Понятие и сущность личностного потенциала

Наличие определенных ресурсов, потенциалов, возможностей расширяет поле деятельности личности, делая более достижимыми значимые цели в жизни. Ресурсы как бы субъективно повышают ценность человека в глазах окружающих и в его собственном мнении о самом себе, делают его более сильным, значительным и продуктивным. Когда мы выносим суждение о другом человеке, мы учитываем не только его актуальную ситуацию, но и потенциальные возможности и ресурсы, поскольку резервы и ресурсы – в определенном смысле значимый капитал каждой личности [31].

Умение человека выполнять задуманное вне зависимости от заданных условий ценилось во все времена. В обыденном языке подобные представления связывались со «стрежнем» личности, силой воли, наличием некой внутренней опоры и т.д. В психологической науке неоднократно предпринимались попытки выявить личностные характеристики, которые лежат в основе эффективности труда, стрессоустойчивости, психической зрелости, психологического здоровья и др.

Д.А.Леонтьев вводит понятие личностного потенциала, под которым понимается интегральная системная характеристика индивидуально-психологических особенностей личности, лежащая в основе способности личности исходить из устойчивых внутренних критериев и ориентиров в своей жизнедеятельности и сохранять стабильность деятельности и смысловых ориентаций на фоне давлений и изменяющихся внешних условий [20].

Личностный потенциал, с одной стороны, помогает личности приспособиться даже к самым неблагоприятным условиям среды, с другой стороны, его роль не исчерпывается только адаптивной функцией. Данный феномен отвечает за способность человека самостоятельно созидать нужные условия, быть по выражению А.Г. Асмолова «изменяющейся личностью в изменяющемся мире» [3], что предполагает сложные механизмы взаимоотношений с действительностью.

В своей концепции Леонтьев объединяет идеи экзистенциальной психологии, описывающей феноменологию личностного потенциала, с культурно-исторической психологией Л.С.Выготского, раскрывающей деятельный аспект. Основной вклад Выготского в психологию личности заключается в четком и развернутом формулировании идеи о том, что сущностной психологической характеристикой личности является овладение собственным поведением через его опосредствование [7].

Выделяют два вида опосредствования. Первый – это традиционно изучавшийся механизм опосредствования деятельности миром культуры — опосредствование ценностями, образцами, орудиями. Второй вариант – то, что можно условно назвать внутреннее опосредствование. Любая иерархия — иерархия мотивов, иерархия ценностей — есть опосредствование одних ценностей, мотивов другими. В этом отношении опосредствование тесно связано с саморегуляцией. Впервые на это обратила внимание Б.В.Зейгарник. С помощью понятия опосредствования она обозначила некую дистанцию между личностью и деятельностью, что позволило рассматривать личность не только как «момент деятельности» [26], а как истинного субъекта жизни, владеющего многообразными механизмами регуляции деятельности и имеющего немалую степень свободы по отношению к ней [11].

Опираясь на традиции деятельностного подхода и современные западные исследования (теории саморегуляции Ч. Карвера и М. Шейера, Э. Деси и Р.Райана, Ю. Куля) Д.А.Леонтьев определяет личностный потенциал как потенциал саморегуляции. Он предлагает двухфазную модель саморегуляции,включающую в себя две функции — функции самоопределения и функцию реализации, — привязанные к определенным фазам экзистенциального цикла взаимодействия с миром [27].

Существует две таких взаимосвязанных и взаимодополняемых фазы: фаза открытости и закрытости. Главным содержанием фазы открытости является расширение спектра возможностей действия, которые может раскрыть для себя субъект, максимизация потенциальных смыслов, которые может нести в себе ситуация, и самоопределение по отношению к ним, т.е. раскрытие потенциала свободы. Главным содержанием фазы закрытости является сужение спектра возможностей, совладание с их избыточностью через осуществление выбора и переход к реализации, преодоление неопределенности, т.е. раскрытие потенциала ответственности.

Для успешной саморегуляции необходима полноценная работа обеих функций, включение обеих фаз. Абсолютизация одной из них и редукция другой являются причинами «метапатологии», нарушения экзистенциального цикла взаимодействия человека с миром. Редукция фазы открытости выражается в оторванности от понимания и осмысления возможностей жизни, что приводит к ригидности и упрощенности жизненного мира, к снижению регуляторной роли сознания. Редукция фазы закрытости влечет за собой бесконечную и безответственную игру смыслами, изъятыми из контекста собственного бытия в мире. В стремлении к познанию истины такой человек не может решиться на выбор и приступить к действию.

