Установление контроля Тевтонского ордена над Померанией

«О том, как Померанская земля была подчинена ордену Тевтонских братьев». Современник Длугоша, тот же, кому мы обязаны обратным переводом Дусбурга из труда Ерошина на латинский, который он назвал Chronica vetus, равно как и под названием Chronica nova – не менее страдающим погрешностями латинским переводом немецкой рифмованной хроники Виганда Марбургского, вставил под вышеупомянутым названием, между двумя хрониками в основном примыкающую к Chronicon Olivense историю завоевания восточной Померании Тевтонским орденом с некоторым географическим вступлением.

О том, как Померанская земля была подчинена ордену Тевтонских братьев.

Именно ради тех, который находят удовольствие в чтении военных и прочих историй, я добавил в конце этого сочинения о названной стране рассказ о её подчинении.

Поморяне, как свидетельствует Исидор, ведут происхождение от славян по латыни; на языке же галльском и итальянском их называют вандалы, на венгерском – земеитц, на польском – поморзитц, на русском – галмации, на славянском – другими вендскими поморами, а по-немецки их в народе называют вендами. Носители названных языков, а именно, поляки, русские, литовцы, пруссы, могут понимать друг друга. В горных районах проживают также чистые славяне – в Кирнитии и других местах; в Каноле же – смуглые и бритые, как некогда поляки в Чипсе, в Чехии и в Венгрии; и хотя земли эти чересчур песчаные, скот их всё же имеет хорошие пастбища. Они проживают в песчаной и бесплодной земле; но в избытке имеют молоко и мёд, коими и питаются. Они – христиане по греческому обряду; священники же их придерживаются русских обычаев. Есть также неверующие славяне, которые суть дикари, едят всё, что выбрасывает море, во время голода – даже мертвечину, даже человечину; и их по праву следует избегать христианам. Всё же они стараются приобрести также Венецию.

О границах и межевых столпах этой земли.

Нижняя земля, по народному Нидерланд, начинается у Саксонии, от реки Эльбы, впадающей в море, и тянется вдоль берега моря до Померании и Вислы, впадающей в море. Она включает в себя также Штеттинскую, Зундскую, Шверинскую, Вендскую, Славянскую, Рюгенскую, Кошалинскую, Каминскую, Штольпскую земли, которые все, согласно своим княжениям, пишутся померанскими. Пруссия заключена между Вислой, где к югу подступает море; поблизости находится: Самбия, Курляндия, Озилия, Истинландия, далее следует Ливония, Дания, Ютландия, и возвращается в Сконе, внутри которого – Готланд, Швеция; посредине же, кажется, расположена Хейла, которая граничит с Путциком и Пилирландом по эту сторону Балтийского моря вплоть до Вислы; они зовутся славянами, вендами и поморянами, по-польски – померсин; земля холодная и бесплодная, но радует молоком и рыбной ловлей; они торгуют с немцами и имеют прибыль; раньше они были дикарями, а теперь подчинены господами крестоносцам.

О том, каким образом Померания попала в руки крестоносцев.

Среди прочих предшествующих магистров был в Пруссии также брат Поппо из Швабии, суровый к врагам, благочестивый к своим, который воздвиг множество крепостей против язычников. Он начал распрю и войны против померанских властителей и убил со стороны Святополка, герцога названной земли, огромное множество людей; но и его людей также погибло немало. Эти войны продолжались семь лет, не имея иной причины, кроме их личной вражды; поэтому, если бы эти двое не были суетны (?), войны были бы редки и пр.

Внезапно из Рима прибыл легат по имени Фирман и, прекратив раздор, отдал в заложники Мествига, сына Святополка, а магистр отослал его в Австрию, где герцог почтительно с ним обращался. Этот герцог также, понимая в душе несчастья братьев и ордена, отослал ордену вооружённых людей, а именно, 3000 лучников и пр. Братья, выйдя им навстречу, принимают их с радостной душой. Названный Святополк, между тем, проанализировав свои потери, отзывает назад своего сына, отданного в залог так, что его не вернули бы и за тысячу талантов. Он собрал из своих людей огромное войско, укрепил и вооружил свои замки по эту сторону Вислы, и совершил из них много зла плывущим по Висле и на самой реке. Так заключённый легатом мир был нарушен; он начал строить замок Свеце и снабдил его людьми и продовольствием. Он поднялся до Кракова, Куявии и Мазовии, и сильно тревожил их грабежом, огнём и убийством, уводя в плен мужчин и женщин, овец, коров, коней и пр., и в немилосердии так разграбил и опустошил названные земли только из ненависти к крестоносцам.

