Законов брэндинга. Пионер в новой категории

(копировальный аппарат, работающий на обычной бумаге)

Носит звучное, запоминающееся имя. Однако стоило дать

Это имя и компьютерам, как на компанию обрушились

Многомиллионные убытки.

Закон имени

В итоге брэнд — это всего лишъ имя

Из всех проблем брэндинга важнейшей, пожалуй, явля­ется имя, которое вы дадите своему товару или услуге. Ведь в итоге брэнд — это всего лишь имя.

Не следует ставить знак равенства между факторами, способствующими краткосрочному успеху брэнда, и теми характеристиками, которые обеспечивают стабильную и дол­гую перспективу его процветания.

Чтобы привлечь внимание потребителя, брэнду нужна оригинальность, он должен быть первым в новой категории. Но с течением времени ощущение новизны и оригинально­сти ослабевает, уступая место обыденному различию в зву­чании имени вашего брэнда и названий конкурирующих торговых марок.

«Ксерокс» был первым копировальным аппаратом, в кото­ром применялась обычная бумага. Эта уникальная в своем роде идея сформировала в умах потребителей представление о мощ­ном брэнде, однако в настоящее время все копировальные ма­шины используют одну и ту же бумагу. Разница между существующими брэндами кроется не в свойствах товара, а в многообразии имен, обозначающих ту или иную продукцию. Точнее, в нашем восприятии этих имен.

На заре светокопирования продажа аппарата «Ксерокс-914» шла фактически с колес, торговцу стоило лишь продемонстрировать, чем сделанная на новой машине копия отличает­ся от остальных. Выходивший из ксерокса лист оставался чистым, изображение (текст, диаграмма, рисунок) было от­четливым, бумага не сворачивалась в рулон.

Сегодня таких отличий уже не существует, однако марка «Ксерокс» по-прежнему остается лидером во многом благо­даря своему имени.

Оно короткое, звучное и напрямую ассоциируется с вы­сокими технологиями. Среди активов на общую сумму в де­вятнадцать с половиной миллиардов долларов, которые принадлежат корпорации, наиболее ценным является ее имя.

Тем не менее специалисты по маркетингу не часто лома­ют голову над тем, как назвать предлагаемую рынку продук­цию. «Значение имеют только реальные качества товара и обеспечиваемые ими преимущества потребителя».

Вот откуда появляются клише типа «Пейпер-мастер». Какой смысл таится в слове «ксерокс»? Никакого. «Пейпер-мастер» хотя бы ассоциируется у покупателя с бумагой.

Но бывает и хуже: когда новый брэнд предстает в образе потомка славной династии. «Имя "Ксерокс" вам о чем-ни­будь говорит? Да его просто выдумали. А вот наша фирма, "Хэлоид компани", основана в 1906-м. У нас тысячи клиен­тов и безупречная репутация. Назовем-ка новый аппарат "Хэлоид Пейпер-мастер"!»

Нет, скажет читатель, подобной ошибки я не совершу. Я никогда не нареку свое обладающее потенциалом настоя­щего ксерокса детище «Хэлоид Пейпер-мастер».

Оглядываясь назад, вы, конечно, этого не сделаете. Но, всматриваясь в перспективу, именно так, может быть, и посту­пите. Во всяком случае, большинство компаний, с которыми приходилось работать авторам, почти всегда предпочитали множить родовые имена, а не искать для обозначения нового брэнда емкое и запоминающееся слово.

В глобальном масштабе данный вопрос является для де­ловых кругов одним из самых наболевших. Все компании делятся на два лагеря: первый полагает, что успех в бизнесе определяется бесконечным совершенствованием качества товаров и услуг, во втором достижение успеха напрямую свя­зывают с брэндингом. Продукция против брэнда.

Сфера маркетинга испытывает на себе сильнейшее вли­яние представителей первого лагеря. «Имя брэнда ничего не значит. Превыше всего качество продукции».

