Умный ганс и другие мыслящие животные

В 1912 году в Германии вышла книга под странным названием «Мыслящие животные». Вскоре она была переведена во многих странах, в том числе и в России. Автор книги Карл Кралль — немецкий купец‑ювелир — рассказывал в ней о своих удивительных лошадях, которые могли… читать, отвечать на вопросы, вычислять. «Я прекрасно сознаю, — писал Кралль в предисловии, — что эта книга вызовет немало возражений. Однако я надеюсь, что они скоро исчезнут, если другие исследователи пойдут по моему пути».

Разные точки зрения

Действительно, книга Кралля произвела настоящий фурор и породила ожесточенные споры. О ней писали газеты и журналы, в том числе научные. Разумным лошадям было посвящено специальное заседание на съезде немецких зоологов, а затем и на международном конгрессе зоологов в Монако.

Многие ученые уверовали в реальность того, о чем писал Кралль. И вот примеры. Знаменитый Вильгельм Оствальд, один из основоположников физической химии, утверждал, что работа Кралля будет иметь не меньшее значение, чем теория Чарлза Дарвина. Великий немецкий естествоиспытатель Эрнст Геккель писал Краллю: «Ваши тщательные и критические исследования доказывают вне всякого сомнения способность животных к самостоятельному мышлению, в которой я, впрочем, никогда и не сомневался». Отзыв профессора Эдингера, крупного специалиста по анатомии и физиологии головного мозга, был еще более восторженным. «Мы стоим здесь, — говорил он, — перед чем‑то великим, и нет более важной проблемы в зоопсихологии, чем найти объяснение поразительным способностям краллевских лошадей». А профессор биологии Венского университета Камилло Шнейдер предсказывал, что открытие Кралля приведет к неисчислимым последствиям для науки. Но были и прямо противоположные мнения. Так, например, профессор Декслер, директор пражского ветеринарного института, назвал книгу Кралля «позорным пятном немецкой литературы» и заявил, что она «рождена в атмосфере обмана». И все же скептиков находилось куда меньше, чем тех, кто поверил Краллю и высоко оценил результаты его удивительных экспериментов.

Ганс и Ганс‑2

Впрочем, история с мыслящими лошадьми началась задолго до опытов Кралля. Вот что рассказал читателям газеты «Секретные материалы» Г. Черненко. В конце XIX века попытался научить лошадь грамоте и счету другой немецкий исследователь — Вильгельм фон Остен, сын богатого помещика. Сам же он всегда жил скромно, аскетом, бессребреником. В молодости Остен работал учителем математики и рисования в небольших городах Германии. Затем переехал в Берлин, купил здесь доходный дом и зажил в нем, занимая две скромные комнаты, одиноким и нелюдимым.

Все свободное время Остен посвящал опытам с лошадью по кличке Ганс. Он любил лошадей и поставил задачей своей жизни доказать, что лошадь, как и человек, обладает умственными способностями. Эта цель поглотила все его помыслы, требовала величайшего упорства. И он был настойчив. В его худом, сгорбленном теле таилась железная воля. Каждый день, в любое время года, Остен выводил Ганса из конюшни во двор и упорно занимался с ним, невзирая на зной, ветер, дождь и холод. О его опытах знали лишь квартиранты да соседи, считавшие эти странные занятия прихотью старого фанатика‑чудака.

Увы, лошадь, по мнению Остена, оказалась малоспособной. Дело пошло гораздо быстрее, когда он осенью 1900 года купил в России орловского рысака и тоже назвал его Гансом. Ганс‑2, напротив, проявил невероятные способности к обучению и за это получил кличку Умный Ганс.

Методы занятий Остен постепенно выработал сам. Обучение сложению велось следующим образом. Остен ставил на одной стороне стола, к примеру, четыре кегли, а на другой — две и прикрывал их ящиком. «Ганс, — обращался он к лошади, — четыре и два составляют шесть». При звуке «и» он поднимал ящик, закрывающий кегли, и указывал на них движением руки. Подобным же приемом удалось научить Ганса и вычитанию.

