Ч Величко, Летопись, Киев, 1831, II, 79.

²) Соловьев, История России, С.-Петербург, 1861. XI, 175.

бить ляхов и жидов, открыто заявив себя на стороне Сирка и московского царя. Из всех заднепровских городов не поддались Сирку только Чигирин да Белая-Церковь, н Сирко, став недалего от Чигирина, писал оттуда Косагову письмо с просьбой идти на помощь. Косагов вышел из Сичи в конце марта, а за ним, в апреле месяце, вышел и наказный кошевой Сашко Туровец. В местечке Крылове Сирко соединился с Косаговым и Туровцфм и стал общими силами истреблять сторонников Польши и Тетери. Поднявшись выше Крылова, Сирко 7 апреля 1664 года столкнулся у Бужина с польским полковником Чар- нецким, располагавшим у себя 2.000 человек конницы; тут между противниками произошел жестокий бой, во время которого польский вождь лишился многих своих воинов; после жаркой схватки с Чарнецким у Бужина, Сирко поднялся выше по Днепру и успел без вреда для себя войти в город Черкасы. Чарнец- кий последовал за отступавшими и к Черкасам. Продержав, однако, город Черкасы в осаде с 7 по 18 апреля, Чарнецкий отступил от него. Сирко вышел из Черкас и направился в Смелую; но тут на него снова напал Чарнецкий, на этот раз вместе с Тетерей и татарам», хотя нападение это было очень неудачно для Чарнецкого и особенно для татар: они потерпели большой урон от Сирка в Капустиной долине *). Вероятно, к этому времени относится указание польского хрониста Ерлича о гибели брата Сирка, неизвестного по имени; поляки отрезали у убитого голову и, воткнувши на запорожское знамя, передали её своему воеводе ^{* 2}). Оставив Смелую, Сирко и Косагов повернули назад к Каменке; из Каменки Косагов перешел на левую сторону Днепра, откуда намеревался ехать к князю Григорию Ромодановскому с просьбой о помощи; но дойдя до города Ахтырки, Косагов вернулся назад к Днепру и нашел Сирка в Каневе; при нем были и калмыки. Июня 20 дня Сирко и Косагов с запорожцами, московскими ратными людьми и калмыками, п'ошли к Кореуню для промысла над стоявшими в тех местах татарами. В 25 верстах от Корсуня, под Городищем, Сирко напал на татар, шедших, по найму, к Чарнец- кому, и разбил их на голову. После этого Сирко свернул на

*) Акты южной п западной России, V, 156, 201, 202, 200.

²) Jerlicz, Latopisiec, Warszawa, 1853, II, 92.

Медведовку и прошел в Чигирин, где забрал скарб Тетери, и из Чигирина, вместе с Косаговым, направился к Умапю, чтобы привести Брюховецкому поднестрянских полковников, объявивших себя подданными московского царя. Ниже У маня Сирко снова встретил татар и снова побил их. Вт. Брацлаве Сирко захватил деньги и серебро Тетери и после всего этого, соединившись с поднестрянскимп полковниками, повернул назад к Корсуню, где стоял Чарнецкий ¹).

Но на этот раз между противниками до битвы дело не дошло, и Чарнецкий отступил к Брацлаву, а Сирко спустился в Тор- говицу.

Находясь в Торговице, Сирко и Косагов получили приказание от царя Алексея Михайловича идти под Канев на соединение с гетманом Иваном Брюховецким. На это приказание Сирко июля 25 дня отвечал, что соединиться с гетманом он не может до тех пор, пока неприятель не отступит к западным границам Украйны; в противном случае может быть побитым от ляхов и татар, беспрестанно снующих в разных местах возле станов кошевого и гетмана ^{1 2}). Как бы в оправдание слов Сирка, в это самое время произошло поражение отряда русских ратников под начальством Григория Косагова: Косагов, отделенный от Сирка и посланный к Корсуню, был разбит здесь поляками и жаловался в Москву на недостаток войска и продовольствия; его жалобу подтвердил и Сирко. Тогда из Москвы сделан был запрос гетману Брюховецкому о продовольствии Козаков и русских ратников. Брюховецкий отвечал, что хлебный запас он аккуратно роздал московским ратникам и запорожским козакам в Снчи и Кодаке, но что московские ратные люди, получив хлебный запас, продали его и сами разбежались вон из службы. Что же касается запорожцев, то они должны быть довольны гетманом, в особенности их кошевой Иван Сирко: «Видит Бог, что он от меня и от войска был сыт; кроме других знатных даров, я дал было ему мельницу и дом с засевками, также и брату его мельница дана была: не ведаю, чего еще от меня хотел, бесчестья и обиды от меня никакой нетъ» ³). Несмотря на это, Сирко вовсе отка-

