Совместная деятельность и ее субъект

Поскольку не каждый субъект деятельности ре­шает космические задачи по преобразованию дей­ствительности, постольку одной из его главных за­дач является включение в совместную деятельность. Личность включается в решение профессиональных задач, которые стоят перед коллективным субъек­том деятельности, группой, занимает некоторую позицию в совокупном субъекте, который выраба­тывает совместный способ действия. Личность долж­на обладать способностью к оптимальному соедине­нию с деятельностью общности (ее целями, задачами и т.д.) и действиями других людей. И это состав­ляет ее совершенно особую задачу. У личности как участника совместной деятельности должны фор­мироваться особые, индивидуальные качества, от которых зависит согласованность действий людей. Считается, что главная линия согласования дейст­вий личности и группы, коллектива — это наличие общих целей, принятие личностью целей коллекти­ва. Однако (практика это уже доказала) не всегда достигается реальное единство целей. В совместной деятельности возникают проблемы срабатываемости, психологической совместимости людей. При наличии общей программы действий (задания, пла­на и т.д.) усилия каждого могут быть или согласо­ваны, или не согласованы с усилиями всех.

У личности в процессе труда должны развиваться средства психологического воздействия на друго­го (умение подчинять других или приказу, или своему примеру и т.д.). В ходе совместной деятель­ности должен происходить обмен индивидуальными качествами, расширяться спектр индивидуальных возможностей. Совместная деятельность развивает способность, желание и умение соотносить свои цели и действия с целями и действиями других людей на основе установления определенных отношений с ними. Умение мобилизовать активность не только в желаемом, но и в нужном направлении, проявить инициативу, решительность и дисциплинирован­ность одновременно — вот качества, которые разви­вает совместная деятельность.

Кроме этих качеств важны также согласован­ность-несогласованность особенностей личностной активности, например,— один берет на себя ответ­ственность только в том случае, если другой ее не проявляет, один проявляет инициативу только тогда, когда ее принимает и поддерживает группа, и т.д. Очевидно, что личностной основой совместной деятельности является комплекс «я — другие», от­ношение к себе и отношение к другим, а также отношение других ко мне.

В качестве примера способности» к совместному способу действия можно рассмотреть совершенно особую способность (или неспособность) личности связывать свои действия и их оценки и отношения к себе других людей. Способность человека отделить оценку своей личности от оценки своих действий (собственной и других) стала предметом специаль­ного исследования. Оно показало, что лица с раз­витым чувством инициативы и ответственности кол­легиального типа обладали высокой и гибкой само­критичностью и спокойным, деловым отношением к критике своих действий, поскольку они относили критические замечания не к своей личности в целом и учитывали их в необходимой для себя мере. Лица с инициативой и ответственностью эгоистического типа были безразличны к критике своих действий и несамокритичны. Лица индивидуалистического типа были самокритичны, но принимали критику неадекватно, как критику своей личности. Лица с преобладанием инициативы были либо нетерпимы

к критике, либо отождествляли критику своих дей­ствий с критикой своей личности.

Казалось бы, с возрастом человек становится более зрелым и должен на каждом возрастном эта­пе все более взвешенно относиться к критике. Но, как показали исследования, восприятие критики связано не с возрастными, а с личностными особен­ностями. Совсем маленький ребенок (по данным М. И. Лисиной) может отделять положительное от­ношение к себе взрослого от критики последним своих действий, не «обижаясь» на критику, пони­мая ее частный характер. Но уже подросток может испортить хорошее отношение со взрослым даже за критику одного своего поступка. Взрослые люди, как показывает исследование, соотносят критику себя и критику своих действий как равноценные или соподчиненные — в зависимости от типа своей личности и общей установки. Некоторым людям кажется, что окружающие их не одобряют, и тогда любое замечание они рассматривают как придирку. Другие стремятся сотрудничать только с теми, кто их одобряет, третьи способны спокойно и по-дело­вому реализовывать замечания других (равно как негативные, так и позитивные), не рассматривая их как оценку своей личности.

