Крымская война 1853-1856 гг.: причины и повод к войне. Состояние вооруженных сил противоборствующих сторон накануне войны.

Основные понятия: спор из-за палестинских святынь; русская армия накануне войны;

Персоналии: Николай I; Наполеон III; королева Англии;

Крымская война 1853-1856 гг. явилась как бы заключительным аккордом в попытках России решить Восточный вопрос на втором его этапе. Поводом к войне послужил религиозный конфликт католического и православного духовенства из-за святых мест в Палестине. Такие конфликты возникали не однажды. Но в данном случае турецкий султан, который владел Палестиной, под нажимом фр. прав-ва решил спор в пользу католиков. Россия выступила в защиту местного православного

духовенства. Религ. спор очень скоро перерос в дип. конфликт, кот. стал внешним проявлением острых противоречий между европейскими державами на Ближнем Востоке. Этот регион оказался в зоне эк. и воен.-стратег. интересов, главным образом, Англии, Франции и России. Английская и французская буржуазия, пользуясь ослаблением турецкого султаната, усиленно осваивала ближневосточные рынки. Россия была их главным конкурентом в этом регионе. Западные державы стремились любыми способами ослабить влияние России на Балканах и на Ближнем Востоке, чтобы тем самым укрепить здесь свои полит., эк. и воен.-стратег. позиции. Перед правительством Николая I реально встала угроза международной изоляции, однако, она не была вовремя осознана. В Константинополь в качестве чрезвычайного посла был отправлен князь А.С.Меншиков. Он потребовал от султана не только восстановить привилегии православной церкви в Палестине, но и признать русский протекторат над православными подданными Турции. Николай I рассчитывал на дружеский нейтралитет Англии и поддержку Пруссии и Австрии. Эти надежды не оправдались. Англия и Франция вмешались в русско-турецкий конфликт на стороне султана, а Австрия и Пруссия заняли нежелательный для России нейтралитет. Султан согласился удовлетворить требования России относительно привилегий православного духовенства в Палестине, но отказался признать протекторат рус. императора над православными подданными Турции. В июне 1853 г. Николай I приказал рус. армии перейти Прут и занять Дунайские княжества — Молдавию и Валахию. После этого эскадры союзников Турции, нарушая конвенцию 1841 г. о нейтралитете черноморских проливов, вошли в Мраморное море. Через четыре дня султан, побуждаемый зап. дипломатами, в ультимативной форме потребовал вывода русских войск. Не получив желаемого ответа из Петербурга, он в октябре 1853 г. начал военные действия на Дунае и в Закавказье. Англия и Франция объявили Россию агрессором.

К середине 19 в. резко обострился Восточный вопрос. Рост национально-освободительного движения народов Османской империи, явный упадок султанской власти заставили русского царя Николая I задуматься о необходимости вмешательства в турецкие дела с целью недопущения кровавого революционного взрыва. Для Николая I Турция была «больным человеком Европы», внезапная агония которой могла доставить немало хлопот европейцам. Но западные державы, прежде всего Великобритания, болезненно воспринимали активную политику России на востоке, и были готовы всеми возможными способами воспрепятствовать расширению ее влияния в Блистательной Порте. В 1850 новое французское правительство Луи-Наполеона Бонапарта потребовало от турецкого султана Абдулмеджида передать «ключи от Гроба Господня» в Палестине католическому духовенству. Православные священники Иерусалима обратились за помощью к русскому царю, который потребовал от Турции восстановить статус-кво. Так начался конфликт, который перерос в войну. В феврале 1853 в Константинополь прибыл чрезвычайный посол Николая I князь А. С. Меншиков, который в ультимативной форме потребовал от султана Абдулмеджида признать покровительство русского царя над православными подданными Турции. В Османской империи жили миллионы православных, и принятие русского ультиматума означало для султана существенное ограничение его суверенитета над своими подданными. Заручившись поддержкой Великобритании и Франции, султан отверг требование Меншикова. Николай I отозвал своего посла из Константинополя (Стамбула) и приказал своим войскам занять Дунайские княжества. 21 июня (3 июля) 1853 русские беспрепятственно перешли границу княжеств, номинально находившихся под властью султана. Кризис вошел в решающую фазу. Ни одну из европейских держав не устраивало усиление России за счет Турции. В результате неправильной оценки международной обстановки императором Николаем I Россия оказалась в дипломатической изоляции, что предопределило исход будущей войны. За десятилетия, прошедшие с окончания наполеоновских войн, военное дело в Западной Европе достигло значительного прогресса. Пехота была перевооружена нарезными ружьями, появился военный флот на паровом ходу, артиллерия получила более мощные, дальнобойные и скорострельные орудия. А русская армия была вооружена гладкоствольными ружьями, которые имели прицельную дальнобойность в пять раз меньшую, чем западноевропейский штуцер. На роту русской пехоты к началу войны полагалось всего 6 штуцеров. Флот в своем подавляющем большинстве оставался парусным и не мог противостоять крупным эскадрам западноевропейских пароходов-фрегатов. Но главное, российская экономика не могла выдержать соревнования с передовыми державами Европы, решить проблемы надежного снабжения войск на удаленных театрах военных действий.

