На долговременном хранении

В начале 1918 г. после оставления западных военно-морских баз (Ревель, Гельсингфорс и др.), почти все корабли Балтийского флота оказались в Кронштадте, ставшем его главной базой. Из-за отсутствия топлива и других видов снабжения держать большое количество кораблей в готовности молодая Республика Советов не имела возможности. Для несения боевой службы был оставлен только действующий отряд (ДОТ) в составе линейных кораблей «Андрей Первозванный» и «Петропавловск», крейсера «Олег», эскадренных миноносцев «Автроил», «Азард», «Гавриил», «Миклухо-Маклай» (позднее «Спартак»), подводных лодок «Вепрь», «Волк», «Пантера», «Рысь», «Тигр», «Тур» и «Ягуар» (по состоянию на 17 ноября 1918 г.). ²⁶⁰ Остальные корабли Балтийского флота были выведены в резерв. Эта участь постигла и крейсер «Аврора». Осенью 1918 г. с крейсеров «Аврора», «Диана» ²⁶¹ и других кораблей были сняты артиллерийские установки для вооружения речных и озерных военных флотилий, которые создавались для борьбы с интервентами и белогвардейцами. Судьбу десяти 152-мм пушек с «Авроры» проследил контр-адмирал в отставке И. И. Золин. Орудия крейсера по указанию Народного Комиссара по морским делам были отправлены в Астрахань для вооружения береговых укреплений и несамоходных крупнотоннажных барж, которые переоборудовались в плавучие батареи (ПБ): «Ярополк»— ПБ-1, «Святополк» — ПБ-2, «Золотая рыбка» — ПБ-3 (позднее ПБ-2), «Вячеслав» — ПБ-3 и «Патриарх Гермоген» — ПБ-4. ²⁶²

Сокращалась и команда «Авроры». К 9 мая 1918 г. на крейсере было 127 человек. Большинство личного состава корабля ушло на фронты гражданской войны. Сражался с врагами Республики Советов на кораблях Волжской флотилии и на Черном море авроровец матрос 1 статьи К. И. Душенов, будущий первый командующий Северным флотом. В Донских степях бился с белогвардейцами и пал смертью героя комендор крейсера Е. П. Огнев. В 1919 г. группа авроровцев вступила во 2-й экспедиционный отряд Балтийского флота, который защищал Петроград от войск Юденича, а потом принял участие в подавлении контрреволюционного мятежа на фортах Красная Горка и Серая Лошадь. В эту группу входил и бывший мичман «Авроры» П. П. Соколов, исполнявший должность начальника штаба отряда, а электрик крейсера Д. И. Ващук был в отряде начальником связи. Некоторые разъехались по родным краям, чтобы и там помогать становлению Советской власти. В ряде случаев судовой комитет разрешал матросам брать с собой оружие для борьбы с контрреволюцией». ²⁶³

Сам же крейсер был переведен в Кронштадт. На корабле оставалось около 40 человек экипажа во главе с М. Н. Зубовым, сменившим в июле 1918 г. Н. А. Эриксона. Должность старшего судового механика исполнял А. Т. Буянов, бывший трюмный механик крейсера. Зиму 1918—1919 гг. авроровцы провели у себя на корабле, который обеспечивался паром от буксира-отопителя. Команда была настолько мала, что ее еле хватало на несение самой необходимой дежурно-вахтенной службы и поддержания корабля в порядке. С весны 1919 г. на корабле начались работы по подготовке его к долговременному хранению или, как мы говорим теперь, к консервации. Поскольку эти работы проводились на многих кораблях с такими же малочисленными командами, то из наличного состава комплектовались рабочие партии. Авроровцы вошли в партию, которая готовила к консервации 2-й отряд больших кораблей в составе линейных кораблей «Гражданин» (бывш. «Цесаревич») и «Республика» (бывш. «Император Павел I»), крейсеров «Аврора», «Громобой», «Диана», «Россия» и «Рюрик».

Завершающим этапом работ по консервации «Авроры» было докование, которое крейсер прошел в ноябре — декабре 1919 г. в Константиновском доке, после чего он вновь был поставлен в одной из гаваней. Начался период долговременного хранения, что означало: корабль «имеет личный состав по особой минимальной комплектации для наблюдения за кораблем, вооружение сохраняется, но боевой запас выгружен (на «Авроре» отсутствовало и артиллерийское вооружение. — Л. П.), средств на ремонт не отпускается, а лишь производится поддержание корабля в таком состоянии, чтобы оно не ухудшилось» ²⁶⁴. 8 июня 1922 г., согласно приказу РВС Морских сил Балтийского моря от 18 мая 1922 г., крейсер был передан на хранение Кронштадтскому военному порту. Личный состав с него был снят. Теперь «Аврора» не имела даже минимальной команды, только у сходней стоял часовой от караула других частей ²⁶⁵.

