Исследования психологического развития детей в Новое время

Развитие общества в Новое время привело к необходимости разработать объективную научную основу под высказанными гуманистами взглядами о психике ребенка. Для этого важно было обосновать объективные методы исследования содержания души, показав, что знания, полученные при помощи схоластических вер­бальных операций, нельзя считать истинными. К доказательству возможности выведения общих понятий из данных чувственного опыта и обратился известный ученыйФренсис Бэкон.

Английский психолог, философ и политик Ф. Бэкон является основателем опытной, эмпирической психологии. Свою полити­ческую карьеру он начал при королеве Елизавете. В течение многих лет он был членом парламента, в качестве адвоката коро­левы ему пришлось выступить обвинителем против своего покро­вителя графа Эссекса. По поручению королевы он написал пам­флет в оправдание процесса. Последующие биографы и исследо­ватели творчества Бэкона более всего ставят ему в вину это пре­дательство, совершенное им по отношению к его единственному -другу и покровителю, считая его более тяжким проступком, чем последующие, за которые он был осужден. Недаром имя Бэкона часто в истории науки приводится как пример несовпадения та­ланта и нравственности.

При Якове I Бэкон стал хранителем печати (1617), а в 1618 г. — лордом-канцлером и бароном. Однако в 1621 г. его карьера ката­строфически оборвалась. Он был уличен в том, что принимал подарки, носившие характер подкупа, лишен всех должностей и осужден. После освобождения Бэкон уехал во Францию и жил в уединении, занимаясь наукой.

В своих книгах «Опыты» (1597), «Новый Органон» (1620) Бэ­кон выступал апологетом опытного, экспериментального знания, служащего покорению природы и усовершенствованию человека Только такое знание, доказывал он, достойно звания науки. Разра­батывая классификацию наук, он исходил из положения о том, что религия и наука образуют самостоятельные области, их смешение грозит опасностью появления еретической религии или фантасти­ческой философии. Такой деистический взгляд свойствен Бэкону и в подходе к душе. Выделяя боговдохновенную и телесную души, он наделил их разными свойствами (ощущение, движение у телес­ной, мышление, воля — у боговдохновенной), считая, что идеаль­ная, боговдохновенная душа является объектом богословия, в то время как объектом науки являются свойства телесной души и проблемы, вытекающие из их исследования. Такой подход откры­вал возможность объективного изучения содержания души и эта­пов ее развития в детском возрасте.

В противовес фиктивным объяснительным приемам схолас­тики он утверждал, что нет другого пути для превращения зна­ния в реальную силу, кроме умственной переработки того, что доставляет опыт Доказывая, что основа всех знаний заключается в опыте человека, Бэкон предостерегал против поспешных выво­дов, сделанных на основе чувственных восприятий. Он писал, что ощущения несовершенны и эти несовершенства приводят к заблуждениям и ошибкам, затемняющим истину. Поэтому важ­но не просто опытное, но экспериментальное знание, так как приборы могут уточнить и исправить ощущения.

Ошибки познания, связанные с психической организацией человека, Бэкон называл идолами, и его «учение об идолах» яв­ляется одной из важнейших частей его теории. Он выделял четы­ре основных вида идолов:

идолы рода — недостатки, вытекающие из строения органов чувств (например, человек не видит ультрафиолетовые лучи);

идолы пещеры — недостатки, вытекающие из того, что чело­веку трудно встать на чужую точку зрения;

идолы театра — недостатки, вытекающие из преклонения пе­ред авторитетами, часто ложными, и стремления доверять им боль­ше, чем собственному размышлению;

идолы рынка — недостатки, связанные с тем, что слова не всегда точно передают мысли человека, часто затемняя, а не про­ясняя их смысл.

Если для получения достоверных данных; базирующихся на чувственном опыте, необходимо проверять данные ощущений экспериментом, измерениями, то для подтверждения и провер­ки умозаключений необходимо использовать разработанный Бэ­коном метод индукции. Правильная индукция, тщательное обоб­щение и сопоставление подтверждающих вывод фактов с тем, что опровергает их, дает возможность избежать ошибок, свой­ственных разуму. Вера его во всемогущество нового метода была так сильна, что наука, казалось ему, может обходиться впредь почти совершенно без особых дарований. Он сравнивал свой метод с циркулем и линейкой, с помощью которых и неискус­ный чертежник может проводить круги и прямые линии лучше, чем это удается искусному без этих вспомогательных средств. Таким образом, в отличие от исследований X. Уарте и других ученых, доказывавших важность учета индивидуальных способ­ностей, Ф. Бэкон считал, что правильное обучение, а не способ­ности является основой успешности деятельности. Именно та­кой подход к способностям в дальнейшем становится все более распространенным.