22 сентября (4 октября) 1853, нарушив Лондонскую конвенцию 1841, английская и французская эскадры прошли через Дарданеллы в Мраморное море. Султан Абдулмеджид 27 сентября потребовал от России вывести войска из Валахии и Молдавии. Не получив ответа, 4 (16) октября 1853 Турция объявила войну России.

Крымская война имела два этапа: первый — русско-турецкая кампания на Дунайском фронте (октябрь 1853 г. - апрель 1854 г.) и второй — высадка английских и французских войск в Крыму и оборона Севастополя (апрель 1854 г. - февраль 1856 г.). На первом этапе основным театром боевых действий турецкой и русской армий стали дунайские территории. Несмотря на численное превосходство турок, русским войскам удалось выиграть ряд сражений — у селения Четати (январь 1854 г.) и морской бой в Синопской бухте. После Синопа и военных действий на Дунае правительства Англии и Франции поняли, что своими силами Турция не выдержит единоборства с Россией. Это побудило их вмешаться в ход военных действий. В марте 1854 г. правительства западных держав предъявили русскому императору требование о выводе русских войск с турецких террит. Английская королева Виктория и французский император Наполеон III объявили России войну. Теперь против России была не одна Турция, а союзный блок Англия-Франция-Турция. В Париже был разработан подробный план ведения войны. Он подразумевал широкомасштабные военные действия на Дунае, в Закавказье, в Балтийском и Белом морях и в районе Камчатки. Но главным театром войны был Крым.

Прелюдией к войне стал конфликт Николая I с Наполеоном III, пришедшим к власти во Франции после переворота 2 декабря 1851. Николай I считал нового французского императора нелегитимным, поскольку династия Бонапартов была исключена из французского престолонаследия Венским конгрессом. Чтобы продемонстрировать свою позицию, Николай I в поздравительной телеграмме обратился к Наполеону III «Monsieur mon ami» («дорогой друг»), вместо допустимого по протоколу «Monsieur mon frère» («дорогой брат»). Подобная вольность была расценена как публичное оскорбление нового французского императора. Сознавая непрочность своей власти, Наполеон III хотел отвлечь внимание французов популярной в то время войной против России и вместе с тем удовлетворить чувство личного раздражения против императора Николая I. Пришедший к власти при поддержке католической церкви, Наполеон III стремился отплатить союзнику, защищая интересы Ватикана на международной арене, в частности в вопросе контроля над церковью Рождества Христова в Вифлееме, что привело к конфликту с православной церковью и, непосредственно, с Россией. При этом французы ссылались на договор с Османской империей от 1740 года, дающий Франции право контроля над христианскими святыми местами в Палестине, а Россия — на указ султана от 1757 года, восстановивший права Православной церкви в Палестине, и Кючук-Кайнарджийский мирный договор от 1774 года, давший России право защищать интересы христиан в Османской империи.

