Колонка оперативного отклика

В отличие от оперативного комментария, предлагающего точку зрения на «горячее» событие, колонка декларирует пози­цию, проявившуюся в связи с событием, как отклик на него.

Оперативную колонку называют «разросшейся репликой»; за­дачи тут, однако, иные: интересен не представленный в свете реплики факт, —на первый план выдвигаются авторские впечатления от него, авторские ассоциации. Идет осмысление собственного эмоциональ­ного порыва —почему такая и именно в таких тонах реакция на него?

В оперативной колонке новость-мнение несколько оттесняет новость-событие. Однако это еще не «колумнистика» публициста, предлагающая читателю в качестве полноценной новости оригинальное мнение. Тем не менее авторский оперативный отклик на событие достаточно самостоятелен и вполне обос­нованно (в глазах читателя) отделен от задачи «просто пере­дать факт». Если репортаж называют «персональной новостью», то колонка — «персональное мнение».

Во всех других формах оперативного комментирования глав­ное происходит «вовне», во внешней действительности — не в самом авторе. Колонка-отклик конкретного журналиста на го­рячий факт предполагает неординарность реакции на событие, упомянутое в материале.

Вот пример авторской (или редакторской) оперативной колон­ки в газете «Сегодня»:

На первый взгляд, начальный этап предвыборной кампании пре­зидента получился не слишком удачным...

Далее журналист излагает свою (подчеркнуто свою) точку зре­ния на неудачи, их причины и, наконец, позитивные стороны изби­рательной кампании. Автор комментария как бы задает сам себе вопросы и отвечает на них, создавая эффект диалога в монологе:

...Все это так... Однако президенту удалось добиться главно­го — Ельцин стал считаться реальным кандидатом...

...И как же после всего этого президент вдруг решился дать бой своим оппонентам? Бой был дан на всех направлениях...

В этом оперативном «пристрастном» отклике также показа­тельна проявленная автором наблюдательность за развитием по­бочных линий ситуации, позволяющая расширить предположения и прогноз:

...Предвыборный спурт президента так поразил одного из со­перников, что тот фактически заморозил свою избирательную кам­панию...

У оперативной колонки, как правило, — эффект подчеркнутой необязательности. Она не «предписывает» разделить мнение жур­налиста. Читателю как бы предлагается принять это мнение к сведению, если угодно — внутренне поспорить с ним (что и при­влекательно...).

Хотя автор — «один из нас», «тоже неравнодушный», личност­ное «я» очень ощутимо. И если оставить на время в стороне вполне обоснованные подозрения, что в этом «я» авторской колонки (лю­бой «колонки», эссеистской в том числе) — немалая доля актерства, придуманного и выверенного «имиджа» в расчете на определенную аудиторию, можно с уверенностью сказать: подача материала от первого лица — очень сильный прием, помогающий увлечь читате­ля. В том числе и потому, что тут успешно используются ассоциа­ции для сопоставления, возникновения дополнительных фактов и для выводов, чтобы не подавать их «неприкрытыми».

В отличие от обычного комментария, в колонке некоторые приемы «углубления» новости, способствующие анализу, напри­

мер развернутая предыстория, могут оказаться слишком тяжелы­ми, отвлекающими.

В любом комментарийном материале стоит разделять «малые выводы» (Необходимо помочь...) и «большие выводы» (Какой це­ной можно этого достичь?..). Какова социальная и экономическая цена видимого варианта решения проблемы? Хотя в принципе масштаб «больших выводов» больше соответствует рангу статьи или обозрения, такие выводы возникают и в комментарии («эс­кизом», без детальной проработки).

Всегда стоит отдавать себе отчет: как именно выглядит пози­ция, сам автор по отношению к факту? «Неподкупный сторон­ник»? «Активный защитник»? «Рьяный обличитель»? Или он надел маску «судьи» или «скептика»? Для оперативной колонки важны авторское сомнение в правильности своего видения собы­тий, своеобразная полемика с самим собой, объяснение своей ре­акции, извинительные моменты, самоирония. Стиль ее должен выглядеть естественным, разговорным, порой доверительным, да­же «задушевным», а порой — задиристым, острым. Наиболее по­пулярен сегодня ироничный стиль, поскольку тут есть множество специфических возможностей скрытых и открытых оценок, доми­нирующих над прочими приемами).

Вообще колонке вредит чрезмерная уравновешенность, сбалан­сированность, ей, как и реплике, необходима некоторая «пыл­кость», запальчивость. В колонке оперативного отклика всегда есть что-то от знаменитого толстовского «Не могу молчать!» Стоит при саморедактировании не столько сглаживать, сколько заострять уг­лы и не бояться раскованности, даже эксцентричности стиля.