Он сражался также против язычников, а именно, против натангцев, пруссов, судовикценов, русских и особенно храбро против ордена, тревожа их на Висле; и они долгое время пребывали в состоянии войны, пока по Божьей милости не был прислан легат – Иаков де Бард или Барба, который впоследствии стал папой Урбаном IV; он быстро заключил между сторонами вечный и прочный мир; он всё сгладил и обратил зло в добро, и Святополк принуждал к миру свой народ, пока не умер; и следует надеяться, что благодаря этому он обрёл царствие небесное.

После этого прибыл Мествиг и получил Померанское герцогство к его благу. Он велел своим людям сохранять мир с орденом, и ни в чём ему не вредил. Он был лишён наследников. Братья, посовещавшись, приходят к нему и говорят, что его отец якобы нарушил заключённый между ними мир. И братья бросают ему вызов. Поэтому Мествиг, услышав, что его отца обвиняют в вероломстве и непочтительности, движимый и пр., отдал братьям замок Меве вместе с 15 деревнями со всеми доходами и узуфруктами, и жил с ними в мире до самой смерти. Он не оставил наследников. Тогда в Кракове жил герцог Пшемыслав, который был его родственником и по роду, и по крови. Названный Мествиг послал за ним, чтобы тот пришёл в Померанию и принял герцогство. После того как названный герцог прибыл, он при жизни отказался от своего и передал в его руки, и поручил воинам и пр., чтобы те повиновались ему. Тогда этот герцог Пшемыслав обнёс Гданьск столбами и вернулся в Краков; и был коронован в короли, и писал себя королём Польши и герцогом Померании, и примерно через год был беззаконно убит одним слугой маркграфа. Вследствие этого для померанцев вновь возникло много бед. Поэтому они назначают себе некоторых капитанов – пана Хенциля (Свенца?) и других, которые должны были заботиться о благе страны. Наконец, они соглашаются с кандидатурой герцога Куявского Лешка, которому отказывают герцогство; но тот умер. После него они принимают в герцоги Богуслава из Рюгена, который был убит. После этого они через месяц посылают к чешскому королю Венцеславу, который был женат на дочери названного короля Пшемыслава. И тот, придя, принял Померанию, а после него – его сын Венцеслав, который также был убит через год одним рыцарем. После этого они изгоняют всех чехов и дружно избирают герцогом Владислава Польского, которому присягают и отдают в заложники названных капитанов. После этого названный герцог был настойчиво увещеваем господином Свенцем и двумя его сыновьями, и бургграфом (?), за большую сумму денег [уступить им] то, чем он, казалось, владел, ибо они долгие годы охраняли и возглавляли эту страну. Но тот ничего им не дал, и удалился; и поделом, что названный Хиско (Свенца? Еско?) не имел в этой земле ни прав, ни власти.

После этого по зрелом размышлении они посылают к маркграфу Вальдемару и принимают его, пославшего рыцарей, с большим могуществом в городе Гданьске, которым до сих пор владели вместе с замком и были подчинены герцогу Владиславу, который прежде звался Локетком; после этого они отделились от него и восстали против фогта.

Господин Владислав удалился, как было сказано выше. Жители замка каждый день сражались против города и рыцарей, присланных маркграфом. Капитанами в замке были Войцех, Бог Камерарий, бургграф Войслов, которые тогда жестоко нападали и всячески вредили жившим в городе убийством и огнём. Лежавшие вокруг земли точно также страдали; девиц насиловали и пр. В замке, видя со стороны названных рыцарей названные злодеяния, которые нельзя было унять ни угрозами, ни просьбами, посылают за помощью против рыцарей и горожан к пруссам, поведав им об их высокомерии и наглости. Вскоре послы вернулись. Вследствие этого брат Гунтер фон Шварцбург пришёл с пруссами и другими в большой силе, желая отомстить за их беды. И пеший, и конный, с приступами и стрелами он атаковал город снаружи и изнутри. Названные рыцари, видя это, обратились к Гунтеру, издеваясь над его семьёй, насмехаясь и [делая] другие гадости. Но те всё это сносили с терпением. Поэтому им представили, что названные рыцари и горожане незаконно сражаются против своего законного господина и капитана замка и всей Прусской земли. Поэтому названный Гунтер разгневался и в гневе пошёл со своими людьми на штурм города и овладел им. Так он был взят, и тот перебил всех рыцарей и пр. из-за названных издевательств; и они наполнили ров телами убитых, и никто не был взят в плен. Стены города были разрушены и срыты, и этот раздор был, наконец, прекращён по совету мудрых людей.

