Социальная драматургия» и. шффмана

Особое место среди представителей ролевых теорий занимает И. Гоффман. Он является весьма оригинальным и многосторонним ученым. Его работам присущ характер эссеистики, ярко выражен­ная творческая индивидуальность, его труды отмечены литератур­ным талантом [Ионин, 1994]. Будучи антропологом по образова­нию и человеком энциклопедических знаний, Гоффман занимал­ся самыми разнообразными науками, в том числе социальной психологией, социологией, психологией, психиатрией и др. Для многих ученых он оставался оригиналом. Как справедливо отмеча­ет И. Г. Ионин, его подходу не удалось органически влиться в со­циологическую традицию, хотя он и избирался президентом Аме­риканской социологической ассоциации. Он является весьма по­пулярным автором, выдвинувшим особую концепцию «социальной драматургии». Суть ее заключается в том, что он проводит почти полную аналогию между реальными жизненными ситуациями и театральным представлением. Гоффман рассматривает реальных членов общества как актеров и, пользуясь театральной термино­логией, очень подробно исследует «технологию» повседневного ролевого поведения, обращая особенно большое внимание на сим­волические формы ролевого поведения [см.: Гоффман, 1984]. По­добно Г. Блумеру и другим представителям Чикагской школы, Гоффман совершенно не обеспокоен проблемой выбора адекват­ных методов исследования и неопределенностью используемых им терминов, расплывчатостью определений и употребляемых поня­тий. Для подтверждения своих положений он в основном исполь­зует метод наблюдения. Кроме того, он широко пользуется приме­рами, взятыми из художественной литературы, мемуаров, автоби­ографий, газет и журналов и даже из личных бесед.Наиболее полно идеи И. Гоффмана изложены в его моногра­фии «Представление себя другим в повседневной жизни» [Goffman, 1959]. Абстрагируясь от целостных личностных характеристик ин­дивида, Гоффман рассматривает его лишь как носителя самых раз­личных ролей, заданных извне, не связанных ни между собой, ни с особенностями личности, ни с содержанием осуществляемой им деятельности, ни с объективными социально-историческими условиями. При этом Гоффман исходит из того, что человек в про­цессе социального взаимодействия способен не только смотреть на себя глазами партнера, но и корректировать собственное пове­дение в соответствии с ожиданиями другого, с тем чтобы создать о себе наиболее благоприятное впечатление и добиться наиболь­шей выгоды от этого взаимодействия.

Сводя весь смысл ролевого поведения, по существу, лишь к созданию определенного впечатления о себе у партнера по взаи­модействию или у «аудитории», Гоффман самым тщательным об­разом анализирует те факторы ролевого поведения, которые слу­жат этим целям [см.: Гоффман, 1984]. Он исходит из того, что для эффективного взаимодействия партнеры должны иметь информа­цию друг о друге. Средствами такой информации служит их вне­шность, предыдущий опыт взаимодействия с подобными индиви­дами и то окружение, в котором находится индивид. Однако наи­более значимая информация содержится в словах и делах партнеров по взаимодействию. Гоффман считает их наиболее важными не только из-за их значимости, но и потому, что индивид в значи­тельной степени способен держать эту информацию под своим контролем. Управляя своими словами и поступками, он может в определенных рамках создавать нужный «имидж» в глазах партне­ров по взаимодействию.

При описании ролевого поведения Гоффман пользуется в ос­новном понятиями, взятыми из театрального обихода. В отличие от других представителей ролевых теорий И. Гоффман предпочитает говорить не о ролевых ожиданиях и требованиях, а о ролевой «партии». Он вводит понятие «фасад» («front») исполнения роли, под кото­рым понимает стандартные выразительные средства, намеренно или непроизвольно используемые индивидом во время исполнения роли [Goffman, 1959]. Элементами фасада являются окружение, внешность индивида и манера поведения. На многочисленных примерах И. Гофф­ман пытается доказать, что партнеры по взаимодействию ожидают друг от друга согласованности между окружением, внешностью и манерой поведения. Весьма существенным Гоффман считает место ролевого взаимодействия индивидов, выделяя «авансцену», где не­посредственно осуществляется это взаимодействие, и «кулисы», где происходит деятельность, имеющая отношение к исполнителю роли, но недоступная для глаз аудитории. Такая характеристика места ро­левого поведения необходима Гоффману для того, чтобы подчерк­нуть более строгое следование требованиям роли на авансцене (на­пример, в поведении врача, когда он общается со своим пациен­том) и необязательное их соблюдение «за кулисами» (например, поведение врача вне поля зрения пациента).

