Часть 3. психологическая помощь

В ПРОЦЕССЕ СТАНОВЛЕНИЯ

ЛИЧНОСТИ ЖЕНЩИНЫ

Глава 1. Особенности женского психического мира. Мужчина и

женщина

Представления о женственности чаще всего связываются с женским предназначением быть матерью, давать жизнь и воспи­тывать детей. В историческом развитии общества, как в западной, так и в восточной культурах, на протяжении веков наивысшей ценностью и основным долгом женщины провозглашалось мате­ринство. Формула «святости материнства как истинной женствен­ности» использовалась для манипулирования женским сознанием через религиозные институты и социальные стереотипы.

Зародившаяся в конце XVIII века в Европе идеология феми­низма как движения за развитие самосознания женщин и за равные с мужчинами права и возможности внесла определенный вклад в изменение взглядов на роль женщины. В современном обществе женщины занимают все более значимое положение как в социаль­ном, так и в профессиональном смысле. На этом фоне не исчезли старые, но появились новые психологические проблемы, связан­ные со всесторонним включением женщины в жизнь общества. В ряде отечественных исследований выявлены кризисные ситуа­ции, переживаемые женщинами, ориентированными на професси­ональную деятельность. И. В. Ромазан в своей диссертационной работе показала, что над женщинами-предпринимателями довлеют конвенциальные нормы относительно «женской роли», закрепо­щающие проявление индивидуальных особенностей их личности.

В исследовании В. А. Хащенко и Г. В. Турецкой было отме­чено, что ориентация деловой женщины на работу не исключает и ориентации на семью. В то же время сочетать то и другое в достаточной мере удается только 12% из опрошенных женщин, по мнению остальных (88%), работа ущемляет их личные интере­сы. Только 30% деловых женщин, по данным авторов, ощущают возможность проявлять свою женственность в деловых ситуациях, несмотря на существующие тендерные стереотипы.

По данным, полученным в исследовании Е. К. Завьяловой, С. Т. Посоховой, О. В. Ворониной, женщины-предприниматели в 60% случаев связывают понятие «успех» с аспектами семейной жизни, ценность которой всегда рассматривается наряду с ценно­стью профессиональной работы. Важным является и тот факт, что сама предпринимательская активность выбирается и имеет смысл, с точки зрения опрошенных женщин, как способ реализации лич­ной свободы. Таким образом, эти примеры служат иллюстрацией того, что намерение женщины реализовать свои профессиональ­ные интересы всегда сталкивается с ее возможностями создать полноценную семью, устроить личную жизнь и обустроить соб­ственный дом.

Английский психотерапевт Гарриет Лернер ввела понятия успеха и страха «отделения» как специфических переживаний женщин, заявивших о своей компетенции и карьерных амбициях, и в силу этого вынужденных бороться с бессознательной тревогой, сопротивлением окружающих и давлением стереотипов. Объясняя с психоаналитических позиций этот феномен, автор пришла к выводу, что в личном плане профессиональная компетентность является отрицательным фактором для женщин, поскольку она порождает страх успеха как страх отделения от своей семьи и, следовательно, неудовлетворенность своей женственностью.

Эту же проблему, но с экзистенциальных позиций рассматри­вает Айрин Серлин. В своем исследовании «Экзистенциальная терапия для женщин» она описывает страх женщины, посвятившей себя искусству и идентифицировавшей креативность с толчком к смерти. Смерть появляется в ее снах, фантазиях, в творчестве в образах сексуального, мистического, экстативного объединения с Призрачным Любовником или матерью. Айрин Серлин полагает, что женщинам, совершающим свой путь в творческом одиноче­стве, нужна жизнь, включающая в себя и работу, и заботу о других. Им необходимо желание «рискнуть жизнью», осмелиться вступить во взаимодействие с другим человеком и, таким образом, переосмыслить свою независимость, найти баланс между потреб­ностью в работе и семьей, между свободой и взаимодействием, зависимостью и независимостью.

Мужчина и женщина

Представленность человека в двух ипостасях — мужской и женской — признается в различных теологических и научных кон­цепциях. В работах эзотериков, теологов, философов, историков,

этнографов, культурологов, социологов человеческое общество рассматривается через призму мужественности и женственности, отражающую вполне определенные различия в предназначении, ролях и стереотипах поведения в зависимости от половой принад­лежности.

