Истории из недавнего прошлого

С Рафаэлем я встретился в прекрасной и солнечной Южной Калифорнии. Он был воплощением здоровья, и мне казалось, что его бронзовый загар и атлетическая фигура привлекают внимание многих женщин. Но Рафаэль не имел привычки волочиться за женщинами. Он хранил верность Джоанне, на которой был женат уже пятнадцать лет. Они познакомились в колледже и в первые годы брака души друг в друге не чаяли. Но в последнее время между ними все сильнее чувствовалась какая-то отчужденность.

Рафаэль (как я уже предупреждал, все имена здесь изменены) пытался поговорить с Джоанной о своих чувствах, но она не хотела об этом слышать до тех пор, пока однажды не дала волю словам, которые полились из нее, подобно горному потоку во время обильных дождей. Она сказала Рафаэлю, что любит другого мужчину, с которым вместе работала; они дружили уже много лет, а интимные отношения существовали у них последние два года.

— Прости, — сказала Джоанна со слезами на глазах. — Но это правда. Я не хотела причинять тебе боль, поэтому ничего не говорила раньше. Я даже сейчас не хочу, чтобы ты страдал. Этот человек уехал в Нью-Йорк и больше не хочет продолжать со мной никаких отношений. Мне сейчас очень тяжело, но я знаю, что когда-нибудь забуду о нем.

Джоанна переживает потерю другого мужчины, но самым тяжелым для нее оказывается необходимость рассказать обо всем Рафаэлю. Она не хочет его терять и знает, что он всегда был ей верен. Она осознает свою вину за то, что сделала. С другой стороны, она знает, что в похожих обстоятельствах поступит так же.

Рафаэль сокрушен, но сейчас он, по крайней мере, понимает причину отчужденности. Наверное, он будет полон решимости простить Джоанну и сделать все для восстановления их отношений, если только будет желание со стороны Джоанны. Но ему не дает покоя одна мысль. Он помнит, что в их семейной жизни уже происходило что-то подобное. С другими мужчинами у Джоанны не было сексуальной близости, но у нее был тесный эмоциональный контакт с одним мужчиной, с которым она играла в теннис. Она рассказала об этом Рафаэлю. Те отношения не имели продолжения, и когда Рафаэль простил ее, то почувствовал, что наступило исцеление. И вот теперь он думает: «А может быть, это происходило не раз и не два, и если я опять попытаюсь сохранить с нею семью, не повторится ли это снова?».

Разочарование, боль, злость и беспокойство временами переполняют его. Он не хочет развода. Несмотря на все, что произошло, он любит Джоанну, но ему невыносима сама мысль, что в их семье повторится то, что уже имело место в прошлом. Совместная жизнь с неверной супругой способна доставлять страдания, которые можно сравнить с болью при неизлечимой болезни.

Другой случай: Барбара замужем за алкоголиком. До свадьбы он выпивал, но после того, как они поженились, алкоголь вообще стал играть большую роль в его жизни. Последние десять лет пьянство планомерно разрушало семью. Больно смотреть, как муж пьет, но словесные оскорбления со стороны пьяного временами становятся просто невыносимыми. Ситуация усугублялась еще и тем, что по причине пьянства ему становилось все труднее решать вопрос трудоустройства. Оставшись без работы, он находил новую, после чего в семье на некоторое время устанавливалась спокойная атмосфера и давались клятвы, что уж на этот раз все действительно будет хорошо. Но таким радостям не суждено было длиться долго. Возвращалось пьянство, а с ним и потеря работы. Наступал период запоя, за ним время тяжелого протрезвления и поиск новой работы.

Барбара придерживается строгих религиозных взглядов, поэтому не допускает даже мысли о разводе. Она много и часто говорила о своей беде. Когда ее муж не пьет, он постоянно чувствует себя виноватым и обещает, что теперь возьмет себя в руки. Но точно такие же обещания он давал и раньше.