Разрабатывая новую методологию научного исследования, Бэкон был убежден, что она строится на познании причин ве­щей, т.е. является детерминистической. Таким образом, его кон­цепция стала основой новых подходов к построению научного знания, в том числе и знания о душе. Принципы исследования душевной жизни, заложенные Бэконом, получили дальнейшее развитие в работахРене Декарта.

Известный французский философ и психолог Р. Декарт про­исходил из старинной французской дворянской семьи и получил прекрасное образование. В коллегии Де ла Флеш — одном из лучших религиозных образовательных центров — он изучал гре­ческий и латинский языки, математику, философию. В это время он познакомился и с учением Августина, идея которого об инт­роспекции была им впоследствии переработана, так как религи­озную рефлексию Августина Декарт преобразовал в рефлексию сугубо светскую, направленную на познание объективных истин. По окончании коллегии Декарт изучал право, занимался право­выми проблемами до 1617 г., когда он поступил на военную служ­бу. За время службы в войсках Мориса Нассаусского, а затем в войсках баварского курфюста Декарту удалось побывать во мно­гих городах Голландии, Германии и других стран и установить

личные связи с выдающимися европейскими учеными того вре­мени. В это же время он пришел к мысли о том, что наиболее благоприятные условия для его научных исследований не во Франции, а в Голландии, куда он и переехал в 1629 г. Именно в этой стране он создал свои знаменитые сочинения «Правила для руководства ума» (1628-1629), «Метафизические размышления о первой философии» (1641), «Начала философии» (1644), «Страс­ти души» (1649). Яростная критика последних произведений Де­карта схоластами и протестантскими богословами способствова­ла тому, что он принял приглашение шведской королевы Христи­ны переехать в Стокгольм. Он должен был стимулировать в Сток­гольмском университете научные исследования, однако через не­сколько месяцев после приезда простудился и умер.

Философия Декарта дуалистична — материя и мысль фигу­рируют в ней на равных правах в качестве двух самостоятельных субстанций, первооснов мира. При этом главным свойством души, с его точки зрения, является мышление, в то время как основным свойством тела — протяжение. Таким образом, главный инстру­мент познания — это душа, причем психика и сознание отожде­ствляются Декартом, так как он утверждает, что бессознатель­ных процессов в душе не существует и человек всегда осознает все свои мысли и чувства. Так, оказывается, что интроспекция может служить объективным методом познания собственной пси­хики, хотя ее данные, как и данные органов чувств, должны под­вергаться сомнению, которое, по мнению Декарта, служит уни­версальным познавательным принципом.

Сомневаясь во всем, отмечал Декарт, мы не сомневаемся толь­ко в самом акте сомнения, которое представляет собой акт мыш­ления. Это и служит доказательством нашего существования. Так, исследуя психологические основы самосознания, Декарт пришел к выводу о том, что основой рассуждения является положение — я мыслю, следовательно я существую. Это был тот интуитивный, самоочевидный принцип, опираясь на который он развернул всю систему своей науки. Исходя из него, он сделал вывод о том, что познание духа легче, чем познание тела и окружающего мира, т.е. что нет ничего более легкого для познания, чем свой дух. В то же время познание внешнего мира может быть и обманчивым, если в него не вмешивается интуиция.

