Строение чувственных образов в свете учения о деятельности А.Н.Леонтьева

Примечательной особенностью психологии как научной дисциплины является зависимость определения ее предмета от философско-методологической позиции исследователя. Эта зависимость в каждом кон­кретном случае преломляется через то или иное понимание сущности человека. Марксистское понимание сущности человека кратко сформу­лировано в известных тезисах о Фейербахе, где в качестве действитель­ности человеческой сущности указана совокупность всех производст­венных отношений. Это означает, что логику поведения отдельно взято­го человеческого индивида нельзя понять вне контекста тех социальных отношений, в которые он включен. Поэтому в психологии, помимо поня­тия поведения, появляется понятие деятельности. Деятельность — это «одухотворенное» поведение.

Деятельностный подход к психике человека развивался в трудах А.Н.Леонтьева, который подчеркивал, что деятельность является субстанцией психики человека, т.е. содержанием психики человека является интериоризированное предметное содержание деятельности. Интериоризация, следовательно, является особой формой «социализации» психики индивида в процессе его становления как представителя рода человечес­кого. При этом предполагается, что человеку от рождения присущи «ес­тественные», «натуральные» формы психики (общие у него с высшими животными), которые впоследствии «социализируются» и приобретают предметную форму. Л.С.Выготский в своем учении о «высших психичес­ких функциях» прозорливо подметил двойственность не только восприя­тия, но и всех остальных психических функций человека. Двойственность восприятия человека, наличие у него двух планов обнаруживает себя в самонаблюдении в виде двуплановости чувственных образов, о которой речь шла выше.

Двойственности чувственных образов соответствует двойственность стимулов, которые распадаются на дистальные и проксимальные. В результате традиционная двучленная парадигма «стимул—образ» удваиватся и приобретает следующий вид:

Рис. 1. Двойственность восприятия

Связи между различными элементами этой схемы по своей природе весьма разнородны. Так, связь между проксимальным стимулом и дистальным — физическая. Она подчиняется законам оптики и геометрии.

Связь между проксимальным стимулом и чувственной тканью об­раза — психофизическая, т.е. жесткая, однозначная, подчиняющаяся стро­гим законам, которые допускают, подобно физическим законам, количественное выражение. Между предметным содержанием и чувственной тканью образа нет такой жесткой связи. Эта связь подвижна и неодноз­начна. Примером такой связи может служить связь между звуковым составом слога и его значением.

Фундаментальный факт, непосредственно открывающийся в самонаблюдении, состоит в том, что предметное содержание образа скорее со-тветствует дистальному стимулу, нежели проксимальному, хотя органы чувств имеют дело с проксимальным, а не дистальным стимулом. Это ставит перед исследователями определенную проблему. В созерцательно-сенсуалистической психологии эта проблема формулировалась как проблема константности восприятия. Феномен константности восприятия состоит в том, что предметное содержание образа тождественно по своему содержанию предмету, противостоящему субъекту в акте восприятия. Важнейшие аспекты проблемы константности, как она ставилась в созер-ательно-сенсуалистической психологии, заключаются в том, что, во-пер­вых, при переходе от дистального стимула к проксимальному часть информации о дистальном стимуле теряется, однако, в предметном образе эта информация вновь восстанавливается; а во-вторых, при изменении условий восприятия проксимальный стимул меняется, а дистальный нет, тем не менее предметное содержание образа остается относительно постоянным.

Предмет психологического исследования могут составлять: 1) психофизическая связь между проксимальным стимулом и чувственной тканью образа (психофизика чувственной ткани); 2) связь предметного содержания с чувственной тканью образа (психология предметного образа). Психофизика чувственной ткани и психология предметного образа представляют собой две различные дисциплины, в каждой из которых используются свои методы, поскольку связь между дистальным сти­мулом и чувственной тканью образа принципиально отличается от свя­зи между чувственной тканью и предметным содержанием.

Р.Л. Грегори

ЗРИТЕЛЬНЫЕ ИСКАЖЕНИЯ

Грегори PJI. Глаз и мозг. Психология зрительного восприятия. М.: Прогресс, 1970

Рис. 1. Иллюзия Мюллер—Лайера, или иллюзия стрелы.Стрела с расходящимися вверх и вниз концами кажется длиннее, чем стрела с наконечниками, обращенными внутрь. Почему?

