Основные классификации потребностей
Таблица 9
| Основание классификации | Виды потребностей | |
| Валентность мотива | Позитивные | Негативные |
| Постоянство | Устойчивые | Ситуативные |
| Интенсивность | Сильные | Слабые |
| Ориентация на результат / процесс | Результативные | Процессуальные |
| Необходимость для выживания | Витальные | Факультативные |
| организма | ||
| Ориентация потребности в | Потребности | Потребности роста |
| настоящее / будущее | дефицита | |
| Представленность в ситуации | Актуальные | Потенциальные |
| Активность субъекта | Проактивные | Реактивные |
| в формировании потребности | ||
| Диалектическое взаимодействие | а) Либидо | а) Мортидо |
| парных потребностей | б) Стремление к | б) Стремление к |
| Присутствие в норме и патологии | превосходству Нормальные | принадлежности Невротические |
| Отнесенность предмета потребности | а) Висцерогенные | а) Психогенные |
| к различным сферам мира | б) Материальные | б) Духовные |
| в) Органические | в) Надорганические |
Органические потребности
Органические потребности являются общими для человека и других представителей живой природы. Предметом органической потребности выступают физические компоненты внешнего мира. В результате удовлетворения органических потребностей происходят определенные телесные (физиологические) изменения, которые у человека могут быть отражены в сознании (например, изменение состояния сознания при приеме психоактивных веществ) или протекать без участия сознания (поддержание склеры глаза во влажном состоянии). Удовлетворяться органические потребности могут как пассивно (например, при понижении температуры сужаются кровеносные капилляры в коже), так и активно (перемещение в более теплое место). Причем активная форма удовлетворения может носить инстинктивную или деятельностную форму. Отметим, что у человека способ активной реализации любой органической по-
требности носит социокультурный характер. Например, человек не рвет сырой кусок мяса руками, а готовит из него бифштекс, который еСт с помощью ножа и вилки. Базовая специфика человеческих потребностей (по сравнению с представителями растительного и животного мира) заключается в том, что человек:
• способен производить новые предметы для удовлетворения
своих потребностей;
• в его деятельности постоянно формируются новые потребности;
• включен в динамику опредмечивания и распредмечивания существующих у него потребностей, т.е. может осознанно менять (или выбирать) предметы потребностей;
• на определенном этапе своего развития приобретает возможность произвольной регуляции своих потребностей (например, может объявить голодовку в знак протеста).
Среди органических потребностей человека и животных наиболее изучены потребность в воздухе, потребность в температурной регуляции внутренней среды организма, потребность в сне, потребность в пище и воде, потребность в самосохранении и потребность в размножении. Рассмотрим подробнее некоторые из органических
потребностей.
Температурная регуляция. Хотя в некоторых случаях субъект может испытывать удовольствие от кратковременного нарушения температурного баланса своего организма (например, посещая сауну или купаясь в ледяной воде проруби), в целом температурная регуляция является примером органической потребности, которая функционирует по принципу гомеостаза. Принцип гомеостаза является хронологически первым объяснительным принципом механизма действия потребности. Он заключается в утверждении тенденции организма к сохранению постоянного оптимального для представителя данного вида внутреннего состояния организма. В гомеостатических концепциях потребность мыслится как нечто негативное, то, что организм стремится минимизировать. Другими словами, у живого существа нет потребности в тепле или холоде, а есть потребность находиться в нормальной температурной среде, т.е. избегать перегрева и переохлаждения; нет потребности в пище, а есть потребность не чувствовать голода.
Пассивными реакциями организма, позволяющими избегать перегрева, являются расширение кожных капилляров (в результате чего кровь приливает к внешней поверхности тела и происходит выделение избыточного тепла) и потоотделение (испарение жидкости ведет к охлаждению). Кстати, именно терморегуляция с помощью потоотделения послужила моделью для создания, пожалуй, самого распространенного бытового прибора — холодильника. Если
Глава 4. Регулятивные процессы психики. Мотивация
4.2. Общая характеристика потребностей
бы наше тело вместо кожи, способной отдавать тепло окружающей среде, было покрыто теплоизоляционным футляром, уже через двое суток мы бы в буквальном смысле «закипели». При переохлаждении организм «включает» обратные механизмы: сужение поверхностных сосудов кожи и прекращение потоотделения. У животных дополнительным механизмом служит взъерошивание шерсти, что создает своеобразную «воздушную подушку» вокруг тела. Всем нам знакомо ощущение «гусиной кожи», представляющее собой не что иное, как рудимент взъерошивания в отсутствие выраженного волосяного покрова. На более продолжительном временном отрезке эффективной стратегией совладания с низкими температурами является накопление подкожного жира, а также сезонная смена волосяного покрова с летнего на зимний и наоборот.