Через два года рысак стал понимать немецкие слова и выполнять устные задания. Он научился отбивать ногой числа от 1 до 30 и производить с ними арифметические действия. Он изучил алфавит. Глядя на особую таблицу с занумерованными буквами, мог, стуча копытом, обозначать их, составлять слова и таким путем отвечать на заданные вопросы.

«Берлин, ты этому веришь?»

Прошло четырнадцать лет с начала опытов Остена с лошадьми, и ему захотелось объявить, наконец, о своих экспериментах. В одной из берлинских газет Остен поместил объявление о лошади, которая различает десять цветов, умеет читать и знает четыре правила арифметики. Как ни странно, это объявление большого интереса не вызвало. Его просто сочли за шутку. Прошел еще год. Остен снова печатает объявление, в котором приглашает всех бесплатно присутствовать при его опытах.

На этот раз желающих увидеть образованную лошадь нашлось — и немало. С каждым днем во двор Остена стекалось все больше и больше любопытных. Стали бывать здесь и не только простые посетители, но и высокопоставленные особы, министры. Газеты писали, что сам кайзер заинтересовался Умным Гансом и выразил желание посмотреть его.

Умный Ганс был очень красив: блестящей вороной масти, с пышной гривой, длинным хвостом и живыми движениями. «Зрителя поражало осмысленное выражение, которое вдруг принимали его глаза», — рассказывал современник.

Конечно, посещали Остена и ученые. Отзывы их, как уже говорилось, были разные: от восторженных до скептических, а то и негодующих. Некоторые приходили, испытывая недоверие и считая Остена мошенником, но, увидя поведение необыкновенной лошади, резко меняли свое убеждение на прямо противоположное.

Вокруг Умного Ганса разворачиваются полемика и громкий газетный шум. Франкфуртская газета, например, поместила статью под язвительным заголовком: «Берлин, ты этому веришь?»

Чтобы отмести от себя недостойные подозрения, Остен предложил в сентябре 1904 года образовать ученую комиссию, которая должна была ответить на вопрос: нет ли в его опытах плутовства, не подает ли он лошади намеренно или бессознательно какие‑либо скрытые команды? Заключение ученых (под ним стояли тринадцать подписей авторитетных специалистов) было категорическим: никакого мошенничества, никаких тайных сигналов в опытах нет.

И все же споры вокруг мыслящей лошади не угасли. Напротив, они разгорелись с еще большей силой. Противники Остена отказались верить выводам комиссии, называя их легкомысленными. Говорили, что состав комиссии был подобран при участии владельца лошади, потому она и не могла дать объективного заключения.

Была создана еще одна комиссия, которая пришла к совсем другим выводам. Она пришла к заключению, что Остен все же подает Гансу едва заметные сигналы легчайшими кивками, причем делает это совершенно непроизвольно. Честность старого учителя под сомнение не ставилась, но к его опытам отношение сразу изменилось.

Новый хозяин

Выводы второй комиссии глубоко огорчили Остена. Но особенно обиделся он на Умного Ганса, который, по его убеждению, заупрямился и не захотел показать перед учеными всех своих умственных способностей. Остен уехал из Берлина и даже, говорили, намеревался покинуть Германию. Летом 1909 года он умер после долгой болезни на 71‑м году жизни, умер с надеждой, что его опыты будут когда‑нибудь оценены и продолжены.

Карл Кралль заинтересовался Умным Гансом еще при жизни Остена. Более того, они провели вместе немало экспериментов, причем Кралль внес в опыты ряд важных усовершенствований. В результате этого обучение лошади пошло еще быстрее. Ганс научился определять различные виды запахов (скипидара, ванилина, мяты, карболки), знал их названия, мог выбирать из меню, написанного на доске, желаемые кушанья, узнавал знакомых людей на портретах и «называл» их имена, различал монеты, игральные карты. Он хорошо знал такие понятия, как «угол», «сторона», «прямая», «параллельность», мог отличить прямой угол от острого и многое другое.

