Бонус: интервью с риком риорданом 4 страница

Внезапно горизонт потемнел. Сначала Рейне показалось, что это буря. Затем она поняла, что по холмам, словно приливная волна, надвигается грязь, выворачивая почву наизнанку и не оставляя после себя ничего.

Рейна с ужасом наблюдала за тем, как земляной поток достиг границ долины. Даже Терминус[46], поддерживающий магический барьер вокруг лагеря, был бессилен перед надвигающейся катастрофой. Защитное поле обдало фиолетовым свечением, которое взметнулось ввысь и в разные стороны, словно осколки стекла. Злосчастный поток ворвался внутрь, кромсая деревья, разрушая дома, стирая Маленький Тибр с лица земли.

«Это всего лишь видение, — подумала Рейна. — Я в состоянии контролировать его».

Она попыталась видоизменить сон, представив, что уничтожение лагеря — это всего лишь отражение на воде, безобидная анимация. Однако кошмар не поддался, а напротив, заиграл даже более яркими и ужасающими красками.

Земля поглотила Марсово поле[47], уничтожая все следы крепостей и траншей, оставшихся после военных игр. Городской акведук рухнул, словно детские кубики. Лагерь Юпитера пал: сторожевые башни рухнули, стены и казармы разрушились. Крики полубогов стихли, а земля все продолжала продвигаться вперед.

Всхлип встал комком в ее горле. Сверкающие храмы и памятники на Темпл Хилл рассыпались в пыль. Колизей[48] и Ипподром[49] были сметены за считанные секунды. Волна суглинка достигла границ Померия и ворвалась в город. Семьи бежали через форум. Дети рыдали от ужаса.

Дом Сената взорвался. Коттеджи и сады исчезали словно урожай, скашиваемый фермером. Волна вспенивалась и поднималась вверх по направлению к саду Бахуса — последнего кусочка мира Рейны.

«Ты оставила их беспомощными, Рейна Рамирес-Ареллано, — раздался из темноты женский голос. — Твой лагерь будет разрушен. Твоя миссия обречена на провал. Мой охотник придет за тобой».

Рейна оттолкнулась от перил. Она подбежала к фонтану Бахуса и, схватившись за обод, отчаянно вперилась глазами в воду.

БАБАХ!

Фонтанная ниша раскололась надвое, пораженная стрелой размером с грабли. Рейна в шоке уставилась на оперение, в качестве которого послужило воронье перо, и древко, покрытое красными, черными и желтыми кольцами, словно коралловая змея. Затем ее взгляд опустился ниже, на наконечник из Стигийской стали, глубоко вошедший в ее живот.

Она посмотрела вверх; в глазах помутнело от боли. У входа в сад кто-то стоял — темный силуэт мужчины со сверкающими, словно фары, глазами, ослепляющими Рейну. Она расслышала скрежет стали о кожу, когда он доставал еще одну стрелу из своего колчана.

Затем ее сон изменился.

Сад и охотник исчезли так же, как и стрела в животе Рейны.

Она оказалась в заброшенном винограднике. Перед ней протянулись акры мертвых виноградных лоз, висящих на деревянных решетках, будто корявые миниатюрные скелеты. В дальнем конце поля стоял обшитый кедром дом с открытой верандой. За ним виднелся обрыв, ведущий в море.

Рейна узнала это место — винный завод Голдсмит на северном берегу Лонг-Айленда. Здесь укрепились ее разведывательные группы, основав передовую базу для наступления на Лагерь Полукровок.

Она приказала основной части легиона оставаться на Манхеттене и дожидаться ее дальнейших распоряжений. Очевидно, Октавиан ослушался ее.

Двенадцатый Легион разбил лагерь на дальнем севере. Действовали они, как всегда, профессионально: вырыли глубокие траншеи, соорудили по периметру стены из земляного грунта, усеянные шипами, поставили сторожевые башни, экипированные баллистами. Внутри лагеря ровными рядами располагались красные и белые палатки. Знамена всех пяти когорт развевались на ветру.