В сентябре 1922 г. специальная комиссия под председательством командира линейного корабля «Парижская коммуна» (до 18 марта 1921 г. «Севастополь») С. А. Благодарева подвергла крейсер детальному осмотру и сделала заключение: «Внешнее состояние корабля и характер приведения его на долговременное хранение дают возможность после сравнительно несложных работ привести корабль в готовность для использования его в качестве учебного корабля» ²⁶⁶.

Это заключение, а главное — историческое прошлое корабля, участника Великого Октября, повлияло на то, что крейсер «Аврора» вошел в список кораблей, которые подлежали восстановлению в первую очередь.

ОЖИВШИЙ КОРАБЛЬ

Восстановление корабля началось с укомплектования его личным составом. Эта задача в те годы была очень трудна, поскольку опытных специалистов было мало. По решению Реввоенсовета Морских сил Балтийского моря (начальник Морских сил — М. В. Викторов, член РВС — П. И. Курков), приказом по Морским силам от 30 октября 1922 г. № 899 командиром крейсера «Аврора» был назначен отозванный с учебы в Военно-морской академии бывший авроровец Л. А. Поленов ²⁶⁷. Вместе с ним на крейсер были назначены и еще двое старых сослуживцев: на должность машинного механика — А. Г. Тихонычев, бывший машинный унтер-офицер, на должность ревизора — Т. Н. Максимов, бывший баталер. В первых числах ноября Л. А. Поленов прибыл в Кронштадт и, представившись по команде, в тот же день с Тихонычевым и Максимовым пошел на крейсер.

«В Военной гавани нашим глазам открылась весьма нерадостная картина,— вспоминал Л. А. Поленов.— Куда девалась былая красота и флотский блеск этих не так давно мощных боевых кораблей? Печальную и неприглядную картину представляла собой и «Аврора». Краска обита, местами бурые ржавые пятна; рангоут и такелаж повисли и беспомощно болтаются на ветру; орудий нет, нет и якорей, якорь-цепи отсутствуют. На палубе обрывки старого троса, навален какой-то хлам, грязь. Мостики, надстройки, настил верхней палубы местами повреждены...» ²⁶⁸

Утешало только заверение А. Г. Тихонычева, в числе других авроровцев лично занимавшегося консервацией корабля под руководством инженер-механика крейсера А. Т. Буянова, «что главные машины и вспомогательные механизмы, трюмы и системы, кингстоны, клинкеты были надежно подготовлены для долговременного хранения» ²⁶⁹. Впоследствии это в основном подтвердилось. Но вначале надо было укомплектовать корабль хотя бы по временно открытому табелю комплектации, который предусматривал команду из 202 человек. Действенную помощь в комплектации команды постоянно оказывал не терявший связь со своим кораблем П. И. Курков. С его помощью на крейсер получили назначение старые авроровцы: трюмные машинисты А. М. Крючков и В. А. Виноградов, кочегарный старшина А. И. Киров, писарь С. А. Некрасов и др. Назначались на «Аврору» и опытные специалисты с других кораблей. Они составили надежное ядро команды, у них учились молодые краснофлотцы, пришедшие на крейсер по комсомольскому призыву.

Работа по восстановлению крейсера закипела. Все делалось силами личного состава корабля, специалистов кронштадтского завода на нем почти не было. Вот первая запись в первом послереволюционном вахтенном журнале крейсера: «Пятница, 1 декабря. Крейсер принят из долговременного хранения Кронштадтского военного порта и включен в Морские силы Балтийского моря 11 ноября 1922 г. с временным подчинением начальнику сводного дивизиона учебных судов Балтийского моря. ...Личный состав крейсера: командного состава — 6 человек, некомандного — 35 человек». ²⁷⁰ Весь личный состав крейсера до начала его отопления паром с портового судна «Кобчик» находился на учебном судне «Комсомолец». 18 января 1923 г. команда перешла с «Комсомольца» на «Аврору».

Теперь работы пошли еще интенсивнее. Трудились часто по 24 часа в сутки. «Было нелегко. Часть команды в буквальном смысле ходила босиком. Когда приезжал кто-либо из высшего командования (а это случалось довольно часто, так как всех крайне интересовал ход восстановления крейсера), то большую часть команды нельзя было вызвать во фронт на верхнюю палубу, потому что люди были без обуви. Нельзя было поэтому многих посылать на работу вне корабля в цеха завода; заступающие на вахту или в караул добывали себе целую обувь у товарищей. Питались плохо: пшено, селедка, вобла — вот основной ассортимент продуктов в судовой баталерке того времени. Но несмотря на все это, работа двигалась темпами, превышающими все ожидания. Самым большим событием на возрождающемся корабле была готовность первого котла, когда развели в его топке огонь, и собственный пар весело побежал по трубам» ²⁷¹.

