Различие между изменениями первого порядка (неограниченными) и второго порядка (ограниченными)

В эпистемологии, изложенной в Главе 1 Части I этой книги, был приведен пример ребенка, которому предлагают рассортировать кучу игрушек в естественные группы. Мы предположили, что ребенок станет сортировать игрушки с помощью критериев, естественно присутствующих в ПД: цвета, размера, формы и т. д. Выражая это несколько более формально, при сортировке игрушек первоначальной кучи ребенок применяет к ней специфическую операцию, называемую подразделением.

Подразделение – это операция, определенная на некоторой совокупности элементов, которая сортирует или подразделяет элементы этой совокупности на различные группировки (или подмножества) таким образом, что удовлетворяются два следующих условия:

1. Каждый член первоначальной совокупности относится к одно из группировок, или одному из подмножеств первоначальной совокупности – при этом условии отнесение называется исчерпывающим. Таким образом, каждый элемент первоначального множества оказывается элементом одного из полученных подмножеств.

2. Каждый элемент первоначальной совокупности относится только к одной из группировок или подмножеств первоначальной совокупности – при этом условии отнесение называется исключающим. Таким образом, каждый элемент первоначального множества относится к единственной из группировок.

Можно сказать, что если ребенок сортирует первоначальную кучу игрушек, помещая каждую игрушку в некоторую из группировок или некоторое подмножество (исчерпывающее отнесение), и при этом только в одну из таких группировок (исключающее отнесение), то действия ребенка можно описать как подразделение первоначальной кучи.

Теперь возникает следующий вопрос: когда клиент предлагает практику свою проблему, каким образом практик может решить, какой элемент множества всех вмешательств следует использовать? Ответ на этот вопрос зависит прежде всего от того, как подразделено множество всех возможных изменений.

Мы предлагаем практику разделить множество всех возможных изменений на две группировки, или подмножества, исторически получившие название изменений 1-го и 2-го порядка. Критерий принадлежности к множеству изменений 2-го порядка состоит в следующем: изменение 2-го порядка, иди ограниченное изменение, – это любое изменение, относящееся к одному из трех классов предлагаемых проблем:

1. аддикции (наркотики, алкоголь, табак, созависимость и т. д.

2. физические симптомы

3. формы поведения, с которыми связаны значительные вторичные преимущества или выгоды

Заметим, что мы определили множество элементов 2-го порядка, выделив его из множества всех изменений; все остальные элементы первоначального множества всех изменений мы называем изменениями 1-го порядка. Иными словами, мы определяем множество изменений 1-го порядка как дополнение к множеству изменений 2-го порядка – то есть все возможные изменения, не являющиеся изменениями 2-го порядка, называются изменениями 1-го порядка.

Из трех категорий изменений 2-го порядка первые две определены отчетливо. Практик без труда устанавливает наличие аддикции (хотя удовлетворительное формальное определение аддикции еще отсутствует – блестящим подходом к нему являются общие замечания Бейтсона в разделе Эпистемология АА книги Этапы экологии разума и его лекция об аддикции в серии магнитофонных лент Эсален). Точно так же, не очень трудно заметить наличие физического симптома. Однако следующая категория требует некоторых дальнейших объяснений и связана со значительными тонкостями.

Трудность третьей категории содержится в прилагательном значительное. Как обнаружить, связаны ли с некоторой частной формой поведения значительные вторичные преимущества? Какие конкретные взаимодействия или анализ позволяют установить границу, отделяющую значительные вторичные преимущества от незначительных – в жизни клиента, или, если уж на то пошло, в нашей собственной жизни? Мы всегда можем задать клиенту вопросы по этому поводу, например:

Насколько изменилась бы ваша жизнь, если бы вы попросту вдруг перестали выполнять паттерн поведения Х (заданного поведения)?

Или, в несколько менее провокационной форме, можно спросить клиента следующим образом:

Можете ли вы меня убедить, что вам будет лучше, что ваша жизнь будет полнее и богаче, если вы сохраните это поведение, а не устраните его?