Способность прислушиваться к критике, учиты­вать ее в своих действиях является одним из важ­нейших условий оптимального соединения собст­венной активности с активностью других людей. Лица с преобладанием инициативы над ответственностью в ответ на критику не только не стремились совершенствовать самоконтроль, но начинали встречную критику, становились агрессивными, впадали в стресс или переключались на помощь другим, отказываясь от собственных обязательств. Полученные нами данные подтверждают, что у мо­лодежи отношение к себе и отношение к другим соединяются в единый индивидуальный комплекс, который и побуждает активность разного типа: «я не хуже других», «я лучше других», «я всем до­кажу», «сделаю недозволенное» и т.д. Активность личности одновременно включает три отношения: к себе, к общности (к другим — использовать их, поддержать, отрицать, играть на противоречии с ними) и других к себе. Последнее отношение один тип людей способен воспринимать адекватно, а дру­гие типы дают свою интерпретацию отношениям к себе, воспринимают не реальность, а кажимость.

Стремление прийти на помощь является важней­шим типологическим признаком и свидетельствует о способности к коллективному способу действия. Эта способность характерна не только для лиц с коллективистской инициативой и ответственностью, но и для людей, у которых преобладает или ответ­ственность, или инициатива. У лиц с низкой актив­ностью не наблюдалось стремления оказывать по­мощь; у лиц с инициативой и ответственностью эгоистического типа такая способность проявлялась в тех случаях, когда они стремились завоевать авто­ритет группы и занять в ней позицию лидера.

Способность человека взаимодействовать в дея­тельности с другими людьми, сохранять активность и инициативу в условиях общей дисциплины за­висит от структуры и типа активности личности, от занимаемого места в группе и роли в совместной деятельности. Причем активность данной личности также носит некоторые социально-психологические черты: одни дают максимум при поощрении кол­лектива, других отличает высокая требовательность к себе, критичность, самоконтроль. Для одних сти­мулом оказывается успех, признание, для других — преодоление трудностей, возможность ставить и решать новые, более сложные задачи. Портрет лич­ности в группе иногда включает черты активности, которые проявляются только при определенной со­вокупности условий: либо в успешной, либо в со­циально престижной, либо в социально поощряемой деятельности. Однако активность такого рода людей исчезает, стоит им только оказаться наедине с труд­ностями, в ситуации неуспеха, узнать о критическом отношении к ним группы.

В трудовой деятельности сплошь и рядом воз­никают ситуации, когда между личными и обще­ственными интересами объективно нет соответствия, когда необходимо что-то делать, но для личности в этом нет психологической привлекательности, когда есть приказ, но нет собственной инициативы. Эти особенности профессиональной позиции личности и составляют реальные противоречия ее труда. Приведет ли несправедливая оценка к потере ини­циативы в труде, приведут ли жесткая дисциплина или волевые директивные указания руководителя к потере работником творческой инициативы — эти вопросы еще только изучаются учеными, а на прак­тике они взаимосвязаны и должны учитываться в комплексе.

Включение личности в состав субъекта совмест­ной деятельности предполагает ее участие в орга­низации и регуляции совместных действий, в выра­ботке общей программы (ответственность за совмест­ный продукт труда, совместная оценка труда, регу­ляция и контроль за непрерывностью всего процес­са труда, принятие коллективных решений). Именно потому, что регуляция совместных отношений отве­чает особой потребности личности в организации коллективной деятельности (а не только собствен­ной), большое значение имеют деловые игры, поль­зующиеся в настоящее время популярностью. У лич­ности может появиться новая социально-психологи­ческая мотивация: участвовать в регуляции взаимо­отношений коллективного субъекта. Это совершенно новый «мотив» трудовой деятельности. Мотив руко­водить другими людьми отнюдь не всегда возни­кает в результате стремления к власти, не всегда есть проявление особого характера. Руководство другими людьми необходимо для достижения ре­зультата путем оптимальной организации взаимо­действия. Это не столько потребность обладать вла­стью, сколько потребность в организации все той же целостности, к которой стремится и субъект индивидуальной деятельности.