¹) Акты, УИ, 203--207; Самовидец, 86; Ригельман, 76.

²) Архив министерства иностр. дел, 1664, № 9, св. 19.

³) Акты южной и западной России, У, 222—225.

зался действовать за-одно с гетманом Брюховецким. Оставив Торговицу, Сирко, вместе с калмыками, прошел в Белогород- чину на Буджак, разгромил там несколько татарских селений и повернул назад. Но в это время, под городом Гараджи- ном, на него напал польский полковник Маховскиии и разбил калмыков; вместе с калмыками погибли и несколько Козаков. Сам Сирко с остатком войска спасся и ушел в Запорожье, а из Запорожья в Харьков ¹). В июле месяце 1664 года он написал царю письмо, что не доверяет Брюховецкому, и поэтому вовсе не желает соединиться с ним; ноября 14 дня сам царь, через Репнина, убеждал Сирка, что он напрасно не доверяет Брюховецкому. Но Сирко остался непреклонен ^{* 2}); только в начале августа 1665 года Сирко возвратился в Сичь; при нем былой несколько тысяч калмыков. Гетман Брюховецкий, стоявший в это время в Гадяче, отправил в Запорожье посланца за калмыками, приглашая их идти к Гадячу. Калмыки послушались было гетмана, но потом, оставшись недовольными на него, вернулись в Сичь и отсюда, вместе с Сирком и запорожцами, ходили на татар: «А то за-для того гнев узяли, же гетман Бруховецкий сам з ними не пойшод на войну» ³).

Нужно думать, что к этому же времени (августу месяцу, 1665 года! относится известие польского летописца Ерлича о сношении Сирка со Степаном Опарою, обч,явившим себя гетманом после Павла Тетери на правой стороне Днепра. Опара писал Сирку, что имеет напасть на татарскую орду, помогавшую Дорошенку, назначал место и время битвы и сообщал, что после схватки с татарами имеет направиться в Белую-Церковь для осуществления чего просил у Сирка п брацлавского полковника Дрозда, сторонника Москвы, помощи. Но письма его не дошли до Сирка: они были перехвачены татарами, а вскоре потом и сам Опара выдан был татарами новому гетману заднепровской Украйны, Петру Дорошенку, который отправил его в Варшаву на. казнь ⁴).

Петро Дорошенко был, бесспорно, человека, выдающихся способностей и своеобразных идей. Он выступил с совершенно новыми мыслями, чем его предшественники: ббъявивч. себя гет

³) Акты, V, 217; Летопись Самовидца, 86.

²) Акты южной и западной России, У, 216—218.

³) Летопись Самовидца, Киев, 1878, 91.

⁴) Jerlicz, Latopisiec, Warszawa, 1853, II, 106; Акты, YI, 30, 31, 35.