Изучая содержание сознания, Декарт пришел к выводу о су­ществовании трех видов идей — идей, порожденных самим че-

ловеком, идей приобретенных и идей врожденных. Идеи, порож­денные человеком, связаны с его чувственным опытом, как обоб­щение данных наших органов чувств. Эти идеи ребенок получает самостоятельно, в процессе анализа своего опыта, при этом чем старше человек и чем богаче его опыт, тем больше такого рода знаний он имеет. Однако эти идеи дают знания об отдельных предметах или явлениях, но не могут помочь человеку в позна­нии объективных законов окружающего мира. Не могут ему в этом помочь и приобретенные идеи, так как они являются также знаниями лишь об отдельных сторонах окружающей действитель­ности. Тем не менее эти идеи более полны и совершенны, чем идеи первого рода и зависят не от полноты собственного опыта, а только от характера обучения. При этом чем лучше обучают де­тей, тем более полны и объективны их знания этого уровня. Та­ким образом, разница между врожденными и приобретенными идеями в том, что приобретенные идеи основываются не на опыте одного человека, но являются обобщением опыта разных людей, которым они обмениваются друг с другом. Лишь врожденные идеи дают человеку знания о сущности окружающего мира, об основных законах его развития. Эти общие понятия открываются только разуму и не нуждаются в дополнительной информациисостороны органов чувств. Такой подход к познанию получил на­звание рационализма, а способ, при помощи которого человек открывает содержание врожденных идей, — рациональной ннтуицией.

Декарт ввел понятие рациональной интуиции уже в первых своих работах, в отличие от других понятий — страсти, рефлек­са, которые им были разработаны уже к концу жизни. Понятие интуиции впервые появилось в работе 20-летнего Декарта «Пра­вила для руководства ума». В этой же работе он дал наиболее ясное и четкое определение интуиции, которое только дополни­лось и уточнилось в других его трудах: «Рассуждения о методе», «Метафизические размышления», «Начала философии».

Под интуицией он понимал «не веру в шаткое свидетельство чувств и не обманчивое суждение беспорядочного воображения, но понятие ясного и внимательного ума, настолько простое и отчетливое, что оно не составляет никакого сомнения в том, что мы мыслим». Интуитивное знание порождено естественным све­том разума, и, благодаря своей простоте, оно более достоверно, чем сама дедукция. Так, мы можем, например, интуитивно мгно-

венно постичь умом, что треугольник ограничивается тремя ли­ниями, хотя логическое доказательство этого факта заняло бы у нас длительный период времени. Декарт был убежден, что при помощи дедукции и интуиции человек может достоверно познать и окружающий мир, и себя, и абстрактные, нематериальные по­нятия. В том случае, если интеллект исследует телесную вещь, ему нужна помощь внешних чувств, чтобы создать образ этой вещи. В этом и состоит роль таких психических процессов, как ощущение, память и воображение. Но интеллект, рассматриваю­щий вещь только разумом, вне ее телесности, может ограничить­ся только рассуждением, мышлением, а память и опыт не только не нужны, но вредят. Поэтому Декарт возвратился к мысли о том, что наиболее адекватны для обучения чисто вербальные ме­тоды, развивающие логику, память и способность к сосредоточе­нию, которая помогает интуитивному знанию. При этом он под­черкивал, что способность к такому знанию есть у всех людей, но лишь немногие ею пользуются, так как их в детстве не обучали правильно мыслить. Отсюда его тезис о необходимости привычки к размышлению и сосредоточению, которые должны заклады­ваться с раннего детства.

Положение о необходимости формировать правильные при­вычки с первых лет жизни было связано с другим важнейшим открытием Декарта — открытием рефлекса. Эта идея привела его и к мысли о способах целенаправленного влияния на поведе­ние ребенка.

Он писал о том, что душа является главным инструментом познания, а роль тела связана с движением. Активность, способ­ствующая мышлению, присутствует в самой душе, так же как и источник движения скрыт в самом теле. Тело движется чисто механически, под воздействием рефлекса, считал он, и ему со­вершенно не нужна в качестве источника энергии душа. Хотя термин «рефлекс» у него отсутствовал, основные контуры этого понятия были намечены им достаточно отчетливо.Он писал, что тело человека пронизано полыми трубками, по которым движут­ся «животные духи» — тела, «не имеющие никакого другого свой­ства кроме того, что они очень малы и движутся очень быстро». В этих трубках протянуты нити, которые соединены с клапана­ми, закрывающими их. Внешнее воздействие приводит к тому, что рецепторы раздражаются и натягивают нити, открывающие

