Документы по Июльскому кризису 1914 г.

Июльский кризис (1914 г.) – острый международный кризис, вызванный дипломатическим столкновением крупнейших европейских держав летом 1914 г. в связи с событиям на Балканском полуострове, который привел к началу Первой мировой войны 1914-1918 гг.

Поводом к началу Июльского кризиса 1914 г. послужили события 28 июня 1914 г., когда член сербской националистической группировки «Млада Босна» Гаврила Принцип застрелил в Сараево австрийского эрцгерцога, наследника австро-венгерского престола Франца Фердинанда и его супругу герцогини Софии Гогенберг, которые совершали визит в Боснию, ранее присоединенную к Австро-Венгрии.

Спустя некоторое время после Сараевского убийства, 23 июля 1914 г. Австро-Венгрия предъявила Сербии ультиматум с требованием наказать виновных и допустить своих представителей к расследованию. Условия ультиматума были выдержаны в резких тонах. Дипломатической целью Австро-Венгрии являлось ослабление Сербии как альтернативной силы на Балканах (прежде всего – в Боснии, где сербы составляли этническое большинство) и в южных районах самой габсбургской империи – Крайне.

Предполагалось, что Австро-Венгрия достигнет своих целей при помощи дипломатии или локальной войны в случае отклонения ультиматума. Уже 28 июля 1914 г. Австро-Венгрия объявила войну Сербии. Однако, объявления Австро-Венгрией войны Сербии ситуация в Европе ухудшилась. Достаточно быстро в кризис оказались втянуты все ведущие европейские государства, в первую очередь, страны, входившие в состав двух военно-политических блоков – «Антанты» и «Тройственного союза». Последовали всеобщие мобилизации, а затем – объявление войны друг другу.

Представленные документы раскрывают события так называемого Июльского кризиса.

Реакция Австро-Венгрии на Сараевское убийство

Из доклада венгерского министра-президента графа Тиссы

Императору Австро-Венгрии Францу-Иосифу от 1 июля 1914 г.

Всемилостивейший государь!

Только после аудиенции я имел возможность говорить с графом Берхтольдом и узнал о его намерении использовать сараевское преступление как предлог для того, чтобы рассчитаться с Сербией. Я не скрыл от графа Берхтольда, что это, по моему мнению, было бы роковой ошибкой.

Во-первых, мы до сих пор не имеем никаких оснований, по которым мы могли бы считать Сербию ответственной и вызвать войну с государством, несмотря на удовлетворительные заявления его правительства. Мы оказались бы в самом невыгодном положении, предстали бы перед всем миром в роли нарушителей мира и начали бы большую войну в самых невыгодных условиях.

Беседа фельдмаршала К. фон Гетцендорфа

С министром иностранных дел Австро-Венгрии Берхтольдом

От 6 июля 1914 г.

…6 июля я имел беседу с графом Берхтольдом.

Граф Берхтольд. Вы были вчера у его величества. Император сказал, что вы очень спокойно оцениваете положение.

Я. Да, я сказал также его величеству, что фундаментального разрешения вопроса можно ожидать только путем войны с Сербией.

Затем… я подчеркнул, что мы прежде всего должны знать наверняка, будет ли Германия на нашей стороне.

Граф Б. Завтра утром будет ответ Германский кайзер ответил утвердительно, но он должен еще поговорить с Бетман-Гольвегом. Как примет это его величество?

Я. Если Германия согласится, то его величество будет за войну против Сербии,

Граф Б. спросил мое мнение относительно момента, который следовало бы выбрать для начала войны. Он указал, что сейчас время жатвы и что его страна должна прожить целый год этим урожаем. Граф Берхтольд предложил сначала устроить пробную мобилизацию.

Я решительно возражал против этого и заметил, что если уж объявлять мобилизацию, то это должна быть полная мобилизация.

Граф Берхтольд, Тисса против войны. Он боится румынского наступления на Семиградье (Трансильвания), Что будет с Галицией, если мы начнем мобилизацию против Сербии?

Я. Галиция пока не подлежит мобилизации. Если, однако, русские начнут угрожать, тогда в Галиции должны быть мобилизованы 3 корпуса.

Граф Берхтольд, Я не сомневаюсь в. том, что Германия должна выступить с нами, во-первых, в силу своих союзнических обязанностей, и во-вторых, потому, что здесь речь вдет о существовании самой Германии.

Я. Когда могу я узнать ответ Германии?

Граф Б. Завтра. Но немцы спросят нас, что будет после войны. Я, Тогда вы скажете им, что мы сами этого не знаем,