маном обеих сторон Днепра, он решил отдать лею Украйну под власть турецкого султана. Дорошенко видел, что Польша не дала счастья Украине, но в то же время ои предвидел, что и от Москвы Украйне не ждать поблажки: он полагал, что в конце-концов малороссы, имеющие одну веру и почти один и_тот же язык с русскими, потеряют свою политическую автономию и сольются безраздельно с великороссами. Поэтому, если отдаться вместо московского царя турецкому султану, то, при разности языка и веры, можно рассчитывать, что Украйна навсегда может сохранить свою самостоятельность. Впрочем, к этим мыслям Дорошенко пришел не сразу, а постепенно. Обстоятельства ему благоприятствовали. Дело в том, что в этот год (1665) совершилось небывалое дотоле явление на Украйне: гетман Иван Мартынович Брюховецкий ездил в Москву, получил там сан боярина, женился на княжне Долгоруковой и бил челом царю о том, чтобы он принял все малороссийские города с их местами и велел собирать в них всякие денежные и другие доходы в свою государеву казну, а также приказал бы послать в главные украинские города своих воевод и ратных людей. Царь на все это согласился, и гетман Брюховецкий, вернувшись на Украйну, объявил о том всему войску. Нечего и говорить о том, как должно было принять это нововведение украинское козачество: во всем этом оно увидело подкоп под свои права и вольности, а потому открыто объявило ненависть «гетману-боярину» Брюховецкому, как представителю «значнаго» козачества, стремившагося забрать в свои руки все житейские блага в Малороссии и властвовать над чернью козацкою.

Особенно страстно отнеслись к этому запорожцы, считавшие себя по справедливости представителями чисто народных идеалов на Украйне и Запорожье и ненавидевшие все папское и все боярское сословие. Оттого уже тотчас о приезде из Москвы на Украйну гетман Иван Брюховецкий писал царю, что запорожские козаки хотят изменить ему, стать на сторону^'турок и Дорошенка, и потому спрашивал у царя, как поступить с хлебными запасами, шедшими в Запорожье, отсылать-ли их по назначению или же оставить в Малороссии. На этот вопрос был ответ, что хлебные запасы в Запорожье отсылать, «как прежде было уговорено». Писали о том лее Брюховецкий и Мстиславский епископъ

Мефодиии боярину Петру Шереметеву; писал царю Григорий Коса- гов, от 6 февраля 1666 года, вновь вернувшийся в Запорожье и извещавший, что в Сипи осталось всего лишь 500 человек, остальные все разъехались; сам воевода Петр Шереметев извещал, что запорожцы переменили кошевого Леска Шкуру *), выбрали нового Ивана Рога (он же Ждан), открыли свободный доступ для сторонников Дорошенка и на столько стеснили Коса- гова, «заводя всякие заводы с Москвою», что он, не предвидя для себя ничего хорошего, ушел вон из Запорожья. Наконец, писал к царю и Брюховецкий, извещавший, что запорожцы без его ведома принимали к себе послов Дорошенка и отпустили их с честью назад в Чигирин к «нечестивому» Дорошенку, что они открыто высказывают ненависть к московским боярам и воеводам за то, что «воеводы стали ведать всякия угодья» ^{* 2}).

Однако, враждебное настроение запорожцев против Москвы пока не переходило границ умеренности, может быть, потому, что в этом же году Сирко снова водил запорожцев на Крым, чем на время и отвлек их внимание от малороссийских дел. Враясда против Москвы выразилась лишь с прибытием въСичу, в 1667 году, царского посла Ефима Лодыженскалю, ехавшего через Запорожье в Крым с ханскими, посланцами ³). Запорожцы, озлобленные тем, что некоторые из татар, сопровождавшие Лоды- женского, стали хвалиться о иокорении, за-одно с русскими, всего Запорожья, убили п потопили близь Сичи, в речке Скарбиой, Ло- дыженского с людьми, а казну его разграбили. На ту пору кошевым атаманом в Сичи был Οέτίηΐ Васютенко_у пазыиидемкий ^ иначе Остапом Чемерисом, т.-е. польским татарином ¹). Совершив такое дело, Остап Васютенко, без страха и с полными подробностями, написал о том гетману Брюховецкому и советовал ему отстать от Москвы и идти, вместе с запорол;нами, против московских бояр и воевод. Брюховецкий, частью йод впечатлением от письма Васютепка, частью в надежде сде.латься гетманом обеих сторон Днепра, также объявил себя против московского царя.

Ч В январе 1666 года у них был кошевым Иван Велпчко-Босов- ■сисий: Величко. Летопись, Киев, 1855, II, 100.

’ ²) Соловьев. История России, Спб., 1861, XI, 213, 215, 221 — 223; Гри