Новая жизнь. начало конца. F/f

В общем начну с того что я не сказала об одной интересной своей черте. Начиная с самого детства, помимо щекотки, я замечала у себя особенные чувства к женскому телу, при виде которого у меня учащалось сердцебиение и появлялся легкий румянец на щеках. А все начиналось с наших игр в “защекочихи”. Каждый раз когда я щекотала свою подругу, касалась ее маленького животика, я замечала у себя некое трепетание, ощущение возвышенности от того что ты прикасаешься к некой святыне — женскому телу. Хоть тогда мы и в помине не были женщинами, и слово секс у нас вызывало отвращение, но ощущение нежной кожи которая вздрагивает от каждого твоего прикосновения, вызывало у меня особенное довольствие. Позже, когда приезжала в свой старый дом, к тетушке, каждый раз когда мы с подругами играли в игры на щекотание, у меня возникало сильное желание раздеть, снять эту лишнюю одежду которая вовсе ни к чему, чтобы добраться до тела, чистой и нежной кожи, почувствовать ее запах, ощутить ее трепетание. Я постоянно старалась как можно больше оголить нежный животик Рейчел, и щекотать его своим маленьким язычком, смотреть как он поднимается и опускается от учащенного дыхания, как напрягается каждый сантиметр ее кожи от моих щекочущих движений пальцами.

Позже, когда я стала взрослой, и узнала многое из тайн модельного бизнеса, в частности о его лесбийских и гомосексуальных сторонах, я поняла что это было самое раннее проявление моей любви к женщинам. Сейчас я открыто признаюсь — я би. Бисексуалка. Хотя большее предпочтение я отдаю мужскому полу и мужчинам в частности, они меня возбуждают гораздо сильнее, но то особое нежное чувство перед женским телом у меня осталось, и даже, как мне кажется, усилилось, после стольких неудач в личной жизни. Я неоднократно думала о том чтобы попробовать построить отношения с девушкой, но как-то на это не решалась, и тем более, каждый раз передо мной появлялся новый, сильный властный мужчина, в которого я влюблялась и искала в нем смысл своей жизни. И, к сожалению, или к счастью, у меня ни разу не было интима с девушкой, я так и ни разу не попробовала вкус нежной женской кожи.

***

...Щекочут? Я в своем уме? Может мне послышалось, и девушки в соседней комнате просто смеются с какой-то шутки или картинки в интернете. По крайней мере я не до конца верила в то что они там действительно занимаются щекоткой. Но вот смех длился уже несколько минут, не перестающий литься с уст одной из девушек, а я все равно не верила в это. Неужели такое возможно? Неужели можно в такой обстановке встретить людей которые разделяют твои самые тайные желания. Я лежала, вслушиваясь в смех, нежный и чистый как ручей, и не верила собственным ушам. Полностью в него погрузилась ловя каждое “Хи-хи” и представляя, рисуя в голове возможную картину происходящего.

“Возможно Камилла лежит со связанными вместе руками и ногами, а похотливая Кристи перебирает своими длинными ногтями ее нежные, разрисованные бока. Ну да, а для чего же еще они отрастили себе такие длинные ногти, не уж то чтобы в носу ковыряться? Нет. Наверняка чтобы каждую ночь бегать ими по упругому телу своей сестры, смакуя ее нежный смех и ощущая его трепет. О, как же я хотела очутится там, в их спальне, поучаствовать в их игре, побыть защекоченной и замученной этой сладкой пыткой до “не могу”. В таком порыве страсти, я, наверное, отдала бы все: свою славу и деньги, но только чтобы побыть на месте одной из них, и почувствовать на себе каждый их пальчик.