В совместной деятельности реализуются отноше­ния двух уровней: отношения, посредством которых складывается и функционирует коллективный субъ­ект, и отношения друг к другу его членов. Эти от­ношения соотносятся таким образом: если группа существует как общность людей (что и проявляется в совместной деятельности, и формируется в ней), то на уровне отдельных ее членов преобладают, как обычно говорят, деловые, профессиональные отно­шения, в принципе регулируемые при наличии противоречий и даже отдельных конфликтов. Если же группа представляет собой формальное объеди­нение, т.е. не объединена в деятельности профессио­нальными задачами, то между ее членами возмож­ны отношения и личные и безличные, и конфликт­ные и дружеские, но все они складываются сти­хийно.

В соответствии с этими различиями каждый член группы строит свою стратегию, а руководитель — стратегию группы в целом. Одни коллективы ори­ентируются на усредненного работника, т.е. не учи­тывается индивидуальность личности, ее особен­ности, возможности; другие строятся с учетом пер­спективы роста каждого, развития его способностей. При последней форме организации коллектива ма­териальные ресурсы направляются на профессио­нальный рост одного, на воспитание другого, на обучение третьего. А это в свою очередь является основным условием роста активности каждого уча­стника совместной деятельности.

Личность в процессе общения

Общение часто рассматривают как диалог, как своеобразную дискуссию. Оно подразумевает две или более общающиеся стороны, между которыми происходят процессы понимания (или непонима­ния), взаимного влияния, взаимных оценок. Общаю­щиеся стороны могут быть соединены и в лице од­ного человека, если он осуществляет «внутренний» диалог ⁸.

Общение можно рассматривать как особый спо­соб существования индивида посредством связи с другими индивидами, как способ взаимоотношений между ними ⁹. Общение предполагает такое взаимо­действие общающихся сторон, при котором проис­ходит обмен мнениями, информацией, опытом и т. д. ¹⁰ В общении выделяют предмет, по поводу ко­торого происходит общение (информационная сто­рона, решение обсуждаемой задачи), и сам процесс общения (его особенности, нюансы). Общение разно­образно, многолико (по своим формам оно может быть опосредованным и непосредственным, фор­мальным и неформальным, осуществляться большими или малыми группами), но оно всегда соци­ально по содержанию, направленности, цели. Без потребности человека в общении общество не смогло бы нормально функционировать: ведь если бы не существовали самые разные формы общения, люди оказывались бы в условиях изоляции и каждый раз заново учились понимать друг друга, заново искать способы общения.

Общественная природа общения обусловливает постоянно возобновляющуюся у индивида потреб­ность в нем. Потребность в общении у людей — это либо потребность изменения каких-либо свойств, качеств, сторон в себе самом и другом человеке (индивидуально-личностная сторона общения), либо потребность в достижении взаимопонимания, уста­новления отношений с другими людьми (социально-психологическая сторона общения), либо потреб­ность в решении совместной задачи, в достижении совместной цели (социально-предметная сторона общения) и т.д. В соответствии с тем или иным характером потребности в общении (индивидуаль­ным, коллективным) определяется и направлен­ность личности на общение (личное, совместное, без­личное), и ее готовность к общению. Как отмечают психологи, трудно переоценить готовность человека к профессиональному общению, которую они опре­деляют как подлинный и ничем не заменимый про­фессионализм.

Особый интерес представляет определение обще­ния, данное С. Л. Рубинштейном, как отношение к миру, к другим людям, к себе ¹¹. Отношение че­ловека к миру, в котором он живет, действует, об­щается,— это отношение не только к миру явлений и предметов, а к миру человека, людей, оценка их отношений, связей, зависимостей друг от друга. Действительность, в которой живет человек,— это совокупность отношений, влияний, восприятие и переосмысление им этих отношений. Это мир «осо­бой» действительности — действительности отноше­ний, условностей, способов поведения, которые че­ловек, рождаясь, застает готовыми, сформирован­ными, которые он познает и к которым приобщается. К. Маркс определил эту действительность как граж­данскую жизнь общества, в соответствии с которой и внутри которой каждый человек начинает общать­ся и строить свои отношения.