Оба этих маневра заслуживают внимания, если терапевт обладает достаточно утонченной способностью калибровки: он может обнаружить в реакции клиента на эти провокации некоторую неконгруэнтность, при дальнейшем развитии которой можно будет обнаружить значительное вторичное преимущество или выгоду. Однако оба вопроса страдают одним и тем же недостатком – результат их зависит от сознательной способности клиента обнаружить и отчетливо выразить вещи, обычно доступные лишь на уровне подсознания. Здесь опять оказывается, что, предъявляя клиенту эти словесные требования, мы направляем нашу коммуникацию в точности той части клиента, которая менее всего способна к надлежащей реакции – его сознанию.

Эта дилемма имеет методологически паллиативное решение, использующее некоторую асимметрию между изменениями 1-го и 2-го порядка. А именно, изменения 1-го порядка могут легко выполняться паттернами, предназначенными для изменений 2-го порядка; между тем паттерны, предназначенные для изменений 1-го порядка, не являются (на сколько-нибудь длительный период времени) подходящей техникой для изменений 2-го порядка. Поэтому решение методологически достаточно просто – если у терапевта есть сомнения, имеет ли он дело с изменением 1-го или 2-го порядка, он может выбрать паттерн изменения 2-го порядка.

Другой способ подхода к этому – это выбор между тем, что мы называем стратегией ковбоя и стратегией антрополога. Стратегия ковбоя очень легко описывается: предположите попросту, что все желательные для вас изменения – изменения 1-го порядка; выберите какой-нибудь предпочтительный для вас паттерн изменения 1-го порядка и получи¢те все возможные реакции на него – наблюдая с полным вниманием, распознавая, реагируя на любые сигналы сопротивления. Будущие ковбои должны весьма тщательно искать все такие сигналы сопротивления или неконгруэнтности в реакциях клиента на выполняемую работу изменения 1-го порядка. Обнаружив такие сигналы, переходите к паттернам изменения 2-го порядка.

Это попросту способ спровоцировать подсознание клиента успешно сопротивляться неправильному применению паттерна изменения 1-го порядка к изменению 2-го порядка. Такая стратегия требует хорошо развитых навыков калибровки и гибкости, позволяющей менять свое поведение перед лицом несловесной обратной связи клиента.

С другой стороны, стратегия антрополога противоположна стратегии ковбоя – антрополог предполагает, что все изменения являются изменениями 2-го порядка. Поскольку форматы 2-го порядка во всяком случае пригодны для изменений 1-го порядка, то антрополог просто избирает консервативный путь. Невыгода состоит в том, что эффективность терапевта оказывается несколько меньшей, но зато он всегда добивается желательного для клиента изменения.

Такое паллиативное решение, хотя и достаточное для наших непосредственных практических целей, едва ли удовлетворительно с принципиальной стороны – по существу оно означает, что мы, по крайней мере в настоящее время, лишь отчасти можем формулировать различия между проблемами 1-го и 2-го порядка, которые нам предлагают, и что мы просто принимаем стратегию, гарантирующую эффективное вмешательство. Эта трудность указывает на часть паттернов и практики НЛП, пока плохо поддающуюся объяснению. Без сомнения, при дальнейшем развитии эти более тонкие различения станут доступны.

Сделаем еще одно замечание по поводу терминологии. Названия изменения 1-го и 2-го порядка неудачны в том отношении, что они вызывают нежелательные ассоциации у читателей с некоторой логической и математической подготовкой. Таким читателям мы приносим извинения и просим их о снисходительности. Трудность в том, что много лет назад я (ДГ) предложил эти термины, не принимая во внимание их использование в формальных системах, а теперь значительное число практиков привыкло к их употреблению. Во всяком случае ясно, что существенная разница между двумя классами изменений частично выясняется интенсивным определением изменений, связанных с аддикциями, физическими симптомами и формами поведения со значительным вторичным преимуществом (изменения 2-го порядка), в отличие от изменений без этих определяющих признаков (изменения 1-го порядка). Мы предложили выше в скобках альтернативные термины (неограниченное и ограниченное). Если будет найдено интенсивное определение обеих категорий изменения, то авторы обязаны будут предложить характеристику паттернов вмешательства НЛП, соответствующих этому различию изменений.

