонентов: один из них — «способность понимать характер и значение действий преступника» — относится к процессам осознания юридически значимых событий, а другой – «способность оказывать сопротивление» - к психологическим механизмам произвольной регуляции собственного поведения в юридически значимой ситуации.

В работах М.М. Коченова, Л.П. Конышевой в качестве необходимых компонентов сохранности способности потерпевших к пониманию характера и значения совершаемых с ними действий выделяются:

1) специфический жизненный опыт потерпевшей, включающий прежде всего осведомленность в области сексуальных отношений, регуляции половой жизни;

2) осознание уже на ранних стадиях развития криминальной ситуации сексуальную направленность действий преступника;

3) адекватная морально-этическая, нравственная оценка проис­ходящих событий, сформированность способности к пониманию со­циального значения совершаемых с нею действий.

И.А. Кудрявцев информированность потерпевшей в вопросах пола (включающую понимание существа сексуальных отно­шений между полами, принятых форм их проявлений, одобряемого общественной моралью начала половой жизни, физиологии половых отношений, зачатия, деторождения, функциональных особенностей мужчины и женщины), относит исключительно к категории понима­ния характера действий виновного, в то время как понимание потер­певшей значения этих же действий, по его мнению, включает смысло­вой аспект их отражения в сознании потерпевшей. Такое разделение представляется несколько искусственным, поскольку осведомлен­ность в области половых вопросов является, как это видно из анализа перечисленных их компонентов, основой понимания не только сек­суального характера действий преступника, но и их биологического смысла, а также некоторых аспектов их социального значения.

При анализе способности потерпевших понимать характер и зна­чение совершаемых с ними действий эвристичной представляется концепция уровней понимания, предложенная Ю.Л. Метелицей. Им выделяются такие уровни и стадии понимания:

1) понимание внешней стороны юридически значимых событий (времени, места происшедшего, внешности преступника, последова­тельности его действий и т.п.);

2) понимание внутреннего содержания этих событий (понимание биологического значения половых отношений, основанное на инфор­мированности в вопросах пола);

3) понимание их социального значения (способность осмыслить моральное, нравственное значение преступления, его последствия для чести и достоинства и т.п.). Автор справедливо указывает, что понимание социального значения не сводится к формальным знани­ям об отношении акта изнасилования к этическим ценностям, оно должно быть основано на глубоком личностно-смысловом понима­нии подобных действий.

О сохранности способности потерпевшей к пониманию характе­ра и значения совершаемых с нею преступных действий свидетельствует, с точки зрения изложенной концепции, сохранность понимания на всех трех уровнях, нарушение же любого из них приводит к выводу о нарушении анализируемой способности.

Сохранность_способности потерпевшей понимать сексуальную направленность и социальное значение совершаемых с нею насиль­ственных действий зависит от многих психологических факторов, взаимодействующих с особенностями (сложностью, структурой и динамикой) криминальной ситуации, среди которых ведущими яв­ляются:

1. Уровень психического развития подэкспертной. Недостаточность интеллектуального и личностного развития потерпевшей, приводит к нарушениям понимания на разных уровнях. В случаях, когда низкий уровень психического развития обусловлен естественной возрастной незрелостью (как правило, это малолетние потерпевшие в возрасте до 9—10 лет), можно констатировать пони­мание только внешней стороны юридически значимых событий, без осознания биологического и социального их смысла. У малолетних потерпевших старше 10—11 лет и у несовершеннолетних необходимо тщательно исследовать индавидуальную структуру познавательной деятельности и уровень личностного созревания. Значение такого исследования далеко выхо­дит за рамки утилитарной задачи выявления признаков умственной отсталости. Очень важным объектом изучения является исследова­ние специфических знаний в области вопросов пола,_а_также уровня сексуального сознания и самосознания испытуемой. При недоста­точной сформированности психосексуального развития даже конста­тация высокого уровня интеллекта у малолетних потерпевших не позволяет сделать вывод об их способности полноценно осознавать характер и значение действий преступника. Причиной неспособнос­ти к полному и правильному осознанию криминальной ситуации может быть и отставание в психическом развитии, обусловленное социальной и педагогической запущенностью.