Показано, что ведущую роль в определении отклонения температуры тела от оптимальной играет гипоталамус (см. гл. 3). Поскольку гипоталамус является частью головного мозга, именно нагревание или охлаждение мозга в первую очередь влияет на наше субъективное переживание холода или тепла. Интересно, что подъем температуры тела при простуде (т.е. реакция, на первый взгляд, противоречащая гомеостатической гипотезе, — организм повышает температуру выше оптимальной, что сопровождается характерным ощущением жара) также связан с функционированием гипоталамуса — его реакцией на определенные биохимические вещества, которые поступают в кровь в ответ на появление очага воспаления.
Активный способ удовлетворения потребности в оптимальной температуре имеет более разнообразные проявления — от простого перемещения в пространстве до сложных форм поведения (строительства убежищ, использования одежды и т.д.).
Сон. Потребность в сне — пример еще одной потребности, которая удовлетворяется в соответствии с принципом гомеостаза. Около трети жизни человек проводит во сне. Причем человек еще не самый «сонливый» из млекопитающих. Например, сурок вполне оправдывает свою репутацию, проводя во сне до 20 часов в сутки. До сих пор до конца не выяснено, зачем нужен сон. Описаны случаи, когда человек утрачивал способность спать и при этом не наблюдалось сколько-нибудь серьезных нарушений его здоровья. Возможно, что периодическое обездвиживание организма помогало выживанию вида, выполняя функцию, схожую с затаиванием (особенно в темное время суток). Однако во время сна организм вовсе не пребывает в полном покое: расслабление тела соседствует с напряженной активностью мозга. Сон — это неоднородное состояние. Выделяют две стадии сна — медленноволновой сон и быстроволновой (парадоксальный) сон (см. гл. 3).
Но каким же образом мозг «узнает» о том, что ему необходимо сдать? Во-первых, сон наступает как реакция на физическое утом-яеяие. Следовательно, можно предположить, что отток крови от мозга в связи с физической нагрузкой на другие органы дает мозгу сигнал «покой!» (например, вас клонит в сон после обильного обеда, когда усиливается приток крови к желудку). Тот факт, что медленноволновой сон всегда предшествует быстроволновому, подтверждает необходимость временного снижения питания мозга как пускового механизма актуализации потребности в сне. Отметим, что широко известный факт — «трудно заснуть натощак» — говорит только о двоякой сигнальной роли уровня питательных веществ в крови. Незначительное падение этого уровня наряду с другими факторами, описанными ниже, посылает сигнал «спать», в то время как значительное падение активизирует пищевую потребность, как бы говоря: «не спи — ищи пищу». Снижение активности коры мозга провоцирует впадание в медленноволновой сон, который может возникнуть и в результате особых характеристик внешней стимуляции, например монотонных повторяющихся звуков. Во-вторых, сон развивается как реакция на избыток в крови особых веществ (их называли раньше гипнотоксинами, или «ядами сна»). Действительно, если ввести в кровь бодрого животного «сонную» кровь, содержащую повышенную концентрацию гормона мелатонина, от другой особи, которая на протяжении длительного времени была лишена сна, оно засыпает. Мелатонин образуется только в светлое время суток, так что утром его количество минимально, а с наступлением сумерек максимально. Таким образом, колебание уровня мелатонина в организме совпадает с объективным циклом смены дня и ночи, что соответствует гипотезе эволюционного значения сна как способа уберечь животное от активности в условиях сниженной видимости. Описанные выше данные отражают взгляд на сон как на системную, биохимически детерминированную реакцию мозга. Ряд клинических данных подтверждают такое видение. Например, те-Рапия больных, страдающих летаргическим (от греч. lethe — забвение и argia — бездействие) сном, проводится предшественником нейромедиатора допамина (L — DOPA). L — DOPA повышает ско-Рость проведения импульсов между различными структурами мозга. С другой стороны, исследования сиамских близнецов (патологи-Чески сросшихся близнецов, которые имеют два независимых мозга и общую кровеносную систему) показывают, что в то время как °Дин из них крепко спит, другой может бодрствовать, т.е. изменения биохимического состояния организма недостаточно для наступления сна. Следовательно, потребность в сне представляет собой