клапаны. Таким образом «животные духи» получают возмож­ность перетекать из одной трубки в другую. Описывая путь, кото­рый они проходят, Декарт фактически описал рефлекторную дугу, так как «животные духи» от рецепторов перетекают в кору голов­ного мозга, а затем в мышцы. Так движения «животных духов» обеспечивают, с одной стороны, поведение (надувая мышцы и заставляя их сокращаться), а с другой стороны, их движения внут­ри мозга осознаются душой как ощущения, представления, чув­ства. Течение рефлекса, подчеркивал Декарт, может нарушаться в двух случаях — под действием ассоциаций и под действием страстей. Ассоциации, возникающие в результате упражнения или привычки, деформируют клапаны, в результате чего нарушается движение «животных духов». Эти изменения поведения происхо­дят без вмешательства души, тогда как воздействия страстей на поведение связано с активностью души.

Прежде всего необходимо отметить, что исследование страс­тей было предметом последней работы Декарта, которая нача­лась на основе его переписки с принцессой Елизаветой, прожи­вавшей в эмиграции в Нидерландах. В этой работе Декарт при­шел к выводу о том, что существуют два вида страстей — актив­ные и страдательные. При этом к активным он относил те состо­яния, которые исходят из самой души или находятся в ее власти. К страдательным же он относил те состояния, причина которых находится вне души, т.е. то, что навязывается душе и она не может изменить. В его концепции страдательные состояния, про­исходящие от соприкосновения души с внешним миром, отожде­ствляются с чувственным познанием, так как эти идеи человек не создает сам, но получает извне.

Активные страсти он отождествлял со стремлениями и аф­фектами, которые порождают волевое поведение и связаны не только с душой, но и с телом. Эти страсти являются связующим звеном между ними, причем влияние души на протекание реф­лекса осуществляется в момент нахождения «животных духов» в голове, так как единственный общий орган души и тела — это шишковидная железа (гипофиз). Именно ее колебания, считал Декарт, и изменяют направление рефлекса, делая поведение воле­вым и целенаправленным.

Теория страстей служит у Декарта мостом, ведущим его от учения о душе к учению о нравственности. Он считал, что душа

никогда не бывает настолько слаба, чтобы совершенно не быть способной владеть своими страстями. Если даже воля и не может в'какой-то момент повлиять на страсти, не может своим велени­ем уничтожить или подавить особенно сильные из них, то все же она всегда имеет на них хотя бы косвенное влияние. Например, воля не может подавить сильный страх, но может задержать дви­жение тела и помешать бегству, а в промежутках между присту­пами страха воля и разум принимают меры к тому, чтобы понять причину страха и сделать его новый приступ менее опасным Вместо того чтобы побеждать одну страсть другой, что было бы только мнимой свободой, а в действительности означало бы по­стоянное рабство, душа должна бороться со страстями собствен­ным оружием, т.е. твердыми правилами, основанными на верном понимании добра и зла. Иначе говоря, воля побеждает аффекты ясным и отчетливым знанием, которое показывает, какое обман­чивое значение получают вещи при страстном возбуждении, и открывает настоящую цену окружающих предметов. В своих пись­мах к принцессе Елизавете о счастливой жизни и к королеве Христине о любви и вечном благе Декарт постоянно возвращал­ся к мысли о том, что цель человеческих стремлений состоит в покое совести, достигаемом только решением воли жить доброде­тельно, т.е. в согласии с самим собой. Мудрость есть выполнение того, что признано за лучшее, добродетель — твердость в нем, а грех — непостоянство.

Таким образом, главной идеей этики Декарта становится тре­бование господства над аффектами, которое по сути повторяет этические правила стоиков. Существенным отличием является то, что само познание у Декарта становится нравственной дея­тельностью, а истина и добро в конце концов совпадают. Одна и та же единая душа познает сначала истину, свободно избегая опрометчивых суждений, чтобы затем в нравственном поведении действовать в согласии с ней.

Теория Декарта заложила основы нового понимания психи­ческого развития и, главное, дала научное обоснование способам воспитания социально желательной и активной личности ребен­ка. При этом воспитание привычки к определенным видам ак­тивности основывалось на ассоциации, а формирование нравствен­ности и социальной активности — на воспитании страстей, на­правленном влиянии на становление эмоциональной сферы.