2. Эмоциональное состояние потерпевшей в криминальной си­туации.

Особый психотравмирующий характер посягательств на честь и достоинство потерпевших может вызывать у них различные аффек­тивные состояния, в частности — аффект страха. Характерными свойствами аффективных состояний являются специфическое час­тичное сужение сознания и дезорганизация полноценной волевой регуляции поведения. Частичное сужение сознания у потерпевшей, сопровождаемое фрагментарностью восприятия, резко снижает воз­можность осознания происходящего, понимания смысла собствен­ных поступков и поведения преступника, что обусловливает ее неспособность понимать характер и значение совершаемых действий ви­новного.

Судебно-экспертное заключение о неспособности потерпевшей понимать характер и значение совершаемых с нею насильственных действий преступника неизбежно приводит к выводу и о том, что потерпевшая не могла оказывать сопротивление виновному, по­скольку оказание активного сопротивления является целенаправлен­ным действием, возможным только при адекватном осознании всех связей и отношений криминальной ситуации. Способность потерпев­шей оказывать сопротивление Л.П. Конышевой определяется как наличие у нее возможности эффективно преодолевать принуждение со стороны преступника, действуя с пониманием ситуации, руковод­ствуясь собственными целями и интересами.

Однако в практике судебно-психологической экспертизы встре­чаются случаи, когда подэкспертная при сохранности ее способности к полноценному пониманию сущности действий насильника, тем не мене, оказывается неспособной к оказанию сопротивления, т.е. к целенаправленному поведению с сохранением самоконтроля, про­гноза возможных последствий собственных действий, и с устойчивос­тью к внешним воздействиям. Для судебно-следственных органов экспертный вывод о неспособности оказывать сопротивление (при сохранности понимания происшедшего) является достаточным осно­ванием для определения беспомощного состояния.

Нарушения способности потерпевшей оказывать сопротивление зависят прежде всего структуры ее индивидуально-психологических особенностей. Чаще всего в судебно-психологической практике встречается пассивно-подчиняемый тип поведения потерпевших, когда они без сопротивления, беспрекословно выполняют все требования насильника и подчиняются его указаниям. Для этих подэкспертных характерны такие черты личности, как внушаемость, подчиняемость, нерешительность, мнительность, робость, доверчивость, эмоциональная неустойчивость. Такой характерный комплекс личностных особенностей обусловливает в криминальной ситуации развитие состояние эмоциональной напряженности с дезорганизацией психической деятельности, снижением пргностических возможностей, пассивностью поведения.

10.5. Судебно-психологическая экспертиза психического состояния лица, окончившего жизнь самоубийством.

Судебно-психологическая экспертиза по факту самоубийства назначается, прежде всего тогда, когда у судебно-следственных органов нет четкой уверенности в том, что имел место факт самоубийства (а не убийства или несчастного случая). Здесь экспертное заключение играет важную роль для выяснения тех или иных обстоятельств, характеризующих личность суицидента. Но в таких случаях, и это особо следует подчеркнуть, недопустима использовать экспертные выводы в качестве доказательства при определении рода смерти. Например, человек может находиться в депрессии, высказывать суи­цидальные мысли и намерения и именно в этот промежуток времени стать жертвой убийства (отравления, повешения и т.д.). В данном случае использование экспертного заключения о наличии, например, депрессивного состояния у подэкспертного, сопровождавшегося су­ицидальными намерениями, в качестве доказательства того, что он действительно совершил самоубийство, будет несомненной судебной ошибкой.

Исходя из сказанного, предпочтительнее назначать судебно-психологическую экспертизу при наличии доказанности факта самоубийства. При этом суд и следствие обычно сталкиваются с проблемой квалификации статей Уголовного кодекса.