Глава 4. Регулятивные процессы психики. Мотивация
двусторонний процесс: изменения в биохимическом составе внух-ренней среды организма приводят к засыпанию только в том случае если мозг «готов» к наступлению сна. Таким образом, необходимо установить области мозга, которые реагируют на сигналы, потенцирующие потребность в сне. Хотя специфические рецепторы сна до сих пор не обнаружены, исследования показывают, что в смене состояния сна и бодрствования большую роль играют области гипоталамуса и миндалины (В. Гесс, К. Экономо). Кроме того, вероятно, следует говорить о сне как реакции не только на физическую, но и на умственную усталость. Избыток информации, нуждающейся в обработке и классификации, также должен «требовать» сна, повышая активность одних областей мозга и снижая активность других.
Жажда. Организм человека почти на 70% состоит из воды. Пассивное удовлетворение потребности в жидкости происходит за счет внутренних резервов организма без переживания ощущения жажды. Особые клетки — осморецепторы, расположенные в гипоталамусе, реагируют на соотношение натриевого и калиевого баланса внутри и вне клеток. Если концентрация ионов калия и натрия вне клетки выше, чем внутри, клетка начинает терять воду. Этот процесс продолжается до тех пор, пока осмотическое давление не выравня-ется. Обезвоживание осморецепторов в гипоталамусе стимулирует выработку гормона вазопрессина, который запускает обратное всасывание воды почками из первичной мочи, находящейся в почечных лоханках. Другим измерительным прибором, показания которого служат для определения отклонения объема жидкости внутри организма от оптимального, служит кровяное давление. Падение давления также стимулирует выработку вазопрессина. В том случае, когда работа организма оказывается недостаточной, возникает ощущение жажды, и организм принуждается к активному поиску жидкости во внешней среде. Здоровый человек должен потреблять около двух литров жидкости в сутки. Причем поддержание гомео-ста-тического состояния водного баланса организма настолько важно, что жажда обычно носит упреждающий характер.
Голод. Для поддержания нормального уровня жизнедеятельности взрослый человек должен получать с пищей ежедневно 2000— 4000 килокалорий (10 ккал образуется при окислении 2,5 г белков, или 1,1 г жиров, или 2 г углеводов). Мозговым центром регуляции голода и насыщения являются боковые и нижняя центральная области гипоталамуса. Команда «Есть!» отдается гипоталамусом на основании анализа информации об уровне глюкозы в крови, о состоянии желудка (пустой или полный желудок) и жировой ткани (кон-
4.2. Общая характеристика потребностей
е11Трация гормона липтина отражает количество жира в организме)- Д° последнего времени считалось, что боковые области гипоталамуса отвечают за чувство голода, так как при их разрушении подопытные животные отказывались от приема пищи, несмотря на явные признаки истощения. Повреждения же нижней центральной части гипоталамуса ведет к непомерному обжорству. Более тщательное изучение механизмов голода и насыщения Дж. Пинелом привело к уточнению данной гипотезы двойной обусловленности пищевой мотивации: активация определенных областей гипоталамуса ведет не столько к прямому указанию «Есть!», сколько к усилению или торможению выработки инсулина поджелудочной железой, Которые, в свою очередь, побуждают организм накапливать жир или расходовать его (J. Pinel, 1993). Другими словами, например, повреждение нижней центральной части гипоталамуса ведет к перепроизводству инсулина и к запуску процесса накопления жира, несмотря на его достаточное количество в организме. Отсюда переедание и, как следствие, ожирение. Можно сказать, что существо с дефектом нижней центральной области гипоталамуса чувствует себя голодным, хотя объективно сыто. И, наоборот, недостаток инсулина, развивающийся вследствие разрушения боковых областей гипоталамуса, приводит к сохранению высокой концентрации глюкозы в крови: животное чувствует насыщение, несмотря на то, что объективно нуждается в пище. «Инсулиновая» модель регуляции пищевой мотивации схематически представлена на рис. 20.