После смерти Остена Кралль купил Умного Ганса, перевез к себе, в город Эльберфельд, и продолжил его обучение. Чтобы исключить подозрение в подаче каких‑либо зрительных сигналов, Кралль стал надевать на голову лошади шоры (наглазники), которые не позволяли ей видеть экспериментатора, но давали возможность смотреть вперед на таблицу с буквами и цифрами. Применялись также ширмы, а иногда опыты производились в полной темноте, в ночное время. Последние удавались даже лучше, чем дневные, поскольку лошадь не отвлекали уличные шумы.

С шорами Умный Ганс выполнял следующие устные и даже письменные команды: «Поверни голову налево, направо, вверх, вниз!», «Сделай шаг вперед, назад!», «Подними правую, левую ногу!», «Подними ту ногу, которую поднял этот господин!», «Встань на дыбы!», «Закрой дверь!», «Возьми палку!», «Иди прямо на такого‑то!», «Раскланяйся!», «Заржи!», «Сдунь бумажку!», «Стань параллельно скамье, под прямым углом к скамье!» и так далее и тому подобное. Ганс выучился отвечать на вопросы, не только выстукивая копытом по наклонному помосту, но и движениями головой, ржаньем. Мало того, мог складывать слова и целые предложения, касаясь губами нужных букв, написанных на картонных кружках и расположенных на специальном стенде. Позднее Кралль приобрел еще двух лошадей, арабских жеребцов Магомета и Царифа, желая доказать на практике, что Умный Ганс вовсе не исключение, не уникум.

Четвероногие математики

Новых своих питомцев Кралль прежде всего стал учить арифметике. Очень быстро обе лошади научились понимать числа 1 и 2, отстукивая их правой передней ногой. Спустя несколько дней они уже знали все цифры первого десятка и нуль. Для обозначения нуля лошадь должна была повернуть голову направо. Вскоре Магомет и Цариф могли считать до сотни, отбивая сначала правой ногой единицы, а затем левой — десятки. Кралль рассказывал, что после команды отсчитать число 30 Магомет сам догадался первым делом повернуть голову направо, чтобы отметить нуль, а потом три раза ударил копытом (точно в соответствии с немецким языком, в котором первыми называются единицы, а затем уже десятки).

Настало время, когда, по словам Кралля, его лошади не только умели считать сотнями и тысячами, не только помнили таблицу умножения, но и могли выполнять все арифметические действия. Например, на одном из уроков Магомет правильно решил задачу: 21 268: 3 = 7089 и 1 в остатке. Самое любопытное, что он при этом не забыл и про остаток, стукнув напоследок один раз правой ногой.

Позднее Магомет научился выполнять арифметические действия с дробями, возводить числа в степень, а также извлекать квадратные корни. В январе 1910 года он уже извлекал корни третьей степени, а затем и четвертой. Однажды по просьбе какой‑то посетительницы Магомет за десять секунд справился с такой, казалось бы, нелегкой задачей: извлечь корень четвертой степени из числа 456 976. При этом Кралль, записав задачу на доске, тотчас же вышел, а все присутствовавшие ответа не знали.

Удивительно, но способности этой лошади к быстрым вычислениям оказались выше, чем у обыкновенного, среднего человека. Конечно, случалось, что Магомет и ошибался. Но стоило указать на ошибку, как он обычно сразу же исправлял ее. А бывало, исправлял и по собственному почину. Иногда на Магомета находило необъяснимое упрямство, и он упорно, будто назло, отвечал неверно. Тогда Кралль прибегал к помощи хлыста, особенно при решении сложных задач, вроде извлечения корней.

Оба скакуна преуспели и в грамоте. Они легко складывали из букв слова, из слов предложения и в итоге целые разговоры. Постепенно у них выработалось свое, «лошадиное» правописание. Так что одно и то же слово каждая лошадь писала немного по‑своему, например, не дописывая в конце одну‑две буквы.

Невероятный разговор

Кралль считал, что, в отличие от «математика» Магомета, Цариф был больше «гуманитарием». Во всяком случае, складывание слов и предложений ему удавалось лучше и легче, чем решение арифметических задач.