Крейсер «Аврора» в доке летом 1923 г.

Малочисленность команды сказывалась на ходе работ, объем которых оказался больше, чем предполагалось. Необходимо было вычистить и покрасить все междудонные отсеки, особенно под кочегарками, разыскать и вернуть на корабль некоторые снятые с него механизмы и многое другое. Для всего этого не хватало людей и инструмента. Отсутствовали чертежи трубопроводов и систем.

Большая заслуга в этом героическом труде принадлежала коммунистам и комсомольцам корабля, работу которых направлял назначенный в начале января комиссар крейсера Ф. С. Бородин, бывший машинный унтер-офицер крейсера «Громобой». Немалым подспорьем явились инструменты, инвентарь и кое-какие дефицитные по тем временам материалы, которые РВС разрешил снять с бывшей царской яхты «Штандарт» ²⁷².

Уже в феврале стоящий у стенки Кронштадтского пароходного завода корабль стал походить на прежний крейсер «Аврора». Было решено 23 февраля, в день годовщины Красной Армии, поднять на нем Военно-морской флаг. В газете «Красный Балтийский флот» (№ 44 от 27 февраля 1923 г.) так описан этот торжественный момент в жизни оживающего корабля: «В 1919 году на «Авроре» флаг и гюйс были спущены, и «Аврора» отдыхала. Теперь волею народа «Аврора» снова введена в ряды Красного Флота. 23 февраля 1923 года на «Авроре» снова стал развеваться красный флаг. Команда крейсера на верхней палубе выстроена вдоль правого борта. «На флаг и гюйс! — раздается команда.— Флаг и гюйс поднять!» Оркестр играет «Интернационал». На корме «Авроры» развертывается ярко-красный флаг, на гюйс-штоке — пестрый гюйс. «Аврора» подняла флаг! «Аврора» снова в рядах пролетарского флота!».

К этому дню на крейсере находилось около 100 человек экипажа, из них 12 командного и политического состава: командир крейсера Л. А. Поленов, комиссар крейсера Ф. С. Бородин, первый помощник Л. К. Рубанин, старший штурман Л. А. Рубец, первый артиллерист К. С. Молчанов, плутонговый командир Я. И. Беликов, электротехник И. Г. Старченко, первый механик А. Ф. Евстигнеев, машинный механик А. Г. Тихонычев, котельный механик С. С. Матвеюк, политрук И. И. Кудрявцев, ревизор Т. Н. Максимов ²⁷³.

11 апреля на корабль прибыло пополнение — 100 учеников-комсомольцев. Теперь экипаж состоял из 350 человек. А в конце месяца прибыли на практику ученики школ учебного отряда со своими командирами и политработниками. «Аврора» была укомплектована до полной нормы. Выросла за это время и партийная прослойка в экипаже, которая достигала теперь 35%. Главным в партийно-политической работе было успешное введение корабля в строй в соответствии с плановыми сроками. Как только освободился Константиновский док, крейсер вошел в него. За время докования (с 23 мая по 25 июня) были проведены все необходимые работы по ремонту подводной части корпуса и арматуры, гребных винтов и валов, демонтажу креплений фор-трала.

По выходе из дока начали устанавливать артиллерию. Теперь главный калибр крейсера состоял из 10 более современных 130-мм установок длиной в 55 калибров (7150 мм): девять — на верхней палубе, включая ют, и одно — на полубаке. Эти орудия, в отличие от прежних 152-мм, имели следующие данные: углы возвышения (снижения) от 4 до 30°, дальность стрельбы до 17000 м, скорострельность 8 выстрелов в минуту. На кормовом мостике установили два 76,2-мм зенитных орудия, а на носовом и среднем мостиках — по два трехлинейных пулемета системы «максим». Одновременно с установкой пушек и переоборудованием погребов и системы подачи боезапаса для 130-мм орудий шел и монтаж приборов управления огнем на орудиях и постах управления стрельбой, которые располагались на прежних местах. На ходовой рубке переднего мостика и на рубке управляющего зенитным огнем на кормовом мостике были установлены два дальномера Барра и Струда с базой 2,7 м ²⁷⁴.

