Развитие законодательства о деятельности военных судов в послепетровский период

Законодательство Российской империи о суде претерпело радикальное преобразование во время судебной реформы, осуществленной Александром II во второй половине XIX в.

Значимость и действенность судебной и военно-судебной реформ Александровского периода истории подтверждается тем, что принятое законодательство действовало без значительных изменений вплоть до 1917 г.

Попытки пересмотра законодательства о деятельности судов предпринимались и ранее, в том числе ближайшими преемниками Петра I.

Для этих целей неоднократно создавались комиссии, которых в исторический период от правления Петра до Александра всего было десять.

Так, при Петре I (1722-1730 гг.) была учреждена четвертая комиссия (первые три также работали при Петре I), официально названная «Комиссией 1728».

В ее состав, кроме чиновников, входили депутаты от дворянства от каждой губернии. Комиссия должна была составить сводное Уложение на основании национального, исторически сложившегося законодательства, однако она не успела даже приступить к работе, поскольку смерть Петра I прекратила ее существование.

Следующая, пятая комиссия была создана по указанию императрицы Анны Иоановны (1730-1740 гг.) для составления нового Уложения на основании русских и иностранных источников. Эта комиссия известна под именем «Уложенной Комиссии» 1730 г.

За одиннадцать лет работы она составила две главы Уложения: о суде и о вотчинах, но вследствие кончины императрицы не получивших законодательного утверждения.

В 1754 г. уже при императрице Елизавете Петровне (1741-1761 гг.) учреждается новая комиссия, которой было поручено «сочинить законы ясные, всем понятные и настоящему времени приличные».

На эту шестую комиссию, известную под именем «комиссии сочинения Нового уложения», возлагалась задача составления Уложения по делам: судным, о правах состояния вотчинным, и уголовным.

Через год комиссия составила две части Уложения: судную и криминальную. Однако в силу различных причин они одобрены и утверждены не были.

В последующем данный орган был преобразован в новую, седьмую по счету комиссию, которая продолжала функционировать до 1767 г.

Результатом ее деятельности были три части Уложения: «о суде», «о розыскных делах» и «о состояниях подданных», но ни одна из этих частей также не получила одобрения.

В 1767 г. в период царствования Екатерины II (1762-1796 гг.) начала работать восьмая комиссия, отличавшаяся от всех ранее действовавших своим представительным составом.

14 декабря 1766 г. императрица издала манифест, которым учреждался законопроектный орган, получивший название «комиссии для сочинения проекта нового Уложения». В нее были делегированы все сословия (дворяне, граждане, крестьяне, духовенство), а также представители государственных структур: от Сената, Синода, коллегий и Канцелярий. Екатерина вручила комиссии своеобразный наказ, известный в истории под именем «Большого Наказа».[76]

«Большой наказ» представлял собой трактат, в котором императрица изложила главнейшие положения права и политики выдающихся философов XVIII в. и в первую очередь француза Монтескье. Иначе говоря, наказ являлся своеобразной инструкцией для составления нового Уложения. Членам комиссии предлагалось руководствоваться также всем предшествующим законодательством и наказами, данными сословным представителям.

Однако грандиозная попытка правового реформирования Екатерины II окончилась также неудачей: проект нового Уложения составлен не был.

Причины этих неудач (как видно, общие для всех комиссий) заключались в стремлении сочинить новое Уложение, тогда как первоначально необходимо было привести в порядок существовавшие законы. Кроме того, в тот период не имелось подготовленных кадров профессионалов, которые – могли бы квалифицированно выполнить ставившиеся перед комиссиями нормотворческие задачи.

С вхождением на престол Павла I кодификационные работы были предприняты вновь и его указом 1796 г. была учреждена девятая комиссия, известная под названием «комиссии для составления законов».

Ей предписывалось собрать существующие нормативы и составить из них три книги законов: «уголовных, гражданских и дел казенных».

В течение пяти лет комиссия составила часть уголовного сборника и несколько глав о судопроизводстве и о вотчинах. Однако смерть императора Павла прекратила ее функционирование.

Новый император Александр I манифестом 1802 года взамен коллегий образовал основные отечественные министерства (первоначально в количестве 8), а в 1804 г. учредил десятую комиссию, которая просуществовала до 1826 г.

С 1808 по 1812 гг. в состав указанной комиссии входил выдающийся мыслитель того времени М. Сперанский, который, вооружившись идеями Локка и Монтескье, предложил официально узаконить в России три ветви власти: законодательную, исполнительную и судебную.

