Массовые настроения и крах социализма
Современная ситуация показала, что во многом сходные моменты могут возникать не только в «третьем мире». Обратим внимание на особую частоту появления слова «настроения» в ходе горбачевской перестройки, перед распадом СССР. Так, отвечая на вопросы французской газеты «Юманите», М. С. Горбачев заявлял, что «выработка политики… начинается с изучения объективной обстановки, тех или иных потребностей общества, настроения масс… На основе этого, после должного обсуждения, формируются политические решения»[29]. Если бы это было так… Нет, спичрайтеры писали действительно неглупые слова, вот только реализовать их тогдашнее руководство СССР было уже неспособно. Осуществляя курс на перестройку, горбачевское руководство отдавало отчет в том, что «без перелома в общественном сознании, без изменения в психологии и мышлении, в настроениях людей успеха не добиться…» («Материалы Пленума…», 1987). Однако дальше слов дело не шло.
Фактор массовых настроений активно проявляется не только во внутренней политике, но и на международной арене. Объективный фундамент многих позитивных перемен в мире, по мнению того же Горбачева, как раз и состоял в том, что «в последние годы в широких кругах мировой общественности произошел крутой перелом в настроениях…»[30]. Однако каким был этот перелом и к чему он приведет, тогда еще мало кто мог понять.
Особенностью внутриполитических настроений в СССР долгие годы была их декламируемая монолитность, единство «на основе целей и интересов развития социализма». Конечно, ни в одной стране западного мира не было ничего подобного тому настроению массового энтузиазма, которое сопровождало годы первых пятилеток или послевоенного строительства. Сказанное, однако, отнюдь не означает, что советское общество характеризовалось сколько-нибудь полной однородностью настроений. Присущие социализму внутренние противоречия, несмотря на все попытки закамуфлировать их, неизбежно предполагали и порождали разнообразие стремлений и желаний людей. Достижение этих желаний, борьба за свои устремления — двигатель человеческой активности, а в сумме, при их свободном выражении, — залог развития общества. Ход перестройки, а затем и постперестроечных реформ, высвобождая данные силы, вскрыл и реальный плюрализм настроений в бывшем советском обществе.
Завершая главу, отметим, что современный мир демонстрирует дальнейшее усиление роли массовых настроений в самых разных аспектах и сферах жизни. Однако это не совсем та роль, которая постулировалась еще недавно в отечественном обществознании. Двадцатый век принес определенные качественные изменения в психологии и поведении масс как субъекта социально-политических действий. Возрастание их роли ныне в значительной степени связано с все более непосредственными проявлениями в поведении таких факторов, как массовые настроения.
Рассмотрение современных условий в контексте постепенного усиления влияния массовых настроений в ходе исторического развития позволяет сделать еще одно существенное заключение. Из обзора феноменологии вытекает, что в самом широком смысле политику можно рассматривать двояко: как нечто статичное и как нечто динамичное. Стоя на первой точке зрения, ее анализ должен основываться на исследовании прежде всего политических институтов; если же встать на другую точку зрения — на изучении в первую очередь политических процессов. Этому созвучна мысль Б. Ф. Поршнева о том, что все субъективные, в частности, социально-психологические явления, в том числе ключевые для понимания политики как специфического вида человеческой деятельности, тяготеют к одной из двух характерных форм: «психическому складу» и «психическому сдвигу (иначе — настроению)» (Поршнев, 1979).
Первые выражаются в статичных, институционализированных формах, вторые — в динамичных, процессуальных. Исходя из исторической феноменологии, массовые настроения абсолютно естественно являются одним из важнейших факторов, придающих динамичность социально-политической жизни, субъективной основой многих общественно-политических процессов. По Я. Щепаньскому, социальные процессы, в общем виде — «это единые серии изменений в социальных системах, т. е. в отношениях, институтах, группах и других видах социальных систем», серии «явлений взаимодействия людей друг с другом» или «явлений, происходящих в организации и структуре групп, изменяющих отношения между людьми или отношения между составными элементами общности» (Щепаньский, 1969).
