Понедельник, 16 сентября 2013 года.

Среда, 9 октября 2013 года.

Джаред сделал заметку об ангельской иерархии из книги, которую читал, и обвел взглядом комнату. Дженсен опирался на стол, водя пальцем по открытой книге, которую бегло просматривал. Джен сидела в офисном кресле, слегка крутясь в нем из стороны в сторону и изучая томик «Ангелов в Оккультизме». Расс расположился на полу, прислонившись к стене рядом с дверью, сжимая в одной руке мячик для снятия стресса и переворачивая страницы своей книги другой.

Джаред вернулся к чтению. Все четверо вздрогнули, когда спокойная атмосфера была нарушена распахнувшейся и ударившейся о стену дверью. Они подняли глаза и увидели Джима Бивера. Он хмуро посмотрел на них.

— Простите, что мешаю вашему книжному клубу, дамы, но вы не возражаете, если мы проведем небольшое совещание?

Джаред взглянул на Дженсена, закрывавшего дверь в конференц-зал. Тот провел большую часть утра, разговаривая по телефону с Эриком, и за это время не произнес более трех слов, выслушивая, что это дело теперь освещается прессой, и что им лучше бы иметь если не ответы, то хотя бы какие-нибудь заявления для журналистов. В такие моменты определенно лучше быть младшим агентом с меньшим уровнем ответственности.

Дженсен отошел от двери и сел рядом с Джаредом. Кроме них за круглым столом были Джен, Расс, Тай, Джим Бивер и мрачный взгляд Джима.

Джим начал с краткой речи:

— И чью задницу мне следует пнуть, чтобы в этом деле наметился хоть какой-нибудь прогресс?

— Я руковожу расследованием, — сказал Дженсен, — это должна быть моя задница.

Джаред увидел, как Расс прикусил губу, пытаясь скрыть улыбку.

— Три убийства. За один месяц. Нет подозреваемых. Ноль улик...

— Не ноль улик, Джим, — заговорила Джен. Джаред понадеялся, что она достаточно близко с ним знакома, чтобы знать, послужит ли это концом ее карьеры или же нет. — Hо нужно время, чтобы их обработать. То же самое время, которое требовалось бы, разделяй эти убийства шесть месяцев. Мы должны помнить, что этот парень профи. У него большой опыт, возможно, девятилетний.

Ты меня знаешь, Джим, и если бы я думала, что эти Вашингтонские агенты заслуживают того, чтобы быть вызванными на ковер, я бы это обеспечила. Мы делаем все, что можем, смотрим на ситуацию под разными углами. У нас много зацепок, которые мы прорабатываем. Но ты знаешь, что это занимает время. А этот парень нам его не дает. Но из-за этого он может допустить небрежность.

— Какие зацепки, агент Кортезе?

Джаред увидел, как слегка напряглись плечи Джен. Очевидно, формальное обращение ее расстроило.

— Ну, во-первых, мы уверены, что он помечает жертвы и даже уведомляет их об этом факте. Он еще до похищения посылает им имя ангела, которое впоследствии вырезает на их груди. Мы нашли записку в доме Вандерпул и отправили команду обратно в дом Томпсона, чтобы еще раз его обыскать. Мы нашли карточку с именем ангела в одном из мусорных баков. Это говорит нам, что он получил ее после последней уборки дома, а значит, за неделю или меньше до обнаружения его тела. Таким образом, скорее всего, похищения и пытки не длятся больше нескольких дней, и убийца забирает их сразу после доставки записки. В доме Смит или на ее работе ничего найдено не было, но один из ее коллег вспомнил, как она упоминала что-то о странном сообщении. Она предположила, что это был тайный поклонник, но больше ничего ему не говорила. Только это...

— Хорошо, — прервал ее Джим, — я вижу картину. Он предупреждает их заранее. Что означают ангельские имена?

Все поерзали в креслах.

— Мы работаем над этим, сэр, — сказал Дженсен.

— Значит, если даже другая жертва получит записку, мы не узнаем, что это значит.

— По крайней мере, мы узнаем, что их нужно поместить под охрану.

— Узнаем ли? Нам не известно о других записках, посланных заранее.

— Жертвы не знали, чем они были, — ровным голосом вставил Тай. — Eсли мы проинформируем общественность, они смогут выйти вперед и попросить о защите.

— А это хорошая идея? — спросил Расс. — Mы сообщим, и я уверен, что убийца перестанет их посылать.

— Возможно, — согласился Дженсен. — Зависит от того, насколько он высокомерен. И еще, если мы объявим об этом, это может привести к куче ложных улик и вызовет панику.