Смех продолжал литься сквозь холодное дерево, а я слушать его. Этот звук не сравним ни с одним, даже самым дорогим музыкальным инструментом. Я готова его слушать день и ночь напролет. Но вот он стал прерываться стонами, похожими на те которые издает женщина о время занятий любовью, который издаю и я когда мое тело напряжено и желает только одного — достичь высшей точки наслаждения в которую может доставить только по настоящему любимый человек. Девушка смеялась и стонала от удовольствия все громче и громче. В тот момент они вдвоем забыли что кроме них, здесь есть еще четверо человек которые могут слышать все это. Но слава богу что наши каюты от мальчиков отделяет двое дверей. Ее смех все больше становился похож на томное тяжелое дыхание, и вскоре совсем был им поглощен. Девушка глубоко дышала, из ее губ лились сладкие стоны, и вот, в один момент — финал представления — бурный оргазм которым взорвалось тело девушки. О, как же я хотела быть на ее месте…

Сама того не поняв, я скинула с себя одеяло и начала ласкать свою грудь и живот. В голове я представляла себя на месте той девушки, пыталась ощутить все то что чувствовала она. В ту ночь было тепло и мы с Бетти спали в специальном нижнем белье для сна, это трусики-шорты и короткий топ из эластичной ткани. Я нырнула руками под него лаская грудь, разминая ее. В тот момент я так же забыла обо всем и ринулась на встречу безудержному желанию, которое полностью поглотило мой рассудок. Запустив одну руку под трусики я почувствовала что они мокрые, в вязком соке моего тела. Я стала ласкать себя, перебирать пальчиками, чувствовать нарастающее волнение внутри тела, которое то накрывало меня, то отпускало, чтобы снова прийти и накрыть меня новой более сильной волной.

В тот момент я не понимала уже где нахожусь, я полностью утопала в ощущениях пленивших меня. Но внезапно мое тело содрогнулось, нет не от оргазма, а от того ощущения которое сводит меня с ума всю мою жизнь — да это щекотка. Как же было приятно ощутить ее на своем животе. Лиза продолжала меня щекотать, а продолжала лежать в той же позе, лаская свою киску сильнее и сильнее. Я уплывала, далеко-далеко, в те самые глубинные ощущения которые пленило меня. Я неслась по белому тоннелю в конце которого была моя награда. Но когда я почти была у цели, почти в самом конце, Лиза вытянула мою руку из трусиков, и поцеловала меня в губы, забрав мое дыхание на несколько секунд. Это был такой сладкий поцелуй какой я ни разу не чувствовала в своей жизни. Я ощущала ее нежные губы и тонкий язык который во всю хозяйничал у меня во рту. Было абсолютно темно и я могла только ощущать ее тело, горячее и полное желания, такого неистового и безудержного. Я всегда знала что между нами что-то есть, какая-то другая линия которая связывает нас как больше чем просто подруги.

Лиза прервала меня почти у самого конца моего сладкого пути, и теперь она у меня точно в долгу, что мне очень нравилось. И она это понимала. Она знала что должна сделать мне особенный подарок.

— Мими, все что хочешь, — сладким голосом произнесли она в сантиметре от моих губ.

— Я хочу то же что… — не дав закончить фразу Лизи снова начала страстно целовать меня, от чего мне перехватило дыхание и я начала глубоко дышать через нос. Вскоре вся комната залилась нашим дыханием, страстным и полным желания друг друга.

Она не отрывая своих губ от моих, нащупала мои руки и вытянула их вверх, выше головы. Я поняла что сейчас будет и всем телом постаралась приподняться, потянуться к тому что меня ждет. Лизи сняла с меня мой топ открыв возбужденные соски и через несколько секунд я ощутила как к моей груди прикоснулась ее, тоже обнаженная грудь. Но в тот момент я хотела одного, о чем просило мое разгоряченное тело.

— Лизи, милая...Аааа, — залилась я стоном когда она начала бегать своими резвыми пальчиками у меня подмышками.

Она щекотала меня абсолютно везде, ия не прятала свое тело а сама подставляла его под щекочущие пальцы Элизабет. Она на несколько секунд прервалась, но только для того чтобы стянуть с меня последнюю ткань которая прикрывала самое чувствительное место на моем теле, и снова продолжила игру пальцами. В полной темноте, когда глаза не приносят ни какого толку все ощущения обостряются в сто раз, и, наверно, днем я бы не чувствовала щекотку настолько сильно как тогда. Я скажу то что это было очень щекотно и я со всех сил сдерживала себя чтобы не опустить руки и не засмеяться во весь голос. Я только лежала изворачиваясь от невыносимо сильной и в то же время невыносимо приятной щекотки, изо всех сил хоть как-то приглушая громкий смех который так и норовил вырваться из меня и залить не то чтобы всю комнату, а всю яхту. Надо отдать должное щекотливым навыкам Лиззи, потому что я никогда раньше такой щекотки не испытывала.