В области естественных наук накоплено достаточно аргумен­тов в пользу того, что дифференциация по полу не ограничивает­ся анатомическими органами и физиологическими функциями, а проявляется и в общесоматических системах, а также в динами­ке основных функций жизнедеятельности человека. По мнению Б. Г. Ананьева, половой диморфизм относится к постоянным ха­рактеристикам онтогенетической эволюции человека.

Идея взаимоподавляемости и смыслового единства мужского и женского начал рассмотрена Л. А. Абрамяном на примере мифа об андрогине (круглом существе с двумя совершенно одинаковы­ми лицами, глядящими в противоположные стороны) как отра­жении конкуренции мира мужчин и мира женщин, восходящей к более общей конкуренции культуры и природы. В колебаниях вокруг идеального состояния андрогизма, т. е. симметричности двух, образующихся от одного, можно увидеть осуществление по­стоянного расхождения и вечной встречи двух миров — мужчин и женщин. При этом, согласно закону биологической эволюции, сформулированному В. А. Геодакяном, «женский пол выступает как стабилизирующее консервирующее начало, а мужской же пол олицетворяет все новое, изменчивое, благодаря ему биоло­гический вид получает постоянный приток новой генетической информации».

Представительница одной из эзотерических традиций, педагог-психолог Ева Весельницкая также отмечает, что одно из первых энергетических делений мира на наиболее абстрактном уровне есть деление на мужское и женское начала, которое фактически пронизывает все, в чем задействован человек, и выражается в цикличных, спиралеобразных взаимоотношениях мужчин и жен­щин. При этом специфика мужской энергии есть «стремление к сворачиванию в точку» (то есть цель, направление). Специфи­ка женской энергии есть «открытое безграничное пространство», которое само по себе не имеет ни направления, ни границ.

Мнения различных исследователей об особенностях женского психического мира (в отличие от мужского) весьма разнообразны, а зачастую и антагонистичны.

Своеобразную точку зрения высказывал в начале нашего века молодой австрийский ученый Отто Вейнингер, который сделал попытку рассмотреть мужскую и женскую психику, исходя из выдвинутого им тезиса: «Половая функция типичного мужчины

по отношению к типичной женщине — это превращать бессозна­тельное в сознательное».

Опираясь на определенные религиозные учения (мусуль­манство), философские взгляды Аристотеля и некоторые худо­жественно-поэтические источники (Ибсен, Стринберг, Фукэ), О. Вейнингер сделал попытку доказать, что в «абсолютной» жен­щине нет своего «Я», отсутствуют душа, личность, индивидуаль­ность. Рассуждения автора привели его к тому, что женщина «как целое есть отрицание всякого смысла, она бессмысленна». О. Вейнингер противопоставляет пассивность женщины, ее зави­симость от мужчины и стремление сохранить в нем сексуальность мужскому предназначению, состоящему в возвышении женщины и формировании ее сознания и бытия. С этой точки зрения женщина есть грех или (что одно и то же) возможность греха в мужчине. О. Вейнингер писал: «Абсолютный мужчина — это идеальный образ бога, абсолютное нечто. Женщина же всегда символ полно­го «ничто». Вейнингер считал, что предназначение женщины во Вселенной — быть противоположностью божества, представлять собой иную возможность в человеке, но даже он признавал, что только взятые вместе мужчина и женщина представляют полного человека.

