Коррупция и кризис власти при Путине

После двадцати лет «демократических» реформ в России началась окончательная утрата всех нравственных устоев, совести, существовавших традиций, дружбы, взаимопонимания и поддержки друг друга. Основным мерилом человеческих ценностей обществу навязли денежный мешок, уничтожили всякие устремления но совершенствованию единой среды обитания. Человеческий эгоизм, его пороки как «мертвая вода» стали уничтожать все живое и здоровое.

Кризис власти, ее нравственное разложение — вот го, с чем необходимо сейчас бороться и что преодолевать. Власть перестала защищать людей, государственные интересы, она стала своей противоположностью, пожирая общество, умышленно отторгая народ от участия в решении больших и малых вопросов управления. Она сделала все, чтобы разрушить последние остатки государственного и общественного контроля за чиновником. Вот почему и необходим комплекс политических, социально-экономических, законодательных, правовых, организационных, воспитательных, просветительских, кадровых и прочих мер. Гарантом от произвола людей во власти должна быть хорошо продуманная и отработанная система мер. Работа по их подготовке, а тем более по реализации, невероятно сложная, требующая длительного времени. И, как я уже отмечал, вряд ли исполнима в российской действительности.

Тем не менее, позволю назвать ряд конкретных предложений, в первую очередь для того, чтобы власть, как это уже повелось, не обвинила нас, оппозицию, в том, что мы лишь только критикуем и не предлагаем реальных шагов.

Начну с того, о чем не устаю повторять, — Совет Федерации российского парламента должен формироваться путем прямых, тайных выборов всем населением страны. Это позволит повысить уровень и значимость народного представительства в органах государственной власти, снизит уровень коррупционности. Закон о выборах членов Совета Федерации необходимо разработать и принять в ближайшем будущем, а сами выборы провести одновременно с избранием депутатов Государственной Думы.

Не дал какого-либо оздоровления и новый порядок формирования губернаторского корпуса. Напротив, он удалил народ от власти и сделал ее фактически бесконтрольной и безответственной. В связи с этим следует вернуться к существовавшей практике выборов глав исполнительной власти регионов. Сделать это будет несложно, достаточно реанимировать ранее действующее избирательное законодательство и исключить всякое воздействие и вмешательство в выборы исполнительной и муниципальной властей.

Пришло время упразднения федеральных округов. Они выполнили свою задачу по ослаблению центробежных сил в Российской Федерации. У нас избыток власти и чиновников. Вместе с этим необходимо сохранить межрегиональные оперативные, следственные структуры МВД и российской прокуратуры. Сохранить и межрегиональные арбитражные суды, выполняющие роль кассационных инстанций. Высвободившиеся профессионально подготовленные и незапятнанные кадры направить на укрепление министерств и ведомств, региональных органов власти.

* * *

Президент Медведев недавно заговорил о необходимости изменений в судебной системе, однако каких-либо конкретных предложений им пока не обнародовано, но он обеспокоен укоренившейся необъективностью, злоупотреблениями властью и подкупом судей, которые, к сожалению, приняли распространенный характер.

А ведь представители левой оппозиции в Государственной Думе при обсуждении законопроектов о судебной деятельности еще в 90-х годах, отмечая их очевидные изъяны, предупреждали о неизбежности появления тяжелых последствий. Пожизненность и несменяемость судей в совокупности с недопустимо высокой неприкосновенностью сделали судебную власть фактически бесконтрольной. Судебная система, построенная по принципу замкнутого круга, неизбежно начинает подвергаться внутреннему гниению и разложению. Тем более что правосудие у нас в основном стало единоличным. Я за судебную и депутатскую неприкосновенность, но уровень ее должен быть на порядок ниже. Такова российская, а не зарубежная действительность. Неприкосновенность должна быть, но только при исполнении лицами, наделенными ей, своих служебных обязанностей, а не тогда, когда они, например, дебоширят, в пьяном состоянии управляют автомобилем или вовсе застигнуты на месте совершения преступления.

К сожалению, за 10 лет судебной реформы мы так и не подошли к реальной независимости судей, и в первую очередь — социальной, их самих, а также близких родственников. Вот почему власть «телефонного права» большого начальника не уменьшилась, а напротив — усилилась.

В сфере отправления правосудия остались неразрешенными многие прежние проблемы, к ним добавились новые. Поэтому для повышения объективности и независимости судей необходим комплекс мер. Часть из них выношу на всеобщее обсуждение.

Считаю, что судебная система и прокурорский надзор должны формироваться без всякого участия в этом органов исполнительной власти и президентских структур. Судьи всех верховных федеральных судов, а также областных, краевых и республиканских, должны назначаться Федеральным Собранием на пленарных заседаниях. Порядок подбора кандидатов в судьи и голосования определяется федеральным законом.

Что касается судей городского, районного уровня, мировых судей, они должны избираться на 5–7-летний срок, на всенародных выборах путем прямого тайного голосования, на альтернативной основе. Отбор кандидатов должен производиться законодательными органами власти субъектов Федерации, с утверждением списков кандидатов в судьи на пленарных заседаниях.

Совет Федерации самостоятельно подбирает кандидатуру на должность генерального прокурора РФ и назначает его на пленарном заседании. Таким образом, Федеральное Собрание формирует судебную власть, прокуратуру и контролирует их деятельность. Для этого создаются специальные комитеты (комиссии), которые готовят необходимые материалы для обсуждения на пленарных заседаниях, организуют и проводят проверки заявлений о злоупотреблениях, недостойном поведении высших судебных и прокурорских чинов. Сейчас же все это взяла на себя администрация президента.