Она продолжала щекотать меня подмышками иногда забегая на грудь и щипая соски, которые торчали до максимума напряженные. Но т что сделала Элли в следующий момент, меня окончательно сломало. Неожиданно резко она другой рукой перешла в мою зону бикини, а потом и еще ниже. Это было настолько невыносимо щекотно, что просто взвыла и чуть ли не в истерике начала брыкаться стараясь уйти от ее пальцев. В полной темноте ощущение щекотки настолько сильно возрастает, что я даже не могла себе представить раньше. Я, которая, как мне казалось, могу терпеть щекотку хоть сутки и получать от нее космическое удовольствие, в один миг сломалась от одного только прикосновения пальчика Лизы к коже в моей интимной области.

Когда только она запустила пальцы между ног я сразу взвыла, и от неожиданности она отпрянула от меня, что было самым разумным, так как в темноте, не видя где она, я могла ее здорово ударить.

— Мими, миленькая, прости, я не хотела, — прикоснувшись к моему лицу ладонями и начав гладить по голове, ласково и с чувством большой вины сказала она. Я же просто лежала запыханная, и, наверно, красная как вареный рак, жадно вдыхая воздух. — Я думала тебе это понравится, миленькая. Ну хочешь сделаешь со мной то же самое?

— Это было божественно, — с учащенным дыханием сказала я. — Лизи, это было просто божественно. Не нужно извиняться, только продолжай, — через минуту успокоила ее, когда сама немного уже отдышалась и расслабилась.

Тут я почувствовала как она руками пытается найти мое тело, опускаясь все ниже и ниже по животу, и снова пустила в дело свои щекотливые ногти. то уже не было так неожиданно так что я приготовившись начала терпеть щекотку, а Лиза тем временем начала посасывать мои сосочки. Сказать что это было очень приятно, это ничего не сказать. Я была настолько возбуждена что мое тело начало трястись и вибрировать. Смеха уже не было, были только громкие всхлипывания и стоны.

— Аааааааа, продоолжаааай, — сквозь стон выдавила я.

И она продолжала, продолжала нести меня по тому белому тоннелю к вершине наслаждения, где меня ждало доселе неведомое мне ощущение. Она продолжала перебирать пальцами по моей киске, нежно щекоча ее кожу, от чего я сходила с ума. И вот я почти у самой верхней точки. Не зная случайно или нет, но ногтик Лизи прошелся по моему уже очень набухшему клитору. Такого наслаждения у меня еще не было за всю мою жизнь. Говорят что есть телесные оргазм и что он длится очень долго, так вот это, наверно, был он. Я кричала от удовольствия на всю комнату, мое тело билось в экстазе, трепетало и вибрировало. Не знаю сколько времени я ощущала оргазм, видимо очень долго. От такого сильного ощущения я, как мне потом рассказала Элизабет, потеряла сознание, где-то на пять минут...

— Боже, миленькая, ты жива! — в блаженстве сказала она после того как я пришла в сознание. — Я очень испугалась, подумала что у тебя сердце остановилось, что я убила тебя. Боже, как я испугалась, — с облегчением продолжила и начала меня целовать.

— Лизи, это было нереально приятно. Спасибо тебе. Спасибо тебе за это… — дрожащим тихим голосом промолвила я.

Мое тело было настолько истощенным что у меня не было сил ее даже обнять, не говоря о том чтобы и ей сделать приятно, что я очень хотела. Она легла возле меня, прижавшись своим голым телом к моему и обняла меня, после чего быстро уснула.

***

Утром проснувшись комната была пуста. Часы показывали без пяти тринадцать. Я лежала под одеялом, видимо когда Лиза уходила, то накрыла меня от чего я немного вспотела. Встав на ноги я ощутила в них сильную слабость и дрожь, но это было приятное ощущение. Моего белья не было, так что я накинув на себя тоненький халатик, который лежал на Лизиной половине кровати, я вышла в центральную каюту и направилась в уборную немного освежиться.