Классификация изменений на две указанные категории бесполезна, если неизвестно, какие вмешательства уместны для разных категорий. Поэтому мы предлагаем следующий подход, определяющий различие со по возможному результату (в пределах доступных паттернов вмешательства): оно состоит в том, устанавливает ли паттерн определенное множество форм поведения, из которых будут выбраны новые формы поведения клиента (ограниченные изменения или изменения 2-го порядка), или просто производит изменение без такого уточнения (неограниченные изменения, или изменения 1-го порядка). В самых обычных случаях, изложенных нами – при Шестишаговом Рефрейминге – это означает использование позитивного намерения, стоящего за поведением, в качестве основы для порождения множества альтернатив.

Напомним шаги 3 и 4 паттерна Шестишагового Рефрейминга. В этом паттерне раскрывается позитивное намерение, стоящее за изменяемым поведением, и определяется набор альтернативных форм поведения, которые, как предполагается, все подходят для удовлетворения первоначального позитивного поведения. Из определенного таким образом множества выбираются замещающие формы поведения, которые вводятся вместо первоначального поведения. Таким образом, если указан набор форм поведения, которые могут адекватно заменить подлежащее изменению поведение, то изменение клиента оказывается ограниченным или замкнутым – то есть новые формы поведения берутся исключительно из указанного набора форм поведения, не менее эффективных для удовлетворения позитивного намерения первоначального поведения. В классических форматах якорения приложений НЛП новые формы поведения клиента, которые он испытает после работы, заранее не ограничиваются – что составляет неограниченный случай, или изменение 1-го порядка.

Таким образом, изменением 2-го порядка, или ограниченным изменением считается вмешательство или паттерн, заменяющие исходное поведение набором форм поведения, удовлетворяющим намерению исходного поведения; в противном случае примененный паттерн или вмешательство считается неограниченным, или паттерном изменения 1-го порядка. Конечно, как указано выше, ограниченный случай является более консервативным, и обычно более экологичным вмешательством.

Второй принцип сортировки: сохранение уровней f¹ и f²

На первом Всемирном Конгрессе Психотерапии, состоявшемся в июле 1997 года, Гриндер сделал пленарный доклад, в котором предложил, чтобы практики психотерапии приняли в качестве этического стандарта своей работы следующий принцип:

Любое вмешательство с целью изменения должно быть выбрано конгруэнтно с уровнем представления (ПД или более высоким), на котором «проблема» существует.

Вследствие этого, – как он утверждал, – если у клиента есть «проблема», закодированная на уровне первичного переживания (ПД), то множество надлежащих этичных вмешательств должно производиться на том же уровне кодирования – именно, на уровне первичного переживания. Далее, он полагал, что любое вмешательство, требующее отображения «проблемы» на другой уровень представления, по меньшей мере спорно, так как оно вводит добавочные искажения (отображения f²), не входившие первоначально в предложенную клиентом «проблему», а возникшие исключительно вследствие действий терапевта. Это требование он назвал Ятрогенным Принципом.

Это была намеренная критика тех методов терапии (как, например, практика психоанализа), которые требуют от клиента сознательного, словесного понимания его проблем, независимо от того, закодированы ли эти «проблемы» неврологически на том же уровне, или нет. Этот принцип служит также методом выбора эффективного вмешательства. Вот его формулировка:

Ятрогенный Принцип

Вмешательства в работе изменения должны выбираться таким образом, чтобы изменение выполнялось в точности на том уровне представления, на котором закодировано подлежащее изменению представление опыта: важнейшие различия делаются при этом между первичным переживанием (ПД) и вторичным переживанием (мысленными картами, возникающими из f²).

Заметим, что ятрогенный принцип решительно не означает, что практик или клиент ограничивается в своих действиях тем же уровнем представления, на котором закодирована «проблема», он означает лишь, что вмешательство должно выбираться таким образом, чтобы оно действовало на том же уровне. Почти во всех известных нам случаях для создания контекста, в котором клиент достигнет желательного изменения, требуется маневрирование на многих уровнях.³

Рассмотрим следующий конкретный пример:

Женщину лет тридцати с лишним привел к Гриндеру психиатр из области Залива, сделавший все возможное, чтобы излечить ее от фобии; это была весьма особенная фобия – фобия по отношению к звуку жевания резинки. Все традиционные методы, известные психиатру, оказались неэффективными для такого лечения. Естественно, когда она прибыла в кабинет в обществе своего психиатра, Гриндер встретил ее у двери, жующим резинку. В то время такое поведение агента изменения называлось проверкой фобии, или доступом к «проблемному» состоянию.⁴

Женщина продемонстрировала, что у нее в самом деле была фобия к жеванию резинки. По краткому выражению д-ра Эриксона,

Ее реакция была самой адекватной!