— Люди уже паникуют, агент Эклз, — заметил Джим. — Жители более чем трех штатов.

На мгновение все затихли, просчитывая варианты.

— Я думаю... — нерешительно начал Расс, как будто не был уверен, можно ли ему говорить, — ...что мы не должны сейчас информировать общественность.

Все посмотрели на него, и он занервничал. Дженсен ободряюще кивнул, и он продолжил:

— Я имею в виду, это создаст панику каждый раз, когда кто-то получит письмо без опознавательных знаков или под дверь скользнет записка. Глупые подростки могу так подшутить друг над другом. И теперь, когда дело предано огласке, люди знают, что убийца маркирует жертв именами ангелов. Я думаю, что если кто-то получит записку, достаточно необычную, то задумается. И надеюсь, сообщит нам.

Дженсен кивнул.

— Логично. Но если у нас есть способ предупредить население, а мы не сделаем этого, могут быть нежелательные последствия. Наша этическая обязанность сделать все для защиты людей. Я просто не знаю другого способа.

Больше никто высказаться не решился.

— Насколько мы уверены, что убийца предупреждает их заранее? Два из трех?

— Да, сэр, возможно, три, — подтвердила Джен.

— Но о третьем мы точно не знаем. На самом деле мы не знаем, не подбросил ли их убийца уже после преступления.

— И это возможно, — согласился Дженсен, — этот парень играет. У всего, что он делает, может быть определенный смысл, или же это просто приманка, за которой мы побежим.

— Приманка? — переспросил Тай.

— Да, как та, за которой несутся собаки на бегах.

— Ладно, — вздохнул Джим. — Mы не знаем, доставляли ли послания жертвам до похищения. Мы знаем, что на телах оставляют имя ангела и что, исходя из убийств в Вашингтоне, у них должен быть определенный смысл. Давайте работать над тем, что нам точно известно. Пока мы не будем делать никаких заявлений о посланиях, держите эту информацию при себе. Что еще у нас есть?

— Ну, — произнес Дженсен, — несмотря на мои более ранние опасения, я начинаю убеждаться, что этот парень местный. Причем живет здесь довольно давно. Он слишком хорошо знает жертв, их распорядок, привычки. Знает, когда именно их не будут долго искать. Ни одна из жертв не была объявлена пропавшей без вести, а они были похищены и подвергнуты пыткам по крайней мере за два-три дня до смерти.

Он также может каким-то образом получить информацию по расходам с кредитки. Первая жертва сама купила гроб, в котором была найдена. Коллега подтвердил, что ей пришла в голову идея использовать его на праздновании Хэллоуина в школе, хоть и не знал, что она его уже приобрела. То похоронное бюро — часть большой сети магазинов, поэтому когда она сделала заказ по интернету, он был принят в Канзас-Сити, филиале Миссури.

— То есть мы ищем того, у кого есть доступ к финансовым отчетам или хорошие навыки взлома.

— Не обязательно, — сказал Джаред. — Tакая большая посылка не могла пройти незамеченной. По крайней мере, ее видели люди на почте.

— Так теперь мы думаем, что парень почтальон? — ворчливо спросил Джим.

Дженсен пожал плечами:

— Даже у серийных убийц есть основная работа.

— Или убийца мог наткнуться на него в подвале ее дома, когда напал на нее, — предположил Расс.

— Быть может. Но не очень много доказательств в поддержку того, что ее похитили из дома или что именно там он ее мучил. Вот чего я не понимаю, так это того, почему он перестал вручную делать гробы. Смит была в готовом гробу, Томпсон вообще не в нем, Вандерпул в сделанном из частей ее собственного тела. Почему он переключился? Он вложил столько сил, делая их в Вашингтоне.

— Вероятно, на их изготовление требуется много времени, — предположила Джен, — а он ужесточил игру, убивая чаще. Он просто не успевает.

Дженсен скривился, но ничего не сказал, обкусывая ноготь большого пальца. Джаред знал, что эта гримаса была вызвана не Джен, а всей ситуацией в целом, и надеялся, что она тоже это понимает.

— Так или иначе, — сказал Дженсен, выпрямляясь в кресле, — он местный. И он был в Вашингтоне. Интересно, если бы мы могли...

— Получить доступ к личной информации каждого жителя моего города? — сказал Тай с неодобрительным взглядом.

— Это не то, что я собирался сказать.

Тай невесело усмехнулся.

— Поверьте, агент, все, что вы собирались сказать, нарушило бы право неприкосновенности частной жизни, так что выкиньте это из головы.