Помощником у Кралля был доктор Шенер, активный участник многих экспериментов. В один из дней был произведен такой любопытный опыт. К уху Магомета поднесли телефонную трубку, и Кралль, находясь далеко от конюшни, что‑то сказал лошади по телефону, Шенер позже вспоминал: «Я спрашиваю Магомета: „Кто говорил с тобой?“ Ответ: „Кралль“. Я спрашиваю: „Что он сказал?“ Ответ: „Пао (прозвище Шенера) даст сахар“. Спрашиваю: „Сколько?“ Ответ: „Два“.

Кралль потом подтвердил, что по телефону речь действительно шла о сахаре.

Случалось, что лошади без всяких вопросов начинали выстукивать слова. Чаще всего они означали просьбы чего‑нибудь вкусного. Тогда в зашифрованном виде звучало: «Сахар», «Морковь», «Хлеб». Утомленная занятиями лошадь вдруг просила: «В конюшню». Кралль утверждал, что Магомет сам нередко обращался к нему, выстукивая копытом слово «Кралль».

В конце концов с этими чудо‑лошадьми можно было вести настоящие беседы, содержание которых определялось не только человеком, но и его четвероногим собеседником.

Вот пример такой беседы, состоявшейся между рысаком Магометом и Шенером. «Как‑то вечером, — рассказывал доктор, — когда Магомет стал мешать мне работать, я крикнул ему: „Перестань! Пао пишет книгу“. Желая убедиться, что он понял мои слова, я написал мелом на доске вопрос: „Что делает Пао?“ Магомет посмотрел на доску и отстучал ногой: „Пишет книгу“. Я был поражен».

В другой раз Шенер показал Магомету кусочек сахара. «Вчера ты сказал, — обратился он к лошади, — что сахар сладкий и белый. Подумай, что можно еще сказать о нем?» И Магомет через минуту отбил копытом: «Кусок сахара — четырехугольный». Вспоминая этот случай, Шенер говорил: «Если бы я, с самого начала не был очевидцем умственного развития Магомета, то счел бы этот разговор невероятным».

Загадочный шифр

Некоторые ученые, не верившие в честность опытов с лошадьми, старались прийти к Краллю в то время, когда его не было дома, и провести испытания самостоятельно. И чаще всего эти испытания на удивление упорных скептиков оканчивались вполне успешно. Один из ученых даже пробрался в краллевскую конюшню ночью и, будучи один на один с лошадьми, получил от них правильные ответы на свои вопросы.

Наши, российские, ученые также следили за опытами Кралля. Профессор Безредка — микробиолог, сотрудник Мечникова по Пастеровскому институту, писал: «Нет сомнения, что краллевские лошади обдумывают и считают». Московский врач‑психиатр Котик, большой энтузиаст телепатических исследований, полагал, что все объясняется именно телепатией. «Я думаю, — писал он, — экспериментатор лишь мысленно диктует лошади букву за буквой, цифру за цифрой. Посылая ей в определенный момент мысленные импульсы начинать или кончать отстукивание. В этом последнем отстукивании и заключаются все обязанности и функции лошади при опытах Кралля».

А выдающийся русский биолог Николай Константинович Кольцов даже сам побывал в Эльберфельде. Осенью 1913 года в журнале «Природа» Кольцов опубликовал статью, которую назвал «Мыслящие лошади». Он подробно описал опыты Кралля и, хотя не счел себя вправе быть арбитром в споре ученых, все же явно склонялся к тому, что опыты Кралля — не мистификация, не обман, что лошади могут разумно отвечать на вопросы человека. «При мысли об этом, — писал Кольцов, — все мы испытываем чувства самого решительного протеста против подобного заключения. Однако, разбираясь глубже, мы, пожалуй, придем к выводу, что этот протест — чисто инстинктивный. Мне лично думается, самое трудное поверить тому, что лошадь сумеет сложить 2 и 5. Если же признать за нею способность обучиться простому сложению, то все остальное уже куда менее странно».