После того как она вернулась в свое первоначальное состояние, Гриндер начал процедуру, развитую им с Бендлером, позволявшую им не только проверить эффективность свободного от содержания подхода к решению терапевтических проблем, но также дававшую возможность исследовать после этого образование проблемы, чтобы оценить, как повлияли на текущее изложение проблемы первоначальные переживания. Первый сеанс (начавшийся с нарочитого приветствия у двери кабинета) прошел без происшествий, и Гриндер, пользуясь главным образом эриксоновой техникой разговорного внушения, вошел в соглашение с подсознанием клиентки, что она освободится от фобии. Выведя ее из внушенного ей транса, Гриндер отпустил ее. Женщина ушла, видимым образом все еще смущенная и очевидно сознательно сомневаясь, что произошло что-нибудь существенное. Она обещала вернуться через две недели для следующего сеанса.

Когда она вернулась на второй сеанс – на этот раз без ее психиатра – она рассмеялась, когда Гриндер (как вы догадываетесь) снова встретил ее у двери, жуя резинку. Конечно, она достигла своей первоначальной цели – освободилась от фобической реакции на жевание резинки. Она с увлечением рассказала о множестве других переживаний – так называемых вторичных изменениях, замеченных ею в последние две недели (об удовольствии езды на мотоцикле, против чего у нее тоже была фобия, не упомянутая на первом сеансе, и о все более уверенном обращении с агрессивными пожилыми людьми). Гриндер слушал ее некоторое время, а затем, используя гипнотические якоря, установленные в течение первого сеанса, быстро ввел ее в необходимое ему измененное состояние. Убедившись, что он удовлетворил требования клиентки, Гриндер продолжил исследование обстоятельств, в которых возникла фобия. Он добился этого, дав указание женщине говорить, оставаясь в измененном состоянии, сопровождаемом амнезией. Оказалось, что отец этой страдавшей фобией женщины имел сильное, хотя и ошибочно направленное стремление снабдить свою дочь всевозможными ресурсами, чтобы она могла справиться с трудностями окружающего мира. В частности, в том особом случае, когда образовалась фобия, отец заметил во время поездки в поезде, что его дочь (которой тогда было четыре или пять лет) проявляла признаки страха, сидя в купе у окна и глядя на проносившуюся с большой скоростью окружающую местность. В соответствии со своим правилом, отец сразу же вынес ее на открытую платформу между их вагоном и соседним вагоном. Объяснив ей, что она не должна бояться, он поднял ее и держал ее некоторое время снаружи, так что она была буквально подвешена над землей, мчавшейся под ней с большой скоростью. И, как можно предсказать, он жевал в это время резинку.

Чему можно научиться из этого случая? Эта женщина, как видно было из расспросов психиатра и Гриндера, не имела сознательного или лингвистического доступа к первоначальному переживанию. Переживание, в котором женщина научилась реагировать на людей, жующих резинку, было закодировано на подсознательном уровне ее опыта, то есть на уровне первичного переживания ПД, без наложения лингвистических категорий. Поскольку переживание было представлено на этом уровне, то в силу изложенного выше Ятрогенного Принципа надлежащее вмешательство могло вызвать изменения, не вынуждая клиента перевести это переживание в сознание с помощью лингвистических паттернов. В самом деле, вмешательство состояло в использовании паттернов Эриксона с прямым доступом к подсознанию и применении лингвистических переменных (обстоятельств образа действия), лишенных содержания, для заполнения их подсознанием клиента, вроде следующих: …эти переживания, когда вы научились так сильно реагировать на звук, вид и запах жевания резинки; новые реакции, к которым вы теперь способны; эти особые изменения в вашем восприятии людей, жующих резинку…). С таким же успехом можно было использовать некоторые из форматов лечения фобий (варианты однократной диссоциации, или многократных диссоциаций).