Рейна должна была воспрянуть духом при виде своего легиона. Это была небольшая армия из двухсот полубогов, но все они были прекрасно обучены и дисциплинированы. Если бы Юлий Цезарь восстал из мертвых, он бы без труда признал отряды Рейны достойными солдатами Рима.

Однако они не должны были находиться так близко к Лагерю Полукровок. Неподчинение Октавиана выводило Рейну из себя, ее руки непроизвольно сжались в кулаки. Он намеренно провоцировал греков на битву.

Сон привел ее на веранду дома, где Октавиан восседал на позолоченном кресле, подозрительно напоминающем трон. Наряду с фиолетовой тогой сенатора, значком центуриона и кинжалом авгура, он принял и другой знак отличия — его голову покрывала белая мантия, что отмечало его как Великого Понтифика[50], божественного первосвященника.

Рейне хотелось придушить его. Ни один живущий ранее полубог не принимал на себя титул Великого Понтифика.

Таким образом, Октавиан поднял себя едва ли не до уровня императора.

Справа от него на низком столике были разбросаны отчеты и карты. Слева находился мраморный алтарь, осыпанный фруктами и золотыми подношениями для богов. Рейна же восприняла это как алтарь Октавиана самому себе.

Рядом с ним, вытянувшись в струнку, стоял знаменосец по имени Джейкоб, взмокший в своей накидке из львиной шкуры. В руках он держал флагшток с золотым орлом — символом Двенадцатого Легиона.

Октавиан находился в самом центре аудитории. У основания лестницы стоял преклоненный на коленях парень в джинсах и мятой толстовке. Товарищ-центурион Октавиана из первой когорты, Майк Кахале, возвышался над ним со скрещенными на груди руками, явно выглядя чем-то недовольным.

— Итак, — Октавиан осмотрел часть пергамента. — Насколько я вижу, ты — наследник, потомок Оркуса[51].

Юноша в толстовке поднял голову, и у Рейны перехватило дыхание. Брайс Лоуренс. Она узнала копну его каштановых волос, сломанный нос, жестокие зеленые глаза и самодовольную, кривую улыбку.

— Да, мой господин, — ответил он.

— О, я не господин, — поморщился Октавиан. — Просто центурион, авгур и скромный пастырь, который делает все возможное, дабы услужить богам. Я так понимаю, что ты был изгнан из легиона за... проблемы с дисциплиной.

Рейна попыталась закричать, но не смогла издать и звука. Октавиан прекрасно знал, почему Брайс был изгнан из легиона. Будучи похожим на своего божественного предка, Оркуса (бога наказаний в Подземном мире), Брайс понятия не имел, что такое раскаяние. Маленький психопат прекрасно выдержал все испытания с Лупой, но как только прибыл в Лагерь Юпитера, оказался не поддающимся дисциплине: однажды, ради забавы, он попытался поджечь кошку; ранил лошадь и направил испуганное животное мчаться через форум; его даже подозревали в саботаже с осадным оружием и в убийстве собственного центуриона во время военных игр.

Если бы Рейна смогла это доказать, то наказанием Брайса стала бы смерть. Но поскольку улика была косвенной, а его семья была одной из самых богатых и влиятельных в Новом Риме, то он отделался более мягким приговором — изгнанием.

— Да, Понтифик, — медленно произнес Брайс. — Но, если позволите, мои обвинения доказаны не были. Я — верный римлянин.

Казалось, Майк Кахале изо всех сил пытался сдержать рвотные позывы.

Октавиан улыбнулся.

— Я верю во вторые шансы. Ты ответил на мой призыв рекрутов. И у тебя есть надлежащие верительные грамоты и рекомендательные письма. Обязуешься ли ты следовать моим приказам и служить легиону?

— Безусловно, — ответил Брайс.

— Тогда ты восстановлен в качестве новичка, — сказал Октавиан. — Пока не проявишь себя в сражении.