Рис. 2. Иллюзия Понцо, или иллюзия железнодорожных путей. Верхняя горизонтальная линия кажется длиннее. Эта линия продолжает восприниматься как более длинная, в каком бы положе­нии мы ни рассматривали рисунок. (Попробуйте поворачивать книгу.)

Некоторые простые рисунки мы видим искаженными. Эти искаже­ния могут быть довольно большими. Часть рисунка может казаться на 20% длиннее или короче; прямая линия может настолько искривляться, что трудно поверить, что она действительно прямая. В сущности, все мы видим эти искажения, причем в одном и том же направлении в каж­дом подобном рисунке. Обнаружено, что то же явление наблюдается и у животных. Это доказано в экспериментах, в которых животные обучались выбирать, скажем, более длинную из двух линий. Затем под влиянием иллюзии животные будут выбирать линию, кажущуюся длиннее и нам, хотя фактически она той же самой длины, что и сравниваемая с ней линия. Этот результат был получен у голубей и у рыб. Все это говорит о том, что существует какой-то общий фактор, лежащий в основе зтих иллюзий. Это достойный предмет для исследования.

Для объяснения этого явления выдвигалось много теорий, однако большинство из них легко можно опровергнуть экспериментально или отвергнуть как малопродуманные и потому бесполезные. Прежде всего мы коротко остановимся на различных теориях, от которых можно с уве­ренностью отказаться, после чего попытаемся изложить более адекватные теории. Но сначала нам следует испытать на себе некоторые иллюзии. Рисунки 1 — 2 демонстрируют многие из наиболее известных иллюзий. Они носят имена открывших их исследователей, глазным образом, пси­хологов, работавших в Германии в прошлом столетии, — однако удобнее было бы дать некоторым из них описательные названия.

Наиболее известным из рисунков такого рода являются стрелы Мюллер-Лайера, изображенные на рис. 1. Это просто пара стрел, древки которых одинаковой длины, но одна стрела имеет наконечники с расходящимися, а другая со сходящимися к древку концами. Стрела с рас­ходящимися наконечниками кажется длиннее, хотя фактически обе стре­лы одинаковой длины. Мы будем называть этот рисунок просто иллюзией стрелы.

Второй пример также хорошо известен, и специалисты называют его фигурой Понцо. Он состоит всего из четырех линий: двух одной и той же длины, идущих рядом, но сходящихся, и между ними двух других, равных по длине и параллельных (см. рис. 2). Одна из линий, расположенная в узкой части пространства, заключенного между двумя сходящимися линиями, кажется длиннее, хотя фактически обе параллельные линии одинаковой длины. Мы будем называть этот рисунок иллюзией железнодорожных путей.

Рис. 3 показывает два варианта рисунка Геринга. Я буду называть его иллюзией веера.

Рис. 3. Рисунок Геринга, или иллюзия веера. Расходящиеся в виде лучей линии изгибают наложенные на них прямые. (Это пример иллюзии, где одна часть рисунка влияет на другую, в то время как стрелы Мюллер—Лайера неверно воспринимаются сами по себе.)

Рис. 4. Поразительное влияние фона, вызывающее искажение фигуры, сходное с иллюзией веера Геринга

Наконец, мы имеем рисунки, на которых квадрат и круг искривляются на фоне круговых или скрещивающихся линий (рис. 4). Нет необходимости давать этим рисунками специальные названия, поскольку мы не часто будем обращаться к ним, и они лишь усложненные варианты геринговской иллюзии веера.

Иллюзии можно подразделить на две группы: одни — это искажения, вызываемые фоном определенного рода (например, иллюзия веера), другие — это искажения самой фигуры (например, иллюзия стрелы) без фона. Эти самостоятельные искажения наиболее ясно показаны на рис. 5, на котором изображены наконечники стрел без древков: наконечники смещаются сами по себе, хотя на рисунке нет иных линий. С другой стороны, при иллюзии веера расходящиеся лучи сами по себе восприни­маются без искажения, однако любая фигура, наложенная на них, иска­жается определенным образом. Эти рисунки вызывают искажения, но сами не искажаются.

Рис. 5. Наконечники стрел Мюллер-Лайера без древков. Иллюзия сохраняется, хотя и становятся более лабильной.

На протяжении последних ста лет психологи пытались объяснить эти иллюзии, однако только в настоящее время мы приходим к пониманию того, почему подобные рисунки нарушают работу зрительной системы.

Д.Н.Узнадзе