Взяв за образец кодекс Наполеона, Сперанский на его основе составил проект отечественного гражданского уложения. Но в 1812 году в связи с войной, нашествием Наполеона М. Сперанский, как западник, был отстранен от дел и без суда и следствия направлен в далекую ссылку, в Пермь под надзор полиции. Лишь в 1821 году Сперанский был возвращен из ссылки и снова стал во главе законодательной комиссии.

Николай I (1825-1855 гг.), придя на смену брату, преобразовал бывшую комиссию во второе Отделение и предложил Сперанскому продолжить работу над совершенствованием законодательства.

При Николае I под руководством М. Сперанского была реализована вековая задача по изданию «Полного Собрания законов Российской империи» в 45 томах. Свод законов был напечатан в конце 1832 года и вступил в действие согласно Манифесту царя от 31 января 1833 года, с первого января 1935 г.

В последующем издаваемые законы печатались как «сводные Продолжения» указанного Свода. Последнее Сводное Продолжение было издано в 1912 г.

Свод Законов Российской Империи (ПСЗ РИ) состоял из разрядов (т.е. разделов).

Восьмой разряд, под названием «законов уголовных», был представлен в одном томе № XV и содержал в себе нормы (законы) о преступлениях и наказаниях и законы об уголовном судопроизводстве.

Несмотря на то, что Свод Законов должен был представлять собой собрание всех законов, однако на самом деле он не объединил в себе всех отраслей права. В него не вошли, в том числе и военные постановления. Свод военных постановлений был издан позднее, в 1839 году.

Следует отметить, что в период работы всех комиссий по кодификации законодательства и в общем контексте этой работы также предпринимались попытки изменения как военно-уголовного законодательства, так и законодательства о военных судах.

Так, еще при Анне Иоановне в 1730 г. была учреждена комиссия под председательством фельдмаршала Миниха, которой поручалось рассмотреть вопросы улучшения состояния армии и пересмотреть воинские артикулы, изданные при Петре I. Однако комиссия с этой задачей не справилась.

Новая комиссия для пересмотра артикулов была учреждена в период царствования Елизаветы Петровны, в 1754 г. и прекратила свою работу после нескольких заседаний в 1759 г., предложив внести в артикулы лишь незначительные изменения чисто формального свойства.

Столь же неплодотворной явилась работа и Екатерининской комиссии 1762 г. Как видно из наказа комиссии для составления нового уложения, Екатерина II предполагала заняться приведением в порядок военных постановлений позднее, что не осуществилось вследствие неудач, постигших процесс составления нового общего уложения.

В силу указанных обстоятельств созданная Петром I система военных судов оставалась практически в неизменном виде и продолжала действовать вплоть до военно-судебной реформы 1867 года.

Следует отметить, что в 1771 г. при Екатерине II вновь был учрежден неоднократно ликвидируемый постоянный военных суд (кригсрехт) в Петербурге подобно аналогичному нижнему военному суду, действовавшему на постоянной основе со времен Петра I в Москве (с 1723 г.)

Этот суд состоял под ведением начальника Петербургского гарнизона, асессоры (заседатели) в него назначались по очереди из полков гарнизона.

Компетенция военных судов при преемниках Петра I претерпевала определенные изменения, то уменьшаясь, то увеличиваясь в своем объеме.

При этом сужение подсудности дел военным судом было связано, в основном, с предметным (родовым) признаком подсудности дел.

Так, уже вскоре после смерти Петра I, императорским Указом от 3 марта 1726 г. военнослужащие стали подсудны военным судам только за преступления против военной службы.

По всем же другим делам об «обидах и прочих ссорах и во взятках» они судились в гражданских судах.

Исключение было сделано лишь для военнослужащих, проходивших службу в гвардейских частях, ввиду их особого статуса. Гвардейцы по всем делам оставались подсудны военным судам, но уже в 1727 г. это исключительное правило и для них перестало существовать.

Однако такое положение продлилось недолго. Уже при Императрице Анне в 1733 г. появился Указ, запрещающий судить военнослужащих в гражданских ведомствах. Предписывалось отсылать их для суда в свои полки.

Далее Указом Екатерины II в 1782 г. военнослужащих разрешалось судить по уголовным делам в общих судах лишь в исключительных случаях, а именно когда обвиняемый находился далеко от своей части, и поблизости не было других воинских частей. При указанных обстоятельствах военнослужащего мог судить гражданский суд, но наказание обвиняемому назначалось все же по воинским законам.