Противоположные взгляды на особенности женского психи­ческого мира в начале нашего века высказывал русский философ В. М. Хвостов. В своих рассуждениях он опирался на книгу Гей-смана «Психология женщины», в которой различия женской и мужской психологии рассматривались как различия не по ценно­сти или качеству, а лишь по степени статистической выраженно­сти. Вслед за Гейсманом В. М. Хвостов уделил внимание шести основным отличительным чертам психологии типичной «средней женщины». К первым пяти отнесены: эмоциональность, склон­ность к фантазированию, конкретность и ассоциативность мы­шления, протекание мыслительных процессов преимущественно в подсознательной сфере, гармоничность и целостность психики. Шестая из выделенных черт наиболее отличает данный подход к особенностям психического мира женщины от упомянутой выше теории О. Вейнингера. В. М. Хвостов, как и Гейсман, признавал в женщине большую нравственную чистоту, альтруизм, высоко раз­витое чувство долга. Этот тезис обосновывается авторами через функцию материнства, которая делает женщину более бдитель­ной, предупредительной и заботливой, чем мужчина, оставляя гораздо меньше места эгоистическим склонностям. На основа­нии этого определяется главная миссия женщины в эволюции человечества, заключающаяся в ее практической деятельности по воспитанию последующих поколений через укрепление в них нравственных начал жизни. Выполнение этой миссии не может быть объяснено отдельными филогенетическими, онтогенетическими или соматическими факторами. Она выполняется женщиной как свободной дочерью природы, благодаря ее способности прони­кать в тайны мироздания, опираясь на свое преимущественное свойство, каким является любовь.

Рассмотрев некоторые эзотерические и философски ориенти­рованные взгляды на особенности женского психического мира, обратимся к психоаналитическому подходу к данному вопросу.

Согласно теории 3. Фрейда, человеку присуща врожденная бисексуальность. На самых первых стадиях сексуального разви­тия половые различия не играют ведущей роли, поскольку первым объектом любви, как для мальчиков, так и для девочек, является мать (что связано с возможностью удовлетворить первичные по­требности). В период же эдиповой фазы у девочек происходит смена как эрогенной зоны, так и объекта любви, в то время как у мальчиков такие перемены не происходят. Эдипов комплекс у женщины, как считал Фрейд, характеризуется противоречием между желанием быть, как мать, занять место матери, быть самой матерью, и страхом совращения собственным отцом, интерпре­тируемым как собственное желание, проецируемое извне. Такая ситуация порождает амбивалентность девочки в ее отношении к матери: с одной стороны, нежность и любовь, с другой — агрес­сия и соперничество (стремление завоевать отца). Кроме того, по мнению 3. Фрейда, в сексуальном развитии девочек важную роль играет комплекс кастрации, или зависть к пенису, которая является определяющей в развитии женственности. Возможны три направления в развитии женской сексуальности. Первое из них — подавление сексуальности как невротическое вытеснение сексуальных желаний, выражающееся в обесценивании себя, отка­зе от активности и переходе к пассивности. Второе определяется как мужественность, т. е. отказ принять факт отличия от муж­чин и сохранение активных тенденций. Третье направление есть вариант развития нормальной женственности, когда «женская си­туация восстанавливается» и желание иметь пенис заменяется желанием иметь ребенка.

Во взрослой жизни женщины 3. Фрейд также усматривал ее бисексуальность, в частности, в проявлениях нарциссизма и сты­дливости. Нарциссизм выражается в склонности ценить свои прелести и большем желании быть любимой, чем любить самой. Психоаналитически это интерпретируется как компенсация за пер­воначальную сексуальную неполноценность, зависть к мужчине. Стыдливость также рассматривается как женское качество, отра­жающее первоначальное стремление (намерение) скрыть дефект 176

гениталий. Выбор объекта любви (мужчины) женщиной, согласно Фрейду, осуществляется по нарциссическому принципу, соответ­ственно идеалу мужчины, которым она хотела бы быть. При сохранении привязанности к отцу, объект любви выбирается по типу отца, что часто сопровождается сохранением враждебности по отношению к матери. Решающий поворот в сущности женщи­ны может произойти при последующей идентификации с матерью (при втором браке или рождении ребенка). Это интерпретируется как возврат к нежной доэдиповой привязанности к ней, что позво­ляет женщине, как считал 3. Фрейд, соответствовать своей роли в сексуальной функции и достигать поразительных социальных успехов. Именно в этой идентификации женщина приобретает привлекательность для мужчины. Именно в этом случае, писал 3. Фрейд, «отдельная женщина может быть человеческим суще­ством».