В оперативно-комментарийных, или как их еще называют «обозревательских», колонках оценочного письма не избежать. Тем не менее в некоторых изданиях стиль таких материалов мак­симально объективирован по примеру куда более скромного жан­ра — комментария. Другие же издания поступают совсем наоборот, в их оперативных колонках обилие авторских эмоций и «оригинальностей» чуть ли не чрезмерно, грань между газетно-журнальной эссеистикой («колумнистикой») и оперативным комментарийным откликом (всего лишь откликом) необоснованно размывается. (Претензии в данном случае — только к редакции, авторов легко понять — очень соблазнительна в данном случае не «блестящая обработка факта», но блестящая обработка версии в виде монолога...).

Популярность оперативных комментарийных колонок уже не у журналистов, но у аудитории, во многом объясняется их характер­ным искренним и доверительным тоном, отсутствием претензий на менторство. В общении с современным читателем это очень важно. Прощается и приблизительность прогнозирования, и случайные (а также неслучайные) «перехлесты» в определении значимости собы­тия. Оперативный отклик часто и естественно выступает предтечей проблемной статьи, углубленно анализирующей явление факта, или ложится в «копилку сведений» для будущего обозрения.

Мнение — интересное как новость и в связи с новостью — имеет заведомый успех у читателей (они тоже в данный- момент еще об этом помнят, об этом самом думают). Потому-то «комментарийные эскизы» порой более эффективны, чем строгая ра­циональность и обстоятельность крупных «аналитических» жанров.

С усилением демократических тенденций в обществе усиливается интерес к мнениям. В том числе и к таким, которые не претендуют на безусловную точность прогнозов, не «давят» авторитетным суждени­ем, но довольствуются куда как более скромной задачей —обратить внимание на точку зрения, принять ее к сведению, побудить читателя «проиграть» ту или иную ситуацию с разных позиций.

Контрольные вопросы

1. Каковы задачи оперативного комментирования?

2. Что такое скрытый комментарий?

3. Где и как употребляется попутный комментарий?

4. Когда целесообразна комментарийная форма «слоеный пи­рог»? Какова ее структура?

5. В чем особенности задач корреспонденции?

6. Как строится оперативный комментарий?

7. Расскажите о возможностях проявления публицистической позиции автора в реплике и в оперативной «колонке».

Упражнения

1. Найдите в материалах текущей прессы фрагменты скрытого и попутного комментария.

2. Выделите в репортаже, взятом из газеты, яркий факт, кото­рый можно подать как «комментирующий эпизод». Напишите его.

3. Используя удачный пример «светской хроники», напишите на этой основе материал с элементами комментария («слоеный пирог»).

4. Дайте небольшой комментарий по оперативному факту, взя­тому из текущей периодики или теленовостей.

5. Оцените качество опубликованной редакционной или ав­торской реплики на оперативное событие; подготовьте «реплику по поводу реплики».

6. Подготовьте мини-рецензию, откликнувшись на художест­венное событие последних дней.

7. Определите предмет оперативной «колонки» (взяв пример из текущей прессы), проследите за разработкой авторской «версии» факта; попробуйте оспорить ее, выдвинув собственную версию.

VI. ИСКУССТВО ЗАГОЛОВКА

Ключевые понятия:

• заголовочный комплекс,

• составной заголовок,

• игровой заголовок,

• «хедлайн»

Газетный или журнальный заголовок призван выполнять не­сколько функций: номинативную (он вычленяет и называет), коммуникативную (он должен информировать; называя, нечто сообщать); рекламно-целевую (должен одновременно и рекламировать текст-«товар», и передавать читателю опреде­ленную установку автора). Нужный результат: воздействие при помощи общения, причем могут использоваться оба типа воздей­ствия — и убеждение, и внушение.

Заголовок фиксирует внимание на наиболее важных и интерес­ных моментах, экспрессивно побуждая читателя познакомиться с текстом. Заголовки свидетельствуют и о материале, для которого изобретены, и об авторе, его отношении к факту, положительном или ироническом. А еще они свидетельствуют о концепции издания в целом, о его направленности и вкусах, о его аудитории.