На верхней палубе вновь были проложены минные дорожки (рельсы). В радиорубке смонтированы два передатчика (2-кВт типа MB с диапазоном волн 400—21 070 м и 0,2-кВт с диапазоном волн 600—1800 м) и два приемника (типа MB образца 1916 г. с диапазоном волн 400—1500 м и регенеративный образца 1923 г. с диапазоном волн 250—6000 м). Кроме того, были установлены магнитные компасы, прожекторы и др.

Много хлопот доставило полное отсутствие на крейсере якорей и якорных цепей. Один из якорей (запасной) вместе с якорной цепью остался в Свеаборге в 1916 г. Правый становой был потерян в Петрограде в 1918 г., когда корабль отводили в Кронштадт. Левый, последний, потеряли на Кронштадтском рейде в 1919 г., когда «Аврора» и несколько других безжизненных кораблей были выведены на рейд с тем, чтобы затопить их на фарватере на подступах к Кронштадту во время наступления Юденича, поддерживаемого английской эскадрой адмирала Коуэна. К счастью, необходимость в этой мере скоро отпала. В порту якорей не было, а отлить новые не представлялось возможным. Выручил крейсер «Олег», собрат «Авроры» по Цусиме. В 1923 г. «Олег», потопленный английскими торпедными катерами 18 июня 1919 г., лежал у Кронштадтского фарватера, недалеко от Толбухина маяка. Его якоря (Холла со штоком) полностью подходили для «Авроры». Поднятые водолазами, они заняли свои места на якорных подушках крейсера.

Цепные якорные канаты пришлось по смычкам собирать с разных кораблей ²⁷⁵.

В начале июня учеников школ учебного отряда сменили слушатели Военно-морского училища (ныне ВВМУ им. М. В. Фрунзе), которые впервые прибыли на корабль для прохождения морской практики. Будущие командиры тоже включились в работы по введению корабля в строй. Ремонт крейсера завершался. Были проведены швартовные испытания механизмов и котлов, проверены на водонепроницаемость отсеки. Закончена окраска всех внутренних помещений, заново покрашены мачты, трубы, надстройки и борта. Одновременно с окончанием восстановительных работ на крейсере шла и напряженная боевая подготовка. Отрабатывались заново составленные боевые и повседневные корабельные расписания, инструкции.

18 июля 1923 г. крейсер «Аврора» вышел на ходовые испытания, которые прошли вполне успешно. Во время выхода были произведены замеры тактических элементов корабля, уничтожена и определена остаточная девиация магнитных компасов. Крейсер был готов к своей первой кампании после многолетнего перерыва ²⁷⁶. Писатель Всеволод Вишневский в статье «Оживший корабль» писал: «Показать сейчас «Аврору» любому демобилизованному старику, так он скажет: «Не морочьте голову, не может быть, на «Аврору» похожа, но не «Аврора», разве можно..., да вы подумайте сами: в марте «Аврора» была у стенки мертва. ...А это подлинная всамделишная «Аврора» на рейде, живет, дышит, блещет... Тут что-то не то!» ²⁷⁷

Так началась новая служба крейсера № 1 советского Военно-Морского Флота. На долгие годы корабль стал подлинной кузницей командных кадров ВМФ.

На мостике крейсера «Аврора» во время одного из первых выходов 1923 г. Слева направо: комиссар ВМУ А. А. Доброзраков, начальник ВМУ Е. Ф. Винтер, преподаватель ВМА и ВМУ М. А. Сакеллари, начальник Морских сил Балтийского моря М. В. Викторов, командир крейсера Л. А. Поленов, член РВС Морских сил Балтийского моря П. И. Курков.

Навсегда остались в истории крейсера события ночи с 19 на 20 июля. «Аврора» стояла на Большом Кронштадтском рейде. В 22 ч 30 мин вахтенный сигнальщик заметил дым на ближайшем к кораблю форте «Павел», где находился склад мин заграждения. Там что-то горело. С крейсера были посланы шлюпки. Первая дежурная шестерка, в которой находились слушатели училища под командованием командира РККФ В. В. Гедле, подошла к форту. Высадившиеся на берег обнаружили горящую мину. Моряки, не думая о своей жизни, начали ее тушить и попытались сбросить в воду. Но не успели. Раздался взрыв... Пожар и взрывы на форте продолжались до 1 ч 30 мин следующих суток. С риском для жизни к форту вскоре после первого взрыва подошел 12-весельный катер «Авроры» под командой младшего артиллериста крейсера Я. П. Яксона. Отыскав и подобрав на форте раненых и контуженых, катер под грохот взрывов возвратился на корабль. В результате взрыва мины на форте «Павел» из девяти человек экипажа шестерки погибли командир РККФ В. В. Гедле, слушатели Г. И. Альман, К. Я. Казаков, М. У. Ушерович, были ранены и контужены А. К. Евсеев, Н. К. Моралев, В. И. Полещук, Ф. С. Седельников и только К. И. Сокольский остался невредимым. Советское правительство достойно оценило подвиг моряков, наградив всех девятерых орденами Красного Знамени. Первую свою летнюю кампанию 1923 г. крейсер провел успешно. Плавали много, выходили даже в центральную часть Балтийского моря к острову Готланд. Осень, отработав все полагающиеся задачи, крейсер участвовал в маневрах флота, на которых присутствовал начальник Морских сил Республики Э. С. Панцержанский, держа свой флаг на линкоре «Парижская коммуна». Смотр, проведенный на «Авроре» специалистами штаба Морских сил Республики, во время которого были проверены все заново разработанные авроровцами боевые и повседневные расписания, а также действия по ним личного состава, показал, что крейсер является вполне боеспособным кораблем.