Мир отношений — это непрерывный процесс ста­новления отношений между людьми и действитель­ностью, которая обусловливает характер, направ­ленность, особенности этих отношений. Существую­щие в обществе ценности, условности, тенденции фиксируются, закрепляются в сознании людей и служат руководством к действию. Нормы общения человек постоянно мысленно «проецирует» на свои отношения, свое поведение оценивает с позиций этих норм (их принятия или непринятия). Отноше­ние личности к существующей в обществе системе норм общения, поведения, отношений и т.д. зави­сит от того, в какой мере в ней воплощено богат­ство всех существующих форм общения. В нераз­витом обществе существует жесткая система норм в отношениях между людьми. Эта неразвитая, обед­ненная, несовершенная система «проецируется» на индивидуальное сознание. В развитом обществе пре­обладает система этических отношений, которые устанавливаются, вырабатываются членами общест­ва и регулируются ими же самими.

Самое сложное — это реализация социальных норм на уровне индивида. Например, для воспита­ния у ребенка правильных навыков общения нужно, прежде всего, чтобы слово не расходилось с делом. И взрослый постоянно решает противоречие между осознаваемой нормой и не соответствующей ей прак­тикой общения и поведения.

Типы отношений людей в группе определяются на основе таких социальных потребностей, как по­требности в социальном участии, в контроле, в поло­жительной эмоциональной оценке и т.д. Существует точка зрения, согласно которой индивид проецирует на отношения в группе опыт отношений в семье. Эта точка зрения положена в основу теорий меж­личностных отношений некоторых зарубежных пси­хологов ¹². Типом отношений в семье они опреде­ляют ценности, нормы, потребности общения, ко­торые затем переносятся в практику «взрослого» (самостоятельного) общения. К этой точке зрения можно отнести и понимание общения как осуще­ствления той или иной роли. Ролевая игра как один из способов приобщения к особенностям социально-психологической реальности также непосредственно зависит от конкретного содержания роли, «испол­няемой» ребенком (роли матери, почтальона, поли­цейского), от того, что становится для него достой­ным подражания, а что отрицается (пародируется).

Усвоение социальных норм общения происходит не только через поведение, но и через восприятие одного человека другим ¹³. Признание того, что об­щество состоит из разных людей, непохожих ни по внешним, ни по душевным качествам, доброжела­тельное отношение к этим разным людям, умение слушать их, уважать их мнения являются основной предпосылкой формирования гуманной личности.

Общение играет большую роль в формировании психики личности. Дефицит общения — прежде все­го бедность эмоционального фона, его недостаточ­ность, когда все рисуют одним цветом,— особенно влияет на неокрепшую детскую психику. Исследо­вания чешским психологом И. Кхолом особенностей мышления показывают, что «ошибки» мышления сказываются на процессе общения уже сформиро­вавшихся личностей, проявляются в недостаточном понимании, в неверной интерпретации окружаю­щего мира ¹⁴. Он выделяет «черно-белый» тип мыш­ления, когда мир воспринимается однолинейно, ка­тегорично, поверхностно. Очевидно, что подобное «черно-белое» общение (это нельзя, это не делай, это не так) не способствует духовному обогащению личности, не позволяет ей наиболее полно выразить себя в общении.

О том, насколько продуктивно общение со свер­стниками, с людьми других поколений, можно су­дить по тому, удалось ли партнерам найти точки соприкосновения, говорят ли они «на одном языке». При этом точки соприкосновения, «один язык» мне­ний, взглядов не должен сводиться к одной пози­ции, предполагает способность, желание, умение партнера понять позицию другого человека, сохра­няя при этом свою. М. М. Бахтин выделял «эстети­ческое (там, где невозможно этическое) вживание» в мир другого человека, в мир его переживаний, для которого необходимо «усвоение жизненного кругозора» другого человека. Он считал это особой формой отношений, иногда более значимых, чем действия и поступки ¹⁵.

Каждый сам выбирает способ, с помощью кото­рого он может лучше общаться с другим человеком, но в любом случае человек должен осуществлять этот процесс осмысленно, направленно, эмоциональ­но. Заинтересованность в своем партнере по обще­нию, желание «поделиться» с ним, внушить, скло­нить на свою сторону, почувствовать, что его отно­шение вызывает в другом ответный отклик, какие бы преграды их ни разделяли (языковые, возраст­ные, географические),— таковы основные побужде­ния общения.