Дженсен с трудом удержался от того, чтобы закатить глаза. Они были спасены от дальнейшего обсуждения (или спора) по этой теме, когда кто-то постучал в дверь и затем открыл ее. Ким уже начала входить, когда заметила большую группу, собравшуюся за столом.

— О, простите. Дэн сказал, что агенты здесь, но не упомянул, что у вас совещание. Простите, что прервала.

— Все нормально, — сказал Тай. — Джим, это доктор Ким Родс, наш судмедэксперт.

— Рад встрече, — ворчливо произнес Джим, но при этом слова прозвучали искренне. — Я был впечатлен вашей скрупулезной работой по этому делу.

— Спасибо.

— У тебя есть что-то для нас, Ким? — спросил Дженсен.

— И да, и нет. Немного больше подробностей об убийстве, но ничего, что могло бы выявить подозреваемого, я думаю.

— Пожалуйста, поделитесь с нами, — сказал Джим.

— Хорошо, хм. Первое, основываясь на степени исцеления травм, я уверена, что ее держали живой и пытали в течении пяти дней, прежде чем выпустить кровь.

Все в комнате напряглись.

— И, несмотря на то, что они были вырезаны отдельными кусками, я смогла определить, что влагалище и анус пострадали от сексуального насилия. Я так же обнаружила там следы фталата.

Джаред нахмурился.

— Он использует фаллоимитаторы, — сказал он, — причем старые.

— Надо ли нам знать, откуда тебе это известно? — спросил Расс.

Джаред открыл было рот, чтобы ответить, но заговорил Бивер.

— Это правда?

— Ну, — ответила Ким, — фталаты содержатся в ПВХ-резине, которую раньше использовали для изготовления фаллоимитаторов. До тех пор, пока не было обнаружено, что фталаты канцерогенны. Думаю, что убийца использовал различные приспособления, как традиционные, так и не традиционные, но я пришла к выводу, так же, как и Джаред, что он не насиловал их сам.

— Типично, — фыркнул Дженсен. — У психа, имеющего проблемы с мамочкой, не встает, поэтому он отыгрывается на невинных людях.

— Он может и не быть импотентом, — возразил Расс, — а просто помнить о судмедэкспертизе и не желать рисковать, оставив ДНК.

— Да, конечно.

— И что ты имеешь в виду, говоря о проблемах с мамочкой? Какие у нас есть доказательства?

— У них у всех есть подобные проблемы.

Расс открыл рот, чтобы возразить, но тут встал Джим.

— Так, думаю, дискуссия себя исчерпала. Тай и я обсудим заявления для прессы, и я хочу, чтобы вы четверо вернулись в ту комнату и выяснили значения этих чертовых ангельских имен. Доктор Родс, есть ли еще результаты, которыми вы хотите поделиться, прежде чем мы закончим?

— Анализ бумаги и чернил с карточек будет сегодня, так же как и отчеты о собранных уликах с места, где нашли Томпсона. Те, что были у Вандерпул, все еще сортируются. В доме много комнат, и мы прошерстили все в поисках записки.

— Ладно. Сообщайте немедленно о новых находках, не беспокоясь, на совещании мы или нет.

— Да, сэр.

Все остались сидеть, а Ким неловко замерла у двери.

— Разве я только что не дал вам задания? Приступайте.

Три агента и один детектив быстро встали и вышли из комнаты. Когда они вошли в общий зал, Расс схватил локоть Дженсена и заставил его остановиться. Джаред замедлил шаг, не будучи уверенным, будет этот разговор частным или нет. Дженсен посмотрел на руку Расса, когда тот его не отпустил, но не попытался ее стряхнуть.

— Дженсен, я надеюсь, ты не имел в виду то, что там сказал.

— Ты о чем?

— О тех клише для убийцы. Мы не можем загонять этого парня в рамки. Я не думал, что ты подвержен влиянию этой любительской психологической ерунды о профилях.

Дженсен повернулся таким образом, что Расс был вынужден или отпустить его или усилить хватку. Тот отпустил.

— Поверь мне, Расс, я не недооцениваю его. Но могу высмеять. Я лишь человек.

Лицо Расса приобрело странное выражение, он собрался было заговорить, но был прерван подошедшим Мишей.

— Агент Эклз, можно вас на пару слов? Если, конечно, я не помешал.

— Нет, — сказал Дженсен, в то время как Расс произнес: «Да».

Они посмотрели друг на друга, и Дженсен похлопал Расса по плечу.

— Если желаешь, мы обсудим этот вопрос. Мне не хочется, чтобы ты думал, что я несерьезно отношусь к делу.