С этими словами авгур махнул рукой в сторону Майка, который, в свою очередь, залез в мешочек и выудил оттуда табличку новичка на кожаной веревке. Он повесил ее Брайсу на шею.

— Направляйся в пятую когорту, — приказал Октавиан. — Им не помешает новая кровь, свежая перспектива... А если у центуриона Дакоты возникнут с этим проблемы, скажи ему переговорить со мной.

Брайс улыбнулся так, словно ему только что вручили острый нож.

— С удовольствием.

— И еще, Брайс, — лицо Октавиана казалось призрачным под белой мантией: его взгляд был слишком пронзительным, скулы слишком острыми, а губы чересчур тонкими и бесцветными. — Сколько бы денег, власти и престижа ни было у семьи Лоуренсов, помни, что у моей семьи всего этого намного больше. Я лично тебя спонсирую, как и всех остальных рекрутов. Следуй моим указаниям, и ты быстро продвинешься по службе. Скоро у меня появится для тебя небольшая работенка — шанс проявить себя. Но, перейди ты мне дорогу, и я не буду так снисходителен, как Рейна. Понял?

Улыбка Брайса поблекла. Казалось, он хотел что-то сказать, но передумал. Вместо этого он кивнул.

— Отлично, — сказал Октавиан. — И еще, подстригись. Ты выглядишь как один из этих греческих отбросов. Свободен.

Как только Брюс ушел, Майк Кахале неодобрительно покачал головой.

— Теперь у нас две дюжины.

— Это хорошие новости, друг мой, — заверил его Октавиан. — Нам нужна дополнительная рабочая сила.

— Убийцы. Воры. Предатели...

— Верные полубоги, — отрезал Октавиан. — Обязанные своим положением мне.

Майк нахмурился. Рейна никогда не понимала, за что людей обзывали качками, но его руки точно были толщиной с базуку. Широкие плечи, лицо цвета поджаренного миндаля, черные волосы и гордые темные глаза — всем этим он походил на древнего Гавайского короля. У нее не укладывалось в голове, как полузащитник средней школы, родом из Хило, мог быть сыном Венеры. В чем она точно была уверена — в случае необходимости этот парень мог голыми руками раздавить камень. Она сама это видела.

Он всегда нравился Рейне. Но, к сожалению, Майк был слишком верен своему покровителю. А его покровителем был не кто иной, как Октавиан.

Самоназначенный понтифик встал и потянулся.

— Не волнуйся, мой старый друг. Лагерь Полукровок окружен нашими осадными командами. Наши орлы держат абсолютное превосходство в воздухе. Греки никуда не денутся, пока мы не будем готовы нанести удар. К тому же, через одиннадцать дней соберутся все необходимые нам силы. Также я готовлю небольшие сюрпризы. Первого августа, на праздник богини надежды, греческий лагерь несомненно падет.

— Но Рейна сказала...

— Мы это уже проходили, — сказал Октавиан и, сняв с пояса железный кинжал, воткнул его в карту Лагеря Полукровок. — Рейна утратила свою позицию. Она нарушила закон, отправившись на Древние земли.

— Но Мать-Земля...

— ... спровоцировала войну между греческими и римскими полукровками, да? Боги недееспособны? И как же мы решим эту проблему, Майк...? Мы сотрем границу между лагерями. Искореним греков. Вернем богам их подлинные римские воплощения. После того, как боги восстановятся и обретут свою истинную мощь, Гея не посмеет восстать. Она снова погрузится в сон. А мы, полубоги, будем сильны и едины, как в старые добрые времена. Кроме того, первое августа — это наиболее благоприятный день. Сам месяц назван в честь моего великого предка, Августа[52]. Тебе известно, как он объединил римлян?

— Он захватил власть и стал императором, — громко ответил Майк.

Октавиан отмахнулся от его ответа.

— Ерунда. Август сохранил Рим, став его первым гражданином. Он хотел мира и процветания, а не власти! Поверь мне, Майк, я намерен последовать его примеру. Я спасу Новый Рим... и после я не забуду тех, кто мне в этом помог.