Весь этот понятийный аппарат используется Гоффманом для описания различных тонкостей «технологии» ролевого поведения индивида при исполнении им самых различных ролей — от соци­альных до межличностных — в его повседневной жизни. При этом весь процесс социального взаимодействия трактуется им как про­цесс приспособления личности к ситуации и самомаскировки, а индивид выступает как носитель многочисленных разрозненных, чуждых его личности ролей либо в качестве марионетки, либо циничного обманщика. Гоффман считает, что исследователь не должен доверять внешним формам ролевого поведения. «Перед исследователем человеческого театра, — пишет он, — встают сле­дующие вопросы: если мотивация действия внешне социально приемлема, следует ли искать другой, более глубоко лежащий мотив? Если индивид подтверждает свой мотив соответствующи­ми эмоциональными проявлениями, должны ли мы ему верить? Если индивид кажется действующим под влиянием аффекта, не скрывает_ли он таким образом свои истинные намерения?» [Goffman, 1959, с. 85]. Ставя эти вопросы, Гоффман не пытается дать ответ, каким образом исследователь должен их решать. Все его внимание обращено на описание определенных приемов и усло­вий успешного выполнения роли [Гоффман, 1984]. Причем под успешным выполнением роли понимается получение личной вы­годы для ее исполнителя независимо от объективных результатов его деятельности для данного общества или для данной группы. Поэтому оценка «правильности» ролевого поведения, по мнению Гоффмана, базируется не на выполнении функциональных требова­ний роли и даже не на сознательности ее исполнения; главное для исполнителя роли заключается в том, чтобы создать у других, у «ауди­тории», впечатление, что он правильно выполняет данную роль.

Однако абсолютизация этих моментов и превращение их в универсальный принцип человеческого поведения настолько не­правомерны, что за это Гоффман подвергается критике даже состороны своих коллег [Argyle, 1969; Deutch, Krauss, 1965]. Его также справедливо критикуют за слишком прямолинейную аналогию между социальной действительностью и театральным действием, за нестро­гость применяемых методов исследования. Определенный интерес в концепциях Гоффмана представляют его попытки как бы раскрыть механизм ролевого поведения, выявить и проанализировать ряд фак­торов и условий, которые характеризуют ролевое поведение в по­вседневной жизни, а также процесс восприятия роли другого и уп­равления собственным поведением. Однако эти моменты никак не могут компенсировать недостатки общеметодологического плана.

Вместе с тем Гоффман является очень глубоким автором. Труд­но не согласиться с мнением ряда современных исследователей [Абельс, 1999], которые отмечают, что важной проблемой пре­зентации для Гоффмана являются опасности, которые подстере­гают человека в повседневном межличностным взаимодействии с другими людьми. Он как бы предостерегает об этих опасностях своим скрупулезным, тонким анализом технологии межличностного вза­имодействия в повседневной жизни.

Основные идеи Гоффмана выражены в его первой книге «Пред­ставление себя другим в повседневной жизни», получившей все­мирную известность. Другие его работы не так широко известны. В них он отошел от слишком явной аналогии с театром как в пер­вой книге. Например, в своей работе «Ритуал взаимодействия» [Goffman, 1982], где большое внимание уделяется особенностям межличностного взаимодействия в условиях крайнего риска, Гофф­ман глубоко анализирует другие ситуации межличностного взаи­модействия.

Подводя итог анализу ролевых теорий в рамках интеракционистской ориентации, необходимо подчеркнуть, что эти теории зас­луживают внимания, во-первых, потому, что в них предпринима­ется попытка дать социально-психологический анализ такого важ­ного для понимания социального поведения людей феномена, как социальная роль. Интересен большой эмпирический материал, со­бранный на основе лабораторных и полевых исследований ролевого поведения, а также попытки классификации ролей и ролевых конф­ликтов, выявления социально-психологических факторов и меха­низмов ролевого поведения. Однако значимость данных моментов в ролевых теориях значительно снижается из-за их методологических недостатков, характерных для всей интеракционистской ориента­ции, прежде всего из-за сведения всех социальных явлений к соци­ально-психологическим и игнорирования содержательной деятельности личности в ролевом поведении и объективных социально-ис­торических условий, детерминирующих в конечном итоге те требо­вания, которые предъявляются к ролевому поведению людей.

ТЕОРИИ РЕФЕРЕНТНОЙ ГРУППЫ

Теории референтной группы весьма тесно связаны с двумя пре­дыдущими направлениями, существующими в рамках интеракцио­нистской ориентации. В работах последователей этих теорий не дает­ся однозначного общепринятого определения референтной группы, однако абсолютное большинство авторов связывают это понятие с обозначением группы, к которой индивид относит себя психологи­чески, ориентируясь при этом на ее ценности и нормы. Данная груп­па служит своеобразным стандартом, системой отсчета для оценки себя и других, а также источником формирования социальных уста­новок и ценностных ориентации индивида[16]. Разработка теорий ре­ферентной группы в современной западной социальной психологии связывается прежде всего с именами таких авторов, как Г. Хайман, Т. Ньюком, М. Шериф, Г. Келли, Р. Мертон и др.