А. Порог реагирования рецепторов нижней Центральной области гипоталамуса. Когда Уровень глюкозы в крови достигает А, прекращается выработка инсулина — прекращается Депонирование питательных веществ в жировые клетки: «Используй, то, что есть!» — наступает чувство насыщения
Б. Оптимальный уровень глюкозы в крови
В- Порог реагирования рецепторов боковых областей гипоталамуса. Когда уровень глюкозы в крови падает до В, активизируется выработка Инсулина — депонирование питательных Веществ в жировые клетки: «Ешь еще, надо ДЗДать запасы!» — наступает чувство голода
Рис. 20. «Инсулиновая»
модель регуляции
пищевой мотивации
Глава 4. Регулятивные процессы психики. Мотивация
Однако у человека нарушения питания возникают не только в результате физиологического повреждения мозговых центров, g развитии таких болезней, как ожирение (превышение массы тела более чем на 20% от нормы, вычисляемой по формуле: рост в см -100), нервная анорексия (понижение массы тела более чем на 15%) и булимия (обжорство, сменяющееся приступами рвоты) огромную роль играют культурные факторы. Пища и масса тела значат для человека гораздо больше, чем просто средства поддержания жизни. Это и инструмент наслаждения, и попытка удовлетворения ряда надорганических потребностей (см. 4.2.2). Например, Т. Штраурма-ном и А. Гленбергом было показано, что женщины с низкой самооценкой гораздо больше склонны к нарушениям питания, чем женщины с нормальной или высокой самооценкой (Т. Strauman, A Glenberg, 1991). Случается, что мы «заедаем» скуку, грусть, одиночество. Стройная фигура в современном западном обществе является элементом престижа, при этом само представление о «стройности» противоречит всем медицинским нормам. Если бы кому-либо пришло в голову увеличить тело куклы Барби — идеала современных девушек — до размеров взрослого человека, ее параметры: грудь — талия — бедра равнялись бы 82—41—73, что соответствует глубокой стадии дистрофии.
Отчасти переворот представлений в отношении желаемой массы тела произошел в 1960-х гг. на волне успеха британской манекенщицы Твигги (Лесли Хорнби, рис. 21), которая, кстати, обожая вкусно поесть, просто отличалась чрезмерно высоким уровнем метаболизма и поэтому не толстела. Теперь, спустя 35 лет после своего триумфа, Хорнби жертвует огромные суммы на реабилитацию девушек, пострадавших от нервной анорексии.
Половая потребность. На уров-\ не органических потребностей мож-
V4 но выделить потребности «сохране-
ния» и потребности «развития» ШЁк (П.В. Симонов, 1987). В период до
достижения половой зрелости к потребности развития может быть отнесена также пищевая потребность.
4.2. Общая характеристика потребностей
Рис. 21. Б. Лагетан, 1966.Модель Твигги
Организм потребляет пищу, необходимую не только для поддержания его наличного состояния, но и для увеличения массы тела, а *г&кжедля формирования новых систем организма. Ребенок за пер-вЫЙ год жизни увеличивает свой вес более чем в 3 раза, а за 10 лет — более чем в 10 раз! Очевидно, что в данном случае пищевая потребность как бы «работает на опережение». Заметим, что такая предвосхищающая будущее политика пищевой потребности уникальна (всем хорошо известно, что нельзя выспаться или согреться впрок) на данном этапе развития организма.
?' После достижения половой зрелости место потребностей роста в ряду органических потребностей занимает потребность в размножении. Отметим, что только человек способен связать причинно-следственной связью акт зачатия и акт рождения. Для животных, а также, как показывают этнографические исследования, и для представителей примитивных народов мотивирующей силой обладает именно половой акт как таковой, а факт рождения детеныша оказывается «неожиданным». С развитием контрацепции и альтернативных форм репродукции (экстракорпоральное оплодотворение, суррогатное материнство, клонирование) в западных обществах потребность в размножении и половая потребность также приобретают функциональную автономность.