Майк медленно покачнулся.

— Ты говоришь уверенно. Твой дар пророчества уже...

Октавиан предупредительно поднял руку. Он глянул на знаменосца Джейкоба, который все еще стоял при исполнении позади него.

— Джейкоб, ты свободен. Почему бы тебе не отполировать своего орла?

Плечи Джейкоба облегченно опустились.

— Да, Авгур. То есть Центурион! То есть Понтифик! То есть...

— Иди уже.

— Слушаюсь.

Как только Джейкоб, прихрамывая, покинул помещение, лицо Октавиана помрачнело.

— Майк, я же просил тебя не говорить о моей, хм, проблеме. Но отвечая на поставленный вопрос: нет, похоже, помехи все еще есть, и я не могу использовать свой дар Аполлона, как раньше, — он бросил раздраженный взгляд на кучку изуродованных чучел в углу. — Я не могу видеть будущее. Возможно, это лже-Оракул из Лагеря Полукровок что-то там колдует. Но, как я уже сообщил тебе ранее по большому секрету, Аполлон совершенно ясно говорил со мной в прошлом году в Лагере Юпитера! Он лично благословил мои планы и заверил, что меня запомнят как спасителя римлян.

Октавиан раскинул руки в стороны, обнажая свою татуировку в виде лиры, символа его божественного предка. Семь прямых отметок указывали на года его службы — дольше, чем у кого-либо из офицеров, включая и саму Рейну.

— Не бойся, Майк. Мы сокрушим греков. Остановим Гею и её прислужников. Затем вернем отнятую греками гарпию — ту, что вызубрила Книги Сивиллы[53], — и заставим её поделиться с нами знаниями предков. Как только это произойдет, я уверен, Аполлон вернет мне дар предвидения. Лагерь Юпитера станет могущественным как никогда. Мы будем властвовать над будущим.

Майк продолжал хмуриться, но все же поднял кулак, салютуя:

— Ты же у нас босс.

— Да, верно, — согласился Октавиан и выдернул свой кинжал из карты. — А теперь иди и проверь ту парочку гномов, которых вы поймали. Я хочу, чтобы их как следует запугали, прежде чем я вновь допрошу их и отправлю в Тартар.

Сон рассеялся.

— Эй, просыпайся.

Рейна разомкнула трепещущие веки. Склонившийся над ней Глисон Хедж встряхивал ее за плечо.

— У нас проблема.

Его мрачный тон заставил ее очнуться.

— Что такое? — она кое-как села. — Призраки? Монстры?

Хедж нахмурился.

— Хуже. Туристы.

ГЛАВА 7. РЕЙНА

Прибыло целое полчище.

Туристы, группами по двадцать-тридцать человек, копошились среди руин и слонялись по виллам и мощеным дорогам, таращась на красочные мозаики и фрески.

Рейну тревожила их возможная реакция на сорокафутовую статую Афины[54] посреди внутреннего двора, но Туман, должно быть, заработал в полную силу, искривляя видение смертных.

Каждая приближавшаяся к ним группа останавливалась на краю дворика и разочарованно смотрела на статую. Один гид-британец объявил: «Ах, подмостки. Похоже, данный район находится на реставрации. Жаль. Пройдемте дальше».

И они уходили.

По крайней мере, статуя не орала «УМРИТЕ, НЕВЕРУЮЩИЕ!», превращая при этом смертных в пыль. Однажды Рейне довелось разбираться с одной такой статуей богини Дианы. Не самый легкий выдался денек.

Она вспомнила то, что рассказала ей об Афине Парфенос Аннабет: ее магическая аура одновременно привлекала и держала монстров на расстоянии. И правда, время от времени Рейна уголком глаза замечала светящихся белых духов в римских одеждах, порхающих среди руин и в ужасе хмурившихся на статую.

— Эти лемуры повсюду, — пробормотал Хедж. — Пока что они держатся на расстоянии... но, когда начнет смеркаться, нам стоит выдвигаться в путь. По ночам призраки особо неспокойны.

