Прощаясь и с пушкой, и с жизнью: он пал.

И горцы готовы орудие взять,

Готовы на Русских его направлять,

Но, бледен, как выбежит наш Верещагин –

Солдат он с Назаровым в бой обращает![39]

И Воины храбрые с криком «Ура!»

Пошли врукопашную – сбита орда!

Бегут шахрисабзцы, Солдаты их бьют,

Врагам на жизнь права никак не дают!

А вскоре и весть получил Джура-бий[40],

Что Кауфман войско эмира разбил,

Что Русские скоро придут в Самарканд,

Что будет навек покорён и Коканд!

И горцы ушли, и бандиты ушли,

Солдаты вздохнули – и кушать пошли.

Но то не конец был ужасному бою:

Орда самаркандцев стоит под стеною!

И после затишья опять и опять

Бросалась на стены жестокая рать,

Палили из ружей, стреляли в упор:

Таков был жестокий судьбы приговор!

Погибло уже сорок девять Солдат,

А двести и вовсе без сил уж лежат…

Решили: засесть во дворце и сражаться,

Пока не закончатся силы держаться!

А как их не станет, то всё здесь взорвать,

Чтоб в плен никого не взяла вражья рать,

Ведь лучше погибнуть, чем в рабство попасть –

Решили: в бою надо с честью всем пасть!

Всю ночь мы готовились к новому бою,

Ведь злые враги наши грозной толпою

В проломы рвались и всё время стреляли,

Но Воины приступы все отбивали.

А все наши вестники в плен попадали,

Поэтому там об осаде не знали,

Но Кауфман с войском идёт к Самарканду –

Спасенье несёт от безжалостной банды!

Настал пятый день Самаркандской осады,

Два местных возникли у нашей ограды:

Они принесли нам хорошую весть,

Что преданный старец здесь, в городе, есть[41]!

А вскоре и сам аксакал к нам пришёл,

Прислал он еды нам: баранов привёл,

Принёс нам и хлеба, привёз молока –

И жизнь у Солдат стала очень легка!

Как солнце взошло, новый день засиял,

Джигит аксакалов к дворцу прискакал.

Принёс он благую поистине весть –

Что Кауфман с войском почти уже здесь!

Солдаты, послушав записку, рыдали

От счастья, и долго там все ликовали,

Как в праздник, молились и все целовались,

Но орды ещё под стеной оставались!

Настало восьмое июня. Пришёл

фон-Кауфман славный и в город вошёл:

Солдаты могучие и Казаки

Пришли – задрожали тогда все враги!

Вошли с трёх сторон в Самарканд наши силы

И вскоре врагов всех загнали в могилы,

А вскоре на вылазку из цитадели

Пошли осаждённые – песни запели!

Каза́ки врагов пополам разрубают[42],

Солдат со штыками враги избегают:

Орда, очень грозная некогда, ныне

Рассыпалась в ужасе по всей долине!

Их рубят и жгут – Самарканд весь пылал,

Пока его кровью Солдат заливал;

Тогда учинили жестокую бойню –

Зато после этого стало спокойней!

Да, Русский не резал, не жёг и не грабил,

Пока его злиться джихад не заставил!

Как только джихад Русский Воин раздавит,

Так мирным и добрым, как прежде, он станет!

Сожгли мы базар[43] в наказанье восставшим:

Свершилась расплата за полсотни павших,

За две сотни раненых и за коварство,

Что исстари правило ханством бухарским!

Мы многих мятежников там изловили,

Сурово в те дни мы бухарцев казнили:

Повешены сотни на пепле базара

И сотни расстреляны – вот она, кара!

Но мирных не трогал Солдат горожан;

Любой пощажён, кто кричал здесь «Аман!»[44]

Так было, так есть и так будет всегда –

Безвинного мы не убьём никогда!

…Солдаты не просто врагов победили –

Они ещё Англию злую разбили,

Что скопища против Царя подымала,

Что братству народов великих мешала!

Когда Романовский Джизак штурмом взял,

Он странные трупы везде увидал:

Не местных сарбазов[45] то были тела –

Британцев здесь смерть в свой чертог забрала!

Британия всем мятежу помогала:

Советником, фунтом, оружьем… Бросала

Она семена люто-злобной вражды

В пески – исламистами те проросли!

Но у исламистов проблемы возникли:

Солдаты России в их земли проникли,

Побили их, скопища их разогнали,

А крепости пламени злому предали!

Британия новых земель возжелала,

В рабов превратить всех людей возмечтала,

Но Царь не позволил: народы приял

Под кров свой и волю им всем даровал.

Войной их гнели все эмиры и беки –

Теперь же туркмены, таджики, узбеки,

Киргизы, казахи и каракалпаки

Уже не грызутся, как злые собаки!

Им Царь мир принёс, подарил им свободу…

А что ещё нужно любому народу?

Однако должны мы вернуться к рассказу –

На это зовёт нас и сердце, и разум.

Враги побросали оружье, сдались,

А все, кто сумел убежать, забрались

В глубокие норы, где света не видно;

Эмиру же стало за проигрыш стыдно[46].

Письмо он прислал, где сказал, что Царю

Отдаст он навеки всю землю свою,

Что сам пойдёт в Мекку, издержки заплатит,

Рабов всех отпустит, все силы потратит,

Чтоб Русским ущерб возместить. И тогда

фон-Кауфман понял, что враг навсегда

Царю покорился, что хан злой сдаётся,

Что Слава Российская к небу несётся!

Закончил бы я здесь великую песню,

Когда не желал рассказать вам о мести,

Что злых шахрисабзцев давно поджидала,

О Славе Российской, что не увядала!

Все земли бухарские дали эмиру,

Чтоб он ими правил, как встарь, и по миру

Восточному тишь и покой разлились,

А вот шахрисабзцы Царю не сдались!