Немного истории. Поначалу в массовой прессе доминировали заголовки-ярлыки (label-head), «маркирующие» материал. Но со времен первой мировой войны заголовки разнообразятся, по­скольку ставится уже иная цель — подача материала через заго­ловок. В нашей стране в течение долгого времени заголовок отождествлялся с лозунгом. С призывом. С точным указанием. Или с «обозначением материала», соответственно тому, как это «положено» тому или иному жанру. (Странновато сейчас читать репортерское сообщение 1957 года из Будапешта, сдержанно по­вествующее о «беспорядках» в Венгрии, под лирическим заголов­ком «Торжество весны»...). В рекомендательной литературе сообщалось, что «Товарищ Сталин критиковал иркутскую газету "Власть труда" за сенсационные, политически вредные заголовки:

"Одна рюмка тянет за собой другую", "Собственный домишко тянет за собой собственную коровку", "Выстрел, который не раз­дался", отмечая, что "автор сбивается с правильного пути, гово­рит голосом не нашего класса..."» и далее в том же духе:

«"Слепой прозрел" (об удачной операции) — не наш заголовок. От него веет мистикой».

Приводились в пример чеканные лозунги «Правды»'. «К новым производственным достижениям!», «Больше паровозов и ваго­нов!», «Еще выше поднимем индустриальное могущество нашей Родины!»... ее призывающие заголовки, например: «К высоким уро­жаям!» Строго «упреждался» беспросветно мрачный, а порой визг­ливый тон. Приветствовались оптимистические названия очерков — «Заря встает!», «Властелины гор», «Новаторство», «Песня сердца» или «Заря над Кустанаем» (от каждого такого заголовка веет теплом, любовью к людям и к совершаемым ими делам); а для критических корреспонденции и фельетонов предлагались посло­вицы и поговорки: «Как бы веревочке ни виться...», «Не в свои сани не садись...» и пр. Заголовок должен легко читаться и хорошо звучать, — учили журналистов, — например, обзор озаглавлен про­сто и ясно: «От праздника к празднику»...

Всегда были под рукой заголовки-заготовки, трафареты: на­пример, «На благо Родины» мог подойти к любому положитель­ному материалу, а «Серьезные недостатки» — к любому отрицательному... Конечно же, творческий поиск журналистов трудно было регламентировать, но такова была общая тенденция, цензоры бдительно следили прежде всего за заголовками (связы­ваться с ними было — себе дороже...), и, оглядываясь назад, мож­но, пожалуй, сказать, что в советской журналистике хороших текстов было несравненно больше, нежели хороших заголовков. Одно из резко критических выступлений а.н. Аграновского было озаглавлено автором точно и мрачно: «Труба» (в надежде на то, что «вывезет» якобы номинативный, конкретно-назывной смысл:

речь шла действительно о трубе теплопровода, которую одни и те же рабочие сначала прокладывали, а потом разрезали автоге­ном на куски, исправляя «недочеты» проектировщиков). Не про­шло. В «Известиях» материал, сильно урезанный, пошел под игриво-сказовое «Что осталось от трубы». Несколько лет спустя в сборнике своих работ автор восстановил первоначальный заго­ловок.

Сегодня заголовки большинства газет и журналов строятся по нетрадиционным для российской прессы моделям. Это относится и к функциям, и к форме заголовков. Даже к их протяженности. Принципы, долгое время господствовавшие в теории и практике советской печати, согласно которым заголовки должны быть сжа­ты и кратки, сменились на противоположные. Время «авторской свободы» — это широкое использование в заголовках цифр, аб­бревиатур, имен собственных, разговорных слов и слэнга, фраг­ментов на английском языке и прочего. Вспомнили, что хороший заголовок — предмет газетного искусства, что он может достав­лять удовольствие, быть художественной находкой («Узи» друж­бы калибра 5,45).

Посмотрим, каковы сегодня принципы организации заголовка и каковы приемы, придающие заголовкам выразительность.

КОНСТАТАЦИЯ И РЕЗЮМЕ

Повествовательный заголовок-сообщение используется для ин­формации, которая в силу оперативности обладает большой значимостью. Тут прямой метод подачи — спокойно и просто излагается суть. (Турецкое правительство предупреждает, что американские базы могут быть закрыты). Его разновидность — заголовок-констатация (информативно-констатирующий):

Молодежь приветствовали президент и патриарх. Сегодня часто констатирующий заголовок выглядит как исчерпывающая фра­за — хедлайн (headline), использующая форму суммирующего ли-да оперативной хроники (Взрыв обычной батарейки сделал незрячим четырехлетнего мальчика и несчастным его семью).

Такой заголовок, как правило, идет к расширенным ново­стям — в углубленном, проясняющем ситуацию варианте либо на­глядных зарисовочно-репортажных формах. Время от времени возвращается мода на заголовок новости, переходящий в текст («бегущая строка»), например: ПРИЗНАВАЯ НА СЛОВАХ бес­смысленность гонки вооружений, парламент отказался поддер­жать... или: ВСЕГО СЕМЬ ПРОЦЕНТОВ занимает золото в золото-валютном запасе страны...