— Нет, конечно, нет. Я знаю, что это расследование — все для тебя.

— Ну, хм, прямо сейчас — определенно. Нам следует вернуться к нашим поискам. Я скоро к вам присоединюсь.

Расс кивнул и пошел к офису ФБР. Джаред посмотрел на Дженсена, приподняв бровь, и тот пожал плечом и махнул рукой. Джаред и Джен оставили Дженсена говорить с Мишей и присоединились к Рассу. Тот стоял перед доской и смотрел на последнюю запись: Сара Вандерпул, сорок два года, замужем, детей нет, прелюбодейка. Он обернулся, услышав, как входят агенты.

— Итак, вы готовы пополнить свои знания об ангелах?

— Нет, — проворчала Джен, — но не думаю, что у нас есть выбор.

Расс улыбнулся.

— Нет, Бивер выразился довольно ясно. Пойду и захвачу свое кресло. Надоело сидеть на полу.

Расс вышел, и Джен повернулась к Джареду. Улыбнулась ему. С улыбкой она выглядела очень милой, но у Джареда от нее кровь застыла в жилах.

— Ч-что? — спросил он.

— О, расслабься, ничего плохого, но...

— Но что?

— Не заскочишь в «У Нелл» и не принесешь мне картофель фри? Мне нужны углеводы и сыр, если я собираюсь провести весь день, читая о Зип-а-ди-ду-да*.

Джаред рассмеялся.

— Такого ангела я еще не встречал.

— О, он защищает от расовой дискриминации.

Джаред вновь рассмеялся, чувствуя, как улыбка становится все шире и шире, когда он смотрит на Джен.

— Ты забавная.

— А ты высокий. Картошка?

— Верно, картошка.

Джаред удостоверился, что бумажник при нем, и вышел из кабинета. Дженсен был на полпути к офису, и Джаред поднял бровь, сопровождая этот жест нахальной, как он знал, усмешкой.

— Итак, Миша помог тебе «просмотреть кое-какие факсы»?

Дженсен прищурился.

— Джей.

— Что? Ладно, прости. Но он извинился за то, что был мудаком в понедельник?

— Нет. Он дал мне знать, что файлы об увечье животных, которые я искал, отданы, чтобы сделать электронные копии. И что их должны вернуть через пару недель.

— А ты думаешь, это действительно поможет?

Плечи Дженсена чуть опустились.

— Честно? Нет. Но мы блуждаем в потемках. Этот ублюдок стягивает нам трусы до колен, а я не хочу нагибаться без борьбы.

— Спасибо за яркий мысленный образ.

— Всегда пожалуйста. Ты куда?

— В «У Нелл».

— Джен хочет картошку с сыром?

— Ага.

— Класс. Возьми мне бутерброд с курицей и немного соленых чипсов.

— Да? Давно не видел, как ты бегаешь по утрам.

— Выкуси, Джаред. И если это займет больше двадцати минут, мы все будем знать, что ты «просматриваешь кое-какие факсы» с Фелицией.

Джаред рассмеялся и слегка шлепнул его по заду, выходя из общего зала.

Среда, 13 ноября 2013 года

Дженсен смотрел на тело.

Судя по положению головы, шея явно была сломана. Лицо упиралось в пол, а тело лежало ровно на спине. С двух вешалок сняли футболки с принтерами Red Sox и патриотическими картинками, и использовали их для того, чтобы, привязав шнурками за лодыжки, развести его ноги в прямую линию. На промежности и анусе было выжжено слово: содомит.

Дженсен так сильно прикусил щеку, что почувствовал вкус крови. Он вцепился пальцами в рубашку, и руки дрожали от того, как сильно он их сжал, скрестив на груди. У Брендана Фоли было меньше увечий, чем у остальных жертв, но повреждения рта и губ говорили о жестоких пытках до самого конца. Конца, который наступил слишком рано. Слишком скоро. У Убийцы Ангелов были правила, которых он не нарушал. Несмотря на то, что он знал, что полиция рано или поздно его поймает, он не мог убить Брендана до понедельника. Его ангелом был Чариэль. Первое, что проверил Дженсен, это не вырезано ли другое имя. Но на груди, покрытой ржавыми пятнами, виднелись ярко-красные буквы: Чариэль. Это, вероятно, было сделано посмертно, как и у других, но кровь показывала, что произошло это в течение нескольких минут после смерти. Может, даже раньше.