После этого тевтонские господа мирно и с честью владели замком, пока не послали к маркграфу Вальдемару, ибо братья сознались, что нет никого ближе их отчизне. Тот, придя, принял Померанию в присутствии многих знатных мужей. Наконец, братья советуются со своими прецепторами, как бы им подчинить Померанскую землю целиком. Поэтому они без робости совершают с маркграфом покупку этой земли вплоть до Штольпенской земли и Нового Калиша за наличные, пересчитанные и отвешенные фунты. Они договариваются об этом деле и получают серебро через [два] года после того, как был побеждён Гданьск. Также после Вознесения Господнего в присутствии многих рыцарей и пр. состоялось освобождение от чехов и поляков, маркграфства и поморян, утверждённое грамотами и печатью. О Мария! Помоги нам в последние часы, чтобы и нам не было отказано в твоей поддержке!

Город Гданьск был побеждён в 1309 году от Рождества Христова. На второй год после этого, на Вознесение Господне, Померания была куплена у маркграфа Вальдемара, избавлена, опечатана, освобождена.

Грюнвальдская битва

(Ян Длугош, «История Польши»)

Грюнвальдская битва – решающее сражение «Великой войны» 1409-1411 гг., произошедшее 15 июля 1410 г. между союзным польско-литовским и тевтонским войсками. Союз Королевства Польского и Великого княжества Литовского под предводительством короля Владислава II Ягайло и великого князя литовского Витовта одержал решающую победу над Тевтонским орденом под руководством великого магистра Ульриха фон Юнгингена. Большинство рыцарей ордена было убито или взято в плен. Грюнвальдская битва была одной из крупнейших битв средневековой Европы и является одной из важнейших побед в истории Польши и Литвы.

Достаточно подробное изложение событий, связанных с Грюнвальдской битвой представлено в произведении Яна Длугоша, польского историка и дипломата, автора «Истории Польши» в 12 томах.

ГОД ГОСПОДЕНЬ 1410

ПЕРЕЧИСЛЕНИЕ ОТРЯДОВ, ЗНАМЕН И ГЕРБОВ ЗЕМЕЛЬ КОРОЛЕВСТВА И МУЖЕЙ, КОТОРЫЕ УЧАСТВОВАЛИ В ПРУССКОЙ ВОЙНЕ.