[ Некоторые авторы считают сексуальность потребностью актуальной на всем протяжении человеческой жизни. Например, 3. Фрейд создал периодизацию развития личности на основе динамики эрогенных зон (см. гл. 10). Однако специфическое поведение, связанное с удовлетворением половой потребности, все-таки может быть объективно зарегистрировано лишь с наступлением пубертатного периода (от лат. pubertas — половая зрелость). Ключевыми событиями пубертатного периода являются наступление первой менструации у девочек (11—15 лет) и первого семяизвержения у мальчиков (11—16 лет). В этом возрасте наблюдается повышение Уровня половых гормонов — тестостерона («мужской»), эстрогена и прогестерона («женские»). Современные исследования показывают, что ситуативный уровень половых гормонов не слишком влияет на половое поведение человека, но оказывается крайне значимым в долговременной перспективе. Дисфункция половых желез в отроческом возрасте приводит к отсутствию нормального полового влечения. Причем на интенсивность половой потребности как у мужчин, так и у женщин влияет мужской гормон тестостерон (люди с высоким уровнем выработки тестостерона отличаются сильной «половой конституцией»).
Глава 4. Регулятивные процессы психики. Мотивация
4.2. Общая характеристика потребностей
Повышенный уровень полового гормона воздействует на кору головного мозга через гипоталамус. При реализации половой потребности у мужчин большую роль, чем у женщин, играет преопти-ческая зона коры, расположенная перед передней частью гипоталамуса (наверное, не зря говорят, что мужчины «любят глазами»).
В последние годы в центр исследований специалистов, занимающихся вопросами мотивации полового поведения, встала проблема сексуальной ориентации, т.е. предпочтения полового партнера противоположного (гетеросексуальность) или аналогичного пола (гомосексуальность). Американская психиатрическая ассоциация в 1973 г. исключила гомосексуальность из перечня психических заболеваний. В России ст. 121 Уголовного кодекса РСФСР, карающая за гомосексуализм, была аннулирована лишь в 1994 г. По данным Национального центра здоровья США (1991) примерно 4% мужчин и 1% женщин являются гомосексуальными. В настоящее время преобладает биологическая, а не культурная гипотеза детерминации гомосексуального поведения. Существуют данные С. ЛеВэя, К. Ален, Р. Горского (S. LeVay, 1991, К. Allen, R. Gorsky, 1994), что мозг гомосексуальных мужчин анатомически сходен с мозгом женщин. Так, например, мозолистое тело, соединяющее левое и правое полушарие, у них на треть больше, чем у гетеросексуальных мужчин. Описаны и различия в строении гипоталамуса — центрального звена органической мотивации. Напротив, работы по воздействию культурных факторов на формирование половой ориентации не обнаруживают значительного вклада обстоятельств воспитания. Например, вопреки распространенному мнению сыновья слабых отцов и матерей, доминирующих в семье, имеют не больше шансов вырасти гомосексуалистами, чем дети, воспитывавшиеся в семьях с традиционным распределением половых ролей (Storms, 1983). Однако ограничение контактов с представителями противоположного пола в подростковый период (раздельное обучение, закрытые учебные заведения и т.д.) предсказывает большую по сравнению с нормальным распределением вероятность гомосексуальности. Более того, как показал Р. Блэнчард, половая гомогенность внутри семьи также оказывается значимым фактором: мужчины, у которых есть старшие братья, чаще становятся гомосексуалами, чем те, кто рос с сестрами или был единственным ребенком в семье: вероятность 3% — для первого сына; 4% — для второго сына и 5% — для третьего (R. Blanchard, 1996). Однако подобная тенденция может быть связана не с влиянием собственно культурных воздействий, а с биологическим явлением полового импринтинга (см. 4.2.3. «Инстинктивное удовлетворение потребностей»). Для всех высших живот-
ных в период полового созревания важно общение с представителями «другого» пола, в противном случае происходит сбой нормального развития полового влечения.