Владелец в истерике позвонил в девять утра, когда пришел открывать магазин. Брендан считался пропавшим без вести менее двадцати четырех часов, но исход был тем же. Дженсен отрывистым движением поднял руку, чтобы потереть лоб. Он чувствовал, как накатывает смертельная усталость. Он не спал более тридцати шести часов и не ел около двадцати. Он чувствовал себя беспомощным. Бесполезным. Он не сделал ничего, чтобы спасти жителей Элтона. Убийца расхаживал среди них и смеялся, наблюдая за его попытками. Улюлюкал, веселясь его неудачам. Подготавливал смерть своей следующей жертвы и танец, который станцует на могиле Дженсена, когда тот, наконец, сдастся.

— Дженсен.

Дженсен подпрыгнул, когда на его плечо опустилась рука. Рядом с ним стоял Джаред.

— Эй, все хорошо. Это всего лишь я. Ты в порядке?

— В полном.

— Может, тебе сделать перерыв, пока они осматривают...

— Я в порядке, — жестко повторил Дженсен.

Джаред кивнул. Он взглянул на останки, потом отвел взгляд. Сглотнул. Это была первая жертва, которую они знали лично. Поэтому еще тяжелее было рассматривать его как просто очередное тело.

— Почему он сделал это так быстро? — скорее себя, чем Джареда, спросил Дженсен.

Джаред пожал плечами.

— Он знал, что чем дольше держит его живым, тем больше вероятность, что его поймают.

— Но он был так щепетилен с этими именами, датами, временем. Мы не могли понять это неверно. Имена ангелов, это дни, когда они будут убиты. Он не может нарушить это правило.

Джаред облизнул губы и склонил голову.

— Дженсен, ты не видел название этого магазина?

Дженсен, наконец, отвернулся от тела и взглянул на Джареда, встретив взгляд усталых карих глаз.

— Он называется «Квортербэк Понедельничного Утра».*

— Это полный бред! — уже в шестой раз заорал Дженсен. — Он не может просто выбросить в окно свой свод правил! — Он бросил книгу с именами ангелов в первую доску, но она была настолько тонкой, что открылась в полете и упала на пол. Дженсен выругался и пнул доску. Та с грохотом и треском ударилась о стену.

— Конечно, может, — произнесла Джен, тоже повышая голос. — Для серийных убийц нет правил. Он делают, что хотят, потому что играют в игру собственного изобретения, что означает, что они могут изменять правила, нарушать правила или вообще перестать играть!

— Нет, — повернулся к ней Дженсен, — не этот парень. Не тот, что был в Вашингтоне. Я говорю вам. Их двое. И первый никогда бы так не смошенничал.

— И что, если вы двое правы? — вмешался Расс, сердитым взмахом руки указывая на Джареда, как на одного из «двоих», — их двое. Учитель и ученик. Это не меняет того факта, что сегодня умер парень, находившийся под нашей защитой!

— Конечно, нет, но это значит, что мы должны действовать по-другому, — возразил Дженсен.

— Например? — спросила Джен.

— Во-первых, мы должны повторно проверить Гилберта Ханнигана.

— Ханнигана? Он чист на момент убийства Вандерпул.

— Вандерпул, да. И Мюллер тоже. Но это все. У него нет алиби для остальных убийств. Если он второй, то мог убить их.

— Но почему Ханниган? — спросила Джен.

— Он лучшая зацепка, что у нас есть, Джен! — вновь закричал Дженсен.

Джаред взглянул на входную дверь. Она была закрыта, но наверняка весь общий зал знал о бушевавшей здесь буре.

— У него связь с двумя жертвами. У него был роман с Вандерпул, и он открыто угрожал Фоли.

— А еще он был действительно расстроен и удивлен смертью Вандерпул. Даже будучи учеником, разве он мог не знать целей учителя?

— Не обязательно.

— И он никогда не угрожал Фоли. Он осудил его образ жизни, но никто не может утверждать, что он угрожал его жизни или бизнесу.

— Он подходит под описание человека, оставившего отпечаток там, где нашли Эрнандеса. Его рост примерно 170 -174 см, а вес от 54 до 61 кг.

— Это все косвенные улики, Дженсен. Судья никогда не выдаст ордер на их основе.

— Я знаю! — Дженсен отвернулся от нее и провел рукой по волосам. Потом повернулся обратно. — Но это не значит, что мы не можем послать за ним хвост.

— На самом деле значит, — сказал Расс. — Мы не можем сделать это официально, по крайней мере, без обоснованных подозрений.

— У нас есть гребаное обоснованное подозрение! Я сам буду за ним следить, если придется.