Между тем как польский король Владислав упорно продолжал слушать богослужение и возносить молитвы¹, все королевское войско, построенное по отрядам и знаменам – польское под командованием Зиндрама из Машковиц, мечника краковского, литовское же под командованием одного великого князя литовского Александра, – подошло с поразительной быстротой и встало боевым строем напротив врага; и тогда как польское войско заняло левое крыло, литовское держало правое. Но в такой крайности всякая быстрота казалась медленной. Было известно, что польское войско имело в этой битве пятьдесят знамен, которые мы называем хоругвями, составленных из известных и опытных рыцарей, кроме литовских хоругвей, числом сорок. Первой хоругвью была большая хоругвь Краковской земли, на знамени которой был белый орел, увенчанный короной, с распростертыми крыльями, на красном поле; в ней заняли ряды все виднейшие вельможи и рыцари Польши и все заслуженные и опытные воины, превосходя все прочие мощью и числом; предводителем ее был упомянутый Зиндрам из Машковиц, а знаменосцем рыцарь Марцин из Вроцимовиц из рода Полукозы; впереди, в ее первом ряду, в силу их превосходства и заслуг стояли девять² рыцарей, а именно: Завиша Черный из Гарбова, герба Сулима; Флориан из Корытниц, герба Елита; Домарат из Кобылян, герба Гжималя; Скарбек из Гур, герба Габданк; Павел Злодзей из Бискупиц, герба Несобя; Ян Варшовский, герба Наленч; Станислав из Харбиновиц, герба Сулима; Якса из Тарговиска, герба Лис. Вторая хоругвь – Гонча, на знамени которой были два желтых³ креста на лазурном поле; ее вел Енджей из Брохоциц, рыцарь герба Озория, а впереди ее стояли пять рыцарей, а именно: Ян Сумик из Набжоз, герба...⁴, который шестнадцать лет служил у турецкого султана в должности паши, Бартош и Ярослав из Пломикова, герба Помян; Добеслав Оквия, герба Венява, и чех Зигмунт Пиква. Третья хоругвь – дворцовых чинов⁵, имела на знамени воина в доспехах, сидящего на белом коне и потрясающего мечом в руке, на красном поле; ее вели Енджей Цолек из Желехова, герба Цолек⁶, и Ян из Спрова, герба Одровонж; в первом ее ряду были следующие рыцари: Мщуй из Скшинна, герба Лебедь; Александр Горайский, герба Корчак; Миколай Повала из Тачова, герба Повалов; Сасин из Выхуча, также герба Повалов. Четвертая – святого Георгия, имевшая на знамени белый крест на красном поле; под ним были все наемные чехи и моравы, а предводителями были чехи Сокол и Збиславек, знаменосцем же был чех Ян Сарновский, так как король Владислав хотел оказать честь чешскому народу. Пятая хоругвь – земли Познанской; на ее знамени был белый орел без короны на красном поле. Шестая – земли Сандомежской, которая имела на одной половине знамени три серые полосы или черты на красном поле, а на другой – семь звезд на лазурном поле. Седьмая – калишская, имела на знамени бычью голову на шахматной доске, украшенную королевским венцом⁷; из ноздрей быка свешивалось круглое кольцо. Восьмая хоругвь, земли Серадзской, имела на одной половине знамени половину белого орла на красном поле, а на другой – половину огненного льва на белом поле⁸. Девятая хоругвь, земли Люблинской, имела на знамени оленя с длинными рогами⁹ на белом поле. Десятая – земли Ленчицкой, имела знаменем половину черного орла и половину белого льва на желтом поле¹⁰. Одиннадцатая, земли Куявской, имела на одной половине знамени половину черного орла на желтом поле, на другой – половину белого льва на красном поле¹¹. Двенадцатая – земли Леопольской, имела на знамени желтого льва, всходящего как бы на скалу, на лазурном поле. Тринадцатая – земли Велюньской, имела на знамени косую снежно-белую черту, разделяющую равномерно красное поле¹²; ввиду редких рядов этой хоругви король для ее пополнения присоединил к ней наемных рыцарей из Силезии. Четырнадцатая хоругвь, земли Пшемысльской, имела на знамени желтого орла с двумя головами, повернутыми равномерно в разные стороны, на лазурном поле. Пятнадцатая – земли Добжинской, имела на знамени изображение старика до бедер, с головой, украшенной короной, и с рогами, на желтом поле. Шестнадцатая хоругвь, земли Холмской, имела на знамени белого медведя, стоящего между двумя зелеными деревьями, на красном поле¹³. Семнадцатая, восемнадцатая и девятнадцатая – земли Подольской, которая имела три знамени, ввиду многочисленности своего населения; каждое из них имело солнечный лик на красном поле¹⁴. Двадцатая – земли Галицкой, имела на знамени черную галку с короной на голове на белом поле. Двадцать первая и двадцать вторая – князя Мазовии, Земовита, имели на знамени белого орла без короны на красном поле. Двадцать третья – князя Мазовии, Януша, имела знамя, разделенное на квадраты белого и красного цвета, расположенные крест-накрест; с белым орлом на двух из них и с вороном на остальных двух. Двадцать четвертая – Миколая Куровского, архиепископа гнезненского, имела на знамени реку, отмеченную наверху крестом, на красном поле. Двадцать пятая – Альберта Ястшембца, епископа познанского, на знамени ее была подкова с крестом в середине, на лазурном поле; предводителем ее был рыцарь Яранд из Брудзева. Двадцать шестая – Кристина из Острова, каштеляна краковского, имела на знамени медведя, уносящего деву в короне, на красном поле¹⁵. Двадцать седьмая – Яна Тарновского, воеводы краковского, имела на знамени серп луны, охватывающий звезду, на лазурном поле. Двадцать