Этот подход стимулировал поиски новых методов обучения, однако мысль Декарта о том, что все знание основывается на врожденных идеях являлась преградой на этом пути. В то же время в его теории окончательно обосновывался новый предмет психологии как науки о познавательных процессах. Поэтому даль­нейшее развитие психологической науки, особенно возрастной психологии, направлено на анализ этих процессов и, прежде все­го, на динамику их становления. Дальнейшее развитие рациона­листической теории познания Декарта было предпринято в тео­риях Готфрида Вильгельма Лейбница и Бенедикта Спинозы. При этом в центре исследовательских интересов Лейбница стояла проблема объективности формирования знаний о мире, а в теории Спинозы делался акцент на формировании нравственной личности детей.

Отец известного немецкого философа и психологаГотфрида Вильгельма Лейбница был профессором философии в Лейпцигском университете. Атмосфера научных исследований, в ко­торые был погружен отец, привела сына еще в школе к убежде­нию, что и его жизнь будет посвящена науке. Лейбниц обладал энциклопедическими знаниями и своими работами обогатил мно­гие области науки. Наряду с математическими исследованиями (им было открыто дифференциальное и интегральное исчисле­ние) он участвовал в мероприятиях по улучшению работы горной промышленности, интересовался теорией денег и монетной сис­темой, а также историей брауншвейгской династии. Он организо­вал Академию наук в Берлине, и именно к нему обращался Петр I с просьбой возглавить Российскую академию наук. Значитель­ное место в его научных интересах занимали и проблемы возра­стной психологии.

С позиций последовательного рационализма, опираясь на ма­тематический образ мысли, он дал новое объяснение мирозда­нию, психическим функциям человека, динамике их формирова­ния. Лейбниц представлял мир в виде грандиозного механизма, первичными элементами которого служат неделимые и замкну­тые в себе центры жизненных сил, названные им монадами (от греческого слова «моносо — единое). В своем главном труде «Монадология» (1714) он приписывал монадам особые немате­риальные свойства, в том числе психическую активность. Лю­бая монада, как писал Лейбниц, «не имеет окон», неповторима

(нет двух одинаковых монад) и в то же время, будучи связана со

всем миром, представляет собой «зеркало Вселенной». Таким образом, он пришел к выводу о том, что нет двух одинаковых людей и к каждому ребенку необходим индивидуальный подход.

Представляя монады духовными сущностями (а не матери­альными атомами), Лейбниц приписывал им психические каче­ства, а именно способность воспринимать и самоопределяться. Однако эти качества он выносил за пределы сознания, отвергая мнение, согласно которому психическое есть сознательное, т.е. постигаемое благодаря способности субъекта сосредоточиться на своем внутреннем мире. Лейбниц категорически утверждал:

«Убеждение в том, что в душе имеются лишь такие восприятия, которые она осознает, есть величайшее заблуждение». Тем са­мым психическое явление и его представленность на уровне со­знания были разделены.

Разделяя душу-монаду на части, которые Лейбниц называл «апперцепция» и «перцепция», он соотносил их со степенью осоз­нанности их содержания, выделяя в душе несколько областей, различающихся по степени осознанности знаний, в них распола­гающихся. Это область отчетливого знания, область смутного зна­ния и область бессознательного. Рациональная интуиция откры­вает содержание идей, которые находятся в апперцепции, поэто­му эти знания являются ясными и обобщенными. Доказывая суще­ствование бессознательных образов, Лейбниц, тем не менее, не раскрывал их роль в деятельности человека, так как считал, что поведение связано преимущественно с осознанными идеями. При этом он обратил внимание на субъективность человеческих зна­ний, связав субъективность с познавательной активностью. Лейб­ниц доказывал, что не существует первичных или вторичных ка- . честв предметов, так как даже на начальной стадии познания человек не может пассивно воспринимать сигналы окружающей -действительности. Он обязательно вносит собственные представ­ления, свой опыт в образы новых предметов, а потому невозмож­но разграничить те свойства, которые есть в самом предмете, от тех, которые привнесены субъектом. Однако эта субъективность не противоречит познаваемости мира, подчеркивал ученый, так как все наши представления, хотя и отличаются друг от друга, тем не менее принципиально совпадают между собой, отражая Главные свойства окружающего мира. Раскрывая это положение,