Констатирующий заголовок возможен в декларативном вариан­те — как в форме серьезной (Итоги подведены, решенье принято), так и в ироничной: Деньги — штука дорогая (о заказах в типогра­фиях Англии и Франции производства украинских купонов); Сна­чала обчистили, потом обидели (о мытарствах студентов-индийцев, обучающихся в Грузии); В рынок — аэрофлотом (о самовольном переключении экипажа самолета с обычного на коммерческий рейс); Камни с Луны пошли с молотка (о продаже образцов лунного грунта, доставленного астронавтами). Точные номинации — «на­зывание» ситуации или характеристика людей (типа «Мужество», «Надежный напарник») — ведущий вариант прошлых лет — сего­дня используются для «мягких» новостей и портретных интервью, но, как правило, с ироничным или игровым оттенком: Профессор без галстука; Человек власти; Диагноз — неисправимый романтик;

Травка из бабушкиного чулка (77-летняя жительница Минусинска припасла для внучка 44,5 кг марихуаны).

На страницах современной прессы широко используются кон­статирующие заголовки из двух и трех предложений: «Елена» согре­ет кого угодно. Ей без разницы. Она атомная. И в этом случае, как и при использовании «исчерпывающей строки» — «хеддайна» (Экологический центр отвоевал у налоговой инспекции полмиллиона), заголовок становится как бы отдельным кратким сообщением.

Заголовок-резюме, или комментирующий заголовок (например:

Новые законы не нравятся президенту}. Тут часты и типичны без­личные и неопределенно-личные формы (относящиеся ко всем, фиксирующие ситуацию как характерную, чуть ли не закономерную): Ювелирные изделия проще подделать, чем купить; За тушен­ку платят кровью. Нередко используется резюме с ироничной «оговоркой» (Высокие стороны договорились не стрелять. Пока.;

Самарские купцы объелись ананасами. Кажется, в последний раз.), что смягчает «авторский диктат» в передаче факта или мнения, создает разговорную форму. Для корреспонденции бывает хороша заголовочная строка хедлайна — ироничного резюме: Японцы пло­хо понимают, что происходит в России, но сохраняют робкую надежду на острова. («Известия»).

Эффект оценки в заголовке-резюме часто создается метафорой:

Ломаный грош для бесценной культуры (комментарий о снятии с ох­раны ряда крупнейших музеев страны). Усиливает вывод двойная конструкция с повтором ведущего слова: О бездомных детях знают все... И все их лишь жалеют... Вообще заголовки реплик, оператив­ных комментариев имеют свои особенности — они теснее связаны с текстом, их задача — внушить броскую мысль: Диктант для по­пугаев (оперативный отклик на появление на ТВ «наблюдателей» из Думы и составление «вопросника» для руководителей телепро­грамм); Население уже созрело и начинает портиться (комментарий социолога к результатам опроса: возможны акции протеста...); Хок­кей гуннов нам не нужен (реплика спортивного обозревателя канад­ской газеты, посвященная грубой игре своих соотечественников с российской сборной). Во всех этих случаях комментарий подан в образной форме, однако звучит достаточно хлестко.

Составные заголовки открывают дополнительные возможно­сти для комментария «поверх текста», как показал «Коммер-сантъ» в пору своего становления: Четыре миллиарда могли попасть в настоящее дело. Но попали в уголовное; Казахстан то­же хочет жить. Отдельно; Цены на бензин остаются прежними. Пока. — подобные заголовки были для российской печати внове. Сегодня составные заголовки, подчеркивающие публицистический вывод, очень популярны.

ИНТРИГА И СЕНСАЦИЯ

Марадона съел что-то лишнее; Школьника убило футбольными воротами; Как был обстрелян московский Кремль... Среди таких заглавий самый броский — заголовок-парадокс: Пра­внучка Чехова не говорит по-русски. Он лучше других пробуждает любопытство, шокирует читателя или искусственно усиливает значимость сообщения не особенно оперативного или не выгля­дящего важным. Например: Ракетное топливо в пищевых продук­тах — о добавках, используемых в некоторых консервах, в общем-то безвредных, имеющих химические аналоги в совсем иных сферах производства. Или материал, озаглавленный Физик, который «кушает» плутоний, — научно-популярное сообщение об эксперименте английского ученого, не опасном для жизни: на здо­ровом организме изучается, как распределяется и как выводится из него изотоп, специально созданный физиками, чтобы по ана­логии судить о том, как поведут себя его более жестокие «собра­тья», связанные с альфа-излучением. Такой заголовок — некий обман; обычно за ним — не сенсация, а довольно рядовое сооб­щение (заголовок «вытаскивает» текст). Его и рекомендуют к ма­териалам унылым, недостаточно интересным. Например: Деньги под ногами — критическая заметка о том, что асфальтовые «за­платки», которые кладут в дождь и снег, — выброшенные деньги налогоплательщиков; Дилер фирмы уехал на велосипеде (горный велосипед был премией лучшему распространителю продукции). Заголовок-интрига часто выглядит рекламным, «зазывным»:

Власти разыгрывают пирожки в лотерею; Бутырский зэк играет Шостаковича; Духи «Анжелика Варум» с французским ароматом будут делать на Урале.

ЦИТАТА, ОБРАЩЕНИЕ, ВОПРОС

Заголовки, называющие имена, действующих лиц, помогают удвоить интерес. Разъяренные родичи пропавших без вести призы­вают к действиям; Брынцалов как самый новый и самый русский;

Палыч (о футбольном тренере «Локомотива»); Был ли Мамой же­ной Батыя? (о качестве среднего бесплатного образования). Ино­гда это прямая эксплуатация известного имени в новостях — курьезных случаев с однофамильцами (Ленин на крыше вагона.. «Стой! — кричит Брежнев. — Стрелять буду»...).

Близок к таким заголовкам по своему эффекту и очень рас­пространенныйзаголовок-цитата. Возможно прямое цитирование:

С указанием источника. Создается впечатление дос­товерности, свежести (только что сказано...), доверительности. Например: Луиза Риттер: «Если бы я могла поспать до полудня...» (интервью со спортивной «звездой»). Иногда это может выглядеть как вполне законченный разоблачительный материал. Особенно «удачные» высказывания с эффектом саморазоблачения массовые газеты и еженедельники нередко дают «шапкой» на всю полосу:

Брынцалов: «Мне не нужно поднимать народ с колен. Пусть он себе ползает — но с толстыми карманами»... или: Грачев: «На­конец-то мы поняли, что такое реформы. Взять, к примеру, танк Т-72...». У цитаты, просящейся в заголовок, — многое от афо­ризма — Пьер Карден: «Одевать женщину — высшее удовольст­вие». Такие высказывания тоже укрупняют, подавая «шапкой», — Борис Спасский: «Чемпион должен быть гангстером»: Сергей Шахрай: «Лучше быть хитрым, чем страшным».

Без указания источника (в заголовке): ОТ БЫЛОГО БОГАТСТВА ОСТАЛИСЬ ДВА КОСТЮМА, ФОТОАППАРАТ И ВИДЕОКАМЕРА ("Подзаголовок: Знаменитый врач-психотера­певт живет на иждивении сына).

Кроме того, используются частичное цитирование (Бывший военнопленный «гордится тем, что он американец») и косвенное цитирование (Президент сказал, что...).

Заголовок-обращение и заголовок-призыв. Хорошо выглядит на полосе прямое обращение к читателю: Спасите главную биб­лиотеку России; Не валяй дурака в Америке (о российском тури­стическом бизнесе в США). Его задача — задеть за живое, превратить информацию для всех в личную, создать психоло­гический контакт. Здравствуйте, меня зовут Никита, я алкоголик;

Купите себе собственную землю. Теперь — можно. Нередко такой заголовок звучит как призыв (Спасатели, вперед!). А поскольку лозунги-призывы в сознании современных россиян накрепко свя­заны с недавним советским прошлым, эта форма чаще использу­ется как пародийная: Есть такие линзы!; Даешь новый праздник — День зарплаты!; Коммунисты, назад!; Больше демократии, меньше социализма!; Мы не можем ждать милостей от Госкомприроды!

4. ВСЕ ЗНАКИ ПРЕПИНАНИЯ...

Заголовок-восклицание передает гнев, раздражение: Да уберите же с глаз долой этих голых девиц!: радость: Браво, маэстро приро­да!; Малых — много! (имеются в виду малые предприятия Подмос­ковья). Часто выражает активное желание что-то изменить, преобразовать, высказать рекомендацию: Поимейте совесть, госпо­да!; Брось сигарету!; Генералы, молчать.'; Хочу, чтоб он жил!..

Заголовок-вопрос играет роль мотива, побуждающего и авто­ра, и читателя разобраться: Какой же дом без домового?; Кто в оппозиции — тот дурак?

Заголовок-вопрос может быть очень экспрессивным, звучать риторически. Например, гневное Опять? предпослали заголовком к первополосному снимку с комментарием — Ельцин на мавзолее...

