Творчество и искажение времени.

Самая первая работа Купера и Эриксона (Cooper & Erickson, 1954), посвященная искажению времени, касалась развития креативности. Были использованы гипнотические техники с целью вызвать у четырнадцати испытуемых замедление субъективного восприятия времени. Временное искажение определялось как заметная разница, возникающая между ожидаемой и действительной продолжительностью данного временного интервала. Субъектам внушали представить себя занимающимися какой-то деятельностью. Оговаривалось, что, когда пройдет определенное время, будет дан сигнал о прекращении деятельности, но времени для ее завершения будет достаточно.

Работа с людьми началась с разработки графика тренировочных сеансов по нескольку раз в неделю. Способность удлинять время требовала от 3 до 20 часов занятий в зависимости от субъекта. Купер и Эриксон обнаружили, что способность к временному искажению была связана с высоким уровнем погружения испытуемого в мир, внушенный гипнотизером, и сопутствующей невнимательностью к действительной окружающей обстановке. Это состояние отчужденности, в котором индивид полностью вовлекался в воображаемый опыт, составляло основную цель всех тренировочных сеансов.

Одной из испытуемых Купера и Эриксона была студентка колледжа, проявившая талант в дизайне одежды. Она сообщила, что для создания дизайна платья в 4 — 10 случаях она обычно работает по нескольку часов. Ей предлагали заняться дизайном одежды под гипнозом шесть раз. Испытуемую будили немедленно после завершения каждого трансового опыта и просили зарисовать дизайн платья и коротко его описать. Происходил диалог приблизительно следующего содержания:

Экспериментатор: Где ты была?

Испытуемая: Я была дома.

Экспериментатор: Как тебе показалось, сколько ты занималась этим?

Испытуемая: Приблизительно около часа. Я сидела за столом, смотрела в окно и думала.

Экспериментатор: Ты сделала какие-нибудь наброски?

Испытуемая: Да, после того, как все обдумала.

Хотя испытуемой показалось, что сеанс длился час, в действительности она оставалась в трансе не более 10 секунд. Купер и Эриксон предположили, что искаженное время можно использовать для творческой работы ума в той сфере, где сведущ испытуемый.

Барбер и Калверлей (Barber & Calverley, 1964) повторили эти эксперименты и пришли к заключению, что их результаты не подтверждают выводов Купера и Эриксона, хоть они и использовали несколько иную технику индукции эффектов.

Вульман (Woolman, 1965) предпринял другую попытку повторить подход Купера и Эриксона и прибег к технике временного искажения с актером, которому предложили главную роль в бродвейской постановке за неделю до открытия сезона. Он виделся с актером дважды в день, и благодаря временному искажению тот сумел справиться с ролью за короткий период времени. А после того как его жена научилась замещать гипнотизера, он продолжил практиковать гипнотические сеансы дома. Актер успешно исполнил свою роль и получил самые благожелательные отзывы критики о своем премьерыом выступлении.

Р. Мастерс в личной беседе описал несколько успешных попыток повторить феномен временного искажения в креативных целях. В одном случае вместо гипноза он использовал 125 мг ЛСД, и испытуемого — психолога — информировали, но не заранее, что ему дадут минуту времени, чтобы придумать историю. Ему также сказали, что для выполнения этого задания минуты будет достаточно, поскольку субъективно он будет переживать время замедленным и удлиненным. Почти сразу после получения инструкции испытуемый рассмеялся. По истечении минуты он выдал неплохую историю, наполненную словесными портретами и описательным материалом:

Господи, это было странно. Я никогда не переживал ничего подобного. Итак, все началось совсем как в романе. Дело происходит в английском загородном поместье. В машине сидит женщина средних лет, привлекательная, но не красавица, при ней — маленькая собачка, потом появляется шофер — как раз после этого я рассмеялся. Скажу о "вживании" писателя в собственных персонажей. Сперва я оказался внутри этой женщины, затем внутри шофера, а после — внутри собачки. Я действительно чувствовал, как изменялось мое тело и личность в каждом случае переселения то в одного, то в другого. Я в буквальном смысле вселялся в этих персонажей, и мне бы потребовалась вечность, чтобы описать их в романе. Я понимал это, поэтому покидал их и дальше просто наблюдал за тем, что происходило, — будто фильм смотрел. Передо мной разыгрывалась не целая история, а что-то вроде небольшого, но прелюбопытнейшего эпизода. Эта женщина собиралась на причал, куда прибывало тело ее мужа, при жизни — дипломата, откуда-то, где он умер. Все то время, пока она едет, чтобы забрать его тело, эта маленькая собачка сидит рядом с ней на заднем сиденье огромной старой машины и смотрит по сторонам. У женщины, совсем как у собачки, весьма таинственный вид, так что невозможно догадаться, что она чувствует или думает. Она выходит навстречу кораблю, где лежит тело ее мужа. Здесь присутствует много высокопоставленных лиц, его посмертно награждают медалью и устраивают в его честь салют. Очевидно, он совершил что-то великое, за что страна чтит его. Она присоединяется к церемонии, и по-прежнему невозможно догадаться, что она чувствует или о чем думает. Когда все заканчивается, она возвращается в машину, и шофер увозит ее обратно в поместье. Собачка сидит подле нее, равнодушно поглядывая по сторонам. Но тут вдруг на дорогу выскакивает кролик. Собака приходит в сильное возбуждение, что заставляет женщину заметить кролика. За мгновение ока она преображается: в ней вспыхивает смертельная ярость, она бросается за ружьем и стреляет в кролика, попадая прямо ему в голову... На минуту все замирает — возбужденный вид собаки, любопытство на лице женщины, кролик с выбитыми мозгами, и только вид водителя остается неизменным. Эти несколько странных, ужасных мгновений будто разрывают действие, а затем время и движение возвращаются в нормальное русло. Лицо женщины опять принимает совершенно непроницаемый вид, собака снова безучастно посматривает из стороны в сторону. Машина продолжает свое движение и вскоре останавливается у дома. Но у вас остается это пугающее странное чувство от этого единственного события, оживившего персонажей, когда женщина разнесла кролику голову: за одно-единственное мгновение что-то ужасное открывается об этой женщине и, возможно, это касается ее отношений с мужем. И хоть то, что открылось, не поддается определению, вы понимаете, что она что-то скрывает за непроницаемым лицом и условными манерами, что-то, что, возможно, скоро прорвется.



Наши рекомендации