Слились интересы Царя и эмира:

Разбить надо горцев для вечного мира!

Веками они лишь себе подчинялись,

Эмирам столетиями не сдавались!

Они в своей крепости горной сидели,

Врагов разбивая, никак не хотели

Служить ни эмиру, ни Царской России –

Но в горы отправятся Русские Силы:

фон-Кауфман им захватить приказал

Ту крепость, какую ни разу не взял

Эмир ни один, но теперь на врагов

Идёт наш Абрамов[47] – разбить их готов!

Могучая сила на город идёт –

Пред ней любой враг на колени падёт,

Повалится в ноги, пощады запросит –

И весть о походе всем песня разносит:

Трах-трах-тарант –

Мы ходили в Самарканд!

Много горя напримались,

Как чрез реку преправлялись!

Много ядер к нам летело,

Только мало нас задело!

Наше дело таково,

Что не бойся ничего!

И со смелостью такой,

Со лихою головой

Мы всегда бухарцев бьём,

Мы им жизни не даём!

Из себя на вид он ловок,

Да душой, трусишка, робок!

Коль идёшь к нему на штык –

От тебя сейчас он прыг!

Его храбрость мы видали –

В Самарканде испытали!

Он ведь храбр до тех лишь пор,

Пока не пришло в упор!

Он ведь храбр до тех лишь пор,

Пока не пришло в упор, –

Удирать тогда он скор:

Убегает, словно вор!

А мы, Русские Солдаты,

Угощать их тороваты:

Смело мы в огонь идём

И бухарца крепко бьём!**

Настал жаркий август. В двенадцатый день

Пришёл к Шахрисабзу наш Воин-кремень.

И начал готовиться к бою Солдат,

И песни, как раньше, повсюду звучат:

Ой, между гор,

Ой, между гор

Ахалцих стоит,

Ахалцих стоит.

А вокруг – стена,

А вокруг – стена,

Ров широк лежит,

Ров широк лежит.

Там турецкая рать,

Там турецкая рать:

Стоит сила грозная,

Стоит сила грозная.

Несметное число,

Несметное воинство –

Палят пушки вражии,

Палят пушки вражии.

Блестят ножи,

Блестят ножи острые,

Свистят пули,

Свистят пули меткие.

А Паскевич-граф

Очень зол на врагов:

Не любит он,

Не любит их баловать.

Уж как взговорит он

Своим громким голосом:

«Ой, храбрый мой,

Мой Ширванский полк!

Пойди, возьми,

Пойди, возьми Ахалцих!»

Ой, как тронулся,

Вот пошёл Ширванский полк!

Шаг ступил –

За ров махнул,

Другой ступил –

Свалил стену крепкую.

Рукой махнул –

Побил силу вражию,

Огнём дохнул –

И воспылал турецкий град!

Ой, как солнышко

За горы спряталось, –

А на вражьей стене

Реет знамя Русское!

А как Русский Царь

Хвалит храбрых Воинов:

Ширванский полк

Графу он пожаловал.

Дай Боже нам

За Царя костьми лечь,

Век верно служить

С нашим графом храбрым.

Носить его,

Носить имя славное,

И покорить Царю

Всю землю турецкую!***

Под песни мы создали две батареи.

Палить в нас из города стали, зверея,

Враги-шахрисабзцы, но был в том подвох:

Где пушки стоят, командир понять смог.

И ночь наступила. Войска подошли,

Во тьме они вскоре все цели нашли.

Как солнце взошло, так пальба началась,

И к вечеру в правой стене создалась

Немалая брешь, но у левой стены

Успехи орудий ещё не видны[48].

Сказал всем Солдатам Абрамов-герой:

«Пойдёмте, солдатушки, смело на бой![49]»

Под пулями Воины лестницы ставят,

А с той стороны их одних не оставят:

Готовится к бою другая колонна –

На приступ пойдут и её батальоны!

Как только Солдаты на стену взбежали,

Враги все позорно от них побежали,

А вскоре все вместе мы в город вошли –

И быстро мы склады врага подожгли!

Горит первый город, в огне и дыму

Враги наши мечутся, словно чуму

С безумьем на них навели наши люди –

Теперь шахрисабзцы пред нами на блюде!

На штык напоролось немало врагов:

Теперь с нами биться никто не готов!

Мы много разбойников там истребили,

Сожгли мы гнездо их – и всё разорили!

А город, что выше, сам сдался Солдатам:

Никто там не хочет подобной расплаты!

Вот так отомстили мы им за разбои,

За то, что погиб не один Русский Воин

От рук шахрисабзцев, могучих бойцов,

Как видно, пред Русскими – не храбрецов;

Итак, край далёкий навек замирён,

Теперь он Царю навсегда покорён!

Заключение. 2017 г.

Вот так наши силы себя проявили:

Немало побоищ врагам учинили,

И били их сильно везде и всегда:

Разбита навеки вся вражья орда!

Примером служить эти Люди всем будут –

О подвигах их никогда не забудут,

О силе солдатского Русского Духа,

Что твёрже скалы и прозрачней возду́ха[50].

Советским Солдатам тот дух помогал,

Когда басмачей наш Мелькумов[51] гонял.

И псковским десантникам дух тот помог –

И злобный Хаттаб[52] победить нас не смог.

Так пусть эта песня воодушевляет

Всех тех, кого сила в бою оставляет,

Всех тех, кто с фанатиком в Сирии бьётся –

Да будет же так, что ИГИЛ[53] не спасётся

От сильной десницы России могучей,

Пусть над головами фанатиков тучей

Всегда грозно русский летит самолёт –

Пусть он агарянский разрушит оплот!

На бой с терроризмом обязанподняться