Изучение слушателями ВМУ устройства мины на юте крейсера «Аврора», 1923 г.

Осень ознаменовалась для крейсера событием большой важности, показавшим, с какой заботой партия и правительство страны относятся к Рабоче-Крестьянскому Красному Флоту. 5 сентября было объявлено по флоту, что «Президиум Центрального Исполнительного Комитета СССР 3 августа 1923 г. постановил принять шефство ЦИК СССР над крейсером «Аврора» ²⁷⁸.

Флотская газета «Красный Балтийский флот» 5 сентября 1923 г. писала: «Славное к славному. Центральный исполнительный комитет всего Союза Советских Социалистических Республик взял шефство над нашей «Авророй». Таким образом, военный Красный Флот через один из своих кораблей непосредственно сомкнулся с самой вершиной советской власти...». А 6 ноября делегация авроровцев в составе командира крейсера Л. А. Поленова, ответственного организатора партколлектива В. П. Федорова и ветерана корабля трюмного механика А. Г. Тихонычева присутствовала на первом заседании III сессии ЦИК СССР в Москве. Командир «Авроры» в своем рапорте шефу заверил сессию, что авроровцы оправдают ту высокую честь и доверие, которое оказано кораблю ²⁷⁹.

Глава 14
ПОД ФЛАГОМ СТРАНЫ СОВЕТОВ

В ДАЛЬНИХ ПОХОДАХ

Зимний период 1923—1924 гг. был использован для устранения технических неисправностей, выявленных за время летней кампании. В этих работах, в непрерывном совершенствовании повседневной и боевой организации, специальной подготовки, в политической учебе быстро прошли недели зимней стоянки крейсера в Кронштадте. Летняя кампания началась, как только Финский залив очистился ото льда. «Аврора», приняв курсантов военно-морских училищ и учеников школ учебного отряда, возобновила свои плавания. К началу лета было принято решение о дальнем заграничном походе, во время которого предстояло обогнуть Скандинавский полуостров и посетить некоторые порты Норвегии, дойти до Архангельска и возвратиться в Кронштадт. К июлю был образован особый практический отряд в составе крейсера «Аврора» и учебного корабля «Комсомолец» под командованием начальника учебного отряда Балтийского моря Н. А. Бологова. Флагманским штурманом отряда был назначен И. Н. Дмитриев. На кораблях развернулась подготовка к дальнему походу.

Важным стал вопрос о топливе. Уголь грузился с расчетом, чтобы его хватило для обоих кораблей на весь поход; приобретать его за границей было очень дорого. На «Авроре», как и во время похода 2-й Тихоокеанской эскадры, уголь загрузили не только в угольные ямы, но и забили все проходы между котельными кожухами и световыми люками в машинные отделения на верхней палубе. 9 июля после смотра, проведенного командующим Балтийским флотом А. К. Векманом и членом Реввоенсовета флота П. И. Курковым, корабли перешли в Лужскую губу, где стояла эскадра наших кораблей, и 10 июля отправились по своему маршруту.