Несмотря на изложенное выше, половая потребность у человека крайне социализирована. Само по себе удовольствие от полового акта во многом представляет собой лишь средство вовлечения субъекта в широкий круг социальных отношений (например, брачные отношения). Отношение к сексуальной практике как к социальной норме (человек, воздерживающийся от сексуальных контактов, подвергается осуждению), долгу (каждый должен в определенном возрасте создать семью, человек, не имеющий семьи — холостой, т.е. «пустой», «бесполезный») или развлечению диктует форму и интенсивность половой жизни помимо действия органической потребности. Пожалуй, нет другого вида мотивации, который был бы в такой степени регламентирован культурой. Ярким примером может быть вопрос о допустимости половой жизни до брака. В ряде культур девственность считалась главным достоянием невесты и ценилась настолько, что девушка, не сумевшая сохранить себя в неприкосновенности до свадьбы, каралась смертью. В других же наличие девственной плевы, наоборот, рассматривалось как тягостное бремя, которое нужно как можно скорее скинуть. Во многих национальных традициях предусматривалось принесение девственности в жертву божествам плодородия и, соответственно, процедуру коллективного избавления от нее, например в день летнего солнцестояния (у древних славян). Кстати, именно из мистического страха перед девственностью и берет свое начало широко известный ритуал «права первой ночи», заключавшийся в том, что суверен в ходе свадебного обряда лишал невинности невесту вассала или, что было гораздо чаще, крестьянина. Дело тут не в унижении нижестоящего на социальной лестнице, напротив, феодал по праву старшего брал на себя крайне опасную обязанность и тем самым избавлял своего подданного от неоправданного риска.
Утрированное значение биологического аспекта сексуальности отражено в концепции 3. Фрейда, где практически любая активность субъекта рассматривается как замещающая прямую реализацию половой потребности (например, художественное творчество как сублимация сексуальной потребности). В реальной жизни современного человека половая потребность тесно переплетена с реализацией других, уже надорганических или просоциальных мотивов. Анонимный опрос студенток показал, что для них основным Двигателем половой активности является стремление «стать взрослой» (31%). Затем следуют «желание быть как все, не выделяться
среди подруг, которые уже обладают сексуальным опытом» (21%), желание удержать партнера (15%), поиск душевного тепла и поддержки (13%), любопытство (11%) и, как и следовало ожидать, на последнем месте собственно «потребность в сексе» (9%).
Надорганические потребности
Предметами надорганических потребностей становятся социальные и культурные аспекты мира. Результатом удовлетворения надорганических потребностей являются социальные и личностные изменения, которые могут быть ясно осознаваемы (например, достижение желаемого социального статуса). Надорганическим потребностям присущ исключительно активный способ удовлетворения. Их динамика не описывается гомеостатической моделью. В общем виде эти потребности практически ненасыщаемы, они снимаются только утомлением. Рассмотрим несколько наиболее широко исследуемых надорганических потребностей.
Потребность в общении. В возрастной психологии описан так называемый «комплекс оживления», заключающийся в том, что младенец тянет ручки к попавшему в его поле зрения человеку и издает специфические звуки («гулит»). При этом младенец не требует пищи и не сигнализирует о какой-либо другой телесной нужде. Он стремится к контакту со взрослым бескорыстно. По данным М.И. Лисиной и А.В. Запорожца, новорожденные больше привязываются не к тем, кто их кормит и ухаживает за ними, а к тем, кто с ними разговаривает, улыбается, ласкает.
Автономность потребности в контакте от пищевой потребности была исследована X. Харлоу (1959). В его эксперименте детеныши макаки-резуса росли изолированно от матери. Однако в их вольеры были помещены «псевдо-матери» — манекены. Один из манекенов был изготовлен из проволоки, но снабжен емкостью с молоком, другой — обтянут плюшем. Таким образом, контакт с первым манекеном обеспечивал удовлетворение пищевой потребности, а второй имитировал физический контакт без пищевого подкрепления. По данным X. Харлоу, детеныши проводили большую часть времени с плюшевой «псевдо-мамой», лишь ненадолго подбегая к проволочной, чтобы покормиться. Когда их что-то пугало, они стремились прижаться к мягкому плюшевому манекену. Таким образом, показано, что потребность в контакте присутствует у детеныша «сама по себе» и не сводима, по словам Дж. Боулби, к «буфетной» мотивации, когда мать служит объектом привязанности только как источник
цйЩИ и защиты. Если же потребность в такого рода «первичном контакте» не может быть удовлетворена, то и потребность в общении не развивается: дети и в 2—3 года не обнаруживают интереса к взрослым (по М.Ю. Костяковской, 1970). Наблюдается так называемый «синдром госпитализма», получивший свое название от госпиталей, где содержались дети-сироты, чьи физиологические потребности удовлетворялись, но они были лишены достаточного контакта со взрослыми.