Попытки научить животных счету делались и позже. Но эти опыты не идут ни в какое сравнение с умениями разумных лошадей. После Кралля уже никто не смог добиться ничего подобного. Случайно ли это?

«Для того, чтобы обеспечить свой приоритет, — писал Кралль в самом конце своей столь нашумевшей книги, — я привожу ниже некоторые выводы». И дальше идет текст в несколько строк, зашифрованный цифрами и буквами и до сих пор никем не разгаданный. Кто знает, быть может, именно в этих строках и скрыта тайна необычайных успехов в опытах с мыслящими лошадьми?

БЕЛЫЕ МАНТИИ ДЛЯ ЗВЕРЕЙ

Вид животных‑альбиносов забавляет нас издавна. Мы умиленно поглядываем на «снежную королеву» с мордочкой лисы, на «снегурочек»‑белочек, на ежика, будто унесшего на иголках туман… похожих скорее на игрушки, чем на своих лесных сородичей. Их броские фигуры украсят любую витрину. В лесу же или степи ярко‑белый цвет шубки выдает их с головой — их первыми примечают хищники, от них стремглав убегает добыча. Быть альбиносом нелегко и опасно.

Года три назад американский биолог Дик Балдес приметил в заповеднике Уинд‑ривер целый десяток белоснежных луговых собачек. Они разительно отличались от сородичей, неприметных, в серых, землистых шубках. Их красноватые глазки надолго приковывали к себе взгляд.

Новая поездка в заповедник расстроила ученого. Среди сотен собачек, разысканных им, он не увидел ни одного альбиноса. Несложно понять почему. Эти особенные звери были видны издалека. Они казались мишенями, разбросанными в прерии. Белые пятнышки их тел без труда замечали хищные птицы, камнем летевшие точно в цель. Несчастные зверьки погибли, став очередной неудачей природы, что выставила их на всеобщее обозрение.

Подобным образом природа ставит опыты регулярно. Альбиносы встречались почти среди всех видов животных: китов, кротов, летучих мышей, птиц и — спустимся к последним ступеням лестницы Ламарка — черепах, земноводных, рыб. Так что «белым воронам» фауны маловат показался бы Ноев ковчег. Запасники зоологических музеев ломятся от аномально окрашенных чучел: там этих редких красавчиков — «несметные рати». Любой директор музея старался приобрести уникум, так что редкостью становились обычные звери.

Впрочем, в музейных комнатах можно встретить не только полных альбиносов, чьи глаза светятся красными бусинами, но и полукровок, у которых лишь часть тела окрашена в белый цвет или, например, белеют только перья да шерсть, а остальная фигура дорисована обычными красками. Встречаются, например, косули‑полуальбиносы: спереди они, как положено, бурые, а сзади — будто присели в бочку белой краски. Зимой, особенно в снежную бурю, такие косули являются как призрак: в воздухе возникают мордочка, шея, передние ноги, холка, а потом видение тает; лишь смутное, белесое облако реет среди хлопьев снега, а за ним уносится вдаль оленья глава о двух прыгучих ногах.

В природе альбиносы встречаются намного реже, чем в музеях. По подсчетам ученых, на 10 000 животных приходится один полный альбинос. Во время исследования птиц в Южной Калифорнии среди 30 000 особей нашли лишь 17, так или иначе напоминающих альбиносов.

Похоже, больше их не бывает. И не только хищники виной сим исчезающим процентам статистики. Для природы альбиносы — лишняя статья расходов, вот и все. Сколь упорно она их плодит — всё себе в убыток. За совершенство окраса платит болезненностью фигуры.

У многих птиц‑атьбиносов перья бывают слишком хрупкими, не в пример перышкам привычного цвета. Белые головастики часто не могут превратиться в жаб и гибнут, по‑настоящему не родившись. Альбиносы, ведущие дневной образ жизни, плохо видят и очень чувствительны к солнцу. Так, неизвестно ни одного случая, чтобы ласточка‑альбинос, улетевшая в Африку, вернулась домой. Недостаток пигмента смертелен для нее. Прилетев на зимовку, она попадает в «чертог теней», откуда ей нет пути назад.