— Мими, ты уже проснулась! — радостным голосом поприветствовала меня подруга и подбежав ко мне, крепко меня обняла, когда я выходила з уборной. — Как ты? Как самочувствие? Может чайку или кофе? Все что пожелаешь, — с материнской любовью произнесла она. По ее взгляду было видно что она очень рада что со мной все в порядке.

— Да, спасибо, милая, не откажусь, — с широченной улыбкой ответила я на ее крепкие объятия, и поцеловала подругу в щечку, прошептав на ухо: “Спасибо тебе, я никогда это не забуду”.

— Камилочка, будь любезной, сделай ка нам чайку, пожалуйста.

— Хорошо, — с улыбкой ответила девушка спустившись из палубы к нам.

Мы с Элизабет ушли в свою комнату переодеться, вернее помочь мне это сделать, так как я все еще была очень слабой. На удивление подруга уже не шарахалась моей наготы, а с материнской заботой дослала мои шортики и футболку из шкафчика и помогла их одеть. В этот момент я поняла что теперь точно могу назвать ее своей лучшей и самой близкой подругой.

— Девушки, чай готов! Может еще что нибудь приготовить? — из-за двери спросила Камила.

— Нет, спасибо!...

Попив чайку и немного взбодрившись, я вышла на палубу где сидели все члены экипажа кроме меня и смотрели вперед. Капитан подошел ко мне и поприветствовав протянул мне бинокль, большой и тяжелый, со словами “Посмотри вон туда!”. Не сразу разобравшись что и как держать и куда смотреть, через минутку, которую Алекс стоял и смотрел как я кручу эту штуковину, я все таки поняла как им надо пользоваться, и к большому удивлению, увидела что вдали на горизонте виднеется темная полоска — берег. Это был тот самый Крукд-Айленд, к которому мы держали курс, и от которого нас отделяло несколько миль. Это живописная группа островов которая образует мелководную бухту со всевозможной подводной растительностью и животным миром.

— Через час будем у Аклинса. Зайдем в бухту и там простоим до следующего утра. Хорошо?

— Эмм, да! Хорошо. А что мы там будем целый день делать?

— Вы же не занимались дайвингом?

— Нет.

— Так вот там у вас появится такая возможность, — с добрым отцовским выражением лица сообщил он мне. — Я уже обо всем договорился.

То что это приятная новость, и говорить не надо. Я еще никогда в жизни не ныряла с аквалангом, не плавала посреди коралловых рифов и других подводных обитателей. Так что эта поездка запомнится мне особенно.

Еще час с лишним мы с Лизой и девушками сидели на палубе и смотрели как к нам приближается длинное побережье, покрытое местами зеленой растительностью и желтым песчаным берегом. Вид конечно захватывающий. От части потому что это для меня первое плаванье на настоящем судне, не считая туристических паромов и всякой прочей детской ерунды.

Сейчас же все было серьезно, по-взрослому. Я понимала что все это — плоды моего труда, ну и помощи влиятельного отца, конечно. У меня появилось уже до боли знакомое чувство того что вся эта, хоть и взрослая, сказка для меня, и я в ней главная героиня.

***

Прибыв, как назвал капитан, в марину, пристань для яхт, и пришвартовав судно, с таким же нашим участием как вчера, мы направились к одному человеку, знакомому Алекса, для того чтобы он нас проинструктировал перед предстоящим погружением под воду. Не знаю почему, но у меня было ощущение будто меня готовят к отправке в космос, навсегда. Невысокий, но крепкий, жилистый мужчина с длинными темными дрэдами на голове, бегал, крутился вокруг меня, показывая что делать и как правильно дышать. Потом то же самое было и с Лизой. Ее позеленевшее лицо меня немного напугало, но после того как этот мужик с толстыми отростками сделал ей какой-то древний секретный массаж на шее, она пришла в себя и порозовела. Кристи с Милой, видимо были опытнее меня, и сразу поняли что к чему.