Рейна не нуждалась в напоминаниях об этом.

Она наблюдала за пожилой парочкой в одинаковых футболках и бермудских шортах, ковыляющих через ближайший сад. Они не подходили ближе — чему Рейна была несомненно рада. Тренер Хедж разбросал вокруг их временного лагеря всевозможную колючую проволоку, петли и гигантские мышеловки, которые не остановили бы любого уважающего себя монстра, зато вполне могли навредить прохожим.

Несмотря на теплую погоду, Рейна дрожала, все еще будучи под впечатлением от своих снов. Она не могла решить, что ужасало ее больше — грозящее им уничтожение Нового Рима или то, как Октавиан отравлял легион изнутри.

Твоя миссия обречена на провал.

Лагерь Юпитера, Двенадцатый легион — все они нуждались в Рейне. А она находилась на другой стороне света, наблюдая, как сатир печет черничные вафли на палочке на открытом огне.

Ей хотелось поскорее рассказать о своих кошмарах. Однако она не была уверена, что ей хватит смелости описать их дважды, поэтому решила дожидаться пробуждения Нико.

Сын Аида продолжал посапывать. Не так давно Рейна обнаружила, что его было крайне сложно разбудить. Тренер мог хоть чечетку отбивать у его головы, а тот бы и ухом не повел.

—Держи, — Хедж протянул ей тарелку с поджаренными вафлями и нарезанными фруктами. Выглядело это все очень аппетитно.

— Где вы это достали? — удивленно спросила она.

— Эй, я же сатир. Мы подходим к процессу пакования с умом, — ответил тренер и откусил кусок вафли. — А еще мы знаем, как выжить в дикой природе!

Пока Рейна наслаждалась пищей, Хедж достал блокнот и начать что-то писать. Закончив, он сложил бумажку в самолетик и подкинул ее в воздух. Бриз унес ее прочь.

— Письмо вашей жене? — догадалась Рейна.

Под козырьком бейсбольной кепки глаза Хеджа покраснели.

— Мелли — облачная нимфа. Духи воздуха обычно посылают друг другу сообщения через самолетики. Надеюсь, ее кузины пронесут письмо через океан, пока оно не достигнет своего получателя. Через Ириду[55] было бы, конечно, быстрее, но... мне бы хотелось, чтобы у нашего ребенка остались обо мне хоть какие-нибудь записи, если я, понимаешь...

— Вы вернетесь домой, — пообещала Рейна. — И увидите своего ребенка.

Хедж стиснул челюсти и промолчал.

Рейне неплохо удавалось разговорить людей. Она считала, что о своих товарищах по оружию нужно знать все. Только вот убедить сатира рассказать о своей жене, которая вот-вот готова была родить в Лагере Полукровок, было очень сложно. Ей трудно было представить тренера Хеджа в качестве отца, однако она знала каково это — расти без родителей, поэтому пережить подобное его ребенку позволить не могла.

— Ну, да... — сатир откусил еще кусок вафли вместе с палкой, на которой ее приготовил. — Мне просто хотелось бы двигаться быстрее, — он ткнул в сторону Нико подбородком. — Не знаю, переживет ли этот парень очередной прыжок. И вообще... сколько еще прыжков нам потребуется, чтобы добраться домой?

Рейна разделяла его беспокойство. Гиганты собирались пробудить Гею через одиннадцать дней. В тот же день Октавиан планировал атаковать Лагерь Полукровок. Не похоже на простое совпадение. Быть может, Гея нашептывала ему на ухо, подсознательно влияя на его решения. Или еще хуже: Октавиан активно сотрудничал с богиней земли. Однако она не могла поверить, что даже такой змей, как Октавиан, мог нарочно предать свой легион. Тем не менее, после увиденного во сне, она уже ни в чем не была уверена.

Группа китайских туристов миновала двор. Рейна заканчивала трапезу. Она проснулась менее часа назад, но уже не могла сидеть на месте.