Особый интерес представляет «опосредованный» тип общения, когда оно осуществляется не непо­средственно, а на основе того или иного контекста (культурного, исторического, литературного). Такое общение происходит при работе человека с текстом (книгой, статьей и т.д.), когда общение опосредо­вано временем, культурой, языковыми средствами и т.д. Автор, живший за несколько десятилетий или даже столетий до нас, передает веяние своей эпохи, знакомит с культурными традициями или просто высказывает свою точку зрения на те или иные проблемы. В эпоху НТР общение, опосредо­ванное информационно-технологическими средства­ми, приобретает особую значимость, но оно должно осуществляться в разумных пределах. Опасность заключается в том, что теле-, аудио-, видеосредства часто сводят на нет собственно человеческое обще­ние, обедняя эмоциональный мир личности. Тогда как книга, отмечает, например, Ю. М. Лотман, остается для человека надежным спутником жизни, молчаливым собеседником, разделяющим его заботы и тревоги.

Общение опосредованно и личностно, причем это опосредование осуществляется средствами, соответ­ствующими жизненным ценностям, установкам, пра­вилам, которыми руководствуется человек. Можно сказать, что общение происходит типичным для данной личности образом, и при этом неважно, от­носится ли общение к деловой или личной сфере, важны те мировоззренческие, этические принципы, на основе которых данная личность вступает в общение. Личность активно стремится к общению, от­вечающему ее жизненным ценностям, избегая об­щения, если оно идет с ними вразрез. Ограниченная сфера общения, ее узкий круг объясняются в пер­вую очередь неспособностью личности к последо­вательной, произвольной регуляции процесса обще­ния в соответствии с его общим для партнеров рус­лом, общими задачами.

Существует тип общения, который объединяет людей как индивидуальностей. Если признание су­ществования другого как личности предполагает признание его «права на самоопределение», свободу, непохожесть на себя, то союз индивидуальностей включает принцип различия и «право» на выбор общения в соответствии с ним. Такой нормой, или высшим типом человеческого общения, достойного подражания, является не только признание, но и утверждение в другом человечности. Признав право другой личности на самовыражение, человек делает первый шаг в этом направлении, но пока только пассивно признает необходимость такого общения и еще не содействует ему. На высшую ступень об­щения он поднимается в процессе утверждения в другой личности всего лучшего, что в ней есть, всего человеческого.

Потребность в общении с другим человеком не просто особая потребность в помощи, в понимании, в самовыражении и т.д. Личность в процессе обще­ния не просто удовлетворяет свою потребность в дружбе, в помощи и т.д., а развивает способность утверждать в другом человека, учитывать его ин­тересы и тем самым развивает и удовлетворяет свою высшую потребность — потребность в человечности. Такая личностная «установка» может реализоваться в общении и с близкими, и с «далекими» людьми. Она исходит из признания ценности самого существо­вания человеческой личности безотносительно к тому, как последняя ко мне относится. При созда­нии таких отношений личность как бы «выносит себя за скобки», отодвигает на второй план свои личные интересы. Это изменение «точки отсчета» при построении отношений между людьми, как пра­вило, наиболее плодотворно. В этом наиболее опти­мальном случае личности включают в общение все богатство своих отношений к миру, такой союз не сковывает, не ограничивает, а дает простор для их развития и самоопределения.

Как свидетельствуют эксперименты, проведен­ные под руководством С. Л. Рубинштейна ¹⁶, про­буждение понимания как особого качества мышле­ния связывается не только с фиксированием поня­тий в словах, но и с пониманием как вопрошанием (особенно характерным для возраста «почемучек» в раннем детстве), с активным отношением к вос­принимаемому. Процесс общения между детьми и взрослыми отличается от «равноценного» обмена информацией между взрослыми своей пассивно­стью — зависимостью детей от получения, приема информации, поступающей из внешнего мира. Под­час неконтролируемое со стороны взрослых обилие телевизионных передач, знакомств, встреч, поток информации обрушивается на неподготовленного ребенка. Внутренняя неготовность (нежелание) ре­бенка (подростка) к общению не является признаком его асоциальности, замкнутости. Во всяком случае «борьба» с необщительностью не должна произво­диться одним и тем же арсеналом средств (иди, де­лай, говори, общайся и т.д.), тем более что такая «методика» воздействия еще никогда не приносила успеха.