— Я дошла до того, что уже не знаю, что делать, — сказала мне Барбара. — Я замечаю, что моя любовь к нему умирает, а на смену приходит чувство жалости и гнева. Я хочу уважать его. Я хочу любить его. Я хочу помочь ему, но не знаю как.

Тысячам людей, живущим с пьющими супругами, знакомо это чувство безысходности.

С Дэниелом я познакомился в Айове. У него была свиноферма, и его бизнес продвигался вполне успешно.

— Если бы выращивание свиней и доход, который оно мне приносит, могли обеспечить мне счастливую семейную жизнь, я бы трудился не покладая рук, — сказал он. — Доктор Чепмен, я всегда считал себя сильным человеком. Я делаю все, чтобы неудача меня не постигла, но постоянная критика жены меня просто убивает. Кому-то другому на моем месте было бы, наверное, гораздо легче. Но когда жена постоянно меня пилит, это как нож в сердце. Причем так она относится не только ко мне, но и ко всем остальным, и вообще к жизни в целом. В таком состоянии она пребывает вечно. И создается впечатление, что она стремится всех опустить до своего уровня.

Она полагает, что если ее жизнь ужасна, значит, она должна быть такой же ужасной и у меня. С некоторых пор я стал замечать, что стремлюсь держаться подальше от дома и от нее. Я понимаю: это не выход, и такое положение уже наложило свой отпечаток и на нашу интимную жизнь, и на все остальное, что у нас есть. Я не хочу ее бросать. Я знаю: ей нужно помочь, но не представляю как.

Жизнь с супругом, постоянно пребывающим в депрессии, общение с которым возможно только в негативных и критических тонах, может стать постоянным источником эмоционального истощения и лишить человека душевных сил.

Существует еще такая разновидность семейных отношений, как жизнь с «контролером». Я был знаком с Джоди еще по школе, но с тех пор мы много лет не виделись. Она поступила в колледж, вышла замуж и переехала в другой штат. И вот я с радостью узнал ее на одном из моих семинаров. Но по мере разговора радость моя сменилась огорчением. Она поделилась со мною неудачей своего двадцатилетнего брака. Муж Джоди оказался трудолюбивым и весьма преуспевающим в работе человеком, но при этом совершенно неспособным дать ей то, на что она надеялась, выходя за него замуж. Она мечтала о таких отношениях в семье, когда с мужем можно поделиться своими мыслями, чувствами, желаниями, вместе трудиться и решать все вопросы, которые будут вставать перед ними в семейной жизни. Однако муж ее вырос в семье, в которой отец полностью доминировал во всем. Даже не осознавая этого, муж Джоди стал точной его копией.

— Он полностью контролирует финансы, будто охраняет Форт Нокс, — говорила Джоди. — Даже мелочь приходится у него выпрашивать. Всякий раз, когда я возвращаюсь домой, он выпытывает, где я была, что делала, даже проверяет показания спидометра в моей машине и сверяет их с отчетами, где я была. Я никогда не подавала ему повода думать, что способна на предосудительные поступки за его спиной, но он ведет себя так, будто подозревает, что я с кем-то встречаюсь или совершаю что-то дурное. По всем вопросам окончательное решение всегда остается только за ним. Общественной жизни у нас практически нет, потому что он не хочет иметь ни с кем никаких дел. Детям он сказал, что если они не пойдут учиться в тот университет, который он сам для них выберет, то не получат на обучение ни цента.

Я сейчас чувствую себя птицей в клетке. И даже не птицей, а хомяком: крыльев у меня уже давно нет. Разводиться я не хочу, но и не знаю, сколько еще смогу прожить под таким прессом.

Джоди живет с типичным мужем-деспотом. Она практически лишилась свободы и испытывает страдания, характерные для узника.