Среди психоаналитических взглядов на особенности женской психологии представляется интересной точка зрения известного оппонента 3. Фрейда, представительницы женской плеяды анали­тиков, Карен Хорни. В своих исследованиях К. Хорни опиралась на особенности психосексуального развития обоих полов и спе­цифику конфликтов детства, проявляющихся по отношению к родителям противоположного пола. Сравнивая сексуальное раз­витие девочек и мальчиков на ранних стадиях, автор приходит к выводу о «невыгодном положении девочек» в этот период в пла­не получения удовольствия посредством: уретрального эротизма (психологический эквивалент — любопытство); эксгибиционист­ских тенденций (удовлетворение исследовательского импульса); возможности онанировать (как проявление сексуальной свободы). Эдипова фаза также протекает и может завершаться по-разному. В мужском варианте — отказ от матери как сексу­ального объекта из страха кастрации приводит к утверждению его в мужской роли, что является компенсацией страха кастрации. В женском варианте — отказ от отца как сексуального объекта может спровоцировать отказ от женской роли вообще, поскольку он связан со страхом вагинальной травмы и кровосмеситель­ных желаний. Природную тревогу девочки К. Хорни объясняла специфическим женским побуждением «принимать и вбирать и, соответственно, боязнью, что если ее желание осуществится, она сама и ее влагалище будут разрушены». Такой базальный страх разрушения собственной целостности может стать причи­ной нарушения нормального развития женственности. Уход от женственности, женской роли проявляется во фригидности, ин­терпретируемой как подсознательное стремление быть мужчиной для того, чтобы избежать фантазий, связанных с отцом (крово-смесительных желаний). Фригидность как запрет на проявление сексуальности, по мнению К. Хорни, скорее является отвержени­ем не секса, а женской роли. Это меняет отношение женщины к материнству, беременности, ребенку, мужу, месячным, домаш­ним обязанностям, но главное здесь — ущербность отношений с мужчиной.

Кроме психологических, как считала К. Хорни, существуют и социальные факторы, «запрещающие» проявление женствен­ности: реальное социальное неравенство, влияние традиций и воспитания на развитие сексуальности. Следовательно, боль­шое количество запретов и ограничений способствует разви­тию чувства неполноценности и неприятию своей женской сути. В некоторых случаях это может привести к образованию ком­плекса маскулинности, бессознательному желанию быть мужчи­ной, порождаемому неуверенностью в своих достоинствах и са­моценности как женщины, сочетающемуся со злостью на мужчин и одновременным признанием их превосходства.

В своих работах К. Хорни неоднократно подчеркивала, что у зрелой женщины сексуальность в творческом плане богаче, чем у мужчины. Способность стать матерью определяет направлен­ность ее творческого импульса внутрь себя, в глубины бессозна­тельного, в чем и состоит тайна женственности.

Таким образом, функция материнства составляет, по К. Хор­ни, «ядро завистливой обиды мужчин на женщин», в то время как «зависть к пенису» у женщины рассматривается как интерес к противоположному полу, который движет развитием женщины. Ограниченной причастностью мужчин к сотворению новой жизни К. Хорни объясняла сублимацию их творческой энергии, направленной вовне — на создание чего-либо нового в различных сферах общественной жизни (государстве, религии, искусстве, науке). Но даже успех в этих областях не может полностью компенсировать то, чего мужчина лишен от природы. Женщина же, даже если она фригидна, способна зачать и родить ребенка, выполняя свою роль самим фактом своего бытия. Мужчина, на­против, всегда должен делать что-то для собственной реализации. Некоторые же попытки утверждать, что женщины есть инфантиль­ные создания, живущие исключительно эмоциями и не способные к ответственности, являются, как считала Хорни, результатом маскулинного стремления снизить самоуважение женщины.

Тем не менее основной природный фундамент отношений ме­жду мужчиной и женщиной К. Хорни видела в любви. Она писала: «многоликое чувство, называемое любовью, наводит мосты от од­ного одиночества к другому. Эти мосты могут быть сказочно красивы, но редко строятся навечно. Часто они не выдерживают груза и рушатся. Вот и другой ответ на поставленный вопрос о том, почему любовь между полами мы видим более отчетли­во, чем ненависть, — потому что союз полов предлагает нам величайшие возможности быть счастливыми».