Франция потребовала, чтобы ключи от церкви (которые в то время принадлежали православной общине) были отданы католическому духовенству. Россия потребовала, чтобы ключи остались у православной общины. Обе стороны подкрепляли свои слова угрозами. Османы, не имея возможности отказать, пообещали выполнить и французские, и русские требования. Когда эта типичная для османской дипломатии уловка была раскрыта, в конце лета 1852 года Франция, в нарушение Лондонской конвенции о статусе проливов от 13 июля 1841 года, привела под стены Стамбула 90-пушечный паровой линейный корабль Charlemagne. В начале декабря 1852 года ключи от церкви Рождества Христова были переданы Франции. В ответ российский канцлер Нессельроде от лица Николая I заявил, что Россия «не потерпит полученного от Османской империи оскорбления… vis pacem, para bellum!» (лат. хочешь мира, готовься к войне!) Началась концентрация российской армии на границе с Молдавией и Валахией. В частной переписке Нессельроде давал пессимистичные прогнозы — в частности, в письме российскому посланнику в Лондоне Бруннову от 2 января 1853 года он предсказал, что в этом конфликте Россия будет воевать против всего мира одна и без союзников, поскольку Пруссии этот вопрос безразличен, Австрия будет нейтральна или благожелательна к Порте. Более того, Британия присоединится к Франции, чтобы утвердить свое морское могущество, поскольку «на удалённом театре боевых действий, не считая солдат нужных для десанта, потребуются в основном силы флота для открытия Проливов, после чего объединённые флоты Британии, Франции и Турции быстро покончат с российским флотом на Чёрном море».

Николай I рассчитывал на поддержку Пруссии и Австрии и считал невозможным союз между Британией и Францией. Однако английский премьер Абердин, опасаясь усиления России, пошёл на соглашение с французским императором Наполеоном III о совместных действиях против России.

11 февраля 1853 года в Порту послом был отправлен князь Меншиков, с требованием о признании прав Элладской церкви на святые места в Палестине и о предоставлении России протекции над 12 миллионами христиан в Османской империи, составлявшими около трети всего османского населения. Все это должно было быть оформлено в виде договора. В марте 1853 года, узнав о требованиях Меншикова, Наполеон III послал французскую эскадру в Эгейское море. 5 апреля 1853 года в Константинополь прибыл Стратфорд-Редклиф, новый посол Британии. Он убедил османского султана удовлетворить российские требования, но только частично, обещая в случае войны поддержку Англии. В результате Абдул-Меджид I издал фирман (указ) о нерушимости прав греческой церкви на святые места. Но он отказался заключить с российским императором договор о протекции. 21 мая 1853 года Меншиков отбыл из Константинополя. 1 июня российским правительством был издан меморандум о разрыве дипломатических отношений с Турцией. После этого Николай I приказал русским войскам (80 тыс.) занять подчинённые султану дунайские княжества Молдавию и Валахию «в залог, доколе Турция не удовлетворит справедливым требованиям России». В свою очередь английское правительство приказало средиземноморской эскадре идти в Эгейское море.21 июня (3 июля) русские войска вступили в дунайские княжества.

Это вызвало протест Порты, который, в свою очередь, привёл к тому, что в Вене была созвана конференция уполномоченных Англии, Франции, Австрии и Пруссии. Результатом конференции стала Венская нота, компромиссная для всех сторон, потребовавшая от России эвакуации из Молдавии и Валахии, но дававшая России номинальное право защиты православных в Османской империи и номинальный контроль над святыми местами в Палестине. Венская нота позволяла России выйти из ситуации без потери лица и была принята Николаем I, но отвергнута османским султаном, надеявшимся на обещанную Стратфордом-Редклифом военную поддержку Британии. Порта предложила различные изменения в упомянутой ноте. На изменения эти согласия со стороны русского государя не последовало. Пытаясь использовать благоприятную возможность «проучить» Россию руками западных союзников, османский султан Абдул-Меджид I 27 сентября (9 октября) потребовал очищения дунайских княжеств в двухнедельный срок, а после того, как Россия не выполнила это условия, — 4 (16) октября 1853 года объявил России войну. 20 октября (1 ноября) аналогичным заявлением ответила Россия.