В общем мы должны были погрузится на небольшую глубину в сопровождении нескольких инструкторов. На нас с девушками надели тяжеленые, по крайней мере для меня, акваланги, усадили в моторный катер и увезли “на место”. Как сказали нам, глубина не больше четырех метров, что должно было нас успокоить. Но на самом деле, единственное что хоть немного помогало держать себя в руках, та это то что вода была очень чистой и прозрачной. Солнечный свет легко проходил сквозь толщу воды и осветлял дно затоки, которое было покрыто множеством кораллов, среди которых плавали стайки неведомых мне морских разноцветных рыбок.

Описывать погружение мне не имеет смысла, так как ничегошеньки не знаю о подводном мире и его обитателях. Единственное что я могу сказать, так то что это было потрясающе. Особенно мне понравилось ощущение после того как меня вытащили из води. Это было чувство когда тебе удается перебороть свой страх, прогнать его прочь и понять что ты хозяйка своего тела и разума. Я жутко боялась прыгнуть в воду и меня долго уговаривали, находя самые убедительные аргументы и слова чтобы уменьшить мое волнение. Но самым таки убедительный и действенным оказалось то что этот мужик с отростками, запихнул дыхательную трубку мне в рот и столкнул в воду. Собственно, теперь я ему за это благодарна, так как сама, наверно, не смогла бы это сделать.

***

После нашего бульканья в водах бухты и плавания с местными рыбками, мы все дружно направились в один ресторан, где готовят пойманных в здешних водах разных морских гадостей, которых я не ела даже в Грейс Бэй. В общем, ничего особенного. Просто маленькие осьминожки и колючие омары. Подумаешь. Единственным съедобным, что мне показалось, это было филе из какой-то рыбы, которое я ела без отвращения. Я хоть и большой любитель животных, но употребление в пищу разных слизких тварей у меня вызывает чуть ли не рвотный рефлекс.

Попробовав особенности местной кухни мы немного поездили по острову, посмотрели местные достопримечательности и к вечеру вернулись на свою яхту.

Какое же это наслаждение после активного дня прилечь на мягкую кровать, ощутить кожей нежную приятную ткань постели, и расслабившись уснуть крепким сном. Так я предполагала будет выглядеть этот вечер, но, не всегда бывает так как тебе предполагается. А может предполагается не так как бывает? В общем не важно.

Поев наконец-то нормальной еды, которую приготовила Кристин, мы всей командой, да, я назову нас единой командой, уставшие как крестьяне на поле, разбежались по своим каютам искать теплых сновидений. Плюхнувшись в постельку и пожелав Лизе приятного сна, я выключила ночник и в считанные минуты уснула, погрузившись в сладкие сновидения…

Снилось мне всякое, но я расскажу одно из того что я запомнила. “Лежу я в своей каюте, и смотрю как рядом со мною спит Элизабет, одетая в тоненький, полупрозрачный ночной халат, под которым прячется ее голое тело. Я видела его сквозь прозрачную ткань одежды — роскошное, ухоженное, благоухающее, жаждущее любви. Ее грудь нежно и спокойно вздымалась вверх, дыша и наполняя организм теплой прохладой морского воздуха. Она лежала на спине, словно на операционном столе, и ждала когда же начнется эта операция. Я знала что это должно было быть, я знала свою роль и как надо действовать чтобы все прошло благополучно. Ее божественно красивое тело манило меня к себе, призывало подойти поближе. Оно словно говорило “Чего же ты ждешь? Давай, смелее.”

Я придвинулась ближе к Элизабет, смотря сверху как она отдыхает, и пустив свой взгляд от нежной груди вдоль тела к ногам. Этот чарующий аромат ее кожи словно дурман действовал на меня, вызывая легкое приятное головокружение. Даже во сне он казался мне реальным. Не в силах себя сдерживать я положила руки ей на живот, словно пианист перед игрой проверяет свой инструмент, чувствуя под пальцами нежную упругую молодую плоть. Я гладила ее грудь, живот, бедра, лаская нежными движениями своих рук. Лиза все так же невозмутимо спокойно лежала с закрытыми глазами, словно не ощущая моих действий и ласк, которые я не прекращала. Я знала что она все это чувствует через сон, и всем нутром желает только того чтобы я ни на секунду не останавливалась. Вдруг я увидела как белая вуаль в которую она была облачена, словно туман растворилась, открыв передо мной ее нежную упругую кожу, легка загорелую за время нашего отпуска. Я видела светлые следы от ее купальника, в котором она загорала, и который выделял места что были особо чувствительны и жаждущие ласк, словно отмечены светлым маркером.