— Спасибо за завтрак, тренер, — она встала на ноги и потянулась. — Прошу меня извинить, но там, где есть туристы, найдутся и туалеты. Мне нужно воспользоваться комнаткой для маленьких преторов.

— Валяй, — тренер стукнул по свистку, висевшему у него на шее. — Если что-нибудь случится, я свистну.

Рейна оставила на карауле Аурума и Аргентума, а сама побрела сквозь толпы смертных, пока не наткнулась на туристический центр с туалетами, где постаралась привести себя в порядок. Она нашла ироничным то, что, находясь в настоящем римском городе, не имела возможности насладиться хорошей, горячей римской баней. Вместе этого ей пришлось довольствоваться бумажными полотенцами, сломанным мыльным дозатором и заикавшимся сушителем для рук. А сами туалеты... чем меньше подробностей, тем лучше.

По возвращении назад она прошла мимо небольшого музея со стеклянными стендами. Внутри находились гипсовые фигуры, замершие в предсмертных муках: юная девушка сжалась в позе младенца; какая-то женщина, скрючившись в агонии, лежала с открытым в крике ртом и вскинутыми вверх руками; мужчина, опустив голову, стоял на коленях, будто смирившись с неизбежным.

Рейна уставилась на выставку со смесью ужаса и отвращения. Она читала об этих фигурах, но никогда ранее не видела их в живую. После извержения Везувия, вулканический пепел похоронил под собою весь город наряду с умирающими помпейцами, а затем затвердел до окаменелого состояния. Их тела разложились, оставляя после себя только воздушные карманы в форме людей. Позже археологи залили их гипсом и сделали вот эти статуи — жуткие копии древних римлян.

То, что предсмертные муки людей были вот так вот запечатлены и выставлены напоказ, казалось Рейне ужасным и неправильным, но она никак не могла отвести взгляда от сего зрелища.

Всю свою жизнь она мечтала побывать в Италии. Она-то полагала, что этого никогда не произойдет. Древние земли находились под запретом для современных полубогов — эти места были попросту слишком опасны. Тем не менее, она хотела последовать по стопам Энея, сына Афродиты, первого обосновавшегося здесь после Троянской войны полубога. Ей хотелось увидеть настоящую реку Тибр, где волчица Лупа[56] спасла Ромула и Рема, братьев-основателей Рима.

Но Помпеи? Рейна никогда не горела желанием оказаться здесь. Место самого знаменитого римского катаклизма... целый город, поглощенный землей... После кошмаров все это уж слишком сильно напоминало ей о настоящей ситуации.

А пока что из всех древних земель она посетила лишь одно желанное место: дворец Диоклетиана в Сплите. Да и тот визит едва ли прошел так, как она себе его представляла. Когда-то Рейна мечтала отправиться туда с Джейсоном и вместе поглядеть на дом их любимого императора. Она воссоздавала в своем разуме романтические прогулки по старому городу, пикники у парапетов на закате...

Вместо этого Рейна прибыла в Хорватию не с ним, а с дюжиной злых ветровых духов на хвосте, с которыми ей пришлось сразиться во дворце. На выходе ее атаковали грифоны, смертельно ранив ее пегаса. А самое близкое, что было у нее от Джейсона, — это его записка, найденная ею в подвале под бюстом Диоклетиана.

От этого места у нее остались лишь болезненные воспоминания.

«Не думай о плохом», — укорила она себя. Эней тоже страдал. Как и Ромул, Диоклетиан и все остальные. Римляне не жалуются на трудности.

Уставившись на скульптуры погибших людей, Рейна задалась вопросом, о чем думали они, когда свернулись калачиком в ожидании своего смертного часа. Уж точно не об этом: «Ну, мы же римляне! Римляне не жалуются!».

По руинам хлестнул порыв ветра, издав опустошенный вой. На оконных стеклах заиграл солнечный свет, на мгновение ослепляя ее.