Цели РоссииРоссия стремилась обезопасить южные границы, обеспечить своё влияние на Балканах и установить контроль над черноморскими проливами Босфор и Дарданеллы, что было важно и с военной, и с экономической точек зрения. Николай I, осознавая себя великим православным монархом, стремился продолжать дело освобождения православных народов, находящихся под властью Османской Турции. Однако, несмотря на наличие планов решительных военных действий, предусматривающих десанты в черноморские проливы и турецкие порты, был принят план, который предусматривал лишь занятие русскими войсками Дунайских княжеств. Согласно этому плану русские войска не должны были переправляться через Дунай и должны были избегать столкновений с турецкой армией. Считалось, что такая «мирно-военная» демонстрация силы принудит турок к принятию российских требований. В российской историографии подчеркивается желание Николая оказать помощь угнетаемым православным жителям Турецкой империи. Христианское население Турецкой империи, составлявшее 5,6 миллионов человек, и абсолютно преобладавшее в её европейских владениях, желало освобождения и регулярно бунтовало против турецкого владычества. Восстание черногорцев в 1852-53 гг., подавляемое с большой жестокостью османскими войсками, стало одной из причин для оказания российского давления на Турцию. Притеснения турецкими властями религиозных и гражданских прав мирного населения Балканского полуострова и имевшие место убийства и насилия вызывали в то время возмущение не только в России, но и во многих других странах Европы. В то же время, по мнению российского дипломата Константина Леонтьева, находившегося в 1863—1871 гг. на дипломатической службе в Турции, основной целью России была не политическая свобода единоверцев, а преобладание в Турции: Война 53-го года возгорелась не из-за политической свободы единоплеменников наших, а из-за требований преобладания самой России в пределах Турции. Наше покровительство гораздо более, чем их свобода, — вот, что имелось в виду! Сам Государь считал себя вправе подчинить себе султана, как монарха Монарху, — а потом уже, по своему усмотрению (по усмотрению России, как великой Православной Державы), сделать для единоверцев то, что заблагорассудится нам, а не то, что они пожелают для себя сами. Вот разница — весьма, кажется, важная. «Совершенно таким же порядком шло освобождение и других племен Балканского полуострова: племя восставало против Турции; турки направляли на него свои силы; в известный момент Россия кричала Турции: „Стой!“; тогда Турция начинала готовиться к войне с Россией, война проигрывалась, и договором восставшее племя получало внутреннюю независимость, оставаясь под верховной властью Турции. При новом столкновении России с Турцией вассальная зависимость уничтожалась. Так образовалось Сербское княжество по Адрианопольскому договору 1829 г., греческое королевство — по тому же договору и по Лондонскому протоколу 1830 г. …».

Цели Великобритании и её союзниковВо время Крымской войны британская политика фактически сосредоточилась в руках лорда Пальмерстона. Его точка зрения была изложена им лорду Джону Расселу: Аландские острова и Финляндия возвращаются Швеции; Прибалтийский край отходит к Пруссии; королевство Польское должно быть восстановлено как барьер между Россией и Германией (не Пруссией, а Германией); Молдавия и Валахия и всё устье Дуная отходит Австрии, а Ломбардия и Венеция от Австрии к Сардинскому королевству; Крым и Кавказ отбираются у России и отходят к Турции, причем на Кавказе Черкессия образует отдельное государство, находящееся в вассальных отношениях к Турции. В то же время, британский статс-секретарь по иностранным делам лорд Кларендон, не возражая против этой программы, в своей большой парламентской речи 31 марта 1854 года подчеркивал умеренность и бескорыстие Англии, которая, по его словам,