Не знаю почему, но во сне, в частично осознаваемом сне, люди часто делают то что в обычной жизни им не дозволено. Я знала что Лиза очень боится щекотки, и наверно, не любит ее как я, но что-то меня таки заставило сделать то о чем я мечтала. Я понимала что это сон и все это только игра моего воображения, и что если передо мной лежит моя мечта, то значит есть замечательная возможность, хоть во сне, ее воплотить — пощекотать свою лучшую подругу. Во мне пробудилось это самое сокровенное, давнее желание, которое двигало мной и заставляло почти с детства заниматься откровенно говоря странными, как для здравого смысла, делами. Я вдруг вспомнила как в детстве, играя с подружками, я часто щекотала их, и мне это безумно нравилось. Как и тогда, когда я смотрела на голое неподвижное тело Элизабет, во мне проснулось это дикое желание. Разогрев пальцы и покрутив кисти рук, приготовив их к интенсивной работе, я, с почти зловещей улыбкой, произнесла: “Ну что, Лизи, вот и час расплаты”. Конечно мне не было за что ей мстить, мне только хотелось подарить ей то самое ощущение которое чувствовала сама. “Хоть во сне, но я все равно покажу ей что я чувствовала предыдущей ночью”. Почему-то в тот момент мне казалось что от щекотки она получит такое же непередаваемо приятное и сильное удовольствие, и в предвкушении праздника, я занесла пальцы рук над животиком девушки...

...И начала щекотать, бегать своими острыми длинными ногтями по беззащитной коже девушки. И тут же услышала дикий смех, даже не смех, а хохот переменяющийся зойками и всхлипываниями. Но тело Лизы при этом оставалось почти неподвижным. Единственным движением ее, кроме смеха на лице, было только учащенное дыхание. Я то царапала, то щипала, то нежно поглаживала кожу ее живота и боков. Потом я перешла на грудь делая круговые движения вокруг сосков, а потом внезапно резко, но в то же время аккуратно, щипая их. Каждое мое движение вызывало все новую волну безудержного хохота. Лиза смеялась так громко, как только могла, и смех ее был для меня самой блаженной мелодией которую я когда-либо слышала. При всем этом, она даже не дернула рукой или ногой, не попыталась увернуться от моих рук, а просто продолжала лежать камнем и заливаться смехом. Она молила меня перестать, говорила что больше не может терпеть, но я не обращала на это внимания, а продолжала смаковать каждый момент. “Это всего лишь сон” говорила я себе, но в то же время, я понимала что могу в любой миг проснуться. От этого я все более самозабвенно начинала работать пальцами, сводя подругу с ума. В реальной жизни она бы не выдержала даже одного прикосновения пальца к ее животу, а здесь представилась отличная возможность, хоть и воображаемая, пощекотать все ее тело, ощутить каждый сантиметр ее трепещущей плоти.

Она уже не в силах терпеть щекотку, начала плакать, умолять меня прекратить. “Нет, это всего лишь сон, надо наслаждаться каждым моментом. Только бы не забыть его на утро”. Я была словно одержимая и продолжала мучить подругу, не замечая что делаю ей больно, пока уже Лиза не начала кричать. Только тогда я остановилась, видя что моя игра не приносит ей ожидаемого удовольствия. Я поняла что моя цель сделать подруге приятно обернулась для нее страшным мучением. Вся измученная, она так же продолжала кричать, издавая дикие вопли и надрывая себе голос. Это был крик полный ужаса, словно ее пытают раскаленным огнем, как во времена святой инквизиции. У меня появился жуткий страх, даже ужас, и я изо всех сил попыталась проснуться. Но увы, как тяжело попасть в осознанный сон, так же тяжело иногда из него выйти. Я продолжала смотреть как мучается моя подруга, издавая адские крики, и не могла даже отвернуться. Меня как будто парализовало. Не в силах остановить этот кошмар, я была приговорена смотреть на ее мучения и страдать сама. Я ничего не делала, а Лиза все так же неистово кричала от боли и просила меня помочь. Но я не могла, меня удерживала неведомая сила. Наверно это была совесть, которая, вырвавшись из глубин моего подсознания, решила меня хорошенько проучить за все шалости к которым я была всю жизнь привязана.