Исходя из модели саморегуляции, в личностный потенциал входят две группы переменных. Первая группа, связанная с успешностью самоопределения в пространстве возможностей и выбором цели, представляет собой потенциал самоопределения или потенциал свободы. Вторая группа отвечает за организацию целенаправленной деятельности - потенциал реализации или потенциал ответственности.

Эмпирическое подтверждение описанной структуры личностного потенциала было получено в исследовании Д.А. Леонтьева, Е.Ю. Мандриковой, Е.Н. Осина, А.В.Плотниковой, Е.И. Рассказовой. С помощью факторного анализа ими была выявлена система взаимосвязей между составляющими личностного потенциала, которая свидетельствует о неоднородности данного конструкта. Полученная структура хорошо соотносится с теоретической моделью саморегуляции, в которой выделяются две функции саморегуляции — функция самоопределения и функция реализации. Этим функциям соответствуют два сравнительно независимых друг от друга аспекта личностного потенциала [28].

Таким образом, личностный потенциал, с одной стороны, через понятия саморегуляции описывает характеристику субъекта деятельности, проявляющуюся в процессе его реального взаимодействия с миром, а с другой стороны, является характеристикой личности и представляет собой систему диспозиций, установок, стратегий, ценностей, смыслов и др. Поэтому личностный потенциал может быть операционализирован и эмпирически измерен через уже имеющийся в психологии методический аппарат.

Феноменологию личностного потенциала в разных подходах описывают следующие понятия: личностная автономия (Э. Деси, Р. Райан), осмысленность жизни (В.Франкл, Д.А.Леонтьев), жизнестойкость (С. Мадди), толерантность к неопределённости (Д. Мак-Лейн), ориентация на действие (Ю. Куль), особенности планирования деятельности (Е.Ю.Мандрикова), временная перспектива личности (Ж.Нюттен, Ф. Зимбардо), суъект-объектные ориентации (Е.Ю.Коржова).

Начнем описание составляющих личностного потенциала с понятия «жизнестойкость». Его ввел экзистенциальный психолог С.Мадди в качестве операционального аналога «отваге быть» по П.Тиллиху. Тиллих пишет о мужестве, которым должен обладать человек, чтобы эффективно строить свою жизнь, несмотря на постоянную тревогу, связанную с осознанием факта своей смертности. «Мужество – это самоутверждение бытия вопреки факту небытия. Это акт, который совершает индивидуальное Я, принимая тревогу небытия на себя и утверждая себя либо как часть всеохватывающего целого, либо как индивидуальную самость. Мужество всегда подразумевает риск, ему всегда угрожает небытие; это либо риск утратить себя и стать вещью внутри целого, состоящего из других вещей, либо риск утратить свой мир в пустоте самосоотнесенности» [42].

Теория Мадди о жизнестойкости возникла в связи с разработкой им проблем творческого потенциала личности и регулирования стресса. Жизнестойкость обуславливает психологическую живучесть и эффективность человека, а также является показателем психического здоровья. Мадди определяет жизнестойкость не как личностное качество, а как систему установок или убеждений, в определенной мере поддающихся формированию и развитию — установки на включенность, установки на контроль за событиями и установки на принятие вызова и риска [54].

Первой характеристикой жизнестойкости, согласно С. Мадди, является включенность – важная характеристика в отношении себя и окружающего мира и характера взаимодействия между ними, которая дает силы и мотивирует человека к реализации, лидерству, здоровому образу мыслей и поведению. Она дает возможность чувствовать себя значимым и достаточно ценным, чтобы полностью включаться в решение жизненных задач, несмотря на наличие стрессогенных факторов и изменений. Противоположностью включенности является чувство отчуждения и изоляции.

Установка «контроль», мотивирует к поиску путей влияния на результаты стрессогенных изменений, в противовес впаданию в состояние беспомощности и пассивности. Это понятие во многом сходно с понятием «локус контроля» Роттера. Противоположностью установки на контроль является боязнь изменений, которые несет окружающий мир и чувство бессилия.