восьмая – Сендзивоя из Остророга, воеводы познанского, имела на знамени головную повязку, свитую в круг и перевязанную узлом посредине, с расходящимися концами, на красном поле. Двадцать девятая – Миколая из Михалова, воеводы сандомежского, имела на знамени белую розу на красном поле. Тридцатая – Якуба из Конецполя, воеводы серадзского¹⁶, имела на знамени белую подкову, передней стороной опущенную вниз и отмеченную крестом, на красном поле¹⁷. Тридцать первая – Яна, иначе Ивана, из Обихова, каштеляна сремского, имела на знамени голову зубра с висящим из ноздрей круглым кольцом, на желтом поле. Тридцать вторая – Яна Лигензы из Бобрека, воеводы ленчицкого¹⁸, имела на знамени изображение головы осла на красном поле. Тридцать третья – Енджея из Тенчина, каштеляна войницкого, на ее знамени был двуострый топор на красном поле. Тридцать четвертая – Збигнева из Бжезя, маршалка польского королевства, на знамени ее была львиная голова¹⁹, изрыгающая пламя, на лазурном поле. Тридцать пятая – Петра Шафранца из Песковой скалы, краковского подкомория, на ее знамени был белый конь, опоясанный черной подпругой посредине, на красном поле. Тридцать шестая хоругвь – Клеменса из Мошкожова, каштеляна вислицкого, на ее знамени изображены были два с половиной желтых креста на желтом поле²⁰. Тридцать седьмая – Винцента из Гранова, каштеляна сремского²¹ и старосты Великой Польши, имела на знамени серп луны со звездой в середине, на лазурном поле. Тридцать восьмая – Добеслава из Олесницы, имела на знамени белый крест с тройной чертой в виде W в четвертом углу на красном поле. Тридцать девятая – Спытка из Ярослава, имела на знамени серп луны со звездой посредине, на лазурном поле. Сороковая – Марцина из Славска, имела на знамени в верхней части черного льва, в нижней части – четыре камня²², на коричневом поле. Сорок первая – Доброгоста из Шамотул, имела на знамени повязку, свитую в круг и перевязанную посредине узлом, с расходящимися концами, на красном поле. Сорок вторая – Кристина из Козеглув, каштеляна сандецкого²³, имела на знамени стрелу с двойной поперечиной, украшенную крестом, на красном поле. Сорок третья – Яна Менжика из Домбровы²⁴, имела на знамени две рыбы, называемые форелями, одну на белом поле, другую – на красном. Сорок четвертая – Миколая, подканцлера королевства Польского, имела на знамени три трубы на белом поле²⁵. Сорок пятая – Миколая Кмиты из Висниц, имела на знамени красную реку, украшенную крестом. Сорок шестая – братьев и рыцарей Грифов, имела на знамени белого грифа²⁶ на красном поле; ее предводителем был Сигизмунд из Бобова, краковский подсудок²⁷. Сорок седьмая – рыцаря Заклики Кожеквицкого, имела на знамени белую черту в виде двойного W, снабженную крестом, на красном поле. Сорок восьмая – братьев и рыцарей Козлероги, имела знаменем три копья²⁸, пересекающиеся на красном поле; ее предводителем был Флориан из Корытниц²⁹, каштелян вислицкий и староста пшедецкий. Сорок девятая – Яна Енчиковца, барона моравского, имела на знамени длинную белую стрелу, разведенную на конце, на красном поле, которая у поляков называется Odrowansz; ее предводителем был Гельм мораванин, и в ней служили одни мораване, которых прислал в подмогу польскому королю Владиславу упомянутый Ян Енчиковец, помня о милостях, оказанных его отцу Енчику королем Владиславом. Пятидесятая – Гневоша из Далевиц, краковского подстолия³⁰, имела знаменем белую стрелу, разведенную посредине³¹ направо и налево, с косым крестом над развилкой, на красном поле; в ней служили только наемные рыцари, не из поляков, а из чехов, моравов и силезцев, приведенные помянутым подстолием Гневошем; герб же и знатный род, носящий оружие с этими знаками, носит у поляков искаженное усеченное название Стшегомя; вместо чего следует лучше произносить «тши гуры», то есть «три горы», по названию силезского города «Тшигоры», иначе «Тшегом», так как он тогда состоял в их владении, отчего и носит название по своему происхождению. Пятьдесят первая – Сигизмунда Корибута, литовского князя³², имела знаменем коня с всадником в доспехах на красном поле. Кроме того, были в литовском войске Александра Витовта, великого князя Литвы, хоругви, под которыми стояли только рыцари литовские, русские, самагитские и татары. Эти хоругви, однако, имели более редкие ряды и меньше оружия, чем польские; так же и конями они не могли сравняться с поляками. Знамена же, определенные таким хоругвям, были почти все одинаковы, ибо почти каждая имела на знамени воина в доспехах, сидящего на белом, иногда черном, либо гнедом, либо пегом коне и потрясающего мечом в простертой руке, на красном поле. Только десять из них имели другое знамя и отличались от остальных тридцати; на них на красном поле были нарисованы знаки, которыми Витовт обыкновенно клеймил своих коней, которых имел множество; так как знаки эти нельзя описать как предметы, их можно изобразить таким образом³³: Назывались же хоругви по именам земель литовских, а именно: Трокская, Виленская, Гродненская, Ковенская, Лидская, Медницкая, Смоленская, Полоцкая, Витебская, Киевская, Пинская, Новгородская, Брестская, Волковыская, Дрогичинская, Мельницкая, Кременецкая, Стародубская; некоторые же носили названия по именам литовских князей, которые по повелению князя Витовта предводительствовали ими, а именно: Сигизмунда Корибута, Лингвеновича Симеона³⁴, Георгия³⁵.