— Дженсен, — произнесла Джен, стараясь сохранить спокойствие. — Я знаю, что ты расстроен из-за Брендана. Но мы не можем начать незаконное расследование только потому, что мы в отчаянье.

— Незаконное?! — Дженсен повернулся к Джареду. — Не хочешь включиться, дружище?

Джаред открыл рот и замер. Он не знал, что делать. Он заставил себя заговорить, надеясь, что в конце придет к какому-нибудь выводу.

— Я полностью поддерживаю идею о двух убийцах. Мы не можем предполагать, что алиби на момент одного убийства освобождает его ото всех. Но мы не можем действовать вслепую. Ким пытается сузить область, в которой убийца... убийцы могут работать, на основании некоторых природных улик. Если она сможет уменьшить ее до определенного региона, у нас появится список подозреваемых. И мы сможем отталкиваться от него.

— Ну, будет прекрасно, если мы получим такую информация, но что нам делать до этого? В магазине не было камер видеонаблюдения. Но он в двух с половиной милях от дома Фоли! Как он смог притащить туда Брендана, не попавшись никому на глаза?!

Дженсен схватился за спинку кресла и закрыл глаза. Его пальцы побелели.

— Что вызывает еще большее беспокойство, так это техническая смекалка парня, — сказал Расс.

— Что ты имеешь в виду? — спросила Джен.

— Тот телефонный разговор, что у нас был с «Бренданом». Те слова шли в записи не по порядку. Он должен был воспроизводить их кусками, соответствующими разговору. Он не мог просто прокручивать запись, даже если сохранил файл на компьютере. Должна была быть программа, чтобы он мог вводить слова, которые должны прозвучать. Были еле заметные паузы в ответах.

— Ну, замечательно. Можем выпустить ориентировки на Стивена Хокинга и Билла Гейтса. Их кандидатуры кажутся столь же вероятными, как и другие.

Услышав эту тираду, Джаред бросил взгляд на Дженсена. Тот повернулся к ним спиной и подошел к третьей доске. Взял красный маркер и добавил к профилю: «компьютерный ботаник». Он остался там, стоя спиной к комнате. Джен плюхнулась в свободное кресло и уставилась в пол. У Расса в глазах была пустота, поселившаяся там после известия о смерти Брендана. Джаред знал, что тот винит себя в смерти парня. В действительности, они все были виноваты. Он был у них, они знали, что он следующий по списку, но все равно не смогли защитить. Джаред знал, что если... когда они раскроют это дело, образ Брендана Фоли будет преследовать его до конца его дней. И того, кого еще заполучит Убийца Ангелов, прежде чем они поймают его. Если когда-нибудь поймают. Джаред сжал руку в кулак и отругал себя за эти мысли. Они возьмут его.

Раздался стук, и они все подскочили. Дверь открылась, и в проеме возник Тай. Его пальцы были зацеплены за пояс, а выражение лица говорило, что весь общий зал в курсе их криков и споров, продолжающихся уже по меньшей мере час. Эти две минуты молчания, были, вероятно, первым окном, которым он смог воспользоваться. Никто не произнес ни слова. Им было нечего сказать об их поведении, расследовании или настроении.

— Езжайте домой, — сказал Тай, — уже за десять. Большинство из вас были на ногах слишком долго, чтобы у вас появились рациональные мысли. Поешьте, отдохните, поспите. Никому из вас не разрешено приходить завтра.

— Ты шутишь? — угрожающе прорычал Дженсен.

— У меня нет никакой власти над вами, агент Эклз, или над другими агентами. Но ни один из вас уже не может ясно думать. У нас чертова тонна улик, которые нужно отсортировать, и судмедэксперты работают над этим. Если будут важные новости, я, разумеется, сообщу. Но завтра вам нечего делать, кроме как мешаться под ногами. Я соберу команду, чтобы просмотреть свидетельские показания, собрать все доступные видеоматериалы, сделанные в окрестностях магазина, где нашли Фоли, и посмотрю, следует ли звонить судье, чтобы получить разрешение на слежку за Ханниганом. Когда вы приедете в пятницу, для вас все будет готово, вскрытие и анализы, сделанные Ким, будут полными, и мы будем знать, что можем сделать в отношении Ханнигана.

— Если что-то... — начал Дженсен, но Тай прервал его.

— Вы, агент Эклз, будете первым, кому я позвоню.

Дженсен, сдаваясь, поднял руки и повернулся, чтобы забрать пиджак.

— Фиг с ним, — пробормотал он.

Он вышел из офиса, и Джаред посмотрел ему вслед, не зная, что делать.

— Иди, — сказала Джен, — я запру.