На борту «Авроры» находилась команда крейсера, курсанты и преподаватели военно-морских училищ. В командный и политический состав крейсера входили: командир корабля Л. А. Поленов, комиссар А. А. Утенькин, старший помощник командира Л. К. Рубанин, старший штурман П. П. Самохвалов, старший артиллерист А. В. Новосельцев, минер А. Ф. Леер, ревизор Ф. П. Телегин, старший врач А. П. Апполонов, заведующий обучением Я. И. Беликов, вахтенные начальники П. С. Бобко и С. Т. Мохов, младший артиллерист Я. П. Яксон, помощники вахтенного начальника М. Ф. Белов, В. М. Гаврилов, Е. И. Горбунов, А. И. Колотов, А. П. Чаинов, А. П. Шергин, старший механик В. С. Дмитриевский, старший электротехник Л. И. Белецкий, трюмный механик А. Г. Тихонычев, котельный механик Н. П. Ордин, вахтенный механик Г. Ф. Кононов, младший врач Н. М. Лешкашелли, ответственный партийный руководитель А. П. Никифоров, секретарь комсомольской организации И. Ф. Глазычев, политруки И. М. Белоглазов, А. Ф. Бурылев, А. И. Дианов, П. Г. Карузе, Н. А. Попов, заведующий библиотекой В. Я. Феоктистов, руководитель оркестра И. С. Ремарчук, старший лекарский помощник П. В. Власов ²⁸⁰. В этом первом своем заграничном походе после Октябрьской революции «Аврора» заходила в норвежские порты Берген и Тронхейм и северные советские — Мурманск и Архангельск. В Бергене отряд кораблей посетила полпред СССР в Норвегии А. М. Коллонтай. На общем собрании личного состава крейсера А. М. Коллонтай вручила ордена Красного Знамени отличившимся при тушении пожара на форте «Павел» в прошлом году слушателям Военно-морского училитда А. К. Евсееву, Н. К. Моралеву, В. И. Полещуку, Ф. С. Седельникову и К. И. Сокольскому.

Берген, 1924 г. Слева направо: командир крейсера «Аврора» Л. А. Поленов, командир учебного корабля «Комсомолец» Е. С. Белецкий, комиссар учебного корабля «Комсомолец» П. П. Баранов, комиссар крейсера «Аврора» А. А. Утенькии.

Крейсер «Аврора» на осенних маневрах Морских сил Балтийского моря, октябрь 1924 г.

Пребывание кораблей отряда в Бергене вылилось в настоящий праздник дружбы между норвежскими рабочими, которые приехали даже из других населенных пунктов страны, и нашими моряками — представителями Страны Советов. На митингах и в непринужденных беседах норвежцы рассказывали о положении рабочего класса, о норвежской компартии, о том, как им было трудно добиться разрешения властей посетить «Аврору», сами расспрашивали о жизни советского народа. Один из норвежцев, знавший русский язык, рассказал краснофлотцам, что перед приходом советских кораблей буржуазные газеты писали, что русские моряки грязные, оборванные, разутые и голодные. Теперь же, воочию увидев русских, он убедился, насколько лживы буржуазные газеты.

Л. А. Поленов вспоминал о своем визите к коменданту города для согласования порядка увольнения на берег моряков отряда. Любезно принявший командира комендант пришел в ужас, когда было названо число личного состава, который будет съезжать на берег. «Что будет с маленьким Бергеном!?»— воскликнул он и рассказал о пьянстве, буйстве и бесчинствах, которые имели место при увольнении на берег команд американских и английских кораблей. Но командир «Авроры» заверил, что никаких недоразумений с советскими моряками не будет. И комсомольцы отряда доказали это. И так было всегда во время посещения как иностранных, так и советских портов.

Этот поход «Авроры» и «Комсомольца» имел чрезвычайно большое политическое значение. Даже враждебная СССР буржуазная пресса должна была отметить необычно дисциплинированное поведение советских моряков, прекрасный вид кораблей и четкую организацию службы на них. «Поход явился лучшей наглядной агитацией, разрушившей в глазах зарубежных рабочих всю ложь, невероятные выдумки и грязную клевету о Советском Союзе, о нашем Красном Флоте» ²⁸¹.

Такой же поход вокруг Скандинавии крейсер «Аврора» совершил вместе с «Комсомольцем» и в 1925 г. В эту кампанию отрядом командовал начальник Управления военно-морских учебных заведений (УВМУЗ) В. М. Орлов. Обязанности флагманского штурмана в начале похода исполнял Н. А. Сакеллари, а позднее, когда Сакеллари заболел,— опять И. Н. Дмитриев. Маршрут похода сохранился прежний, только был совершен заход еще и в порт Швеции — Гетеборг.

Визит в Берген в этот раз совпал с заходом в него четырех американских эскадренных миноносцев и французской канонерской лодки. Отряд советских кораблей уже стоял на якорях, когда с моря вошли американские эсминцы. Проходили они близко от «Авроры» и «Комсомольца», но никаких предусмотренных международными правилами вежливости приветствий не произвели. Команда находилась на верхней палубе в самых непринужденных позах, нагло рассматривая советские корабли.

Прошлогоднее высказывание коменданта Бергена о поведении американских команд на берегу подтвердилось. Наша молодежь с ними не общалась, да и американцы не искали встречи. По слухам, им под страхом ареста было запрещено общение с советскими моряками.