Третья характеристика жизнестойкости обозначена Мадди как вызов. Эта установка на принятие вызова и риска, она помогает человеку оставаться открытым окружающей среде и обществу и состоит в восприятии личностью событий жизни как вызова и испытания лично себе. Ее противоположность - стремление к безопасности и минимизации напряжений.

Таким образом, жизнестойкость – это особый паттерн установок и навыков, позволяющих превратить изменения в возможности [2]. Разработав тест жизнестойкости и проведя с его помощью большое количество исследований, Мадди подтвердил, что жизнестойкость является той базовой характеристикой личности, которая опосредует воздействие на ее сознание и поведение всевозможных благоприятных и неблагоприятных обстоятельств, от соматических проблем и заболеваний до социальных условий.

Содержательно близкой к понятию «жизнестойкость» является следующая составляющая личностного потенциала – толерантность к неопределенности. Актуальность исследований данного феномена в настоящее время чрезвычайно высока. Как отмечает А.И.Гусев, «современный человек существует в мире неопределенности, стремительность, глубина и непредсказуемость изменений приводят к тому, что в подобных условиях одним из определяющих свойств личности становится толерантность к неопределенности» [9].

Frenkel-Bruswik (1948) определяет толерантность к неопределенности, как «индивидуальную (личностную) переменную (personality variable) играющую существенную роль при оценке вероятностных исходов принятия решения и опосредующую эмоциональный фон» [цит.по 9].

Budner (1962) рассматривает толерантность к неопределенности как «индивидуальную склонность (предрасположенность) оценивать неопределенные ситуации как желаемые, либо (в случае проявления интолерантности к неопределенности) как угрожающие» [цит по 29].

Hallman (1976) представляет данный феномен как: «способность принимать конфликт и напряжение, которые возникают в ситуации двойственности, противостоять несвязанности и противоречивости информации, принимать неизвестное и не чувствовать себя неуютно перед неопределенностью» (там же).

Brislin (1981) понимает под толерантностью к неопределенности способность размышлять над проблемой, даже если не известны все факты и возможные последствия принятого решения (там же).

В кросс-культурных исследованиях G. Hofstede (1984) данная характеристика рассматривается как культуральная составляющая, определяющая отношение к риску и неоднозначности (там же).

Mclain D . L . (1993) описывает толерантность к неопределенности как «разброс реакций, от отвержения до привлекательности, при восприятии неизвестных, сложных, динамически неопределенных или имеющих противоречивые интерпретации стимулов» [38].

K.Stoycheva (2000) понимает под толерантностью к неопределенности «характеристику индивидуальной саморегуляции в неопределенных ситуациях, базирующуюся на креативных способностях личности» [56].

Отечественные исследователи определяют толерантность к неопределенности как:

-способность к принятию решений и размышления над проблемой, даже если не известны все факты и возможные последствия [33];

-как социально-психологическую установку, обладающую аффективным, когнитивным и поведенческим компонентами [29];

-способность человека испытывать позитивные эмоции в новых, неструктурированных, неоднозначных ситуациях, воспринимая их не как угрожающие, а как такие, которые содержат вызов [35].

-способность выдерживать напряжение кризисных, проблемных ситуаций [30].

Е.Г. Луковицкая установила, что толерантность к неопределенности имеет культуральную и социальную специфичность, характеризуется индивидуальным своеобразием и разной степенью благоприятности для личности, зависит от содержания ведущей деятельности и имеет возрастные особенности [29].

Таким образом, толерантность к неопределенности позволяет личности принимать и проживатьситуации неопределенности с наибольшей пользой для себя, что делает данную характеристику важной составляющей личностного потенциала.

Жизнестойкость и толерантность к неопределенности помогают человеку адаптироваться к сложным условиям. Однако для того, чтобы не только приспосабливаться к среде, но и преобразовывать ее, нужно в первую очередь осознавать свои истинные смыслы и ценности. Поэтому далее пойдет речь об осмысленности жизни.

