Из публикации «Медвежья болезнь Явлинского»

(АиФ. №4.2000)

Г. Явлинский: «У Думы медвежье лицо».

А у вас, судя по вашему поспешному бегству из той самой Думы, – медвежья болезнь.

С. Говорухин: «Нас на заседании Думы чуть не изнасиловали. Мы еле убежали».

Вы убежали, Явлинский убежал, Кириенко убежал, Примаков убежал... А работать кто будет? Путин?

В. Похмелкин: «Нет и не может быть в парламенте вечных противников и вечных союзников. Есть вечные интересы».

Похоже, появился еще и вечный спикер.

В. Жириновский: «Нас обвиняют в том, что мы плохо относимся к населению в районе Чечни».

Неужели в других районах России вас обвиняют в том, что вы относитесь к населению хорошо?

Б. Березовский: «Ленин написал статью «Детская болезнь «левизны» в коммунизме». Сейчас впору писать статью «Детская болезнь правизны в капитализме».

Напишите лучше просто книгу «Капитал», пока Зюганов не сочинил что-нибудь про экспроприацию экспроприаторов.

Г. Зюганов: «Ленин был захоронен нашими отцами и дедами в соответствии с русской исторической традицией. Все святые угодники хоронились в пещерах, монастырях...»

Какой же он святой угодник, если монастыри позакрывал, а хоронился в основном в Швейцарии. Или в Разливе.

Как видим, данная публикация состоит из шести отдельных высказываний депутатов Госдумы и такого же числа журналистских комментариев. Основа этих комментариев – остроумное, ироничное обыгрывание ситуаций, в которых пребывают депутаты – «герои», глупых действий, которые они совершают, абсурдности следствий, которые из них вытекают. Так, комментарий, отнесенный к высказыванию Г. Явлинского, построен на ироничной оценке поведения этого депутата, которое можно объяснить, по мнению комментатора, разве что наличием у Явлинского «медвежьей болезни» (боязни медведей), т.е. страха перед парламентской фракцией, называемой «Медведь».

Комментарий, обращенный к высказыванию С. Говорухина, опирается на ироничный упрек поведения «правых» депутатов в том, что они сами лишают себя возможности участвовать в работе Думы, уступая ее приверженцам Путина.

Комментарий, посвященный высказыванию Г. Зюганова, в основе своей имеет два момента. Первый – установление несоответствия осуществленного Зюгановым отождествления Ленина со святым угодником. Несоответствие это выводится из некоторых дел Ленина (закрытии монастырей). Второй – обыгрывание ошибочного употребления Г. Зюгановым вместо словосочетания «были похоронены» глагола «хоронились», который несет совершенно иной смысл (он означает, что кто-то «хоронил себя», т.е., в переводе со старорусского, «где-то прятался»), И в том и в другом случае в результате рождается ирония, легкая насмешка над автором высказывания.

Такой же художественный прием использован и в комментариях, посвященных журналистами высказываниям других депутатов.

Особенность данного материала заключается в том, что он составлен из фрагментов. Каждый такой фрагмент, в принципе, может быть опубликован как отдельный мини-текст и при этом не потерять своей цельности, свойственной самостоятельному журналистскому произведению. В то же время сведение этих мини-текстов под «крышей» одного заголовка приводит к созданию самостоятельного, но не существующего вне объединенных «фрагментов» текста. Самостоятельность его возникает в силу того, что отдельные мини-тексты объединены одним и тем же журналистским замыслом, местом и временем действия.

Авторы отдельных высказываний как бы объединяются в одного их автора «Правого Депутата Думы», который высказывается по поводу своих действий, связанных с первыми шагами нового парламента. А этому «Депутату» противопоставлен «Журналист» со своим комментарием по поводу таких высказываний и, разумеется, стоящих за ними депутатских действий. То есть в таком «объединенном» тексте просматривается структура (хотя и намеченная «штрихами») обычного, развернутого, цельного комментария.

Сатирический комментарий имеет «родственника» не только в «лице» аналитического комментария, но и в «лице» фельетона. С этим жанром его роднит прежде всего цель выступления. Она заключается в том, что, как и фельетон, сатирический комментарий нацелен на высмеивание определенных человеческих недостатков, пороков, промахов самого разного плана.

Однако если сатирический комментарий «обходится» в основном такими средствами, как ирония, насмешка, то основным методом полноценного фельетона является сатирическая типизация. Иными словами, в фельетоне автор выставляет на осмеяние не единичное, неповторимое явление, а явление, ставшее типичным, явление, «лики» которого можно встретить в самых неожиданных местах, в самых разных сферах жизни.

Проигрывая фельетону в уровне обобщения жизненных явлений, в наборе выразительных средств, сатирический комментарий выигрывает в оперативности, и это делает его незаменимым художественно-публицистическим жанром.

ЖИТЕЙСКАЯ ИСТОРИЯ

Отличие этого жанра от информационного жанра «мини-истории» состоит в полноте, насыщенности «развертки» соответствующих своих сторон, языковой образности, наглядности. Подобному типу текста в художественной литературе соответствует рассказ. Публикации данного типа очень часто появляются на страницах популярной западной периодической печати (например, известного в мире журнала для семейного чтения «Ридерс дайджест») и поэтому достаточно полно исследованы^[12]. В житейских историях описываются некие эпизоды из жизни людей, их поступки, различные ситуации, коллизии, т.е. все то, что может быть обозначено как «бытие человека». Житейские истории создаются с помощью художественного метода, т.е. основную роль в рождении таких текстов играет авторская фантазия. Именно она рождает не существовавшие на деле ситуации или «обрабатывает» то, что имело место в реальной действительности, доводя «исходный материал» до реально возможного в том или ином конкретном случае художественного уровня (с точки зрения повышения образности, остроты содержащихся в материале коллизий, неожиданности поворотов в развитии отображаемых событий и пр.).

Однако в отличие от собственно художественных произведений житейские истории, которые пишут журналисты, как правило, обладают более приземленным, близким к документальному характером отображения действительности, схематизмом в развитии сюжета, использованием присущих газетной речи языковых штампов, устоявшихся стилистических оборотов.

Определенная близость житейской истории в указанном плане к журналистским публикациям иных жанровых групп (например, корреспонденциям) все же не мешает отнести ее именно к художественно-публицистическим жанрам. Это отнесение обосновано прежде всего использованием авторами таких историй в качестве основного инструмента создания произведения художественного метода отображения действительности.