Приговоры по таким делам не направлялись по судебным инстанциям, а утверждались губернаторами или генерал-губернаторами, которые пользовались властью военных начальников по отношению к гарнизонным полкам. В необходимых случаях (осуждения за тяжкие преступления) приговоры направлялись губернаторами на утверждение в военную коллегию.

В дополнение к этому Указу в 1792 г. было разъяснено, что общим судом в этих случаях могут быть подсудны только нижние чины и при том не из дворян.[77]

В 1797 г. Павел I вновь закрепил исключительную подсудность военнослужащих только военному суду.

Значительно снизилась предметная подсудность военных судов с изданием в 1775 г. «Учреждения для управления губернией». В соответствии с указанным нормативом гражданские дела с участием военнослужащих стали подсудны общим судам.[78] То есть, с этого времени военные суды стали судами исключительно уголовной юрисдикции.

Что же касается персонального (субъектного) признака, то подсудность уголовных дел военным судам в России послепетровских времен постоянно имела тенденцию к расширению.

В период правления Елизаветы Петровны, по ее Указу 1761 г. юрисдикция военных судов была распространена на чинов горного ведомства, т.к. оно само получило статус военной организации.

С 1767 г. военным судом стали подсудны и землемеры во время производства ими генерального межевания.[79]

Император Александр I также расширил полномочия военных судов: они стали рассматривать дела о преступлениях, совершенных чинами ведомства путей сообщения, государственных конных заводов, а также дела на гражданских лиц, совершивших политические преступления.[80]

Необходимо отметить, что в период царствования Александра I, перед началом Отечественной войны 1812 г., был принят специальный военно-правовой акт – Устав полевого судопроизводства.

Согласно его нормам во время ведения армией боевых действий военному суду подлежали все воинские чины и все чиновники и лица, принадлежащие к армии, а также шпионы и жители занимаемых армией областей по преступлениям, определяемым военным Полевым Уложением.[81]

Но наибольшего расширения подсудность уголовных дел военным судам получила в период царствования Николая I. Все гражданские чины, состоявшие на службе в военно-сухопутном и морском ведомствах, наравне с военнослужащими, и в мирное время были подсудны военным судам.

Кроме того, юрисдикция военных судов широко стала распространяться и на лиц, не имевших отношения к военному ведомству.

Основанием для направления дела в военный суд, как правило, служил вид совершенного преступления – нарушение важнейших интересов армии и флота или особая опасность для общественного или государственного спокойствия.

Так, в 1827 г. Николай I указал, чтобы «виновные..., изобличенные в действиях против войск..., судимы были для скорейшего окончания разрешения оных дел военными судами».

В 1833 г. по делу о краже рубленого каната, найденного в одной из купеческих лавок, царь наложил резолюцию: «судить военным судом... и впредь всех тех купцов и мещан Империи, которые в краже казенного имущества изобличены будут».

В 1844 г. Николай указал, что «злонамеренных людей, участвующих в убийстве преданных нам горских старшин, повелено судить военным судом», а в другом указе – «виновные, изобличенные в продаже китайцам опиума, предаются военному суду».

В результате издания многочисленных указаний подобного рода к окончанию царствования Николая I военным судам стали подсудны субъекты 70-ти категорий, из которых 30 – за совершение любого преступления, а 40 – лишь за некоторые уголовно-наказуемые деяния.

Для сравнения заметим, что в 1839 г. военным судам были подсудны дела о лицах 36 категорий.[82]

Очевидно, что значительное расширение подсудности уголовных дел военным судам объяснялось тем, что Николай I, напуганный восстанием декабристов (1825 г.), польским восстанием (1830-1831 гг.) и рядом других политических событий, боялся возможных либеральных изменений и использовал военную юстицию для усиления уголовной репрессии в государстве и для укрепления монархического строя.

Однако указы Николая I, как и его предшественников, не имели системного характера, вновь изданные нормативы, как правило, не отменяли более ранних.

В середине XIX в., из-за консервативной позиции царя и его окружения в судопроизводстве образовалась путаница и волокита при рассмотрении дел.

Оценивая уголовно-процессуальное законодательство России того периода, А.Ф. Кони писал, что оно представляло собой «бессвязное собрание самых разнородных и разновременных постановлений, в результате чего уголовные дела, наряду с общими судами, рассматривались «специальными сословными и ведомственными судами, границы подсудности которых далеко не всегда были ясны».[83] С таким суждением современника, видимо, трудно не согласиться.