Понятие «осмысленность жизни» наиболее тесно связано с категорией смысла жизни. Первые попытки определения психологической структуры смысла жизни были предприняты в психоаналитической традиции. Смысл человеческой жизни, по Фрейду, – быть счастливым, получать различного рода наслаждения, удовольствия и избегать болезней и несчастий [46]. К. Хорни затрагивает проблему смысла жизни в негативном аспекте, описывая поиск смысла жизни как одну из проблем характерных для невротиков [47]. Согласно Юнгу смысл жизни обретается человеком в процессе индивидуации, связан с коллективным бессознательным и божественным началом [50]. А.Адлер исходит из понимания смысла жизни как психологической структуры, характеризующей объективную направленность жизни, которая складывается у каждого человека к 3—5 годам без участия сознания и задает общую направленность дальнейшей жизни чело­века, его жизненные цели и жизненный стиль [1].

В дальнейшем проблема смысла жизни затрагивалась во всех ведущих психологических направлениях. Интерпретация смысла как структурного элемента сознания и деятельности связана с именами К. Левина, Э. Толмена, Э. Боша, Р. Мэя и др. Понятие смысла жизни является центральным
в экзистенциальном направлении (Л. Бинсвангер, А. Камю, Ж-П. Сартр и др.). Смысл как высшая интегративная основа личности рассматривается в работах В. Франкла, Дж. Ройс, М.Чиксентмихали и др.

Согласно Франклу, стремление к поиску и реализации смысла жизни определяет мотивацию поведения и развитие личности. Подчеркивая индивидуальный характер смысла жизни, Франкл полагает, что смысл доступен любому человеку независимо от пола, возраста, интеллекта, образования, характера, и религиозных убеждений. Человек не может создать себе смысл жизни, он должен обнаружить его вовне и реализовать в собственной жизни.

Отсутствие смысла, т.е. фрустрация потребности в смысле (экзистенциальная фрустрация) порождает у человека состояние, которое Франкл называет экзистенциальным вакуумом. Возникновение такого вакуума служит причиной ноогенного невроза.

В. Франкл связывает понятие «смысл жизни» с ценностями. Затрагивая эту проблему в контексте поиска истинного смысла жизни, он вводит представление об особой группе трансцендентных ценностей, реализуя которые можно обрести смысл жизни: ценности творчества (обретение смысла через творчество), ценности переживания (обретение смысла через переживание любви) и ценности отношения [45].

Концепция В. Франкла оказала большое влияние на исследования проблемы смысла и осмысленности жизни в отечественной психологии в последней трети XX века. Разработка проблематики смысла в психологии деятельности связана с именами А.Н. Леонтьева, Б.В. Зейгарник, Б.С. Братуся, А.Г. Асмолова, Д.А. Леонтьева, Ф.Е. Василюка, Е.В. Субботского, Е.Е. Насиновской и др.

Д.А. Леонтьев вводит понятие «осмысленность жизни», которая понимается как «... количественная мера степени и устойчивости направленности жизнедеятельности субъекта на какой-то смысл» [22]. Согласно Д.А. Леонтьеву, осмысленность жизни может эмпирически характеризоваться суммарным показателем выраженности смысложизненных ориентаций.

Он выделяет две группы смысложизненных ориентаций. В первую группу входят собственно смысложизненные ориентации: цель в жизни, насыщенность жизни и удовлетворенность самореализацией. Смысл жизни может быть найден в одной из них, либо во всех сразу. Еще две смысложизненные ориентации характеризуют внутренний локус контроля, мировоззренческое убеждение в том, что контроль над жизнью возможен, и веру в собственную способность осуществлять такой контроль [23].

Конструкт осмысленности жизни лежит в основе классификации жизненных позиций личности, предложенной Д.А.Леонтьевым. Данная классификация построена на сочетании осознанности или осмысленности и активности. Действенная позиция характеризуется осмысленностью и активностью; импульсивная позиция предполагает наличие активности и отсутствие осмысленности жизни; созерцательнаяпозиция характеризуется осмысленностью и отсутствием активности; страдательнаяпозиция — это отсутствие осмысленности и активности по отношению к собственной жизни. Высокий личностный потенциал будет соответствовать действенной позиции.

Японская пословица гласит: «Знать и не делать — вообще не знать». Осмысленность жизни и осознание ответственности сами по себе не приведут к изменениям. Для эффективного взаимодействия с миром необходим переход от осознания к действию. В этой связи мы рассмотрим еще один компонент личностного потенциала – ориентация на действие.