Потом я познакомился с Митци. Она сидела в моем кабинете в темных очках и свитере с длинными рукавами. Это было в середине июня. За окном ярко сияло солнце. Темными очками в Северной Каролине никого не удивишь, но вот ходить в середине июня в свитере с длинными рукавами нет никакой необходимости. Она молча сняла очки. Я уже понял, что передо мной женщина, доведенная до отчаяния. Один ее глаз был подбит, а позднее я увидел, что руки тоже были в синяках, возникших по вине ее излишне буйного мужа.

— Доктор Чепмен, мне нужна помощь, — сказала она. — Мой муж полностью потерял контроль над собой.

Он постоянно избивает меня, зачастую швыряя бутылкой кока-колы. Я так больше жить не могу, — сказала она наконец.

— А раньше с ним такое случалось? — спросил я ее. Она ответила так, как я и ожидал.

— Да, случалось несколько раз, но я об этом никому не говорила. Он все время просит у меня прощения и уверяет, что больше это никогда не повторится. И я верила ему, но потом все повторялось. На этот раз все было гораздо хуже, и теперь я знаю, что так дальше продолжаться не может. Мне надо принять решение, что делать дальше.

Митци поняла, что жизнь с дебоширом становится все хуже и хуже, и конец такой жизни может быть только смертельным.

Сломленная женщина

Та пятница в Бирмингеме была просто прекрасной... пока я не встретился с Робби. Я сразу увидел в ней сломленную женщину. Из глаз постоянно лились слезы, когда она рассказывала свою историю.

— Недавно я узнала, что мой муж насиловал обеих наших дочек. Одной из них сейчас шестнадцать лет, а другой восемнадцать. Очевидно, это продолжалось несколько лет, но обо всем стало известно только месяц назад. Моя старшая дочь обратилась в свой студенческий кампус за консультацией. Так это и обнаружилось. Потом она сказала об этом нашей младшей дочери и узнала, что с ней происходило то же самое. После такого открытия я забрала из дома младшую дочь, и теперь мы живем с моей матерью. Я ненавижу его и больше не хочу знать.

— После того, как вы ушли из дома, он пытался с вами связаться? — спросил я.

— Да, он звонил несколько раз, но я с ним говорила только однажды. Он сказал мне, что понимает весь ужас содеянного им, раскаивается, но прошлого уже не вернуть, а он хочет, чтобы я знала о его раскаянии. Не знаю, доктор Чепмен. Сейчас я в такой растерянности!..

Вряд ли что-либо может быть более болезненным для матери, чем весть о том, что ее муж насиловал собственных детей.

Затем мне довелось общаться в Илейн. Она пришла в мой кабинет одна, хотя раньше ее муж приходил вместе с нею на несколько консультаций. В этот раз она сообщила:

— Ему стыдно прийти. Он остался без работы, потому что подрался с кем-то из своих партнеров.

Так ее муж ведет себя уже десять лет. Самый длительный период времени, который ему удалось продержаться на одном рабочем месте, составил полтора года. Дело не всегда заканчивалось дракой, но он каждый раз был недоволен либо самой работой, либо людьми, с которыми трудился. Обычно он просто уходил с работы, не объясняя причин. Работодатели часто звонили Илейн, спрашивая, что случилось, собирается ли он вернуться. Она объясняла, что он ей сказал, будто решил уйти с этого места, поэтому, как она полагала, вряд ли вернется. Неделями, а иногда и месяцами он слонялся без дела, целыми днями смотрел телевизор, поздно ложился спать, иногда посещал гимнастический зал.

Илейн работала на одном месте все десять лет их семейной жизни, за исключением тех промежутков времени, которые были связаны с рождением двоих детей. Когда ее муж работал, он помогал ей оплачивать счета, но когда оставался без заработка, ей все приходилось тянуть одной. Со слезами на глазах Илейн сказала:

— Доктор Чепмен, я уже не знаю, сколько еще так протяну.

Безответственный человек, который не хочет вложить свои усилия в общий семейный труд, перекладывает на плечи своего спутника жизни непомерно тяжелую ношу. И эта ноша со временем становится совершенно невыносимой.