Этические проблемы касаются не только этиче­ских ценностей и законов нравственной жизни. Прежде всего, они затрагивают отношения людей и личностные способы регуляции этих отношений. Уровень этической зрелости личности определяется не только ее следованием нравственным ценностям, но, прежде всего, способностью гуманно относиться к другому человеку, строить и отстаивать отноше­ния, достойные обоих. Исходя из этого можно ска­зать, что принцип «обратимости отношений» ни в нравственном, ни в психологическом смысле неправомерен.

Этот принцип был в свое время сформулирован И. Кантом, который считал, что человек должен по­ступать по отношению к другим так, как он хочет, чтобы поступали по отношению к нему. Данный принцип, хотя и неявно, предполагает известное взаимосогласование этических позиций в отношениях людей. Отсюда можно сделать вывод: посту­пай с людьми хорошо в той мере, в какой они хоро­шо относятся к тебе. Эта своеобразная этическая «договоренность» подрывает, на наш взгляд, суть этики как высшего регулятора человеческого пове­дения.

Принцип «взаимосогласования» и «соизмерения» этических позиций ограничивается практикой не­посредственного общения, нивелирует этический идеал, сужает возможность следовать ему. Так появ­ляется формула: «Ты — мне, я — тебе». Люди, раз­деляющие ее, перестают вести себя согласно мораль­ному идеалу, нравственным принципам, поскольку другие часто ведут себя по отношению к ним без­нравственно. Способность избегать, нивелировать давление ситуации, практику непосредственно сло­жившегося общения и есть реальная психологиче­ская способность личности разрешать противоречие между этическим идеалом и тем, как поступают другие.

Способность абстрагироваться в процессе обще­ния с другим человеком и от его субъективного отношения, и от ситуации показывает этическую воспитанность человека и умение разрешать слож­ные психологические противоречия. Абстрагирова­ние от «обстоятельств», от непосредственной ситуа­ции, от субъективного отношения другого и есть проявление истинной свободы в общении, а также способности к творческому созиданию людьми своих отношений друг с другом.

Творческое отношение, на наш взгляд, должно проявляться, прежде всего, не в сфере создания пред­метов, вещей, а в сфере человеческих отношений, т.е. в способности строить их согласно высшим гу­манистическим идеалам. Задача психолога состоит в том, чтобы донести до людей ту простую истину, что способность и готовность идти навстречу жиз­ненным трудностям и противоречиям и достойно разрешать их не только ничего не отнимают у чело­века, но, напротив, развивают в нем высокие чело­веческие качества — человеческое достоинство, ду­шевную свободу и мужество.

Как отмечалось, характер общения влияет на процесс развития личности, хотя очевидно, что развитие личности происходит не только в общении с людьми, но и в совместной с ними деятельности. Личности и различаются по тому, в какой сфере жизни они преимущественно развивают и проявля­ют себя — в интимно-личностной или в обществен­ной, какую из них они превращают в сугубо личную потребность и ценность. Однако, на наш взгляд, неправомерно их противопоставлять и обособлять: одну — как сферу личных чувств, другую — как сферу общественно необходимого дела.

Личные чувства и отношения окрашивают все сферы жизни человека. Вместе с тем любую сферу общения нельзя свести только к проявлению чувств, симпатий, антипатий, к чисто субъективным отно­шениям. Общение как построение отношений, с од­ной стороны, формирует человеческие чувства, с другой — регулирует поведение, поступки. Строить отношения можно только на основе единства чув­ства и дела, на искренности. Поэтому противопо­ставлять личную сферу общественной (одну — как субъективное, другую — как объективное проявле­ние личности) неправомерно. Личные отношения должны основываться не только на любви и сим­патии, но и на реальных действиях, заботе, помощи, поддержке. Не случайно одной из важнейших при­чин распада семейных отношений или неумения их создать является иллюзия, что чувства не тре­буют никаких реальных деловых «доказательств».