Вопросительный заголовок без знака вопроса (так называемый разъясняющий вопрос) — промежуточная форма между вопросом и констатацией: Как стать фермером; Почему в России никто не хочет становиться женщиной... Хотя в современной прессе часто вспоминаются классические разъясняющие вопросы типа: Что де­лать... Куда ведет... и т. п., их дидактика не по душе современ­ному читателю, но очень хорошо воспринимается обыгрывание:

Что делать тем, кто виноват? («Общая газета»); Отчего комму­нисты вдруг запели «Боже, царя храни».

Общий вопрос провоцирует сомнение в истинности бес­спорного (Священен ли флаг?; Готовы ли мы к бессмертию?; Зачем нам эта война?) Частный вопрос предполагает некоторую осведомленность читателя, его задача — что-то выяснить или уточнить (Почему моряки-пехотинцы охраняли Боба Хоупа во вре­мя его поездки: Кому не по душе...). Конкретный вопрос и звучит конкретно: Зачем Жириновскому личный журналист в машине? Альтернативный вопрос предполагает выбор:

Насколько сократить бюджет министерства обороны: на 3 или на 11 млн долларов?

Заголовок с «продолжением». Очень популярно раздумчивое многоточие (Букер волнуется раз... Вы собрались за рубеж...). В такой форме часто предлагается ироничное обыгрывание ситуа­ции: Сосулька пролетела, и ага... (гололед, травмы — «Москов­ская правда»).

Заголовок с двоеточием. Публицистическое резюме выглядит очень энергичным, впечатляющим, благодаря двоеточию в заго­ловке. Цены: по вертикали вверх. Рубль: по вертикали вниз; Неделя дебатов в ВС СССР: много шума. И ничего...; Горбачев — Ельцин:

медовый месяц кончился разводом; Нобелевская премия Горбачеву:

свой среди чужих, чужой среди своих; Союзный бюджет: съесть-то он съест, — да кто ему даст... («Коммерсантъ»).

Комбинированные варианты: Школьные каникулы: Простоквашино или Майами?; Вам уже сорок... Ну и что?; Телевизор? По­ставь его на место!; Вам нальют сто грамм... Но это будет завтра (о планируемой сети автоматов по разливу вина); До ос­нованья! А зачем? (Реплика на статью о коренных преобразова­ниях структуры ТВ — «Мегаполис-Экспресс»).

Пунктуация как выразительное средство очень заметна в со­временных заголовках. Благодаря ее умелому использованию рас­пространены смешанные заголовки, например: Получаешь больше? Покупаешь меньше!.. (сочетание четырех типов: парадокс, цитата, прямое обращение, вопрос).

ИГРОВОЙ ЗАГОЛОВОК

Журналистика, литература дня, как зеркало событий и как их «пересмешник» не раз доставляла и доставляет удовольствие чита­телю разговором поверх текста — заголовками. Например, сооб­щив: Рвачи прилетели или предпослав музыкальной рецензии рубрику: «Муки зву» (обыграно экзотичное, но всем известное название популярной музыкальной группы «Звуки му» — «Мос­ковские новости»). Игровой заголовок особенно ярко демонстри­рует творческий характер работы над новостью. Он предполагает активное участие фантазии читателя.

Прежде всего это перефразировка, игра слов: Жених проверен: брака нет; Взятка, как и талант, дается не каждому («Экспресс-га­зета»); Дума цвета хаки; Тропою сокрушительных побед (коммента­рий к дипломатической поездке министра обороны России на сессию НАТО — «Московские новости»): Суверенный сообщник (вслед за подписанием союза с Белоруссией); Желтая майка лидера пока еще красная: За один МиГ крупнейшее ОКБ может обеспечить себе без­бедную жизнь на полгода: Песня про купцов и «Калашниковы»: АУМОМ Россию не понять (деятельность мафиозной секты «АУМ синрикё»).

В игровых заголовках широко используютсяприемы повыше­ния экспрессии. Аллегория — помогает через конкретное вы­разить отвлеченное понятие: Пыль на спортивных знаменах. Смысловой контраст с его эффектом «обманутого ожида­ния»: Чистая грязь; Плотина из воды; Мирная пушка и пр. — привлекает внимание своей неожиданностью, как и каламбур, играющий на многозначности слов или разных смыслов при од­ном звучании: Беды с обедами; Обмен или обман; Непрофессио­нальные профессионалы; Футбол: таймы и тайны. Очень соблазнительна (но редко удачна) звуковая инструмен­товка-аллитерация: Что реально в Монреале?; Судьи и судь­бы; Кубки, клубы и клубок прогнозов; Филиал среди фиалок и пр.