Решающее значение имеет здесь отсутствие содержания. Терапевт не потребовал от клиентки словесного описания (что было бы равносильно предложению пропустить переживание через языковые фильтры клиента). Он не предложил ей также никакого содержания. Весь процесс изменения был совершен без насильственного введения переживания в сознание клиента, и даже без всякой его вербализации.⁵ Изменение представления на уровне ПД произошло без участия сознания.

Представим себе точнее, что произошло. Когда мы говорим, что изменение произошло без сознательного участия клиента, мы имеем в виду, что хотя сознательные ресурсы клиента были активированы и использованы терапевтом в некоторой части взаимодействия, они не были применены к содержанию того переживания, представление которого надо было изменить. Лингвистические категории не навязывались – терапевт не пытался описать переживание словесно и, конечно, не было не малейшего желания ни понять проблему (кроме ее формулировки), ни выяснить ее происхождение (пока, разумеется, изменение не произошло, когда это и сделал терапевт). Представления первоначального переживания были найдены на ПД и активированы применением паттернов Эриксона, но не проведены через языковую систему клиента и его сознательную обработку.

Конечно, терапевт вначале использовал ресурсы сознания клиента во время целенаправленной сознательной коммуникации с клиентом. Но решающее значение имеет тот факт, что подлинное изменение представления клиента произошло на ПД. Звук жевания резинки – слуховая часть первоначального переживания, хранимого на уровне первичного переживания – был образом, который стал представлять все переживание. Этот звук (образ) служил запускающим механизмом или якорем для повторного доступа к состоянию, которое она – теперь страдающая фобией женщина – испытала как маленькая девочка, когда ее отец пытался научить ее чему-то полезному – как обычно, с благим намерением, но неудачно.

Исследуем дальнейший рассказ клиентки о спонтанных сдвигах в ее переживаниях в течение двух недель между первым и вторым сеансом:

…она с увлечением рассказала о множестве других переживаний – так называемых вторичных изменениях, замеченных ею в последние две недели (об удовольствии езды на мотоцикле, против чего у нее тоже была фобия, не упомянутая на первом сеансе, и о все более уверенном обращении с агрессивными пожилыми людьми).

Рассказ о спонтанной езде на мотоцикле обнаруживает устранение других остатков первоначального переживания – езда на мотоцикле сопровождается таким же потоком воздуха, как в первоначальном опыте в поездом. Сдвиг ее реакций на других агрессивных пожилых людей точно так же вполне понятен, после того как выяснилось ее первоначальное переживание и изменились его последствия. Женщина сообщила также, что она могла без трудностей путешествовать в машине, самолете или поезде, но предпочитала не сидеть у окна. Здесь опять перед нами сочетание образов, отражающее структуру первоначального переживания.

Мы не знаем, каким образом подсознание выбирает некоторые элементы первоначального переживания, служащие образным механизмом запуска для всего переживания – это тайна, нуждающаяся в объяснении. Но достижение целей, за которые ответственен терапевт, не зависит от понимания этого процесса подсознательного обобщения. Полезно отметить, что обобщения, спонтанно происходящие на ПД, согласуются с подразделениями, происходящими на уровне кодирования – естественными подразделениями и происходящими из них естественными множествами в области представления (ПД), которые производятся действующими на поступающие стимулы преобразованиями f¹. Происшедшие в предыдущем примере обобщения – звук жевания резинки, быстрый поток воздуха, реакция на пожилых агрессивных мужчин – все это обобщения на уровне ПД. Молодая женщина не испытывала соответствующих трудностей с другими авторитетными фигурами (женщинами), или с письменными сообщениями, даже агрессивными и исходившими от пожилых мужчин. Если бы у клиентки были такие добавочные проблемы, они указывали бы, что переживание было закодировано на лингвистическом уровне, и что обобщение проблемы произошло на этом, лингвистическом уровне кодирования, поскольку естественные подразделениями на ПД не могут прямо соединять первоначальное переживание с такими последующими переживаниями.

Конкретный способ, как обобщились некоторые элементы представления опыта, фундаментально отличается от способа, как надо произвести изменение. Паттерны, которые привели к сдвигу в представлениях, а затем к ранее недоступным выборам поведения, не потребовали сознательного понимания ни со стороны клиентки, ни даже со стороны терапевта.