ОПИСАНИЕ ЗНАМЕН И ОТРЯДОВ КРЕСТОНОСНОГО ВОЙСКА³⁶.

Прусское войско как рыцарской силой, так и числом знамен уступало польскому. Два знамени или хоругви имел магистр: одно первое, большое, в котором состояли все отборные рыцари; другое – малое; оба имели знаменем черный крест с черным же орлом в середине³⁷. Третья хоругвь, тоже всего Ордена, имела знаменем широкий черный крест на белом поле; ее предводителем был Фридрих фон Валлерод, маршал Пруссии. Четвертая – Конрада Белого Контнера, князя олесницкого³⁸, имела знаменем черного орла на желтом поле; из всех князей Силезии он один со своими воинами лично участвовал в битве, хотя нельзя сомневаться, что почти все князья Силезии участвовали в ней желанием и сочувствием. Пятая – князя Казимира Щецинского, имела знаменем грифа на белом поле; князь тоже лично со своими воинами помогал магистру и крестоносцам. Шестая хоругвь – святого Георгия, имела знаменем красный крест на белом поле³⁹; ее предводителем был Георг Керцдорф, и она рыцарскую доблесть предпочитала бегству. Седьмая – епископа помезанского⁴⁰, имела на знамени изображение святого евангелиста Иоанна в виде желтого орла, между двумя желтыми посохами; ее вел Марквард фон Решембург. Восьмая хоругвь – епископа и епископства самбийского⁴¹, имела знаменем три красных клобука на белом поле; ее вел Генрих граф Каменецкий из Миснии. Девятая хоругвь – епископа и епископства кульмского, иначе ризенбургская, имела на белом знамени обнаженный красный меч, скрещенный с красным же посохом; ее предводителем был Дитрих фон Зовембург⁴². Десятая хоругвь – епископа и епископства Вармийского⁴³, иначе гейльбергская, имела верхнюю половину знамени красную с белым изображением агнца божия, держащего над собой одной ногой маленькое знамя; из груди агнца кровь струится в поставленную перед ним чашу; а другую половину – просто белую. Одиннадцатая хоругвь – великого командорства, имела знамя с широкой белой полосой на красном поле; ее предводителем был Конрад Лихтенштейн, великий командор. Двенадцатая хоругвь – города Кульма, имела на одной половине знамени белые волны, на другой половине — красные с добавлением черного креста и черной же черты поверху; знаменосцем ее был Николай, по прозванию Никш⁴⁴, хорунжий кульмский, которого потом магистр крестоносцев Генрих фон Плауэн, преемник Ульриха фон Юнингена, казнил как нарушившего верность; предводителями же были рыцари Януш Ожеховский и Конрад Репловский. Тринадцатая хоругвь – казначея Ордена, имела знаменем белый ключ на красном поле; предводителем ее был Морейн, казначей крестоносцев⁴⁵. Четырнадцатая хоругвь – командорства и города Грудзендза, имела знаменем черную голову зубра на белом поле; ее предводителем был Вильгельм Эльфештейн, командор Грудзендза. Пятнадцатая – командорства и города Бальги, имела знаменем красного волка на белом поле⁴⁶. Шестнадцатая – командорства и города Шонзее – имела знаменем две красные рыбы, изогнутые так, что они соприкасались ртами и хвостами, на белом поле; ее предводителем был Никлош Вильц, командор Шонзее. Семнадцатая хоругвь – города Кинсберга имела знаменем белого льва с желтой короной на голове, на красном поле; над ним помещен был черный крест на белом поле; ее предводителем был вице-маршал или вице-командор кинсбергский. Восемнадцатая хоругвь – командорства Старогардского, имела на знамени четыре квадратных поля, частью черных, частью белых, расположенных крест-накрест. Ее предводителем был Вильгельм Ниппен, командор Старгарда⁴⁷. Девятнадцатая хоругвь – командорства и города Тухоли, имела на знамени два поля – красное и белое, разделенные каждое посредине продольными черными чертами; ее предводителем был Генрих⁴⁸, командор тухольский, спесь, ослепление и дерзость которого дошли до того, что, отправившись в этот поход, он приказывал, куда бы он ни шел, нести перед собой два обнаженных меча. Когда некоторые честные и скромные люди советовали ему не вести себя так надменно, то он обязался клятвой, что не вложит этих мечей в ножны, пока не обагрит их оба кровью поляков. Двадцатая хоругвь – замка и командорства нешавского, имела знаменем в средине белое поле, а с обеих сторон – черные; ее предводителем был Конрад Гоцфельд⁴⁹, командор нешавский. Двадцать первая хоругвь – рыцарей и наемников из Вестфалии, имела на поле две скрещенных красных стрелы. Двадцать вторая – фогства и города Рогозьно, имела на белом поле три розы на красной косой полосе; ее предводителем был Фридрих Вед, рогозьненский фогт⁵⁰. Двадцать третья – командорства и города Гданьска, имела на знамени два креста: именно один красный на белом поле и другой белый – на красном; ее предводителем был Иоганн Шоменфельд, командор гданьский⁵¹. Двадцать четвертая – командорства и города Энгельсберга (который по-польски зовется Копшивно), имела на красном поле изображение белого ангела с распростертыми крылами и руками; ее вел Бурхард Вобек, командор энгельсбергский. Двадцать пятая – командорства и города Бродницы, имела знаменем красного рогатого оленя на белом поле; ее