В исследованиях Ю. Куля было экспериментально установлено, что наличие у субъекта действия соответствующих этому действию мотивации и способностей само по себе не является достаточным условием достижения результата в преднамеренной деятельности. Для достижения результата необходим контроль действия [53].

Ю. Куль предполагает, что на эффективность процесса контроля действия влияют две прямо противоположные ориентации субъекта деятельности: на действие и на состояние. Ориентация на действие определяется как когнитивная активность, фиксированная на деятельностных альтернативах и программах и необходимая для преодоления несоответствия между актуальным состоянием и будущим состоянием в процессе реализации намерения. Ориентация на состояние определяется как когнитивная активность, фиксированная либо на настоящем, либо на прошлом, либо на будущем состоянии субъекта деятельности и проявляющаяся в виде так называемой персеверации, или инерции когнитивных образований [4].

Для выявления этих двух ориентации Ю. Куль разработал специальную методику, которая содержит три масштаба сопоставления этих ориентации: а) в ситуации успешного выполнения; б) в ситуации неудачи; в) в ситуации перспективного планирования.

Ориентация на действие при неудаче указывает на то, что человек склонен действовать, преодолевать последствия неудачи. При ориентация на состояние человек склонен рефлексировать, обдумывать последствия неудачи.

Ориентация на действие при планировании характеризует человека, который в ситуации выбора быстро переключается от одной деятельности к другой. При ориентации на состояние человек склонен долго выбирать деятельность.

Ориентация на действие при реализации (в ситуации успешного выполнения) указывает на то, что человек склонен глубоко погружаться в деятельность. При ориентации на состояние человек не погружается в деятельность глубоко, часто переключается от одной деятельности к другой [49].

Таким образом, ориентация на действие помогает эффективно планировать деятельность, преодолевать трудности и достигать задуманное несмотря на неудачу.

Следующий компонент личностного потенциала – временная перспектива. Каждый человек имеет свою собственную временную перспективу. Под перспективой понимается «точка видения» из которой человек смотрит на свою жизнь и тем или иным образом воспринимает свое прошлое, настоящее и будущее [40].

Понятие «временной перспективы» впервые было использовано Л.Фрэнком в 1939 году при описании жизненного пространства человека, включающего прошлое, настоящее и будущее. К.Левин в рамках теории поля рассматривает временную перспективу как видение индивидом своего будущего или прошлого в своем настоящем и предполагает, что когнитивная деятельность и эмоции о прошлом или будущем могут влиять на действия, эмоции и когнитивную деятельность в настоящем, а также и на стремления в будущем [18].

Ж.Нюттен понимает временную перспективу как направленность человека в будущее и рассматривает данный конструкт как мотивационное образование, влияющее на поведение человека, на процесс принятия решений, постановку целей и их действительную реализацию [36].

Наиболее систематически конструкт временной перспективы рассмотрен в подходе Ф.Зимбардо. Зимбардо и коллеги утверждают, что «Временная перспектива – это основной аспект в построении психологического времени, которое возникает из когнитивных процессов разделяющих жизненный опыт человека на временные рамки прошлого, настоящего и будущего».

Некоторые индивиды более ориентированы на будущее, другие − на настоящее или на прошлое. Ф.Зимбардо с коллегами выделяют два аспекта отношения к прошлому: негативное прошлое (прошлое видится неприятным и вызывающим отвращение); и положительные мысли о прошлом (прошлый опыт и времена видятся приятными, «через розовые очки», с ноткой ностальгии). Данные аспекты не противопоставляются, т.е. сильная выраженность одного из аспектов не влечет более слабую представленность в сознании другого аспекта. Зимбардо и коллеги также выделяют два аспекта отношения к настоящему. Гедонистическое – полное удовольствия, когда ценится наслаждение настоящим моментом, без сожаления о дальнейших последствиях поведения и совершенных поступков. Относясь к настоящему фаталистически, люди верят в судьбу и подчиняются ей, полагая изменения невозможными. В этом случае проявляется неспособность повлиять на события ни своего настоящего, ни будущего. В отношении будущего выделяется только один аспект – ориентация на будущее, которая характеризуется наличием целей и планов на будущее, и поведением, направленным на осуществление этих планов и целей.