Создатель чарующей концепции аналитической психологии Карл Густав Юнг видел в идее единства двух противоположно­стей, мужского и женского, архетипический образ. Он считал, что гетеросексуальность, присущая изначально каждому индиви­ду, требует времени для своего развития и еще не представлена в зрелой форме у младенцев. Юнг не сводил возможности индиви­дуального развития к какому-либо одному общему принципу, как это сделал 3. Фрейд, а противопоставлял этому идею целостно­сти, индивидуации. К. Юнг рассматривал человеческое, а значит, культурно обусловленное деление полов на мужской и женский. Во время одного из своих самых глубоких инсайтов Юнг отметил, что каждая женщина обладает рядом мужских психоло­гических черт, не являющихся для нее основными, по аналогии с тем, как каждый мужчина имеет регрессивные женские гормоны и хромосомы. Существенную в женщине мужскую часть он назвал анимусом, т. е. воплощением мужского начала в женском бессо­знательном, а существенную в мужчине женскую часть — анимой, т. е. воплощением женского начала в мужском бессознательном.

Анима и анимус представляют собой психические образы, конфигурации, вырастающие из некоей базисной архетипической структуры и пребывающие между индивидуальным сознанием и коллективным бессознательным. Как регуляторы поведения, они проявляют себя наиболее типично, воплощаясь в некоторых фи­гурах, снах и фантазиях («сон-любовник», «сон-девушка») или в иррациональности женского рассуждения и мужского чувства. В своей исходной «бессознательной» форме анимус является соеди­нением спонтанных, непреднамеренных взглядов, которые оказы­вают мощное влияние на эмоциональную жизнь женщины, в то время как анима является сходным соединением чувствований, которые влияют (искажающе или как-то иначе) на мужское ми­ропонимание. В результате анимус любит проецировать себя на интеллектуалов, различного рода героев, включая артистов, пев­цов, чемпионов и т. п. Анима имеет пристрастие ко всему, что бессознательно, темно и пребывает в хаотическом состоянии в женщине, а также к ее тщеславию, холодности, беспомощности и т.д.

Анима и анимус не выступают в качестве специфических свойств противоположного пола, а действуют согласно доминант­ному принципу мужской или женской природы. В качестве неосознанных психических компонентов анима-анимус предста-вляют возможную угрозу индивидуальности и личным ценностям. Например, мужчина становится переменчивым и несдержанным в проявлении своих настроений и чувств, а женщина — упрямой, деспотичной. Будучи же осознанными, они могут стать необхо­димыми звеньями в раскрытии творческого потенциала личности, средствами ее индивидуации, побуждающими и помогающими постичь все стихийное и значительное в психической жизни.

Продолжая развитие идей, представленных в концепции К. Юнга, современный аналитик Роберт А. Джонсон рассмотрел глубинные аспекты женской психологии на примере греческо­го мифа об Эросе и Психее. Р. Джонсон пришел к выводу, что жизненный путь женщины представляет собой непрерывную борьбу и эволюцию по отношению к мужскому образу жизни, находящемуся как вне ее, так и внутри, в качестве собственного анимуса. «Развитие женщины может продолжаться, если анимус, осознанный как таковой, займет положение между сознательным «Эго» и бессознательным внутренним миром и станет посредни­ком между ними, помогая, где только сможет. Впоследствии он поможет открыть для нее подлинный духовный мир», — пишет автор.

Таким образом, юнгианский подход дает возможность рас­сматривать личностный рост женщины как творческий процесс, в котором развитию осознанности отводится значительная роль.

Проведенный теоретический анализ позволяет сделать вы­вод о том, что различия по половому признаку так или ина­че выявляются во всех областях человекознания. Собственно же психологические исследования этого вопроса зачастую носят противоречивый характер, как, например, в психоаналитическом подходе.

Глава 2. Использование гештальт-подхода для психологической помощи женщинам

Загадочность образа женщины во все века привлекала внима­ние ученых, поэтов и художников, но объяснить и понять суть женственности пока так и не удалось. «Она так загадочно таин­ственна и интуитивна и настолько близка к происхождению жиз­ни вообще, что наука, вероятно, никогда не сможет понять это­го», — писала в своей книге «Загадка женственности» американ­ский психолог Бетти Фридман.

Тем не менее в бытии женщиной есть экзистенциальный смысл, осознание которого имеет жизненно важное, философское и духовное значение в процессе ее личностного становления. Наша гипотеза заключается в том, что личностный рост женщины во многом определяется осознаванием и нахождением способов реализации своего женского начала (женственности), и помощь женщинам в этом процессе может быть оказана на базе гештальт-подхода (см. ч. 1, гл. 4).