Во-первых, это квалификация ст. «Доведение лица до самоубийства путем угроз, жестокого обращения или системати­ческого унижения человеческого достоинства потерпевшего». Во-вторых, п. ст.: обстоятельством, отягчающим ответст­венность, признается «наступление тяжких последствий в результате совершения преступления». Как показывает практика, чаще всего объектом экспертного исследования становятся потерпевшие, по делам об изнасиловании, совершающие суицид — а самоубийство потерпевшей является одним из тяжких последствий преступления.

И в том, и в другом случае основной целью суда при квалифика­ции этих статей является доказательство наличия или отсутствия причинно-следственной связи между действиями обвиняемого (изнасилование или такие действия, которые подпадают под определение «угроз, жестокого обращения или систематического унижения чело­веческого достоинства») и фактом самоубийства потерпевшего лица. Из этого вытекает и другой важный вывод — при назначении судебно-психологической экспертизы требуется и доказанность уголовно наказуемых действий обвиняемого.

Предметом судебно-психологической экспертизы по факту само­убийства является психическое состояние подэкспертного лица, предшествовавшее самоубийству. Это обстоятельство в совокупнос­ти с основной целью суда — установить наличие или отсутствие причинно-следственной связи между действиями обвиняемого и фак­том самоубийства — и определяет круг вопросов, ответы на которые в экспертном заключении и дадут возможность использовать их как доказательство по делу в целях содействия установлению истины.

Следует подчеркнуть, что психическое состояние суицидента может носить и психопатологический характер, отсюда следует, что для судебно-следственных органов по делам о самоубийстве предпо­чтительнее назначать не однородную судебно-психологическую, а комплексную судебную психолого-психиатрическую экспертизу.

Следует сразу отметить, что назначение данного вида эксперти­зы предъявляет особые требования к материалам уголовного дела. Методические особенности экспертизы психического состояния лиц, совершивших самоубийство, заключаются в том, что эксперты долж­ны производить исследование, опираясь только на клинико-психоло­гический анализ уголовного дела и приобщенных к нему материалов, которые в этом случае являются единственным источником инфор­мации о личности и психическом состоянии суицидента. Поэтому органом, назначающим экспертизу, должны быть собраны все необ­ходимые материалы — полные и подробные сведения о психическом развитии подэкспертного лица, об его индивидуально-психологичес­ких особенностях (в том числе и о характере его реагирования на стресс, фрустрацию, конфликты), о динамике его психического со­стояния в интересующий суд и следствие период времени, особенно в последние дни перед самоубийством, а также всю имеющуюся медицинскую документацию.

При наличии полных материалов уголовного дела и медицинской документации клинико-психологический анализ позволяет дать точ­ную квалификацию психического состояния человека в период, пред­шествовавший суициду, описать его возникновение и динамику раз­вития.

Квалификация данного психического состояния включает в себя определение индивидуально-психологических особенностей, клиническую и психологическую диагностику собственно психического состояния. Экспертное исследование индивидуально-психологических особенностей подэкспертногшо должно включать этико-психологический анализ (поскольку суицидальное действие — всегда акт морального выбора), диагностику особенностей самосознания, опре­деление черт личности и характера.

Необходимо квалифицировать тип суицида — рациональный или аффективный.

Рациональные самоубийства — это обдуманные суициды с длительным и постепенным формированием решения по­кончить с собой, обдумыванием способов самоубийств, места и вре­мени осуществления своего намерения. При аффективных самоубий­ствах решение о суициде принимается непосредственно под воздей­ствием интенсивных и значимых эмоций и является не обдуманным, а импульсивным.

Важным компонентом является выявление мотивов (или психо­логического смысла) самоубийства. В суицидологии описаны такие типы мотивов, как протест, призыв, избежание (наказания или стра­дания), самонаказание и отказ.

Особое внимание в экспертном заключении должно обращаться на изменения личности в «переломные» моменты его жизни (потеря работы, смерть близких, ситуаций"сильного унижения