Вдруг, не в силах больше кричать, она начала задыхаться. Я поняла что у нее спазм дыхательных мышц, и она может умереть. На это было настолько больно смотреть что я просто сама начала неистово рыдать и просить у нее прощения. Я готова была сама умереть, только бы не видеть как она мучается, не смотреть на ее перекошенное от боли лицо которое начало синеть, не видеть как содрогается ее тело в предсмертных конвульсиях. Но увы, мой взгляд был словно пригвожден к ней, я не могла отвернуться или закрыть глаза, я только продолжала созерцать эту страшную картину смерти. Смерти близкого человека которого я сама погубила в порыве страсти удовлетворить свои тайные желания. В тот момент я уже забыла что происходящее со мною это всего лишь сон, от чего мой ужас ставал еще более сильным.

В один момент тело подруги успокоилось, голос пропал, дыханье остановилось, запечатлев на теперь уже каменном лице, нечеловеческий ужас. От ее красоты остались только воспоминания. Когда-то, красивая жизнерадостная девушка, покорительница тысяч сердец, теперь лежит передо мной с гримасой ужаса на изуродованном болью лице, и смотрит в потолок...нет, на меня!!! Ее стеклянный взгляд пал на меня! От ужаса я начала кричать. Вдруг она встала, потянув руки вперед, словно зомби. Из глаз ее лились теперь уже не слезы, а кровь, а из синих губ посыпались разные ведемские слова. Она поднялась и потянулась руками ко мне. В ужасе я ощутила холодные твердые пальцы на своей шее, и при этом не могла даже пошевельнуться.

— Ты убийца! Ты будешь наказанная! Я тебе отомщу!... — я смотрела на темные поморщенные руки мертвеца, изрыгающего проклятия, который меня душит. Но самое страшно наступило когда я посмотрела в ее глаза, глаза ожившего покойника, бывшего близкого человека…

— Ааааааааа!!! — со страшным визгом вскочила я с постели и в панике начала искать включатель. Сердце мое бешено колотилось, а руки дрожали.

— Мишель, милая что с тобой? — с ужасом прокричала Лиза так же внезапно вскочив.

Тут я таки нащупав эту чертову штуковину, включила большую лампочку на потолке и стала огромными от ужаса глазами смотреть на свою не менее перепуганную подругу. Но лица ее я не могла разглядеть так как мои глаза попросту заливались слезами.

— Мики, что тебе приснилось? — через плачь выдавила она. Эти слова немного вернули меня в себя и я вытерев слезы, посмотрела на ее испуганное до смерти лицо, и с распростертыми руками подошла к ней обняться. — Ты меня так напугала, — всхлипывая сказала она.

— Прости, миленькая. Прости. Я такого ужаса в жизни не видела, — немного успокоившись ответила я и поцеловала ее в губы…

***

Уже третий час мы лежали смотря друг на друга после внезапного пробуждения. Я пыталась забыть тот кошмар, но как всегда, если что-то пытаешься забыть то оно все больше о себе напоминает. Мне уже перестали мерещится мертвые обезумевшие глаза мертвеца и холодные синие руки, но все равно было не по себе. Лиза была гораздо спокойнее меня, ну понятно, не ей же снились мертвецы, и даже несколько раз засыпала. Мне же надо было забыть о сне в эти сутки, так как другого такого кошмара я не пережила б. Почти до самого утра я смотрела на спящую подругу не смыкая глаз. Только к семи часам усталость все таки одолела меня и я отключилась. Сава богу, мне ничего уже не снилось, или по крайней мере я этого не помню. Спала я почти до обеда, а когда проснулась, то была очень уставшая и разбитая.

Чтобы не тратить даром время и не стоять в бухте Аклинс, Лиза приняла решение отплывать, так как появился хороший попутный ветер. Тем более, незапланированная стоянка нам потом выйдет в кругленькую сумму, которая и без того уже была кругленькой. Так что прощание с сушей происходило в моем отсутствии.