Психологическая помощь женщинам может быть направле­на на актуализацию и осознание ими собственной женственности, соотнесение ее с более широкими представлениями о своей лично­сти, нахождение способов ее проявления в контактах с социальной и, в частности, с профессиональной средой, а также на свободный выбор и принятие ответственности за ее реализацию.

Основные задачи консультирования женщин заключаются, таким образом, в следующем:

работа с актуальностью решения возникающих проблем, пре­жде всего проблем, вызванных идентификацией с женским полом, т. е. осознание собственных желаний и возможностей как жен­щины;

соотнесение своего женского начала с представлениями и знаниями о себе, своей личности, принимаемыми социальными ролями, имиджем для последующей ассимиляции этих предста­влений с результатами предыдущего опыта;

осознание того, как в процессе взаимодействия с окружающей средой «останавливается» проявление собственной женственно­сти, какие виды сопротивления в этом участвуют;

нахождение адекватных способов проявления своего женского начала, признание ответственности за реализацию своей женской роли в контакте с социальным окружением.

Как уже было отмечено, личностный рост связан с изменени­ями, которые, в свою очередь, невозможны без отказа от старых стереотипов, предубеждений, способов поведения, являющихся проявлением сопротивления, выполняющего функцию защиты от неопределенности новых ситуаций. Следует отметить, что в гума­нистической терапии, в том числе и в гештальте, сопротивление рассматривается как естественная реакция, в ряде случаев выпол­няющая адаптивную роль. В то же время осознание собственных сопротивлений предоставляет возможность для свободного выбора новых способов реагирования на окружающую действительность. В гештальт-подходе, как мы отмечали выше, выделены опреде­ленные типы сопротивлений, которые мы рассмотрим на примере женской психологии.

Слияние (конфлуэнция) — неспособность к переживанию от­дельности от другого человека, когда не учитываются различия между людьми. К примеру, женщина, испытывая подсознательный страх быть покинутой, одинокой, может использовать обобщаю­щие слова типа: «Мы, женщины ...», «Все женщины ...», «Каждая женщина ...», отдавая преимущество местоимению «Мы» вместо «Я», присоединяясь, таким образом, ко всем представительницам своего пола.

Интроекция как принятие без критической проверки и ас­симиляции морали, ценностей, социальных норм, отношений. Примером в нашем случае может служить исторически сложив­шаяся точка зрения на то, что женщина должна быть «мягкой, податливой, соглашающейся, пассивной и т. п. »

Проекция как тенденция делать окружающим то, что делает сам человек, как процесс приписывания другим свойств, качеств, отношений, верований, чувств и поведения, которые в действи­тельности относятся к самой личности. Например, утверждение о том, что «женщины угнетаемые, бесправные существа», хотя на самом деле женщина сама создает эту ситуацию, чувствуя себя угнетенной и бесправной.

Ретрофлексия — процесс сдерживания собственных чувств и направление их против себя вместо попыток влиять на окру­жение. У женщин, считающих для себя невозможным выражать, например, агрессию, ретрофлексия часто проявляется в психо­соматических симптомах, таких как задерживание дыхания, из­менение цвета кожи, появление различных болевых ощущений и т. п.

В другом варианте «слияние» у женщин может выражаться в вере в то, что она обладает исключительной способностью «читать мысли и чувства» других людей.

Дефлексия (отклонение) — процесс ухода от собственного опыта, глубоких переживаний, а также от контактов с окружа­ющими людьми из-за недоверия к ним, боязни испытать боль и разочарование. Дефлексия довольно часто используется как стратегия избегания выбора и проявляется в «дипломатично­сти», «непрямолинейности» и «вежливой скромности» некоторых женщин.

Внимание ко всем перечисленным видам сопротивлений во многом определяет успех консультирования и психотерапевтиче­ской работы, главной целью которых является помощь женщинам в осознании своего женского начала, сопряженном с более глу­бинной потребностью в заботе о себе:

Американский психотерапевт Дж. Буженталь выделил четыре составляющих этой заботы.

Первая — наличие боли (как душевной, так и физической), страдания, переживания, сигнализирующих человеку о существо­вании какой-то проблемы, конфликта или кризиса.