вовсе не боится за Индию, не нуждается ни в чем для своей торговли, а лишь благородно и высоко принципиально ведет «битву цивилизации против варварства». Наполеон III, с самого начала не сочувствовавший пальмерстоновской фантастической идее раздела России, по понятной причине воздерживался от возражений; программа Пальмерстона была составлена так, чтобы приобрести новых союзников: привлекались таким путём Швеция, Пруссия, Австрия, Сардиния, поощрялась к восстанию Польша, поддерживалась война Шамиля на Кавказе. Но угодить всем потенциальным союзникам одновременно было практически невозможно. Кроме того, Пальмерстон явно переоценил подготовку Англии к войне и недооценил русских (Севастополь, который планировалось взять за неделю, успешно оборонялся почти год). Единственная часть плана, которой мог симпатизировать французский император (и которая была довольно популярна во Франции), это идея свободной Польши[39]. Но именно от этой идеи союзникам пришлось отказаться в первую очередь, чтобы не оттолкнуть Австрию и Пруссию (а именно их Наполеону III было важно привлечь на свою сторону, чтобы покончить со Священным союзом). Но Наполеону III отнюдь не хотелось ни слишком усиливать Англию, ни сверх меры ослаблять Россию. Поэтому, после того как союзникам удалось захватить южную часть Севастополя, Наполеон III начал подкапываться под программу Пальмерстона и быстро свел её к нулю. В самой Англии значительная часть общества не понимала смысла Крымской войны, и после первых серьёзных военных потерь в стране и в парламенте возникла сильная антивоенная оппозиция. Позднее английский историк Д.Тревельян писал, что Крымская война «являлась просто глупой экспедицией в Чёрное море, предпринятой без достаточных оснований, потому что английскому народу наскучил мир… Буржуазная демократия, возбужденная своими излюбленными газетами, подстрекалась к крестовому походу ради турецкого господства над балканскими христианами…». Такое же непонимание целей войны со стороны Великобритании высказывает современный английский историк Д.Ливен, который утверждает что «Крымская война, в первую очередь, была французской войной». По-видимому, одной из целей Великобритании было стремление заставить Россию отказаться от проводимой Николаем I протекционистской политики и ввести благоприятный для импорта английских товаров режим. Об этом свидетельствует тот факт, что уже в 1857 г., менее чем через год после окончания Крымской войны, в России был введен либеральный таможенный тариф, снизивший до минимума российские таможенные пошлины, что, вероятно, являлось одним из условий, навязанных России Великобританией в ходе мирных переговоров. Как указывает И. Валлерстайн, в течение XIX в. Великобритания неоднократно прибегала к военному и политическому давлению на разные страны для заключения договора о свободной торговле. Примерами могут служить поддержка Великобританией греческого восстания и других сепаратистских движений внутри Османской империи, завершившаяся подписанием договора о свободной торговле в 1838 г., опиумная война Великобритании с Китаем, завершившаяся подписанием с ним в 1842 г. такого же договора и т. д. Такой же характер носила антироссийская кампания в Великобритании накануне Крымской войны. Как писал историк М. Покровский о периоде, предшествовавшем ее началу, «Под именем „русского варварства“, о защите против которого английские публицисты взывали к общественному мнению и своей страны, и всей Европы, речь шла, в сущности, о борьбе с русским промышленным протекционизмом».