он приводил пример с восприятием площади в центре города, которую разные люди видят с разных точек зрения. Одни подхо­дят к площади прямо, другие справа или слева, кто-то может обозревать эту площадь с высоты птичьего полета. В любом слу­чае все люди увидят на ней одни и те же предметы, например фонтан, цветы, группу зданий и карету около одного из них. Разница будет только в величине и соотношении этих предметов. Точно так же при правильном обучении, если детям задавать основные характеристики изучаемых, предметов, они, несмотря на субъективность восприятия, придут к принципиальному со­глашению о характере воспринимаемого. Например, под каким бы углом зрения ученик ни видел круг, он может его опознать как эллипс, но никогда не скажет, что это квадрат или треуголь­ник. Таким образом, субъективность, заложенная в каждом ре­бенке, и стремление к активности в познании не противоречат объективности получаемых знаний.

Одним из крупных вкладов Лейбница в развитие психологи­ческого знания является разработка понятия о бессознательной йснхике. Он сделал важный для будущего развития науки шаг — доказал, что психические процессы протекают реально, безот­носительно к их осознаваемости субъектом. С другой стороны, была поставлена проблема отношений между бессознательным и осознаваемым и потребовалось определить, какова функция со­знания в динамике этих отношений. Используя свои открытия в области математических исчислений, Лейбниц представил общий образ сознания человека не в виде суммы элементов, а в виде интеграла. Исходя из того, что градация этих элементов основа­на на степени осознанности, он разграничил неосознаваемые вос­приятия, дав им имя «малых перцепций». Интегрируясь, «малые перцепции» становятся осознанными, переходя на новый уровень души. В этом случае следует, согласно Лейбницу, говорить об апперцепции, о том, что, благодаря вниманию и памяти, психи­ческое содержание становится осознанным.

В процессе дальнейшего развития психологии введенное Лейб­ницем понятие об,апперцепции заняло очень важное место' в теориях о структуре сознания и обучения. В полемике со сто­ронниками эмпиризма, не учитывавшими организационную роль в психике человека высших интеллектуальных форм, Лейбниц внес коррективы в их известную формулу, согласно которой «нет

ничего в интеллекте, чего не было бы в чувствах», добавив к ней «кроме самого интеллекта». Учение об апперцепции как сумме знаний, определяющих отношение к действительности и возмож­ность формирования новых знаний, стало одним из основных положений в педагогической психологии.

Лейбниц возражал также против того, чтобы вслед за эмпи­ризмом называть душу «чистой доской», на которой опыт инди­вида заносит свои письмена. По его мнению, способность инди­вида к восприятию истин заложена в нем как предрасположен­ность, благодаря которой истины с помощью внешнего опыта и могут быть извлечены из души. Для объяснения разницы между подходом эмпиризма и своими идеями о врожденной предраспо­ложенности к знанию Лейбниц писал, что это отличие подобно разнице между фигурами, которые произвольно высекаются из мрамора, и фигурами, которые высекаются на основе тех прожи­лок, которые обозначены или предрасположены обозначиться на камне, если ваятель воспользуется ими.

Психологические воззрения Лейбница стали важной вехой в разработке многих проблем возрастной психологии. В них дока­зывалась активная природа психического, имеющего собствен­ную детерминацию и непрерывно развивающегося от одного уровня к другому. Было показано сложное соотношение между сознани­ем и бессознательным в динамике психической жизни, поставле­на проблема собственно психологических закономерностей, ко­торые не являются воспроизведением или аналогом механичес­ких, обсуждены ключевые вопросы, касающиеся соотношения ра­ционального и чувственного знания в процессе обучения, зави­симости опыта от предваряющих его задатков личности и перс­пектив их реализации в жизненных обстоятельствах.