предводителем был Балдуин Штолл⁵², командор бродницкий. Двадцать шестая – замка Братиана и города Нове Място, имела знаменем три коричневых оленьих рога, соединенные в круг, на белом поле; ее предводителем был Иоганн фон Редере, фогт братианскнй. Двадцать седьмая – города Брунсберга, имела знаменем два креста, один белый на черном поле, другой – черный на белом. Двадцать восьмая – наемных рыцарей, имела знаменем две скрещенных стрелы: одну заостренную, другую же без железного острия, а только с древком; та и другая – красные, на белом поле. Двадцать девятая – наемных рыцарей, имела знаменем белого волка на красном поле: в ней состояли швейцарские воины, пришедшие на помощь магистру прусскому и Ордену собственным иждивением. Тридцатая – командорства и города Ласина, иначе Лешкена, имела знамя в три поля: верхнее – красное, нижнее – черное, а среднее – белое; вел ее Генрих Кушечке, фогт ласинский⁵³. Тридцать первая – командорства и города Члухова, имела на знамени в верхней части, на красном поле, изображение белого агнца божьего, держащего над собой одной ногой белое маленькое знамя; из груди его струится кровь в чашу; а в нижней части – только белое поле; вел ее Арнольд фон Баден, командор члуховский. Тридцать вторая – города Бартештейна, имела знаменем белую секиру на черном поле. Тридцать третья –командорства и города Остероды; ее знамя составляли четыре квадратных поля, именно белые и красные, расположенные крест-накрест; ее вел Пенченгаун, остеродский командор⁵⁴. Тридцать четвертая – рыцарей Кульмской земли, имела на знамени красные и белые волны с черным крестом над ними; ее вел граф Иоганн фон Зейн, командор торуньский. Тридцать пятая – командорства и города Эльбинга, имела на знамени два белых креста, один в верхней части, другой – в нижней, на красном поле⁵⁵; вел ее Вернер Теттинген, командор эльбингский. Тридцать шестая – иноземных рыцарей из нижней Германии, имела знаменем широкую черную косую полосу на белом поле. Тридцать седьмая – командорства и города Торуня, имела на знамени замок с тремя красными башнями и черными воротами с двумя открытыми желтыми створками, на белом поле; вел ее вице-командор торуньский. Тридцать восьмая – собранная из рыцарей, прибывших с Рейна, имела знаменем на белом поле косую широкую черную черту. Тридцать девятая – города Гнева, иначе, по-немецки, Меве, которую вел Иоганн граф фон Венде, командор гневский⁵⁶; его подручными были жители и горожане Гневского округа; она была набрана из рыцарей, прибывших из Франконии; на ее знамени были две белых скрещенных стрелы на красном поле, одна заостренная, другая без железного острия, только с древком. Сороковая – города, называемого Свента Секирка, по-немецки Хейльгебейт, имела знаменем на черном поле белую секиру. Сорок первая – командорства и города Брунсвика, имела знаменем на лазурном поле красного льва с белыми полосами в трех местах, именно на груди, животе и на одной ноге, и с желтой короной на голове⁵⁷. Сорок вторая – командорства и города Гданьска, имела в верхней части знамени красный крест на белом поле, в нижней – белый крест на красном поле; предводителем ее был вице-командор гданьский⁵⁸. Сорок третья – состоявшая из рыцарей из Миснии, имела в верхней части знамени белый крест на красном поле, а в нижней – красный крест на белом поле. Сорок четвертая – командорства и города Щитно, имела знамя, разделенное наискось на белое и красное поле; вел ее Альберт фон Эчбор, командор Щитна, иначе Ортельсбурга. Сорок пятая – командорства и города Рагнеты, имела знаменем три красных клобука на белом поле; ее вел граф Фридрих фон Цоллерн, командор Рагнеты⁵⁹. Сорок шестая – города Книпова, имела в верхней части знамени красную корону на белом поле, а в нижней части – белый крест на красном поле⁶⁰. Сорок седьмая – состоявшая из ливонцев, имела знамя в три поля: верхнее светло-голубое, посредине – белое и нижнее – красное. Сорок восьмая – фогтства и города Тчева, имела знаменем четыре белых и черных чередующихся поля, наподобие частокола; ее вел Матиас фон Беберах, тчевский фогт⁶¹. Сорок девятая – города Большого Ольштына, иначе Мельзак, имела знамя из трех полей: вверху – черное, посредине – белое и нижнее – красное⁶². Пятидесятая хоругвь – наемных рыцарей, имела знамя с четырьмя квадратными полями, двумя лазурными и двумя красными, расположенными крест-накрест. Пятьдесят первая – командорства и города Бранденбурга, имела знаменем красного орла на поле; ее вел Марквард фон Зальцбах, командор бранденбургский. Хоругвь же командорства и города Свеца, знамя которой состояло только из белых и красных полей, расположенных крест-накрест, не участвовала в настоящей битве, ибо командор свеценский Генрих фон Плауэн со всеми местными воинами и рыцарями Свеценского командорства был оставлен на месте, чтобы защищать Померанскую землю от нападения и опустошения, которого опасались со стороны Януша Бжозоглового из замка Быдгощи, так что командор свеценский со своей хоругвью и воинами не мог принять участия в битве.