— Спасибо, увидимся в пятницу.

Он взял пиджак, пальто, проверил карманы, убедившись, что ключи от Акцента у него, и вышел. Он поспешил на улицу, задержавшись, чтобы надеть пальто. Было на десять градусов холоднее, чем за последние сутки, и температура после захода солнца упала до тридцати*. Он пошел к месту, где они припарковались, вернувшись с места преступления. Рядом с их машиной находился внедорожник К9. Джаред замедлил шаг, увидев, что между автомобилями стоят Дженсен и Миша. Он был слишком близко, чтобы не слышать, о чем они говорят, и не знал, стоит ли ему повернуть обратно.

— Ты идешь на работу? — безжизненно спросил Дженсен.

— Вообще-то, позвонил и сказал, что заболел.

— Да?

— Да. Я свободен всю ночь и завтрашний день.

Дженсен подошел к Мише вплотную и заговорил голосом, пронизанным болью и чувством вины:

— Миша, пожалуйста, я прошу тебя: пригласи меня к себе, возьми в свою постель и...

Джаред не мог сказать, замолчал ли Дженсен или же, наклонив голову ближе к Мише, прошептал окончание. Миша взял его лицо в ладони. А потом поцеловал. И Дженсен ответил, стоя прямо под бьющим в глаза уличным фонарем.

— Эй, ребят, вы помните, где находитесь? — тихо позвал Джаред.

Они оторвались друг от друга, и у Дженсена вырвался резкий смешок.

— Мне, блядь, действительно наплевать, — пробормотал он и обошел Мишу, чтобы открыть пассажирскую дверь. Банни с заднего сиденья заскулила, и Джаред услышал, как Дженсен поприветствовал ее. Миша посмотрел на Джареда.

— Позаботься о нем сегодня, — следуя внезапному импульсу, произнес Джаред.

— Обещаю, — кивнул Миша.

Он обошел машину и сел на водительское сиденье. Автомобиль завелся и двинулся со стоянки. Джаред остался стоять на тротуаре, смотря, как исчезают в ночи огни внедорожника.

Джаред потер лоб рукой. Он не был уверен, что подходит для подобного. Он думал, что работа в Криминальном Отделе будет заключаться в аресте идиотов юристов, совершивших должностные преступления. Он был готов к скуке. Но в ближайшее время она им точно не грозила. Тай, возможно, не хочет, чтобы они работали завтра, но он не сомневался, что Дженсен, если не все они, получит в первой половине дня звонки от Бивера, Крипке и бог знает, кого еще. Ему лучше вернуться в мотель и поспать, сколько удастся.

Среда, 20 ноября 2013 года

— На чем мы остановились? — спросил Джим, меряя шагами маленькую комнату. Они по-прежнему использовали офис, выделенный им департаментом Элтона, но сейчас в нем было намного более людно, так как приехали дополнительные агенты из команды Джен и двое из Бостонского офиса. Джаред не мог вспомнить их имен. Когда они прибыли утром, Джим кратко ввел их в курс дела, и остальная часть дня была потрачена на более подробный разбор дела и улик, которые у них были. На них вывалили очень много информации, не дающей на самом деле ничего.

Новые агенты задавали множество вопросов, в основном те, которые они в течение двух месяцев задавали себе сами, до сих пор не получив на них ответов. После того, как они, наконец, достигли части с исчезновением и убийством Тамеки, трое агентов были убеждены, что кто-то в Департаменте Элтона вовлечен, и двое были готовы арестовать Мартина и Ямамото. Третий утверждал, что есть веские доводы в пользу основного подозреваемого — Миши Коллинза.

Джаред наблюдал за Дженсеном, в ожидании какой-либо реакции, но тот был замкнут и напряжен с того момента, когда они получили подтверждение, что конвой с Тамекой пропал без вести. Теперь обсуждали отправку всех улик в Квантико, для вторичного анализа. Джаред не стал спорить с ними, указывая, что должно было пройти немало времени, прежде чем они получили бы результаты... и он сомневался, что они оказались бы другими. Ким хорошо знала свою работу, и все криминалисты были отлично обучены. Для такого небольшого городка, Элтон был действительно в курсе всех новейших технологий. Конечно, потребовался бы лишь один человек, чтобы проникнуть и изменить результаты, поменять образцы. Это было аргументом в пользу невиновности Миши — казалось более вероятным, что, если бы данные были подделаны, то за этим стоял бы криминалист. Проблема была в том, что едва ли у них были стоящие улики. Зачем Убийце Ангелов беспокоиться об изменении любой из них? Так или иначе, ни одна из них не привела бы к нему.