Интересный вариант — игровой заголовок, представляющий «истины наизнанку». Например, очень распространенный в шести­десятые годы политический лозунг «Янки, гоу хоум!» («Американ­цы, убирайтесь восвояси!») один из современных корреспондентов остроумно трансформировал, его сообщение по поводу эмиграци­онных дел называлось Янки! Ком хоум! («Американцы, вернитесь домой!»).

Журналисты освоили различные приемы усиления воздейст­вия: Одушевленное на месте неодушевленного:

Мэр ударил Ельциным по Моссовету и приватизации. Собира­тельное на месте конкретного: Кравчук откусил от Советской армии. Но вряд ли переварит. Намеренное нару­шение грамматики (язык «твоя—моя не понимает...»): Железный птица прилетел, спикера приехала...

Современные заголовки обрушивают на читателя поток новых слов: одни возникают для обозначения чего-то нового, другие создаются авторами для повышения выразительности, при­влечения внимания и не могут существовать вне контекста, не­понятны без него. Это так называемые окказиональные слова:

Абалкинизация экономики (от фамилии академика Абалкина); Нем­цы осваивают компьютерную порнографику; ВС РФ: офигение в Тавриде (от названия древнегреческой трагедии «Ифигения в Ав-лиде»). Создаются эффектные словечки по-разному: прибавив суф­фикс или префикс (улетальный исход), сочинив новую форму (побелобрысее...), а также графически — какая-то часть приду­манного Слова, высвечивающая смысл изобретенного журнали­стом словесного монстра, выделяется (Страна в нокДАУНе).

Персонификация, усиленная игрой слов: «СЛАВЫ» У СЛАВЫ МОГЛО НЕ БЫТЬ (подзаголовок: На Ростраповича обрушился град наград); Ох, и весел этот Роджер! (о гастролях иноземного певца); Бессмертные ГЕНЫ (обыгрывание имен вождей коммуни­стической оппозиции).

Журналисты не упускают случая обыграть «говорящую фами­лию»: Запомнят они Непомнящего... (российский тренер сборной Камеруна завершил контракт). Или: Немилосердный Милосердое (об удачах известного баскетболиста). Так велика была популяр­ность актрисы Рины Зеленой, что до сих пор возможен заголо­вочный розыгрыш «РИНА» — зеленая (весьма серьезный комментарий «Независимой газеты» по поводу спекуляций о ва­лютой фирмы «РИНА»). Тот же смысл (доллары — «зеленые», намек на неправедное обогащение) в заголовке Травкин зеленеет («Мегаполис-Экспресс»). Интересно звукоподражание при обыг­рывании фамилии: Кох-кох-кох, — говорит пулемет — так назва­ли в журнале «Коммерсантъ» интервью с неожиданно заключенным под стражу крупным государственным чиновником А. Кохом — первой мишенью в кампании преследований за яко­бы имевшиеся злоупотребления властью.

В нашем сознании — огромное количество сложившихся схем — фрагменты фольклора, художественных текстов, высказы­вания исторических лиц, фрагменты библейских текстов... О них вспоминают, составляя заголовки. Даже использование неизме­ненных афоризмов придает тексту второй смысловой план, появ­ляются ассоциативные связи (подобие, противоречие, смысловая перекличка, ироническое переосмысление и пр.). Если же текст меняется, читатель одновременно воспринимает и ему известный, и предложенный игровой варианты, сравнивает их, получая удо­вольствие от того, что помнит первоисточник, находит отличия. Обыгрывание крылатых выражений, кажется, бесконечно: Все врут календари (комментарий к чемпионату страны по футболу);

И дым отечества... (о выгодном контракте Омской табачной фаб­рики с голландской фирмой); У крайкома было мясо. Он его хранил (как перестарались исполнители, приостанавливая деятельность коммунистической власти на местах: отключили холодильники столовой крайкома, где было множество продуктов). Иронически интерпретируются поговорки: Без врага и жизнь не дорога; С места — в карьеру. Знаменитое гамлетовское сомнение, звучащее в душах наших соотечественников в русском переводе «Быть или не быть?», варьируется на все лады: Пить или не пить? — решает новое поколение... или: Выть или не выть? (ироническая реплика в адрес телеграфистов, в очередной раз перевравших текст важной телеграммы).