Состояние вооружённых сил РоссииКак показали дальнейшие события, Россия не была организационно и технически готова к войне. Боевая численность армии (в которую входил и не способный к бою корпус внутренней стражи) была далека от миллиона человек и 200 тысяч лошадей, значившихся по спискам; система резервов была неудовлетворительна. Средняя смертность среди рекрутов в мирные годы между 1826 г. и 1858 гг. составляла 3,5 % в год, что объяснялось отвратительным санитарным состоянием армии. Кроме того, только в 1849 нормы выдачи мяса были увеличены до 84 фунтов мяса в год на каждого строевого солдата (100 граммов в день) и 42 фунта на нестроевого. Ранее даже в гвардии выдавалось всего 37 фунтов. Россия вынуждена была, ввиду угрозы вмешательства в войну Австрии, Пруссии и Швеции, держать значительную часть армии на западной границе, и в связи с Кавказской войной 1817—1864 отвлекать часть сухопутных войск для борьбы с горцами. Угрожающие масштабы приобрело техническое отставание российской армии и флота, связанное с коренным техническим перевооружением в середине XIX в. армий Великобритании и Франции, осуществивших Промышленную революцию. В 1840—1850-х годах в европейских армиях активно шёл процесс замены устаревших гладкоствольных ружей на современные нарезные: к началу Крымской войны доля нарезных ружей в стрелковом вооружении русской армии не превышала 4—5 %, во французской же нарезные ружья составляли около трети стрелкового оружия, а в английской — более половины. Пехота, вооружённая нарезными ружьями, при встречном бое (тем более — из укрытий), имела значительное превосходство благодаря дальнобойности и кучности своего огня: нарезные ружья имели прицельную дальность стрельбы до 1200 шагов, а гладкоствольные — не более 300 шагов при сохранении убойной силы до 600 шагов. Русская армия, как и союзники, имела гладкоствольную артиллерию, дальность поражающего выстрела которой (при стрельбе картечью) достигала 900 шагов. Это втрое превосходило дальность действительного огня гладкоствольных ружей, что наносило наступающей русской пехоте тяжёлые потери, тогда как пехота союзников, вооружённая нарезными ружьями, могла расстреливать артиллерийские расчеты русских орудий, оставаясь вне досягаемости картечного огня. Стоит также отметить, что до 1853 года в русской армии на обучение пехоты и драгун отпускали 10 патронов в год на человека. Впрочем, недостатки были присущи и армиям союзников. Так в британской армии времён Крымской войны была распространена архаичная практика комплектования армии офицерским составом путём продажи чинов за деньги. Будущий военный министр в царствование Александра II Д. А. Милютин пишет в своих записках: «…Даже в деле военном, которым император занимался с таким страстным увлечением, преобладала та же забота о порядке, о дисциплине, гонялись не за существенным благоустройством войска, не за приспособлением его к боевому назначению, а за внешней только стройностью, за блестящим видом на парадах, педантичным соблюдением бесчисленных мелочных формальностей, притупляющих человеческий рассудок и убивающих истинный воинский дух». Вместе с тем, ряд фактов указывает на то, что недостатки в организации русской армии были сильно преувеличены критиками Николая I. Так, войны России с Персией и Турцией в 1826—1829 гг. закончились быстрым разгромом обоих противников. Во время Крымской войны русская армия, значительно уступавшая в качестве своего вооружения и технической оснащенности армиям Великобритании и Франции, проявила чудеса храбрости, высокий боевой дух и военную выучку. При этом надо учитывать, что на главном театре боевых действий, в Крыму, союзному экспедиционному корпусу, в состав которого, наряду с армейскими частями, входили элитные гвардейские части, противостояли обычные русские армейские части, а также флотские экипажи. Генералы, сделавшие свою карьеру после смерти Николая I (включая будущего военного министра Д. А. Милютина) и критиковавшие своих предшественников, могли это делать сознательно, с тем чтобы скрыть собственные серьёзные ошибки и некомпетентность. Так, историк М.