Диаметрально противоположным оказалось поведение экипажа французской канонерской лодки, которая при проходе мимо советских кораблей отдала все предписанные морским церемониалом приветствия, на которые получила соответствующий ответ. После постановки на якорь французский командир прибыл с визитом к командиру отряда В. М. Орлову, а командир «Авроры» нанес ответный визит. Дружеские отношения сложились и на берегу между французскими моряками и нашими краснофлотцами. Такое различие в поведении американских и французских моряков можно объяснить тем, что с Францией Советский Союз в 1924 г. уже установил дипломатические отношения, а с США они были установлены лишь через восемь лет, в 1933 г.

Как и в прошлом году, дальнее плавание прошло без замечаний. Итог похода был подведен в приказе по РККФ от 16 сентября 1925 г. за № 407:

Заграничное плавание особого практического отряда в составе крейсера «Аврора» и учебного корабля «Комсомолец» дало весьма ценные результаты в отношении учебно-боевой подготовки нашего будущего комсостава и кадрового состава кораблей отряда. Дисциплинированное поведение команд при посещении иностранных портов показало большую сознательность нашего личного состава и снискало искренние симпатии со стороны трудящейся части населения посещаемых стран. Образцовое состояние кораблей и налаживающаяся корабельная служба, проводимая в рамках неуклонной дисциплины, является для западных стран наилучшим показателем достижений возрождающегося Рабоче-Крестьянского Красного Флота и лучшей школой для будущих командиров.

Особо отмечаются заслуги начальника и комиссара особого практического отряда В. М. Орлова, командира РККФ Дмитриева И. Н., командира крейсера «Аврора» Поленова Л. А., командира учебного судна «Комсомолец» Белецкого Е. С. и объявляется благодарность всему личному составу, принимавшему участие в плавании.

Начальник и комиссар Морских сил РККФ В. Зоф ²⁸²

В зимний период 1925—1926 гг. наряду с обычным ремонтом на крейсере пополнилось штурманское вооружение. Были установлены полученные из дореволюционных запасов Гидрографического управления гирокомпас фирмы Спери (США) и электромеханический лаг Форбса английского производства. Гиропост, в котором размещались основной прибор гирокомпаса («гироматка») и шахта электромеханического лага, был устроен рядом с центральным постом, между 29 и 31-м шпангоутами, в помещении бывшей минной кладовой. Гирокомпас имел пять репитеров (принимающих курс), установленных в ходовой и боевой рубках, в центральном посту, на верхнем носовом и кормовом мостиках. В комплект гирокомпаса входил и курсограф. Кроме того, в штурманской рубке был установлен радиопеленгатор. Для выполнения практических стрельб на верхней палубе в районе 55 и 86-го шпангоутов были установлены четыре 75-мм пушки системы Канэ (по две с каждого борта). Дополнительно к установленным средствам радиосвязи был поставлен радиофон образца 1924 г. малой мощности. Кроме того, была введена в строй аппаратура подводной сигнализации.

В кампании 1926 г. крейсер находился во внутреннем плавании и лишь в августе (2—11 августа) совершил поход до Кильской бухты.

1927 год — особый год в истории корабля: 2 ноября постановлением Президиума ЦИК СССР крейсер был награжден орденом Красного Знамени. В постановлении говорилось:

Президиум Центрального Исполнительного Комитета Союза ССР, с искренним восхищением вспоминая в дни 10-летия Октябрьской революции борьбу крейсера «Аврора» на передовых позициях революции, награждает его, как отдельную войсковую часть Красного Флота, орденом Красного Знамени за проявленные им отличия в дни Октября и не сомневается, что и в дальнейшем крейсер «Аврора» будет в первых рядах борцов за Октябрьскую революцию, за ее завоевания, за Союз Советских Социалистических Республик.

Председатель Центрального Исполнительного Комитета СССР
М. Калинин

Секретарь Центрального Исполнительного Комитета СССР
А. Енукидзе ²⁸³

Член Президиума ЦИК СССР Н. И. Пахомов вручает командиру крейсера «Аврора» Л. А. Поленову орден Красного Знамени, которым был награжден корабль, 6 ноября 1927 г.

6 ноября 1927 г. в зале Революции Военно-морского училища им. М. В. Фрунзе на торжественном заседании в присутствии представителей армии и флота и трудящихся Ленинграда заместитель секретаря ЦИК СССР Н. И. Пахомов вручил командиру крейсера «Аврора» орден Красного Знамени, которым был награжден корабль.