Аргументы, выдвигаемые в доказательство этого прин­ципа, доходят подчас до абсурдности: «Если товар плох, то никакое громкое имя не поможет его сбыту».

Что лучше: «Ксерокс» или «Кэнон»? «Шарп» или «Райко»?

Вы когда-нибудь покупали копировальный аппарат? Ка­кой брэнд плох? Но отвлечемся от светокопий, поставим вопрос шире: какой вообще брэнд какого вообще товара плох?

Безусловно, некоторые люди сознательно и категорически отвергают тот или иной брэнд. Они говорят: никогда в жиз­ни не куплю «Ягуар». Однако подобный взгляд вряд ли можно счесть распространенным.

В маркетинге концепция никуда не годного товара явля­ется обычным отвлекающим маневром. О ней вспоминают всякий раз, когда компания хочет объяснить свой отказ от стратегии брэндинга.

Мы вовсе не утверждаем, будто эта компания вообще не имеет собственных брэндов. Брэнды, то есть официально зарегистрированные торговые марки, у нее могут быть. Но вся политика компании строится на концепции качеств и свойств товара или услуг, сила же брэндов остается невос­требованной.

Подобный подход доминирует в экономике стран Вос­точной Азии. Фактически любая крупная азиатская компа­ния оперирует понятиями мега- и мастер-брэнда.

Что такое «Мицубиси»? Под этим именем выпускают свою продукцию шестнадцать из ста самых известных япон­ских корпораций. Оно значится на автомобилях и полупро­водниках, на оборудовании для космических кораблей и бытовой электронике.

Что такое «Мацусита»? То же самое: восемь компаний, занятых производством электроприборов, микросхем, бата­реек и холодильников.

«Мицуи»? Опять восемь объединенных одним именем компаний.

А теперь давайте заглянем в США. Пять лет назад сово­купный объем продаж ста крупнейших американских ком­паний составил 2,8 миллиарда долларов, ровно столько же, сколько и ста японских.

Разница — в прибыли. Для США она составила шесть процентов от продаж, тогда как японские компании полу­чили лишь чуть более одного процента.

В Японии средним показателем чистой прибыли являет­ся цифра в одну и одну десятую процента. Нетрудно пред­ставить, какие астрономические суммы теряют японские промышленники.

Об азиатской практике выпуска разнообразной продук­ции под одним именем весьма положительно отзываются авторы многих деловых изданий, но, к сожалению, они не дают себе труда поинтересоваться финансовой подоплекой «японского чуда».

Но еще более драматическая ситуация сложилась в Ко­рее. За уже упомянутый период времени двадцать пять са­мых крупных ее корпораций получили прибыль в размере всего лишь 0,8 процента.

Для примера возьмем «Хюндай». Этот гигант с активами в семьдесят один миллиард долларов с гордостью заявляет, что производит все, «от картофельных чипсов до морских танке­ров». Действительно в его продукцию входят микропроцессо­ры, спутники связи, легковые и грузовые автомобили, вагоны и локомотивы для метрополитена, скоростные поезда, супер­танкеры, услуги по инжинирингу, проектные разработки и многое другое — исключительно под маркой «Хюндай».

«Хюндай» и вправду делает все — кроме денег.

В Азии подобная экономическая модель является типич­ной. Безусловное господство горстки имен сводит на нет все преимущества брэнда. (Расширяя ассортимент, вы ослабля­ете позиции брэнда, сужая — усиливаете их. Помните?)

Брэнд — не просто тема для размышлений, это — сущ­ность компании. Успех и функционирование любого пред­приятия определяются в первую очередь способностью его хозяина дать потребителю четкое представление о своей тор­говой марке. В итоге именно от экономики зависит, будет ли ваша страна процветать.

Восточная Азия не столкнулась еще с кризисом полити­ки, финансов или банковского дела.

Перед ней стоит проблема брэндинга.