Покровский приводил примеры бездарного ведения русско-турецкой кампании 1877—1878 гг. (когда военным министром был сам Милютин)[53]. Потери России и ее союзников Румынии, Болгарии, Сербии и Черногории, которым в 1877—1878 гг. противостояла одна лишь слабая в техническом и военном отношении Турция, превзошли турецкие потери, что говорит в пользу плохой организации военных действий. В то же время в Крымской войне Россия, в одиночку противостоявшая коалиции четырёх держав, значительно превосходивших её в техническом и военном отношении, понесла меньшие потери, чем её противники, что свидетельствует об обратном. Боевые части, покорявшие Кавказ до начала войны, отличались инициативностью и решительностью, высокой слаженностью действий пехоты, кавалерии и артиллерии. На вооружении русской армии имелись ракеты системы Константинова, которые применялись при обороне Севастополя[55], а также на Кавказе, на Дунае и на Балтике. ФлотВеликобритания и Франция вступили в войну с Россией, полагая, что парусные линейные корабли могут ещё иметь военное значение. Соответственно парусные суда участвовали в 1854 году в действиях на Балтике и на Чёрном море; однако опыт первых месяцев войны на обоих театрах боевых действий убедил союзников, что парусные корабли потеряли практическую ценность как боевые единицы. Однако Синопское сражение, успешный бой русского парусного фрегата «Флора» с тремя турецкими пароходофрегатами, а также оборона Петропавловска-Камчатского, в котором с обеих сторон участвовали парусные корабли, свидетельствуют об обратном. Союзники имели значительный перевес по всем типам кораблей, причем паровых линейных кораблей в российском флоте не было вообще. На тот момент английский флот по численности являлся первым в мире, французский был на втором, а русский на третьем месте. Значительное влияние на характер боевых действий на море оказало наличие у воюющих сторон бомбических пушек, показавших себя эффективным оружием для борьбы как с деревянными, так и железными кораблями. В целом, Россия успела до начала войны в достаточной мере вооружить свои корабли и береговые батареи такими орудиями. В 1851—1852 годах на Балтике началось строительство двух винтовых фрегатов и переделка в винтовые трех парусных кораблей. Основная база флота — Кронштадт, была хорошо укреплена. В состав кронштадтской крепостной артиллерии, наряду со ствольной артиллерией, входили также ракетные установки, предназначенные для залпового огня по кораблям противника на дистанции до 2600 метров. Особенностью военно-морского театра на Балтике являлось то, что из-за мелководья Финского залива крупные корабли не могли подойти непосредственно к Санкт-Петербургу. Поэтому в ходе войны для его защиты по инициативе капитана 2 ранга Шестакова и при поддержке великого князя Константина Николаевича в рекордно короткие сроки с января по май 1855 было построено 32 деревянные винтовые канонерские лодки. А в последующие 8 месяцев ещё 35 винтовых канонерок, а также 14 винтовых корветов и клиперов. Паровые машины, котлы и материалы для их корпусов были изготовлены под общим руководством чиновника особых поручений кораблестроительного департамента Н. И. Путилова в петербургских механических мастерских. Механиками на вводимые в строй винтовые военные корабли назначались русские мастеровые. Установленные на канонерских лодках бомбические пушки превращали эти небольшие корабли в серьёзную боевую силу. Французский адмирал Пэно писал по окончании войны: «Паровые канонерки, столь быстро построенные русскими, совершенно изменили наше положение». Для обороны Балтийского побережья впервые в мире русские применили подводные мины с химическими контактными взрывателями, разработанными академиком Б. С. Якоби. Руководство Черноморским флотом осуществлялось имевшими значительный боевой опыт адмиралами Корниловым, Истоминым, Нахимовым. Основная база Черноморского флота — Севастополь от нападения с моря была защищена сильными береговыми укреплениями. До высадки союзников в Крыму укреплений для защиты Севастополя с суши не существовало. В 1853 г. Черноморский флот вёл активные боевые действия на море — обеспечивал переброску, снабжение и артиллерийскую поддержку русских войск на Кавказском побережье, успешно боролся с турецким военным и торговым флотом, вёл бои с отдельными паровыми кораблями англо-французов, проводил обстрелы их лагерей и артиллерийскую поддержку своих войск. После затопления 5 линейных кораблей и 2 фрегатов с целью блокады входа в Северную бухту Севастополя, остальные парусные корабли Черноморского флота использовались в качестве плавучих батарей, а пароходы для их буксировки. В 1854—1855 гг. мины на Чёрном море русскими моряками не применялись, несмотря на то, что сухопутные войска уже применяли подводные мины в устье Дуная в 1854 году и в устье Буга в 1855 г. В итоге возможность применения подводных мин для блокирования входа союзного флота в Севастопольскую бухту и другие гавани Крыма осталась неиспользованной. В 1854 году для обороны побережья Северного моря Архангельское адмиралтейство построило 20 вёсельных 2-х пушечных канонерских лодок, и ещё 14 в 1855 г. Турецкий военно-морской флот насчитывал 13 линейных кораблей и фрегатов и 17 пароходов. Командный состав ещё до начала войны был усилен английскими советниками.