Рейна резко посмотрела вверх. Солнце расположилось прямо у нее над головой. Как уже мог быть полдень? Она ушла из Дома Фавна сразу же после завтрака. А здесь пребывала буквально несколько минут... ведь так?

Она оторвалась от выставки и поспешила прочь, стараясь отделаться от чувства, что мертвые помпейцы перешептываются у нее за спиной.

Остаток дня прошел подозрительно спокойно.

Рейна стояла на страже, пока тренер Хедж спал. Однако особо остерегаться было нечего. Туристы приходили и уходили. Всякие гарпии и духи ветров пролетали мимо. Борзые Рейны предупреждающе рычали, но монстры и не думали с ними связываться.

Призраки, явно испугавшись Афины Парфенос, скрылись за пределами дворика.

Рейну это не удивляло. Чем дольше статуя находилась в Помпеях, тем больше злобы она излучала, покалывая ее кожу и расшатывая ей нервы.

Наконец, прямо после заката, проснулся Нико. Он проглотил авокадо и сырный сандвич. Это было первое проявление нормального аппетита с его стороны с тех пор, как они покинули Дом Аида.

Рейне жутко не хотелось портить ему ужин, но времени у них было немного. Дневной свет тускнел, и призраки стали приближаться... их становилось все больше.

Она рассказала ему о своих снах: о земле, поглотившей Лагерь Юпитера, об Октавиане, который готовился атаковать Лагерь Полукровок, и об охотнике со сверкающими глазами, который ранил Рейну в живот.

Нико уставился на пустую тарелку.

— Этот охотник... не гигант ли он часом?

Тренер Хедж заворчал.

— Я бы предпочел этого не выяснять. По-моему, лучше продолжать двигаться.

Рот Нико дернулся.

— Вы предлагаете нам избежать схватки?

— Слушай, чайник, я не против хорошего мочилова, но у нас и так достаточно монстров на хвосте и без какого-то там охотника-гиганта, посланного по наши души. И... мне не нравится звук летящих стрел.

— Впервые, — произнесла Рейна, — я согласна с Хеджем.

Нико расправил куртку и просунул палец в дырку от стрелы в ее рукаве.

— Я мог бы попросить совета, — неохотно начал он. — Талия Грейс...

— Сестра Джейсона, — добавила Рейна.

Она никогда не встречалась с Талией. Честно говоря, она только недавно узнала, что у Джейсона есть сестра. Судя по его словам, она была греческим полубогом, дочерью Зевса, и по совместительству предводительницей охотниц Дианы... а нет, Артемиды. От одной только мысли об этом у Рейны начинала кружиться голова.

Нико кивнул.

— Охотницы Артемиды... ну, они ведь охотницы. Если кто и знает что-то об этом гиганте-охотнике, то это Талия. Я могу попробовать послать ей сообщение через Ириду.

— Похоже, ты и сам не в восторге от этой идеи, — заметила Рейна. — Вы двое... не ладите?

— У нас все нормально.

В нескольких футах от них тихонько зарычал Аурум — значит, Нико солгал. Рейна решила оставить свои наблюдения при себе.

— А мне следует попытаться выйти на связь с моей сестрой, Хиллой, — сказала она. — Лагерь Юпитера сейчас практически беззащитен. Если Гея его атакует, быть может, амазонки смогут помочь.

Тренер Хедж нахмурился.

— Без обид, но, э-э... что армия амазонок сможет противопоставить куче грязи?

Рейна приглушила накатившее на нее чувство ужаса. Она подозревала, что Хедж был прав. Исходя из того, что она видела в своих снах, единственный способ выжить — это предотвратить пробуждение Геи. А в этом вопросе ей нужно было довериться экипажу Арго II.

Дневной свет практически померк. Вокруг дворика начали собираться призраки — сотни светящихся римлян, держащих призрачные дубинки или камни.

— Давайте продолжим нашу беседу уже после прыжка, — решила Рейна. — Нам пора уходить.

— И то верно, — согласился Нико, поднимаясь на ноги. — Если нам повезет, мы достигнем Испании. Просто дайте мне...