Преследуют альбиносов не только враги, но и собратья. «Белой вороной» быть — это значит быть гонимым. Чаще всего подобный «расизм» встречается в стаях птиц, — например, ласточек и тех же ворон. У пингвинов все прогоняют альбиноса, клюют его — ему не найти себе пары.

Впрочем, иногда ледяным презрением окатывают альбиноса даже враги. Так, полевые исследования показали, что хищная птица, буде у нее есть выбор, всегда склюет обычную серую мышку, а белой (словно больной какой‑то) побрезгует.

А вот людям зверюшки в белых мантиях и пичуги в белых блузах нравятся издавна. Во многих верованиях белизна означает совершенство, чистоту. Поэтому животные, отделенные от собратьев особым, идеальным, окрасом, пользовались уважением. Так, в Индии почитали белых слонов.

В наше время альбиносам даже легче ужиться с людьми, чем животным, себя маскирующим. Так, на серой ленте шоссе белая фигурка видна издали, поэтому водитель успеет затормозить. Должно же «белым воронам» хоть когда‑то везти!

Красный взгляд альбиноса

Кожа животного‑альбиноса окрашена в светло‑розовые тона. Шерсть, перья или чешуя белого цвета; глаза красноватые. Отсутствие пигмента, видимо, связано с генетическими причинами. В их пигментных клетках не хватает особого белка — тиросиназы, отвечающего за синтез красителя. Альбинизм является рецессивно наследственным признаком, поэтому наблюдается только в тех случаях, когда оба родителя передают мутировавший ген своим потомкам.

У животных‑полуальбиносов их окрас объясняется не только генетическими причинами. Тут свою роль играют питание и здоровье. Некоторые болезни обесцвечивают окрас. С возрастом звери порой седеют, как и люди. У птиц альбинизм проявляется иногда после сильного шока — впрочем, и мы от сильных переживаний можем поседеть буквально за ночь.

СЕРАЯ НАПАСТЬ

Похоже, у нас есть все шансы вернуться в средневековье. Тогда крысы были таким же страшным бедствием, как чума, которую, кстати, они и разносили. В 1347 году, например, они буквально оккупировали Европу. Случилось это после землетрясения в районе Каспийского моря. Убегая от катаклизма, полчища грызунов пустились на Запад. Их продвижению не помешала даже полноводная Волга.

Армада крыс уничтожала на своем пути поля и амбары. Их истребляли тысячами, травили ядами и даже… отлучали от церкви. В конце концов грызуны пали жертвами той же чумы. Но одновременно погибли миллионы людей. С тех пор такие страшные нашествия крысиной орды не повторялись, однако о полной победе человека в этой войне вопрос не вставал никогда: крысы отличаются потрясающей жизнестойкостью и плодовитостью.

Стальные зубы, острый ум

Крепость крысиных зубов превышает крепость стали, которую они в состоянии разгрызать, так же, как и бетон. Они могут прыгать на высоту до двух метров, свободно проплывают несколько километров (зафиксированный рекорд — 29 км), хорошо ныряют и ходят даже по проволоке. Эти качества вырабатывались на протяжении 50 миллионов лет: крысы по своему биологическому возрасту — в 25 раз старше человека.

Когда‑то крысы жили только в Восточном Китае. С развитием мореплавания они расселились по всему свету. Сегодня необжитыми остались лишь Антарктида да некоторые острова в Арктике. И вовсе не потому, что там слишком холодно Серые грызуны способны размножаться даже при температуре минус 20 градусов. Просто в заснеженных пустынях мало людских поселений, а следовательно, пищи.

По подсчетам ученых, популяция крыс составляет сейчас более 10 миллиардов особей. То есть в среднем на жителя планеты приходится по две крысы. В Риме, например, живет около 15 миллионов крыс, в Нью‑Йорке — более 12 миллионов. Рекорд держит Мехико — несколько десятков миллионов особей.