Конечно, при некоторых видах общения (друж­ба, любовь) определенную роль играет притягатель­ность другого человека, его обаяние. При построе­нии таких отношений люди должны проявлять спо­собность абстрагироваться от некоторых качеств человека, от прошлых субъективных отношений. Необходимо уметь освободиться от личных прист­растий (подталкивающих иногда на ложный путь и формирующих мнимые ценности), ставить во гла­ву угла интересы другого. Это заставляет человека подчас вступать в спор с самим собой, одерживая победу над первым порывом чувств, которые могут внести некоторый диссонанс в отношения.

Однако ни само общение, ни построение отноше­ний, регулирующих поведение и коммуникации лю­дей, не могут быть объяснены только симпатией или антипатией. Тем более они не могут объяснить, почему установились те или иные отношения людей в коллективе, в семье и т.д. Важно учитывать не только качества личности, необходимые для ее вхождения в коллектив, но и то, каким должен быть в коллективе тип отношений, чтобы он мог формировать соответствующие качества у членов этого коллектива. В структуре коллективных отно­шений имеет значение не только наличие микро­групп, микроотношений, главное — это общественно значимые отношения: принципиальность, делови­тость, условия для более полного проявления инди­видуальностей, для развития людей. Следовательно, у перспективного коллектива преобладает тип от­ношений, которому свойственна высокая обществен­ная ценность и который благодаря усилиям руково­дителя и всего коллектива может превратиться в преобладающий тип отношений между всеми чле­нами коллектива.

Таким образом, для профессионального станов­ления личности важна не та или иная формальная сетка межличностных отношений, а такой их тип, который представляет систему деловых и ценност­ных отношений, систему расстановки сил с учетом профессионального роста личностей, при которой требования к людям соотносятся с их возможнос­тями. Этот тип отношений предъявляет требования не только к самим людям, их поведению, но и за­дает им эталон общения, создает деловую обстанов­ку, атмосферу общения.

Вышесказанное позволяет подчеркнуть многоуровневость проблемы общения. Непосредственно наблюдаемые акты коммуникаций, средства обще­ния, формы поведения, по-видимому, регулируются не только общающимися личностями, но и совмест­но создаваемыми отношениями. Качество отношений или дает простор, или ограничивает развитие субъ­ектов общения. Высшим уровнем отношений явля­ется такой уровень, на котором реализуются нрав­ственные ценности. Качество личности как субъекта общения, руководствующегося этическими принци­пами, заключается не только в том, чтобы строить свое поведение в соответствии с этими принципами. Активная борьба за достойные обоих общающихся нравственные отношения, за их прочность, перспек­тиву, а не только за отдельные поступки — такова подлинно этическая позиция субъектов — участни­ков общения.

Отношения могут быть условно названы функ­циональными, если другой человек выступает как средство для достижения личных целей. Тогда об­щение строится только на основе соблюдения неко­торых ситуативных правил, а отношения протекают лишь на поведенческом уровне, т.е. принимаются в расчет лишь поступки партнера, а не его отноше­ние. Иной вид отношения принимают, когда один относится к другому как к личности. Это означает, что другим признается вся совокупность человече­ских качеств и прав, в том числе и право быть не­похожим на меня, право поступать в соответствии со своими интересами, право на собственный жиз­ненный путь. Такое признание другой личности в значительной мере определяет характер складываю­щегося отношения. Будет ли это дружеский или де­ловой союз, он при всех условиях создает возмож­ности для взаимного проявления личностных ка­честв. Такое отношение не ограничивает проявление способностей и черт личностей, которые включены в него, поэтому оно перспективно.