Дискуссия агентов — спор — была нарушена стуком в дверь. Джаред был ближе, поэтому открыл ее. Снаружи стояла Ким, держа большой конверт.

— Привет, — сказал он, чувствуя себя немного лучше, просто видя ее. Они прекратили свои маленькие свидания около недели назад, но одно ее присутствие внушало надежду, что все могло еще исправиться, независимо от того, насколько отчаянна была ситуация.

— Кто там? — крикнул Джим.

Джаред шагнул назад и открыл шире дверь. Ким осталась снаружи, но немного наклонилась, чтобы увидеть Джима.

— Привет. Я знаю, что всем в Элтоне запрещено вам помогать, но я подумала, что это следует занести. Это отчет из регионального геологического общества. Не от нас.

— Это информация о связи между грязью, оставленной на месте преступления и корой ясеня?

— Да.

— И что она говорит?

— Я не открывала, — с улыбкой ответила Ким. — Абсолютно точно не прикасалась к доказательствам.

Новые агенты, похоже, не поняли, почему все вдруг посмотрели на свои ноги. Джаред взял у нее конверт.

— Спасибо, Ким.

— Нет проблем. Я... э-э... пойду.

Она дружески ему улыбнулась, а потом развернулась и ушла. Джаред закрыл дверь и начал распечатывать конверт. Группа вновь начала обсуждение, кого именно из подозреваемых считать основным и были ли у них основания для чьего-либо ареста. В частности, один агент был уверен, что у них есть твердые обоснования для ареста Мартина и Ямамото и для получения ордера для обыска в их домах. Остальные были не согласны и не хотели заходить слишком далеко, на случай, если были неправы. Джаред слушал одним ухом и читал отчет.

Сначала было разочарование. Не было областей, где состав почвы и место дислокации ясеней значительно пересекались. Потом был анализ коры, указывавший, что подобные деревья растут по всему Нью-Гэмпширу и в целом по северо-востоку, по сути бесполезная информация. Затем краткая заметка о составе почвы, найденной на месте Томпсона. Хотя она соответствовала предыдущему анализу, говорившему, что она с берега Уиннипесоки, было дополнительно указано, что это определенная скалистая область, находящаяся под уклоном к берегу, очень каменистая — что, конечно, черт возьми, все Джареду объясняло. За исключением этого района, только полтора процента берегов в округе Белкнэп состояло из этой конкретной почвы. Так же к отчету прилагалась карта.

— Эй, Дженсен, — позвал Джаред, даже не заметив, что прервал одного из Бостонских агентов.

— Что такое, Джей?

— Помнишь название улицы, на которой живет Ханниган? Это было что-то странное, не так ли?

— Хм, подожди-ка. — Дженсен, задумавшись, посмотрел вниз, но его глаза быстро двигались. Джаред подумал, что тот в самом деле просматривает в голове отчет о Гилберте Ханнигане, читая личную информацию в верхней части страницы. — Эм-м, Призрачный путь.

Джаред ударил ладонью по бумаге.

— Угадай, кто живет прямо посередине крошечной части берега, имеющей тот же состав почвы, что мы нашли в доме Томпсона.

Дженсен смотрел на него достаточно долго, чтобы Джаред подумал, что тот ждет, пока он сам не ответит на свой «Угадай кто» вопрос. Потом Дженсен вдруг повернулся к доске и схватил маркер. В верхней части списка подозреваемых он написал: «Гилберт Ханниган».

— Я, мать его, знал это, — сказал он.

— Так, подожди, не спеши, — произнес Джим, — это ничего не доказывает. Эта область, наверное, в несколько миль, и живут там десятки людей.

— Кроме того, я думала, мы все согласились, что его реакция на смерть Вандерпул была слишком искренней, чтобы быть обманом, — сказала Джен. — По крайней мере, я так думаю. Я около часа говорила с ним.

— Он не учитель, — сказал Дженсен, — он ученик. И Вандерпул была одним из его уроков.

— И что мы будем делать с этой информацией? — спросил Джим. — Она не даст нам ордер.

— Нет, но мы должны поговорить с ним, — сказал Дженсен. — Поверьте, он не гений. Если доведем до его сведения, что проанализировали грязь и обнаружили, что она из того места, где он живет, он может сломаться.

— Ты серьезно думаешь, что он во всем сознается? — скептически спросил агент из Портсмута.

— Наверное, нет, хотя это и не исключено. Но я готов держать пари, что он запаникует. Он не принимает решений и попытается связаться с учителем. Более чем вероятно, что пойдет с ним на