При изложении принципа сортировки, разделяющего изменения 1-го и 2-го порядка, мы заметили, что в применении этого принципа имеется некоторая асимметрия – а именно, если терапевт не уверен, требует ли предложенная клиентом проблема изменения 1-го или 2-го порядка, то он может предположить изменение 2-го порядка и действовать соответствующим образом. Это эффективное практическое правило, по которому применение техники изменения 2-го порядка дает удовлетворительные результаты как для изменений 1-го, так и 2-го порядка, в то время как асимметричное применение техники изменения 1-го порядка к изменениям 2-го порядка дает обычно лишь временные результаты, с последующей регрессией к первоначальному поведению. Опять-таки, в случае сомнения рекомендуется выбирать паттерн вмешательства для изменений 2-го порядка.

Соответствующая асимметрия имеется в рассматриваемом принципе сортировки. Если представление клиентом желательного для него изменения закодировано только на ПД, то вмешательство на этом же уровне будет конгруэнтно. Однако лингвистический, сознательный уровень вмешательства оказывается при этом спорным, как с практической, так и с этической стороны. Если же, обратно, представление подлежащего изменению переживания закодировано на обоих уровнях, на ПД и лингвистически, то любой уровень вмешательства будет уместен. Таким образом, параллельно практическому правилу для изменений 1-го и 2-го порядка, выбор вмешательства, основанный на Ятрогенном Принципе, предписывает в сомнительных случаях вмешательство на уровне ПД.

Практику может доставить некоторое удовлетворение установить связь между так называемыми вторичными изменениями и элементами первоначального кондиционирующего опыта, как это сделал Гриндер в описанном случае. Заметьте, однако, то главное обстоятельство, что сама по себе работа изменения была выполнена в короткое время с превосходными результатами без сознательного знания – ни со стороны клиента, ни со стороны терапевта. Со стороны терапевта ни разу не было требования перевести в лингвистические категории переживания, хранимые на уровне первичного подсознательного переживания. Ятрогенный Принцип был соблюден, так что встреча клиента с терапевтом не вызвала никаких новых искажений в опыте клиента.

Если бы Ятрогенный Принцип не соблюдался, то вероятный ход лечения состоял бы из следующих шагов: вначале была бы борьба за перевод представления первоначального переживания в сознание, с преодолением подсознательного «сопротивления» – то есть борьба с подсознанием, сигнализирующим, что материал не подходит и труден для сознательного восприятия. Далее, когда сопротивление подсознания было бы, наконец, «сломлено» и материал стал бы доступен сознанию, наступил бы довольно долгий период (недели, или даже месяцы), в течение которого клиент, побуждаемый терапевтом, пытался бы справиться с некоторым лингвистическим представлением переживания. Один из вероятных путей состоял бы в попытке понять намерения отца. Это, вероятно, обобщилось бы на весь репертуар прежних и нынешних отношений между женщиной и ее отцом, и т.д.

Какой разумной целью можно оправдать все эти этапы и всю эту чрезмерную затрату времени? Каково намерение этих процессов? Состоит ли намерение в том, чтобы построить сознательные, лингвистические представления, которые затем можно будет использовать для сдвига представлений на первичном уровне? Или же цель практика – добиться сознательного понимания прошлого? Если так, то какое позитивное намерение терапевта побуждает его накладывать это добавочное множество преобразований на представление первичного уровня переживаний? Эти вопросы касаются также тайной терапии – одной из особенностей, резко отличающих практику НЛП от работы изменения других систем.

Резюме

Предлагается два принципа, которые должны помочь практику выбрать надлежащие паттерны для эффективного вмешательства. Первый из этих принципов требует разделения множества всех изменений на изменения 1-го порядка (неограниченные) и изменения 2-го порядка (ограниченные). Второй принцип требует, чтобы практик соблюдал уровень кодирования, на котором задана проблема. Элементы этих двух предлагаемые принципов сортировки нуждаются в уточнении, в явной формулировке условий, при которых терапевт выбирает основанные на них вмешательства. Но уже теперь использование асимметрий в этом подходе дает возможность эффективно действовать.