" Начинаясь с потребности в физическом контакте, мотивация общения приобретает впоследствии крайне широкую и разветвленную структуру. Первоначальная потребность в физическом контакте преобразуется в потребность в социальном контакте (принадлежности) и социальном взаимодействии (близости). В общем виде эти потребности выглядят как потребность в аффилиации (от англ. affiliation — соединение, связь). Главенствующую роль в удовлетворении потребности в аффилиации играет эмоциональный, а не когнитивный компонент. Например, в исследовании С. Шехтера (1959) группе студентов сообщали, что им предстоит перенести болезненный удар электрическим током. Они могли выбирать, в какой обстановке ожидать «экзекуции»: в группе собратьев по несчастью, в группе студентов, которые якобы просто коротали время до прихода преподавателя, или в одиночестве. Испытуемые предпочитали ожидать в компании тех, кто так же, как они, должен был получить электрические удары. Те, кому предлагалось выбрать между вторым и третьим условиями, предпочитали одиночество. Другими словами, перед лицом тяжелого испытания у людей активизировалась потребность в психологической принадлежности. Дефицит принадлежности к социальной группе сказывается и на соматическом состоянии человека. Так, согласно Л. Беркману и С. Сайму отсутствие налаженных контактов с членами семьи и друзьями является фактором риска для инфаркта миокарда (L. Berkman, S. Syme, 1979).
Если потребность в принадлежности отражает стремление к широким и разнообразным эмоциональным контактам с людьми (экстенсивный аспект), понятие потребности в близости указывает на интенцию создания уникальных взаимоотношений с избранным человеком. Стадии формирования близких отношении описываются в модели М. Кнаппа и А. Вангелисти (М. Knapp, A Vangelisti, 1992). Сначала потребность в близости опредмечивается в конкретном человеке (например, любовь с первого взгляда) и появляется Мотив созидания союза. Затем разворачиваются стадии поиска психологических «точек соприкосновения», через которые отношения приобретают интимный и уникальный характер. Вслед за этим про-
исходит объединение двух изолированных «Я» в одно общее «Мы», которое может привести к завершающей стадии формирования социально нормированной общности, например браку. К сожалению, как уже отмечалось выше, человек склонен не только к опредмечиванию, но и к распредмечиванию потребностей. После достижения высшей стадии развития близкие отношения могут вступить на путь инволюции. В этом случае они так же проходят несколько стадий, но в обратном порядке. В адаптированном виде цикл установления — распада близких отношений представлен на рис. 22.
>
Рис. 22. Цикл установления — распада близких отношений по Кнаппу и Вангелисти, 1992
Если вернуться к предложенному А.Н. Леонтьевым противопоставлению предметных и функциональных потребностей, то потребность в общении, безусловно, носит функциональный характер (как гласит пословица: «не по хорошему мил, а по милу хорош»). Другое дело, что ее реализация часто имеет своим побочным продуктом и некоторый инструментальный результат. Например, «общаясь сэтим милым человеком, я узнал много нового» или «мне с ним так легко, что, кажется, все мне по плечу».