С. Л. Рубинштейн в книге «Человек и мир» рас­крыл этическую основу человеческих отношений. Она заключается в признании самого существования другого человека. Он писал: ««Полюби нас чернень­кими, беленькими всякий нас полюбит» — подлин­ный смысл этого положения в том, чтобы любить человека не за тот или иной поступок, встретивший одобрение или порицание других людей, который может быть случайным, а за него самого, за его подлинную сущность, а не за его заслуги» ¹⁷. Важно не то, как данный человек отнесется ко мне и что он захочет включить в сферу наших с ним отноше­ний, а безотносительная ко мне, к моим потребно­стям и «интересам» объективная ценность его лич­ности. Через анализ этого этического аспекта обще­ния, в котором заключается подлинное общение субъектов, происходит сближение между личным и общественным, между «ближним» и «дальним». И здесь предстает иерархия ценностных отношений личности, характер ее жизненных отношении — к людям, к делу, к жизни в целом.

Характер общения личности является ее пробным камнем. Если человек способен на подлинное уваже­ние к другому, на признание в нем личности, индиви­дуальности, если он еще не может признать личностя­ми всех, с кем ему приходится общаться, то это в пер­вую очередь характеризует его самого. Независимо от того, выступает ли другой человек в качестве другого «я», близкого «ты» или в качестве более далекого «он», личность должна строить отношение к нему как к субъекту, а не как к объекту. Это не просто следова­ние нормам и ценностям как таковым, а утвержде­ние ценности другого человека посредством построе­ния соответствующих отношений с ним. Такие отно­шения требуют от людей не просто умозрительного знания нравственных истин, а всех душевных сил и способностей, ума, такта, спокойствия, воли и доб­роты.

Очевидно, что выводить все общение из психоло­гии личности было бы так же неверно, как и «вычи­тать» ее из общения, типизируя общение безотноси­тельно к личности. На наш взгляд, психология об­щения вычленяет свой предмет тогда, когда рассмат­ривает, как двое, вступая в контакт, создают нечто третье, что и представляет собой отношение между ними. Отношение между людьми может быть резуль­татом уступок со стороны одного, равным, основан­ным на взаимоприемлемых условиях или взаимным сердечным согласием. Однако в любом из этих слу­чаев оно есть некоторый «идеальный продукт» взаим­ных усилий. Этот «идеальный продукт» обнаружи­вается через позиции общающихся. В свою очередь отношение начинает детерминировать конкретные акты общения, стратегии и тактики его участников. Так, например, уступка одного, зафиксированная в устоявшихся отношениях, может вызвать у него по­стоянное глухое или открытое раздражение в адрес другого. Здесь можно говорить уже о том, что это чувство вызвано не самим по себе поведением или субъективным отношением другого, а именно положе­нием подчиненности, зависимости в сложившихся от­ношениях. В каждом акте общения, в его конкрет­ной ситуации воспроизводится с теми или иными вариациями тип установленного прежде отношения. Существенно, что характер частных актов и ситуаций общения обусловлен не только мотивами, чувствами личностей, но и логикой их общего, совместно создан­ного отношения.

В свою очередь предположение об отношениях людей как о некотором «идеальном продукте», о не­котором «мосте», связывающем их, позволяет на­метить в предварительном порядке типологию отно­шений. Одни отношения выступают как простая ко­операция, в рамках которой происходит своеобразное «разделение труда», взаимодополнение способностей друг друга. В таком случае две личности совместно создают то, что богаче и полнее каждой из них в от­дельности. Другие отношения носят характер обмена, и, даже если речь идет об обмене духовными ценно­стями, это ограничивает их союз функциональными рамками. Характер и тех и других отношений бы­вает весьма сложным, позиции участников союза мо­гут в известных пределах меняться, не нарушая его самого.

Общественная активность личности, ее самоопре­деление, «обособление» в составе коллективного субъ­екта связаны с комплексом отношений, в который входят по крайней мере три взаимосвязанных эле­мента: отношение к коллективному субъекту (его задачам, целям и способу организации); отношение к своему месту, занимаемому в коллективе; наконец, от­ношение к другим членам коллектива. Синтез двух первых отношений составляет социально-психоло­гическую характеристику личности, задает способ ее отношений к другим. Так, например, в коллективе личность может выступать как исполнитель, отве­чающий только за свой «участок», не всегда связан­ный с общим делом и общими целями коллектива. В этом случае она обычно и к другим относится как к таким же исполнителям. Э<