В соответствии с этим под массовыми политическими процессами естественно подразумевать относительно однородные серии явлений, связанных причинными, а также структурно-функциональными зависимостями таким образом, что в качестве главной зависимости — той «оси», на которую «нанизываются» сопряженные друг с другом явления, — выступают массовые настроения. Это согласуется с тем, что последние, в скрытой или явной форме, признаются большинством исследователей в качестве одной из детерминант таких процессов.
Основные выводы
1. Историко-психологический анализ отчетливо показывает, как и когда в социально-политических процессах становится заметным феномен массовых настроений. Реально такие настроения начинают активно влиять на динамичные социально-политические процессы в период позднего Средневековья. Рост европейских средневековых городов породил специфические массово-психологические явления в общественной жизни. Осознание их роли оказалось связанным со значительными историческими потрясениями. В дальнейшем нарастание темпов исторического развития, усиление его динамизма, а также концентрация населения и процессы урбанизации повлекли за собой все более отчетливое усиление роли массовых настроений в социально-политической жизни. Массовые настроения стали фактором истории.
История достаточно однозначно показывает, что роль массовых настроений в основном бывает деструктивной, разрушительной по отношению к устоявшимся социально-политическим системам. Осуществляя социально-психологическую функцию «сдвига», массовые настроения как динамичные процессы разрушают или реформируют стабильные, но как бы «устаревающие» структуры. Массовые настроения — важнейший социально-психологический фактор общественно-политической динамики. Будучи основой массовых политических действий, такие настроения с наибольшей силой проявляются в периоды политических потрясений, когда ослабевает влияние стабилизирующих систему политических институтов. За счет этого они обеспечивали динамику развития и совершенствование этих или новых, приходящих на смену разрушаемым, социально-политических систем в целом. В таких процессах обычно отражалась борьба масс против правящих элит. Если усилия элит обычно были направлены на стабилизацию системы, то массовые настроения, напротив, выступали фактором дестабилизации и инновации по отношению к системе. Хотя подчас бывало и наоборот: консервативные массы, выполняя охранительную функцию, могли бунтовать против поспешных инновационных устремлений элиты. В целом, такого рода процессы всегда осуществляются в своеобразной диалектике единства и борьбы противоположностей: подчас элиты сами подстегивают массы, а последние, напротив, часто сдерживают элиты. Соответственно, массовые настроения могут быть как инновационными, так и охранительными.
Условия современной общественной жизни внесли ряд качественных изменений в психологию масс как субъекта социально-политических процессов, что отражается в дальнейшем усилении роли массовых настроений. При общем росте массовой информированности идет процесс нарастания импульсивности массового поведения. Определяющими моментами все больше становятся не устоявшиеся, осознанные позиции, а быстро увлекающие людей настроения. Это вытекает из изменений условий производства и образа жизни, характера потребностей и возможностей их удовлетворения, а также общего роста темпов жизни в период научно-технической и, особенно, информационной революции.
В методологическом плане наблюдаемое нарастание роли и влияния массовых настроений объясняется двумя основными причинами. С одной стороны, это действие известного общего закона возрастания роли масс в истории по мере увеличения масштабов исторического действия. Рост образования, появление новых типов работников, развитие массовых коммуникаций, как и целый ряд других, производных от названных факторов, неизбежно способствуют этому. С другой стороны, те же факты объясняются усилением влияния субъективных, эмоционально-настроенческих побуждений, которыми руководствуются массы в отличие от значительно более рациональных элит. В последнее время можно говорить о возрастании разрыва между настроенческими факторами, движущими массами, и рациональными соображениями, которыми руководствуется правящая элита.
Соответственно, для элит постоянно усложняется задача управления массами и создания возможностей для канализации их настроений.