Вторая составляющая связана с возникновением надежды на возможность решения данной проблемы, на исцеление.

Третья, названная приверженностью, определяется нахожде­нием и приложением сил, энергии, затратами времени, денег и всего того, что ведет к выходу из кризисной ситуации.

Четвертая — возвращение к своему «Я», осознание собствен­ного внутреннего потенциала для осуществления заботы о себе.

По мнению Дж. Буженталя, первые три составляющие дают основание для начала психотерапевтической работы, а четвер­тая — становится ее результатом. Таким образом реализуется основной принцип гуманистического подхода, заключающийся в признании права личности самостоятельно проживать свою жизнь, осуществлять свободный выбор собственного пути и нести за это ответственность.

По нашему глубокому убеждению, при консультировании и оказании психологической помощи женщинам данный подход мо­жет рассматриваться как предпочтительный. Основанием для подобной точки зрения служит то, что принадлежность к женско­му полу (равно как и к мужскому), являясь общим генетическим фактором, отражающимся на социальных и культуральных отно­шениях между людьми, проявляется через неповторимую индиви­дуальность каждой женщины (или каждого мужчины). Именно нахождение своего уникального способа быть женщиной (мужчи­ной) в быстро меняющемся современном мире служит одним из показателей личностного роста.

Помощь в личностном росте может быть оказана как в ин­дивидуальной, так и в групповой форме, каждая из них имеет свои особенности и преимущества, о которых говорится в дру­гих главах данной книги. Здесь отметим только, что тренинг личностного роста женщин, проводимый в группе, предоставляет следующие возможности:

получение обратных связей и эмоциональной поддержки от участниц группы;

облегчение благодаря этому процессов самоисследования и раскрытия индивидуальной неповторимости своей женской сущ­ности;

расширение и разнообразие контактов с другими людьми, а также способов самореализации в этих контактах.

Работа в женских группах позволяет:

провести дискуссию об актуальности реализации собственной женственности;

предоставить участницам группы возможность узнать и про­явить свое женское начало путем практического экспериментиро­вания с различными способами его выражения через внешность, одежду, тело, движения, танец, чувства, фантазии и слова;

опре­делить, с какими качествами личности связывается понятие женственности и какие чувства вызывает проявление этих качеств, осознать собственные сопротивления в связи с этим;

помочь сделать выбор по принятию или отвержению опреде­ленных способов реализации своего женского начала;

интегрировать выявленные противоположности в своей жен­ской сущности, ассимилировать новый опыт, научиться отвечать за себя и заботиться о себе.

Все перечисленное, по сути, так или иначе реализуется и в индивидуальной консультативной работе, и в форме самопомощи в процессе духовного личностного роста.

Используемые методы могут быть весьма разнообразны­ми — от психодиагностических тестов до упражнений, связанных с фантазированием, концентрацией и медитацией. Рассмотрим в качестве примера три группы методических процедур, характер­ных для гештальт-терапии. К ним относятся:

1. Работа с креативной экспрессией: эмоциональное и телес­ное воплощение в танце.

2. Работа с фантазиями: рисунок мандалы и направляемое

воображение.

3. Работа с полярностями.

Работа с креативной экспрессией. Эмоциональное и телесное воплощение в танце

В гештальт-подходе разум и тело рассматриваются как це­лостная система. Современные гештальт-терапевты не следуют за Перлзом в его крайне отрицательном отношении к любому интел­лекту ализированию, а стремятся создать «союз головы, сердца и тела». Мысль не может рассматриваться ни в отрыве от эмоций, ни в отрыве от тела. Концепция заключается в том, что стрес­сы, эмоциональные травмы и незавершенные дела часто являются причинами блокирования энергии в теле («мышечный панцирь», по В. Райху), и только через работу с телом возможен ее выход. Цель гештальт-терапии заключается в пробуждении способно­сти чувствовать, переживать, приобретать опыт. В этом смысле танец является тем психотерапевтическим средством, которое дает возможность соприкоснуться со своими ранее не осознава­емыми переживаниями через эмоциональное и телесное участие в танцевальном действии. Экспрессия в танце, усиливающая выразительность чувства, способствует осознаванию. С экзистен­циальных позиций — «все есть во всем», «мы есть все, что мы делаем». Танец, таким образом, способствует осмыслению, пере­водя чувства в действия, а действия — в понимание. Благодаря телесному и эмоциональному воплощению в танце происходит более глубокое осознание собственного «Я». Это креативный способ реализовать себя, сделать себя реальным, живым. Уча­стие, переживание в танце дают шанс войти в контакт с собой, почувствовать себя и свои возможности во взаимодействии с другими людьми. Инициированные действия в танце есть твор­ческое выражение невыраженного, завершение гештальта. Танец способствует спонтанному проявлению своей индивидуальности, снимает блоки и сопротивления.