Толпа призраков испарилась, будто кто-то одновременно задул кучу свечек на праздничном торте. Рука Рейны потянулась к клинку.

— Куда они делись?

Нико пробежался взглядом по руинам. Выражение его лица ее нисколько не обнадежило.

— Я... я не уверен, но не думаю, что это хороший знак. Держитесь настороже. Я пока разберусь с веревками. Это займет лишь несколько секунд.

Глисон Хедж вскочил на копыта.

— Несколько секунд, которых у тебя нет.

Желудок Рейны сжался в крошечный шарик.

Хедж говорил женским голосом — тем самым, что она слышала в своем кошмаре. Рейна обнажила кинжал.

Тренер повернулся к ней с ничего не выражающим лицом. Глаза его были чернее черного.

— Возрадуйся, Рейна Рамирес-Ареллано. Ты умрешь римлянкой и присоединишься к призракам Помпеев.

Земля загрохотала. В небо взвились струйки пепла, застывающие в грубо сложенные человеческие фигуры — прямо как те статуи из музея. Они уставились на Рейну своими каменными глазами-воронками.

— Земля поглотит вас, — сказал Хедж голосом Геи. — Так же, как она поглотила их.

ГЛАВА 8. РЕЙНА

— Их слишком много, — сказала Рейна и с горечью задумалась, сколько же раз за всю свою карьеру ей доводилось произносить данную фразу.

Нужно было просто сделать бейджик с этими словами. Ради экономии времени. Возможно, после смерти, на ее могильной плите так и напишут: «Их было слишком много».

Борзые встали по обе стороны от неё, рыча на земляных призраков, которые наступали со всех сторон. Их было не менее двадцати.

Тренер Хедж продолжал говорить женским голосом.

— Мертвых всегда больше, чем живых... Эти духи выжидали веками, не в состоянии излить свой гнев. Теперь я даровала им земляные тела.

Один земляной призрак шагнул вперед. Он двигался медленно, но его поступь была настолько тяжелой, что по древним плиткам бежали трещины.

— Нико? — позвала Рейна.

— Я не могу их контролировать, — отозвался тот, отчаянно распутывая веревки. — Наверное, дело в земляных оболочках. Мне нужно несколько секунд, чтобы настроиться на прыжок. Не то я снова телепортирую нас в очередной вулкан.

Рейна приглушенно выругалась. Она никак не могла отбиться от такого количества воинов в одиночку, пока Нико занимался подготовкой к побегу, а тренер Хедж был не в состоянии себя контролировать.

— Воспользуйся скипетром, — подсказала она. — Достань мне на помощь зомби.

— Не поможет, — нараспев сказал тренер Хедж. — Уйди с дороги, претор. Позволь призракам Помпеев уничтожить эту греческую статую. Настоящий римлянин не встанет у них на пути.

Земляные призраки двинулись вперед. При помощи дырок вместо ртов они издавали жуткие свистящие звуки, как будто кто-то нарочно дул в пустую бутылку из-под содовой. Один из них наступил на кинжально-ракетковую ловушку тренера, раскрошив ее на части.

Нико снял скипетр Диоклетиана с пояса.

— Рейна, призови я римских мертвецов... кто поручится, что они не встанут на сторону этой кучки «земляков»?

— Я поручусь. Я ведь претор. Достань мне легионеров, об остальном я позабочусь сама.

— Вы погибнете, — сказал тренер. — Вы никогда не...

Рейна ударила его по голове эфесом своего ножа. Сатир рухнул.

— Извините, тренер, — пробормотала она. — Ваша болтовня слегка утомляет. Нико, зомби вперед! Прыжок в тень потом.

Нико поднял скипетр вверх, и земля задрожала.

Естественно, земляные призраки решили перейти к атаке именно в этот момент. Аурум прыгнул на ближайшего мертвеца и своими металлическими клыками оторвал ему голову. Каменный череп упал на землю и разбился.

Наши рекомендации