Изучению роли понятий в поведении посвящены работы Бенедикта Спинозы. Спиноза родился в Амстердаме, получил в школе богословское образование. Родители готовили его в рав­вины, но уже в школе у него сформировалось критическое отно­шение к догматическому толкованию Библии и Талмуда. По окон­чании школы Спиноза обратился к изучению точных наук, ме­дицины и философии. В это время большое влияние на него оказали сочинения Декарта. Критика религиозных постулатов, а также несоблюдение многих религиозных обрядов привели к разрыву с еврейской общиной Амстердама, так как совет равви-

нов применил к Спинозе крайнюю меру— проклятие и отлуче­ние от общины. После этого Спиноза некоторое время помогал своему учителю в преподавательской работе в латинской школе, а затем поселился в деревушке близ Лейдена, добывая себе сред­ства к существованию изготовлением оптических стекол. В эти годы им были написаны «Принципы философии Декарта» (1663), разработано основное содержание его главного труда «Этика», который был издан после его смерти друзьями. В 1669 г. он посе­лился в Гааге — резиденции нидерландского правительства. Здесь Спиноза сблизился с деятелями республиканской партии и прежде всего с ее лидером, талантливым политиком и математиком Яном де Виттом. Предполагается, что именно по его просьбе Спиноза написал свой «Богословско-политический трактат», который был издан анонимно с обозначением ложного места его издания в 1670 г. В этом трактате Спиноза выступал в защиту свободы мысли и права непредубежденной критики библейских писаний. Его авторство было вскоре раскрыто, и это во многом явилась причиной запрещения в 1675 г. на публикацию «Этики». Спиноза жил очень скромно и достаточно уединенно. Когда в 1673 г. ему была предложена пфальцским курфюстом Карлом Людвигом про­фессура в Гейдельбергском университете, он отклонил это пред­ложение из любви к спокойствию и .из-за неопределенности гра­ниц, в пределах которых должна была соблюдаться обещанная ему свобода философских занятий.

Спиноза учил, что имеется единая, вечная субстанция — При­рода, которая является единственной реальностью. У Природы множество свойств, сторон, многие из которых еще не известны человеку. Поэтому им выделены два основных свойства Приро­ды — душа и тело, которые обладают такими качествами, как мышление и протяжение. Таким образом, и душа и тело есть свойства одной и той же субстанции — Природы. При этом он утверждал, что тело и душа независимы друг от друга и «ни тело не может определять душу к мышлению, ни душа не может оп­ределять тело ни к движению, ни к покою, ни к чему-либо друго­му». Эта позиция отличается от дуализма Декарта и представля­ет собой монистический параллелизм в объяснении деятельности телесного и духовного начал в человеке.

Целостность человека не только связывает его духовную и телесную сущности, но и служит основой познания окружающе-

го мира, доказывал Спиноза. Как и Декарт, он был убежден в том, что именно интуитивное знание является ведущим, так как интуиция позволяет проникать в сущность вещей, познавать не отдельные свойства предметов или ситуаций, но общие понятия. Таким образом, интуиция дает безграничные возможности само­познания, так как открывает перед человеком сокровища его души. Однако, познавая себя, человек познает и окружающий мир, так как законы души и тела одни и те же. Доказывая познаваемость мира, Спиноза подчеркивал, что «порядок и связь идей таковы же, каковы порядок и связь вещей», так как и идея и вещь есть разные стороны одной и той же субстанции — Природы.

Анализируя процесс познания, Спиноза выделил в нем три ступени:

мнение, т.е. знания о конкретных вещах, основанные на чувст­венном опыте субъекта;

рассудочное, разумное знание, т.е. знание о родовых, общих понятиях, которое выводится на основе логических рассуждений;

интуитивное знание.

Познания второй и третьей ступеней необходимо истинны, и только с их помощью мы можем отличить истинное от ложного. Это адекватное познание рассматривает вещи не в отдельности, а в их необходимой связи, открывая законы мира, субстанции.

Кроме теории познания, Спиноза внес большой вклад в раз­витие теории о свободе воли и понимании природы человеческих чувств. Все писавшие до него о страстях человека делали их предметом насмешки или сожаления. В отличие от них Спиноза не хотел ни осуждать, ни высмеивать человеческие поступки и страсти, но стремился понять их на основании законов природы. Он подчеркивал, что нужно «не плакать, не смеяться, а понимать", рассматривая гнев, зависть и остальные аффекты не как недостатки, а как тягостные, но необходимые свойства челове­ческой природы. Он выделил три вида страстей — желание, или стремление, удовольствие и страдание. Желание связано только с духовными стремлениями, оно превращается в стремление, если одновременно относится и к телу. Чувство удовольствия, радос­ти повышает активность человека, в то время как чувство стра­дания снижает ее. Все остальные аффекты являются побочными формами или сочетаниями этих трех основных. Так как актив­ность способствует инстинкту самосохранения, то все радостные