Итак, более чем вековой (130-летний) период в истории России – от Петра I до царствования Александра II (правление которых связано с проведением виднейших и разнообразных реформ в жизни государства) в области военного правосудия можно охарактеризовать следующими положениями.

1. Созданная впервые Петром I система военных судов практически осталась неизменной до военно-судебной реформы 1867 г.

2. Значительному изменению в направлении расширения подверглась подсудность военным судам уголовных дел.

К середине XIX в. военным судам стали подсудны дела не только всех военнослужащих и гражданских чинов, занимающих должности в войсках, но и значительной части других категорий граждан, в том числе должностных лиц (чинов) горного ведомства, военного корпуса инженеров путей сообщения, части землемеров, а также иных категорий граждан (всего до 70-ти видов субъектов).

Такое положение во многом объяснялось политическими мотивами: восстание декабристов, польское восстание, буржуазная революция во Франции, борьба в России за отмену крепостного права и ряд других политических событий внутри страны и за рубежом, боязнь либеральных изменений заставили царизм искать пути самосохранения существующего строя. Одним из них являлось укрепление репрессивного режима, включая военные суды.

Правительству в 1825 г. при малейшей попытке самого скромного преобразовательного начинания приходилось убеждаться, что, касаясь чего-либо одного, нельзя было задеть и всего целого. Здание империи или требовало основательной перестройки, или же его не следовало трогать...

Охранительно-консервативная политика власти превратилась в агрессивно-реакционнную, а Россия, по выражению историка Соловьева, – в «Николаевскую тюрьму».[84]

3. Вследствие наступления периода войн, с целью ускорения судопроизводства в военных судах расширялся круг военных начальников, которым предоставлялось право утверждения приговоров судов. Для дел незначительных («маловажных») устанавливался сокращенный (т.е. упрощенный) порядок уголовного судопроизводства.

Особенности военного судоустройства и судопроизводства в период войны 1812 г. определялись специальными нормативами: Полевым военным уложением и Уставом полевого судопроизводства.

4. Важным моментом эпохи правления Николая I было издание при непосредственном участии М. Сперанского «Полного собрания законов» (в 45 т.) и «Свода законов Российской империи» (в 15 т.)

Приват-доцент Б.И. Сыромятников в статье «Законодательство императора Николая I», опубликованной в 1913 г., давал вполне оправданную двойственную оценку этому труду.[85]

С одной стороны «если мы вспомним, что Свод Законов появился всего за четверть века до того момента, когда началось уже широкое преобразовательное движение «эпохи великих реформ» и произошел великий сдвиг в жизни русского народа, то нам станет совершенно ясно, что Свод Законов с его национально-историческими основами, зачатый в грехе реакции, уже устарел в самый момент своего издания. Это действительно, скорее был надгробный памятник, который успела заживо поставить себе николаевская Россия, чем кодекс, которому предстояло направить русскую жизнь по руслу «закона» и ее истинных национальных потребностей. В этом смысле Свод Законов действительно запоздал, завершив своим появлением почти полуторастолетнюю историю попыток императорского дома обобщить и привести в порядок законодательство страны и сделать его удобным в практическом применении.

С другой стороны, указывает там же Б.И. Сыромятников, «труд Сперанского не пропал даром. Как бы то ни было, но приведение в известность и систематическая обработка колоссального законодательного материала (30.920 актов собрано только в одном Полном Собрании Законов), который до тех пор пребывал в совершенно хаотическом состоянии, при всяких условиях, представлялось делом очевидной практической полезности, не говоря уже о том толчке, какой был дан изданием кодификаторских трудов Сперанского русской научной мысли вообще и отечественной науке права в особенности».

С учетом указанных исторических событий и на фоне отмеченных социально-политических реалий были затеяны новые преобразовательные начинания, сравнимые по своей грандиозности с реформами Петра I. Они, как известно, оказали огромное влияние на развитие государственных и общественных отношений.

Все они были вызваны к жизни изменившимися условиями общественного развития России и в первую очередь потребностями экономического развития.

Последней предпосылкой для реформ явилось поражение России в Крымской войне 1853-1856 гг.

Война показала не только политическую, экономическую и военную слабость России, но и невозможность сохранения старой феодально-крепостнической системы.

Обострение после войны классовых противоречий внутри страны и сложная международная обстановка заставили правительство отменить крепостное право и провести другие реформы: финансовую, земскую, городскую, полицейскую, военную, судебную, образовательную и другие.

Среди них важное место занимает и военно-судебная реформа.