На следующий день, 7 ноября, в 10-ю годовщину Великой Октябрьской социалистической революции и в день корабельного праздника, в присутствии членов ЦИК СССР в торжественной обстановке на крейсере был поднят Краснознаменный военно-морской флаг. «Аврора» стала первым кораблем советского флота, удостоившимся высокой награды ²⁸⁴. В этот же день к щиту бакового орудия крейсера была прикреплена бронзовая мемориальная доска.

Все последующие годы крейсер продолжал выполнять свою задачу по подготовке командного состава для флота. В августе 1928 г. on побывал в столице Дании — Копенгагене, а в 1929г. посетил порт Свенемюнде (Свиноуйсьце). Последний свой дальний поход крейсер «Аврора» совершил в июле — августе 1930г. За время третьего плавания вокруг Скандинавского полуострова корабль посетил в Норвегии ее столицу Христианию (Осло) и Берген.

ПОСЛЕДНИЙ РЕМОНТ

Ничто не вечно. Выходил срок службы установленных в 1917 г. котлов Бельвиля — Долголенко, которые уже давно не производились промышленностью..Главные машины и вспомогательные механизмы изнашивались. Ведь начиная с 1923г. крейсер совершал много плаваний, обеспечивая практику будущих морских командиров. В среднем в каждую кампанию он проходил 12—15 тыс. миль, и за все эти годы — ни одного серьезного ремонта. К 1932 г. на корабле работали уже только 16 котлов, а 8 были выведены из действия. Но и в эту кампанию корабль продолжал выполнять свои задачи.

Осенью во время традиционных маневров Краснознаменный крейсер «Аврора» удивил всех, развив скорость до 17,5 узлов. Секрет этого «чуда» прост — любовь к кораблю и разумная инициатива. Специалисты «электромеханического сектора» крейсера (так в те годы называлась электромеханическая боевая часть) своими силами, за счет использования деталей одного из недействующих котлов, ввели в строй еще 7, так что всего на крейсере стало работать 23 котла ²⁸⁵.

В октябре 1933 г. специальная комиссия обследовала работу всех механизмов на ходу. Выводы комиссии были неутешительны. Главные и вспомогательные механизмы, валопро-воды, включая дейдвудные трубы и упорные валы с упорными подшипниками, требовали капитального ремонта. Пародинамо и шпилевая машина также нуждались в ремонте. Электропроводку, вентиляционную систему и телефонные сети надо было переоборудовать. Осмотр корпуса также показал необходимость большого капитального ремонта. Надо было менять нижние листы водонепроницаемых переборок на 48, 62, 75, 87 и 98-м шпангоутах. В румпельном отделении требовалось заменить шесть шпангоутов. Нуждалась в замене дейдвудная труба средней машины. На верхней палубе необходимо было сменить весь деревянный настил (870 м²) и частично стальной настил под ним. Дымовые трубы и кожухи, вентиляционные раструбы требовали полной или частичной замены. Батарейная палуба по всей длине износилась, проржавела и имела даже сквозные дыры у 24, 35, 62 и 112-го шпангоутов. В санузлах требовали замены все нижние листы переборок, а в некоторых местах необходимо было менять и бимсы. Второе дно также проржавело, горловины и комингсы имели износ до 50 %, палубные трапы пришли в ветхость.

Выводы никого особенно не удивили, ведь прошло более 30 лет с момента постройки корабля, и жизнь его никак нельзя было назвать спокойной. Крейсер нуждался в ремонте, по объему превосходившем ремонт 1916—1917 гг.

Предложений было много, но в конце концов задание на ремонт было определено следующими требованиями:

1. Основной задачей корабля считать обеспечение полноценной практики курсантов ВМУЗ.

2. Силуэт крейсера с тремя трубами сохранить.

3. Установить взамен старых котлов десять малых паровых котлов (с линкоров) системы Ярроу с нагревательной поверхностью 311,9 м² каждый, с угольным отоплением. Рабочее давление пара сохранить прежнее, порядка 17 атм.

4. Выполнить все работы по восстановлению водонепроницаемых переборок, второго дна, палубных переборок, комингсов, горловин и трапов. Переборки в котельных отделениях расположить с учетом размещения новых котлов.

5. Сделать поперечные угольные ямы в районе котельных и машинных отделений. Угольные ямы должны вмещать запас угля в 1200 т.

6. Проработать возможность снятия кормовой машины при условии сохранения скорости крейсера в пределах 17—18 узлов.

7. Увеличить площадь жилых помещений.

8. Переделать якорное устройство, шпилевое сохранить прежним.

9. Заменить электротурбины гидротурбинами и эжекторами.

10. Создать наиболее удобные условия для занятий курсантов, поскольку это является основной задачей крейсера.