чувства помогают человеческому существованию, в то времякакогорчения и страдания ему мешают. Отсюда Спиноза сделал вы­вод о том, что люди естественным образом стремятся к тому, что приносит удовольствие, и отвращаются от того, что сулит страда­ние. Он подчеркивал непреодолимую силу, которую страсти при­обретают над людьми, раскрыв ошибочность предрассудка о том, что люди сами выбирают свои страсти. Бессилие человека перед своими страстями он называл рабством, говоря о том, что «мы различным образом возбуждаемся внешними причинами и вол­нуемся как волны моря. гонимые противоположными ветрами, ни зная о нашем исходе и судьбе?. Эти мысли легли в основу подхо­да Спинозы к поступкам детей, так как зависимость их деятель­ности от аффектов еще больше, чем у взрослых людей. Поэтому нельзя осуждать повышенную эмоциональность ребенка и тем более наказывать за нее. Необходимо с пониманием относиться ко всем эмоциональным проявлениям детей, пытаясь анализиро­вать, какие потребности стоят за ними. В то же время он не отрицал возможности воздействовать на эмоциональную сферу ребенка, развивая волевую регуляцию поведения.

Если четвертая часть «Этики» называется «О человеческом рабстве или о силе аффектов», то пятая, заключительная часть озаглавлена «О могуществе разума и о человеческой свободе». Именно в этой части Спиноза обосновал принципы волевой ре­гуляции и воспитания нравственного поведения. Человек не мо­жет быть абсолютно свободен, писал Спиноза, так как он живет в окружении различных воздействий множества людей и пред­метов, которые вызывают в нем определенные страсти, являющи­еся причиной невольных поступков. Однако, отрицая свободу человеческой воли, Спиноза утверждал возможность человечес­кой свободы, так как свободу он противопоставлял не необходи­мости, но принуждению. Он отождествлял волю и рассудок и пришел к выводу о том, что понимание ограниченности своих возможностей и причины своих недостатков делает человека сво­бодным, т.е. свобода является познанной необходимостью. Так. нравственная деятельность растворяется в деятельности позна­ния, при этом нравственность, с его точки зрения, вытекает из человеческой природы, а не является продуктом свободы. Она основана на стремлении к самосохранению, а так как рассудок не может приписывать человеку ничего противного природе, то, со-

гласно естественному праву, все полезное дозволено. Так, полез­но, считал Спиноза, только то, что повышает активность человека и облегчает его познание.

Таким образом, рационализм Спинозы приводит не к отрица­нию эмоций, но к попытке их объяснения. При этом он связывает эмоции с волей, говоря о том, что поглощенность страстями не дает возможность человеку понять причины своего поведения, а потому он не свободен. В то же время осознание причины стра­стей открывает перед человеком границы его возможностей, по­казывая, что зависит от его воли, а в чем он не свободен, по­скольку зависит от сложившихся обстоятельств. Именно это по­нимание и есть истинная свобода, так как освободиться от дей­ствия законов природы человек не может. Противопоставляя сво­боду принуждению, Спиноза дает свое определение свободы как познанной необходимости, открывая новую страницу в психоло­гических исследованиях пределов регуляции и формирования во­левой активности человека. Эти положения Спинозы повлияли на взгляды многих психологов, в том числе и на выдающегося отечественного ученого Л.С. Выготского.

Открытие новых закономерностей в процессе формирования понятий связано с именемДжона Локка. Известный английс­кий философ и психолог Д. Локк родился недалеко от Бристоля в семье провинциального адвоката. По рекомендации друзей отца он был зачислен в Виндзорскую школу, по окончании которой поступил в Оксфордский университет. В Оксфорде он занимался философией, естественными науками и медициной, познакомил­ся с сочинениями Декарта. Знакомство с лордом Эшли, которое вскоре переросло в тесную дружбу, изменило жизнь Локка. В качестве врача и воспитателя сына Эшли он стал членом его семьи и делил с ним все превратности его судьбы. Лорд Эшли, который был главой вигов — политической оппозиции английс­кого короля Якова II, дважды занимал высокие места в прави­тельстве и делал Локка своим секретарем. После отставки Эшли Локк вынужден был бежать вместе с ним в Голландию, <