Ф.Зимбардо с соавторами и коллегами также рассматривают сбалансированную временную перспективу – психологический конструкт, связанный с гибким переключением между размышлениями о прошлом, настоящем или будущем, в зависимости от ситуативных требований, оценки ресурсов, личностных и социальных оценок. Для сбалансированной временной перспективы характерны высокая ориентация на позитивное про­шлое, умеренно высокая выраженность ориентации на будущее, средняя представленность в сознании ориентации на гедонистическое настоящее, низкий уро­вень ориентации на негативное прошлое и фаталистическое настоящее [41].

Поведение людей, имеющих высокие показатели по этому конструкту, определяется компромиссом или балансировкой между содержаниями репрезентаций прошлого опыта (переживаний), желаниями настоящего и адекватными представлениями о будущих последствиях. Предполагается, что такая временная ориентация является наиболее оптимальной временной перспективой с точки зрения психологического и физического здоровья, а также функционирования индивида в обществе [51].

Исследования временной перспективы в отечественной психологии только начинаются. А.Сырцовой выявлена половозрастная динамика временной перспективы, обнаружены значимые различия временной перспективы у жителей больших и малых городов, работающих и неработающих людей, показана связь конструкта сбалансированной временной перспективы с показателями осмысленности жизни, жизнестойкости и удовлетворенности жизнью [41].

Таким образом, временная перспектива играет важную роль в регуляции жизнедеятельности, представляет собой поле для разворачивания субъективной картины жизненного пути со всеми его событиями и связями между ними. Сбалансированная временная перспектива соответствует высокому личностному потенциалу.Стратегия обращения со временем своей жизни, способ его использования как в текущей ситуации, так и в масштабах целой жизни влияет на особенности самоорганизации деятельности. Австралийские психологи Н.Физер и М.Бонд ввели в научное обращение конструкт «структура времени». Под структурой времени ими понимается степень, в которой индивиды воспринимают свое использование времени как структурированное и целенаправленное [52]. Для операционализации этого понятия они создали Опросник Структуры Времени (Time Structure Questionnaire, TSQ).

Е.Ю. Мандрикова, адаптирую русскоязычную версию данной методики, выделила шесть факторов, отражающих особенности самоорганизации деятельности и структурирования времени: планомерность, целеустремленность, настойчивость, фиксация, самоорганизации, ориентация на настоящее.

Человек, у которого сильно развиты планомерность, настойчивость и целеустремленность хорошо видит и ставит цели, планирует свою деятельность и, проявляя волевые качества и настойчивость, идет к достижению своих целей, что иногда может приводить к негибкости и «зацикленности» на структурированности и организованности.

Низкая целеустремленность, планомерность и настойчивость свойственны человеку, чье будущее для него самого достаточно туманно, он не склонен планировать свою ежедневную активность и прилагать волевые усилия для завершения начатых дел. Но это, в свою очередь, позволяет ему достаточно быстро перестраиваться на новую деятельность, не «застревая» на структурированности и на текущих ощущениях [32].

Таким образом, особенности самоорганизации деятельности посредством структурирования личного времени, помогают (или препятствуют) построению эффективного взаимодействия личности с миром.

Мы переходим к описанию последнего компонента личностного потенциала − личностной автономии. Идея личностной автономии без конкретного выделения этого понятия может быть найдена в работах авторов разных направлений психологии: в принципе овладения своими мотивами (Выготский, 1983), в процессе взаимоопределения человека миром и мира человеком (Рубинштейн, 1997), в совершении поступка (Бахтин, 1995), в активном и осознанном утверждении человеческой личности в деятельности (Леонтьев А.Н., 1983), в осуществлении личностного выбора (Асмолов, 1990), в принципе позитивной свободы для созидания и самостроительства (Братусь, 1988), в необходимости выбора между мотивами (Василюк, 1984), в проявлении надситуативной активности (Петровский, 1996), в понятии имманентной детерминации (Дорфман, 1997). Проблема автономии нашла отражение в гуманистической психологии и у авторов, придерживающихся близких ей взглядов: в понятии позитивной свободы и продуктивной активности (Фромм, 1992, 1993), а также его связи с психическим здоровьем (Мэй, 1994), в самотрансценденции (Франкл, 1990) и полноценном функционировании человека (Роджерс, 1994), в позиции активного выбора в различных ситуациях (Росс, Нисбетт, 1999), в качестве проявления метамотивации (Маслоу, 1997).