Познавательная потребность. Ориентировочный рефлекс, открытый И.П. Павловым, заключается в том, что новый раздражитель вызывает у животного реакцию настройки рецепторов. Животное как будто хочет узнать: «Что такое?». Таким образом, уже в животном мире мы сталкиваемся со специфической формой познавательной мотивации. По мнению Е.Н. Соколова, чем более совершенно строение мозга животного, тем сильнее проявляется ориентировочный рефлекс, т.е. животное становится все «любопытнее». Например, в одном исследовании X. Харлоу (1950) обезьяну помещали в закрытое помещение с окошком. Нажимая на рычаги, обезьяна могла открыть окошко и в течение 30 секунд наблюдать происходящее вне помещения. Если обезьяна вообще не нажимала рычаг, окошко все равно открывалось на то же самое время (30 сек), только не сразу, а позже — через 5 минут. Эксперимент проводился в течение пяти дней, однако нажатия не прекращались — животному буквально «не терпелось» увидеть, что же там снаружи, хотя по опыту оно уже «знало», что ему и так все покажут спустя несколько минут. Было обнаружено также, что обезьяны могут часами складывать простые головоломки, не получая никакого поощрения, кроме самой возможности выполнения задания.
Сила познавательной мотивации у человека (и высших приматов) может быть очень велика и успешно конкурировать с органической мотивацией (не зря говорят о «жажде» истины). Так, по данным X. Харлоу, ребенок, даже будучи голодным в течение 14 часов, садясь за стол, часто вместо того, чтобы есть, начинает изучать столовые приборы, перемешивать различные виды пищи и т.д. Получается, что живое существо нуждается в притоке новой информации не меньше, чем в пище и воде (до известного предела, конечно). «Детей не нужно учить любопытству. Детей можно лишь отучить от любопытства», — пишет А. Маслоу. Простейшую форму познавательной потребности, которая заключается в активном исследовании вещного окружения ребенка, Л.И. Божович \ 1968) назвала «потребностью в новых впечатлениях». Правомерность такой точки зрения доказывают и исследования, связанные с исключением доступа к новой информации. В эксперименте Д. Хебба испытуемого-добровольца помещали в звуконепроницаемую камеру, где он вынужден был лежать неподвижно, на его глаза надевались очки, не позволяющие различать предметы, к минимуму сводились и тактильные ощущения. После 12 часов такой информационной («сенсорной») депривации наблюдалось возникновение галлюцинаций, т.е. мозг начинал самостоятельно генерировать паттерны информации, чтобы скомпенсировать недостаток впечатлений извне.
Однако интенсивность познавательной потребности не является исключительно врожденным качеством, хотя и базируется на свойствах нервной системы, проявляясь в особенностях психофизиологических реакций «на новизну стимула». В случае дефицита познавательной потребности у ребенка ее можно усилить при помощи связывания исследовательской деятельности с органическими потребностями. Показательны данные, полученные при работе со слепоглухонемыми детьми в специализированном интернате в г. Сергиев Посад. Ребенок, от рождения лишенный основных органов чувств, спонтанно не проявляет познавательных реакций. В отличие от нормального ребенка он безразлично выпускает из руки вложенный предмет. Достаточно, однако, подкрепить безразличный раздражитель безусловным, например вложить в руку ребенка ложку, затем зачерпнуть ею пищу и положить в рот, чтобы пробудить у него познавательную активность в отношении этого предмета (А. И. Мещеряков, 1960). О том, насколько интенсивно может развиваться такая искусственно спровоцированная познавательная мотивация, свидетельствует судьба ряда выпускников этого интерната, например, доктора психологических наук А. Суворова или скульптора А. Лернера.
Эстетическая потребность. Археологические находки свидетельствуют о том, что первобытные люди начали практиковать применение красящих веществ около 50 тыс. лет назад, а первые образцы наскальной живописи относятся к периоду около 30 тыс. лет назад. Значит, уже в глубокой древности человек стремился к тому, чтобы окружающие его предметы не просто удовлетворяли его потребности, но и были красивыми, гармоничными. По наблюдениям П. П. Блонского, даже грудной младенец активно предпочитает блестящий объект нейтральному, а в возрасте двух лет он уже проявляет определенное отношение к рисунку, воспринимая изображение не как рядоположенное предметному миру, а как особую «художественную» реальность. У детей трех — семи лет внешняя привлекательность может играть значительную роль в выборе партнера по играм (Т.А. Репина, 1988). «Человек испытывает непреодолимое желание поправить криво повешенную картину», — пишет А. Мас-лоу, подразумевая, что эстет