ПОДКАНЦЛЕР УПРЕКАМИ УДЕРЖИВАЕТ ЧЕХОВ ОТ ОТПАДЕНИЯ.

В этот день триста чехов-наемников без согласия и без ведома короля ушли было из королевского лагеря, неизвестно из страха ли, или подкупленные врагами. Встретив их уходящими, Миколай, подканцлер Польского королевства, следовавший за королевским лагерем, на вопрос, куда они направляются и по какой причине уходят, получил ответ, что король не производит им выплату выслуженного жалованья. «Я знаю, – сказал подканцлер, – что король Владислав щедро заплатил все, что вы выслужили, и даже прежде чем вы выслужили, так что побудила вас к вашему нынешнему уходу не обида, на которую вы должны бы были жаловаться прежде всего королю и его советникам, но страх и малодушие, когда вы узнали, что у короля сегодня будет сражение с врагами». Эта резкая речь столь сильно задела и уязвила чехов, что они оставили мысль об уходе, и, возвратившись в покинутый ими королевский лагерь, вскоре поспешили на битву, чтобы вместе с королевскими рыцарями вступить в схватку с врагами.

КОРОЛЬ ВЛАДИСЛАВ, ВЗОЙДЯ НА ХОЛМ, ОСМАТРИВАЕТ ВРАЖЕСКОЕ ВОЙСКО И ОТСЫЛАЕТ В ОБОЗНЫЙ ЛАГЕРЬ НЕСПОСОБНЫХ К СРАЖЕНИЮ.

Закончив полностью свои молитвы, Владислав, король польский, уставший от просьб и криков уже не только великого князя Литвы, Александра, но и своих рыцарей, призывавших его вооружиться на битву, встает с колен, надевает вооружение, облачась с головы до ног в блестящие доспехи; тут его осаждают рыцари новыми, еще более громкими криками с требованием скорее подать знак к битве, ибо ничего не казалось им достаточно скорым. Хотя как польское, так и литовское войска, построенные в боевом порядке, вышли на бой, и вражеские силы стояли напротив, на расстоянии не более полета стрелы, при оружии и готовые к бою, и хотя между ними завязывались уже предварительные стычки в отдельных поединках, однако поляки считали противным чести вступить в бой с врагом, пока король не подал знака.

Польские рыцари непоколебимо решились или победить, или умереть. Прусское же войско не обладало такой твердостью духа, так как состояло из смешения воинов разных языков и народностей и, кроме того, из толпы ремесленников, слуг и обозной прислуги, бесполезных на войне.

Итак, король, облачившись в доспехи, сел на коня, и без всяких знаков королевского достоинства (за исключением того, что перед ним несли малого размера знамя с вышитым на нем белым орлом) проследовал на высокий холм, чтобы осмотреть вражеское войско; взойдя на вершину, находившуюся между двумя рощами, где была широкая поляна, откуда легко можно было полностью обозреть врагов, король, оценивая скорее на глаз, чем разумным расчетом, свои и вражеские силы, приходит то к радостным, то к грустным для себя предвидениям; насмотревшись вдоволь на численность вражеского войска, он спустился с холма и препоясал большое число поляков рыцарским поясом⁶³, разжигая в них краткой, но веской речью боевой пыл и наставляя каждого в долге чести; затем король, как был, на коне, снова совершил исповедание грехов Миколаю, подканцлеру Польского королевства⁶⁴. Затем, сменив коня, он сел на сильного и выносливого, выбранного из тысяч, мерина, рыжеватой, иначе czisawy⁶⁵, масти, с маленькой и узкой лысинкой на лбу, и потребовал шлем. Взяв его и держа в руках, он велел Миколаю, подканцлеру королевства Польского, со всеми священниками и нотариями и прочей толпой невоенных людей, бесполезных в сражении, идти в обоз и ожидать его прибытия, которое последует, когда войско будет построено. Ибо по тайному и здравому суждению было решено, чтобы король не подвергал себя опасности битвы, держась в обозе и лагере. И вот, исполняя решение своих советников, Владислав, король польский, велел подканцлеру Миколаю отправиться вперед в лагерь, подавая надежду, что и сам туда прибудет, чтобы не быть вынуждену и самому, если бы он не подал надежды, что и сам последует за ним, по настоянию советников удалиться к обозу.

ПРУССКИЙ МАГИСТР УЛЬРИХ, ОСМОТРЕВ СВОИ И ВРАЖЕСКИЕ ВОЙСКА, ПРОЛИВАЕТ СЛЕЗЫ, ВЫЗЫВАЯ ЭТИМ П