Крыса особенно любит столичную жизнь. Она легко осваивается в большом городе, запоминает распорядок дня человека и существует с ним бок о бок, не попадаясь лишний раз на глаза. Но самое главное оружие серого зверька — высокий уровень интеллекта.

Опыты московского зоолога Л.В. Крушинского показали, что крысы в 82 процентах случаев успешно справлялись с экспериментальными задачами. При этом они намного опередили кошек, которые показали лишь 52 процента успешности, и вплотную приблизились к собакам (85 процентов), дельфинам, слонам и человекообразным обезьянам.

Вдобавок у них исключительно тонкое обоняние. Как установили калифорнийские ученые, среди всех спящих животных, на которых направляли пучок рентгеновских лучей, просыпались от них только крысы. Исследования доказали, что они ощущают лучи отделом мозга, который управляет органами обоняния. Получается, что рентгеновское излучение для крыс имеет запах.

По свидетельству главного санитарного врача Москвы Николая Филатова, крысы способны выдерживать очень высокий уровень радиации. В ходе одного опыта крысу расстреливали из дефектоскопа силой в 300 рентген в час. После чего она преспокойно встала и ушла. Находись в такой же ситуации человек, он бы просто погиб от лучевого ожога.

Ум крыс проявляется прежде всего в добывании пищи. Рассказывают, как ловко они воруют яйца. Одна обхватывает яйцо передними лапами, а вторая тащит ее в нору за хвост. Похожая техника применяется и при краже сметаны: крыса опускает в банку хвост, а потом дает облизать его остальным. При этом они очень осмотрительны: ни за что не станут есть подозрительную пищу всем скопом. Роль дегустатора возьмет на себя самая прожорливая и любознательная особь. И если от нового блюда ей не поздоровится, сородичи сделают соответствующие выводы. Матерые пасюки не допустят к опасной приманке молодых. Оттолкнут их, с громким писком прижмут к земле. А затем передадут сигнал об опасности другим. Вот почему пытаться изводить крыс с помощью ядов бесполезно. Более того, отравленная особь обязательно найдет воду, начнет интенсивно пить и проведет дезинтоксикацию — промоет себе организм.

Усатые наркоманки

Сообразительность крыс вызывает восхищение. Недаром Минобороны США пытается поставить их себе на службу. Как сообщают информагентства, американские исследователи придумали способ тренировки крыс, который позволяет научить их отыскивать наркотики и взрывчатку. По словам Джеймса Отто из Балтиморского университета, он и его коллеги обучили крыс подниматься на задние лапки, когда те чувствуют запах кокаина в лаборатории. При этом специальный датчик отслеживает движения животных и передает в компьютер сигнал об их местонахождении. Ноу‑хау — дозатор пищи, соединенный с датчиком, который позволяет автоматизировать процесс обучения. Пряча наркотики в пищу, исследователи внушают крысам, что обнаружение контрабанды связано с удовольствием. Метод тренировки напоминает известные приемы дедушки Дурова. В начале обучения лакомые кусочки подают сверху, заставляя грызуна вставать на задние лапки. Через три недели тренировок один запах кокаина заставляет крыс проделывать то же самое. Искать наркотики с помощью крыс‑ищеек легче, чем с собаками: крыса инстинктивно постоянно обнюхивает пространство вокруг себя. А небольшие размеры позволяют ей забираться в самые потайные места.