Личностная автономия является центральным понятием теории самодетерминации, сформулированной Э. Деси и Р. Райаном. Самодетерминация, или автономия рассматривается ими как ощущение и реализация свободы выбора человеком способа поведения и существования в мире независимо от влияющих на него сил внешнего окружения и внутриличностностных процессов. Деси и Райан считают самодетерминацию врожденной склонностью организма к вовлечению в интересующее поведение [55].

Понятие самодетерминации тесно связано с волей, эмоциями и внутренней мотивацией. Под волей понимается способность человека выбирать свое поведение на основе информации, полученной из среды и на основе процессов, происходящих внутри личности. Внутренняя мотивация рассматривается как побуждение человека к интересующей его активности при отсутствии внешнего подкрепления или наказания.

Деси и Райн рассматривают самодетерминацию в контексте процесса развития. Они считают, что уровень самодетерминации человека зависит от типа обстановки, в которой ребенок воспитывался в детстве. Оптимальное развитие возможно только при предоставлении ребенку максимальной свободы исследования мира.

В соответствии с особенностями развития мотивации у человека может сложиться три разных типа локуса каузальности. Понятие локуса каузальности отражает то, на что ориентируется человек, когда ведет себя определенным образом. Человек может основываться на собственном автономном выборе — это внутренний локус каузальности, на внешних требованиях или ожидаемой награде — это внешний локус, или на невозможности достижения желаемого результата никаким путем — это безличный локус. В зависимости от преобладающего типа локуса каузальности выделяются три типа мотивационных субсистем. Мотивационная субсистема определяется как тип преобладающей в личности мотивации. Тип мотивационной субсистемы в сочетании с соответствующими когнитивными, аффективными и другими психологическими характеристиками определяется как каузальная ориентация, которая может быть внутренней (интернальной), внешней (экстернальной) или безличной. Деси и Райан считают, что на практике у человека присутствуют все три типа ориентаций, а индивидуальные различия выражаются в соответствующих пропорциональных соотношениях ориентаций [10].

Основные положения рассмотренной выше теории были положены в основу концепции самодетерминации Е.Р. Калитеевской и Д.А. Леонтьева. Однако в отличие от Деси и Райана отечественные ученые отказались от идеи, в которой самодетерминация выступает как врожденный, закономерный и последовательный естественный процесс. Опираясь на положения экзистенциальной и культурно-исторической психологии Калитеевская и Леонтьев подчеркивают активность личности не только по отношению к внешнему миру, но и к своим собственным психологическим процессам и связывают самодетерминацию с такими процессами как сознание, усилие и опосредствование [12].

Под самодетерминацией понимается свободная саморегулируемая активность зрелой личности. Способность к самодетерминации возникает на основе интеграции свободы и ответственности в ходе индивидуального развития. Под свободой понимается высшая форма активности, выражающаяся в способности инициировать, прекратить или изменить направление деятельности в любой ее точке; под ответственностью — высшая форма саморегуляции, выражающаяся в осознании и использовании себя как причины изменений в себе и внешнем мире [28].

Таким образом, личностный потенциал представляет собой потенциал саморегуляции и включает в себя две группы переменных. В потенциал самоопределения или свободы входят вовлеченность, смысложизненные ориентации, целеустремлённость, настойчивость, ориентации на настоящее, ориентация на действие при неудаче, шкалы «негативное прошлое» (с обратным знаком) и «фаталистическое настоящее» (с обратным знаком) опросника Зимбардо, толерантности к неопределенности.

Автономный локус каузальности, вовлеченность, контроль, принятие риска, стремление к изменениям, ориентация на действие в ситуации реализации, опора на позитивный прошлый опыт составляют потенциал реализации или ответственности. Саморегуляция в своих развитых формах представляет собой самодетерминацию.

Принципиальным моментом, необходимым для того, чтобы свобода и ответственность слились в единую саморегулируемую свободу зрелой личности, оказывается их опосредствование определенным ценностным, духовным, смысловым содержанием.

Таким образом, личностный потенциал – это интегральная системная характеристика личности, отвечающая за способность личность исходить из устойчивых смыслов и ценностей и сохранять эффективность деятельность и стабильность смысловых ориентаций на фоне изменяющихся условий внешней среды.