Известна склонность и любовь женщин к танцам, поэтому танцевальную терапию можно считать актуальным и адекватным методом работы в женской группе, а также прекрасным способом саморазвития. Наш опыт показывает, что в танце происходит поляризация собственной женственности и возникают новые пе­реживания по этому поводу: растерянность, раздражение, грусть, желание побыть в одиночестве. Часто женщины изначально про­тивопоставляют свою «женскую» мягкость, незащищенность, ми­ниатюрность «мужским» чертам: силе, напористости, независимо­сти. Во многом — это проявление интроектов, сформированных в результате воспитания и общественных установок, таких как «женщина не должна быть сильной», «женщина — подчиненное . г существо» и т. п.

В связи с этим хочется еще раз отметить, что эмоциональ­ное и телесное воплощение в танце позволяет раскрыть новые возможности креативного выражения женственности, поисследо-вать и поэкспериментировать, используя усиление, преувеличе­ние, гротескное выражение своих чувств и образов, возникающих в танцевальном движении. При этом огромное влияние оказы­вает музыка, которая может быть подобрана в соответствии с собственными желаниями и потребностями в помощь актуализа­ции и осознаванию своей индивидуальности, принятию полярных качеств.

Работа с фантазиями: рисунок-мандала и направляемое воображение

Креативности в гештальт-подходе уделяется огромное внима­ние, так как одним из базовых понятий в нем является творческое приспособление. В смысле же своей экзистенциальной ориента­ции гештальт-терапия сродни искусству. Фантазии также дают возможность исследовать и апробировать новые способы поведе­ния в безопасном окружении в ситуации «здесь и теперь».

То, что рождается в процессе фантазирования и воображе­ния, является спонтанной продукцией, соответствующей зачастую подавленным аспектам «Я», которые в процессе работы с ними пе-

реносятся на реальную почву, что облегчает процесс осознавания и идентификации.

Существуют разнообразные способы работы с фантазиями. Одним из вариантов, применяемых нами, является рисунок-мандала, рассматриваемый как вид терапии искусством. Он используется для помощи в осознании представленности жен­ских качеств во внутриличностном субъективном пространстве женщины.

Мандала — санскритское слово, означающее магический круг. Символическая форма мандалы обнаружена не только на Восто­ке, в средние века существовали специфические христианские мандалы. К. Юнг отмечал, что мандалы являются «орудиями, с помощью которых в бытие образуется порядок». Он интерпре­тировал мандалу как выражение психики, в частности, самости, как символ центра личности. Исходя из этого, рисунок мандалы есть некий путь к завершению гештальта, осознанию и интеграции противоположных, в нашем случае полярных, качеств женствен­ности.

Для работы с рисунком-мандалой необходимо выбрать четыре качества, отражающих собственную женственность. К ним под­бираются четыре любых цвета, в круге на листе бумаги рисуется мандала, а затем ей дается название. Далее проводится обсужде­ние по следующим вопросам: о 'чем говорит рисунок в целом и отдельные его детали и цвета; что самое главное в мандале, что в ней устраивает, а что — нет, какие чувства и ассоциации она вызывает, что хочется изменить в рисунке.

Основываясь на опыте использования рисунка-мандалы в тре­нинге личностного роста женщин, можно сделать следующие обобщения.

Мандалы представляют собой зачастую поразительно инте­ресные, гармоничные, абстрактно символические либо конкретно-сюжетные изображения, в которых присутствуют как мифологиче­ские и космические образы, так и изображения цветов, растений, животных (чаще змей и кошек). В рисунках используется вся гамма цветов — от желтого, красного, малинового, фиол