Вообще в опытах с крысами в Америке наблюдается своеобразный бум. В Нью‑Йорке группа ученых оснастила крысу «дистанционным управлением». С помощью вживленных в мозг животного электродов действия его можно профаммировать на расстоянии до 500 метров. Эти результаты опубликовал в нынешнем году солидный научный журнал Nature. Пять лабораторных грызунов, с которыми работали представители университета Дрексель, нельзя считать запрофаммированными роботами. Зверьки способны выполнять команды только после специальной подготовки. В мозг каждой крысы ученые имплантировали три электрода толщиной в волос. Один из них связан с центром удовольствия. Два других ведут к отделам мозга, которые реагируют на сигналы левой и правой части усов: с их помощью животное ориентируется в пространстве. Электроды соединены с радиопередатчиком на ошейнике крысы. Комплекс приборов дополняет миниатюрная видеокамера. Испытания проводились в лабиринте. Ученые стимулировали электроды, выполняющие функции усов, а когда крыса поворачивала в нужном направлении, сигналы посылались в центр удовольствия. Маршрут следования определялся с помощью ноутбука. Затем животных испытывали в естественных условиях. Под управлением исследователей они бежали вдоль узких труб или по подвесной платформе, карабкались на деревья и прыгали с высоты. Оказалось, что можно заставить их вылезать на открытые, хорошо освещенные пространства, чего обычно крысы не делают. Ученые полагают, что в будущем такие грызуны облегчат задачу спасателей при катастрофах. К примеру, управляемые крысы смогут обнаруживать жертв землетрясения намного эффективнее, чем собаки, а также искать мины и проводить разведку на территории неприятеля. В подобном применении грызунов заинтересовано Минобороны США, которое выделило деньги на этот проект.

Попытки получить пользу от крыс встречались и на постсоветском пространстве. Правда, интерес проявляли не к интеллекту животных, а к их феноменальной прожорливости. Изобретатель из Нарвы, к примеру, предложил оригинальный способ переработки отходов на крысиной ферме. Зверьки не только поедают все органические отходы, пережевывают полиэтилен, резину, пластмассу и кожу. От такого рациона крысы тучнеют и постепенно перестают двигаться. Тогда их усыпляют и перемалывают. Измельченный продукт идет на корм личинкам специальных мух, вырабатывающих гумус. В результате этого цикла ферма превращает всевозможные отходы в плодородную землю. В основе цикла изобретатель положил такие расчеты: суточные отходы от одного человека полностью способны «переработать» десять крыс за 24 часа.

Впрочем, проект не нашел поддержки у городской администрации. Тогдашний директор охраны службы здоровья Таллина поклялся, что не выдаст разрешение на строительство фермы: «Десять крыс на одного эстонца — это слишком опасно».

Кто съел перчатку Ельцина?

Специалисты Росавиакосмоса разработали установку АОДС — автоматическую охранно‑дезориентационную систему. Действие прибора, внешне представляющего собой небольшую коробочку, довольно простое. Стоит одной крысе, обнюхивая незнакомый объект, прикоснуться к установке, как у нее возникает раздражение центров паники, которое передается всей популяции. В результате животные покидают территорию, у них появляется на нее своеобразный запрет. Такой прибор установлен в Кремле. Как говорят в Московском фонде содействия санитарно‑эпидемиологическому благополучию населения, он появился там после того, как однажды крысы съели перчатку Ельцина, оставленную в его кабинете. А потом изрядно наследили на важных государственных бумагах.

Большинство же россиян прибегают к традиционному способу — звонку на дезинфекционную станцию. Однако ждать чудес от ее сотрудников не стоит. Даже в Москве на профилактическую борьбу с грызунами выделяют всего 100 рублей в год на один дом. Заметим, что только выезд сотрудника обходится вдвое дороже. Да и зараженное место нужно посещать не реже одного раза в месяц. Но этого правила никто не соблюдает: нет денег. Потому и вспышки заболеваний, переносимых грызунами, стали чаще. В 2000 году в столице было зарегистрировано 35 случаев геморрагической лихорадки, один — туляремии, 46 — лептоспироза. В 2001 году — 75, шесть и 58 случаев соответственно. Спасет ли положение чудо‑прибор? В Росавиакосмосе уверены — безусловно, да. Хотя все опять‑таки упирается в деньги. Но если все‑таки удастся с помощью прибора прогнать из домов всех грызунов сразу, они просто поселятся во дворах и на улицах, будут шнырять у нас под ногами. Однако не все так безысходно: уничтожить крыс можно. Продолжительность жизни одной особи не более двух лет, а в экстремальных условиях — без еды и крова — они не размножаются.