Обыгрываются названия известных произведений (Каменный ГОСТ; Миньон дерзаний), книг, кинофильмов — особенно тех; ко­торые сегодня у всех на слуху. Так, в свое время с популярностью переводных книг «Убить пересмешника» и «Над пропастью во ржи» на газетных страницах замелькали заголовки типа: Любить пересмешника... Над пропастью во лжи... Об уровне популярности какой-нибудь киноленты можно смело судить по количеству обыг­рываний ее названия в прессе. Так, в последнее десятилетие были очень популярны журналистские вариации названий фильмов: «По­лет над гнездом кукушки« (например. Полет Балаяна над собствен­ным гнездом...) и «Молчание ягнят» (...Молчание ребят... Мычание телят... и пр.), но «рекордсменом» был, несомненно, первый отечественный боевик «Никто не хотел умирать» (Никто не хотел пасовать... Молдова: никто не хотел отступать... Никто не хотел отвечать... Никто не хотел отставать... уступать и т. д. — до бесконечности).

Фразеологизмы прессы, рожденные злобой дня, отличаются от тех, которые сложились исторически, не только передразнива­нием — у них свой смысл, они могут быть остропублицистичны. Война и мир подмосковного завода; Нашла Ока на камень (о пе­реброске вод Оки в Москва-реку); Сокращение строптивых; Герой нашего экранного времени; Пролетая из всех стран — приземляй­тесь; СП СССР: мы наш, мы новый путч устроим...

Измененные «крылатые слова» и знакомые цитаты увеличива­ют экспрессию заголовка. А изменяться они могут так: сокра­щение (Читайте, завидуйте, расширение (Смех просто, и сквозь слезы); сохранение «конструкции» с заменой слов (Читателю — читателево).

Особенно популярна замена всего одного слова в известном изречении или цитате: ТАСС уполномочен насмешить; Проза о советском паспорте; Курила ли ты на ночь, Дездемона?; У меня в кармане рубль; Доллар на бочку!; Кастрюлька — оружие пролетариата (о демонстрации, названной «Маршем пустых ка­стрюль») и т. п.

Еще более усиливает выразительность, эмоциональный эффект заголовка его умелая ритмическая организация. На­пример, «песенный» размер: У меня есть тайна, а на тайну — справка...

Уровень, качество журналистской «игры» в заголовке могут быть, однако, разными... Например, просто забавная «хохма» (что немаловажно для развлекательной установки): И волосы стынут в жилах. И ноги сжимаются в кулаки («Московский комсомо­лец»).

Стихотворный заголовок. Сегодня его популярность не осо­бенно велика. Но бывают «всплески моды» (Например, в «Ком­сомольской правде» конца восьмидесятых был период, когда порой на один номер приходилось с десяток рифмованных заго­ловков (Врачи считают кирпичи; Рифы тарифов; Кому арбузы в обузу?; Уроки и упреки; С болью о волейболе; По секрету не про ракету; Быть ли ТЭЦ, наконец?; Путь короче от Москвы до Сочи;

Есть ли сдвиги в Первой лиге?; Эх, кабы не ухабы...: Наша пози­ция — быть в оппозиции; Как летом стать атлетом; О розе — в прозе и т. д. и т. п.). Пожалуй, нет ни одного издания, которое бы этим не побаловалось... Нет счастья без запчасти, — посмеи­ваются старые «Известия»; Ни терзаний, ни дерзаний, — горько иронизирует «Советский спорт» над состоянием нашей легкой ат­летики; Отчего так взвинчены доберманы-пинчеры? — сравнивает разные темпераменты собак и их хозяев известный кинолог в интервью «Недели»... Темницы Microsoft падут, a Apple ключ не отдадут? — обыгрывает «Коммерсантъ» названия фирм — гран­дов компьютерной индустрии...

Стилизация под «научное определение»: Помощник специалиста по развешиванию макаронных изделий на слуховые приспособления («Аргументы и факты») или: Ценус повышениус («Московский ком­сомолец»); Лукашенко как объективная реальность, данная нам в не­приятных ощущениях («Мегаполис-экспресс»). Иногда выигрышна стилизация «под лозунг»: Закусил куличом — и ходи с ку­мачом! (о ностальгических рецидивах первомайских демонстраций).

Подчас затевается еще более сложная игра с читателем. Напри­мер, заголовок Юстас —Алкснису: ЦРУ не дремлет обыгрывал сю­жетный ход любимого всеми шпионского сериала, подключая к вымышленному Юстасу реального полковника Алксниса, разо­блачавшего «демократов — агентов ЦРУ». Последовала и вторая публикация: Юстас — Алкснису-2 («Комсомольская правда»). Об­разный комментарий в заголовке вообще характерен для оператив­ных «авторских колонок»: Искоренить нельз

Наши рекомендации