* * *

Уже отмечалось, что Путин несет прямую ответственность за то, что при его правлении так и не было сформировано развитых надежных механизмов государственного и общественного контроля за деятельностью лиц, находящихся во власти. Созданная по его инициативе Общественная палата — скорее всего увод российского общества от решения острых вопросов. Общественная палата заведомо была обречена на свою недееспособность в силу порядка ее формирования и состава.

В связи с этим целесообразно рассмотреть вопрос о создании на федеральном уровне с наличием составных частей на местах общественного комитета по контролю за поведением чиновников с наделением его некоторыми государственными полномочиями. Такая постановка вопроса не будет противоречить конституционным положениям.

Восстановить конституционные полномочия Государственной Думы по подбору и назначению председателя Счетной палаты без всякого участия в этом президента страны.

Существенно изменить Федеральный закон «О парламентском расследовании» с тем, чтобы каждая палата Федерального Собрания могла самостоятельно формировать свои комиссии по проверке тех или иных недостойных деяний, совершенных высшими должностными лицами, с возможностью взаимного включения в них (при желании) своих представителей.

Коррупция во многом базируется на искаженном порядке формирования руководства президентских, федеральных структур власти и управления не по деловым качествам, а по принципу знакомства, личной преданности, угодливости и кумовства.

Система клановости породила атмосферу затхлости и вседозволенности. В этой ситуации было бы целесообразным одновременно поменять на федеральном уровне руководящее и среднее звено управленцев в правоохранительных органах, судах и прокуратуре. Новое комплектование провести из числа периферийных работников, в частности, сибирских, северных регионов, исключив любое выдвижение из «питерских», «московских», «южан» и «дальневосточников». Убежден: результат будет положительный. Ради этого государству стоит потратиться, деньги для этого найдутся.

Как утверждают эксперты, на подкуп чиновников ежегодно используется сумма, равная примерно 1/3 расходной части федерального бюджета, львиная доля в них принадлежит «теневой экономике», которая дает почти 40 % валового внутреннего продукта страны. Оборот этих денег фактически не контролируется и не отслеживается государством. В сфере «теневой экономики» отмываются и грязные доходы, используемые в последующем на взятки.

Принятый пять лет назад Федеральный закон о противодействии в легализации преступных доходов оказался неэффективным, повязал по рукам и ногам правоохранительные органы в противостоянии этому злу. И не случайно. Законопроект был подготовлен бывшим депутатом Госдумы А. Шохиным в соавторстве с банковскими работниками. Госдумой был проигнорирован мой альтернативный законопроекте «противодействии в легализации незаконно нажитого». Одно из главных расхождений в проектах: в шохинском — «преступные доходы», в моем — «незаконные». По шохинскому варианту: нельзя препятствовать отмыванию до тех пор, пока не будет установлена преступность деяния, пока не будет приговора. На это уходят годы. Конечно, от имущества и денег ничего не остается.

Шохин полностью вывел из-под ответственности банки, отмывающие деньги, ибо наше законодательство не предусматривает уголовного наказания в отношении юридических лиц. Мой законопроект предлагал противостоять отмыванию любых грязных доходов, полученных незаконно, в том числе и преступным путем, любыми физическими и юридическими лицами. Надо в срочном порядке внести существенные изменения в действующий закон или отменить его, приняв новый, с иной концепцией противодействия отмыванию незаконно полученных доходов.

Необходимо разобраться с посредническими фирмами, частными лицами, особенно в сфере снабжения населения товарами, торговли продуктами. Мало того, что они искусственно взвинчивают цены, обирают производителей, многие вопросы решаются здесь через подкуп чиновников.

В этой связи следовало бы оказать всяческую поддержку потребкооперации, в первую очередь на селе, деятельность которой можно подправлять и в разумной мере осуществлять за ней государственный контроль. Ведь речь изначально идет о защите интересов российских граждан.

* * *

Значительная (большая) часть населения страны занята трудом не в сфере государственных, муниципальных учреждений и предприятий, а в бизнесе, в коммерческих структурах, в которых распространенный характер получили подношения, подкуп, материальная благодарность, оказание услуг руководителям за совершение тех или иных действий в интересах дающего. Именно здесь, в гуще людских масс, и укореняется, крепнет психология того, что надо «дать» и только таким способом можно решить социальные, бытовые, производственные и прочие вопросы. Эта искаженная психология людей потом переносится и на отношения с представителями власти.

Однако государство имеет ограниченные возможности правового воздействия на столь опасные явления в сфере бизнеса и коммерческой деятельности. В связи с этим есть необходимость внести в наше законодательство единое понятие должностного лица со всеми вытекающими из этого последствиями.

Следует существенно расширить число преступлений, за совершение которых в виде дополнительного наказания может применяться конфискация имущества. И в первую очередь — за преступления экономической, финансовой, банковской направленности.

Конфискация должна обращаться на все имущество виновного лица, за исключением того, которое необходимо для постоянного пользования проживающих с ним несовершеннолетних детей, престарелых родителей, инвалидов.

Незамедлительно принять меры по существенному ограничению при поступлении в ведомственные высшие учебные заведения (МВД, ФСБ, прокуратуры) детей высоких должностных лиц этих ведомств, обеспечив расширенный приток способных абитуриентов с периферии.

В совместном ведении Российской Федерации и ее субъектов, наряду с прочими вопросами, находится обеспечение законности, правопорядка, общественной безопасности. Исходя из этого, необходимо установить практику проведения комплексных проверок состояния законности, борьбы с преступностью, иными правонарушениями в регионах страны с последующим их обсуждением по ведомствам или на координационном совете при Генеральной прокуратуре РФ. При необходимости результаты докладывать президенту страны. Координирующую роль при проверках должны взять на себя органы прокуратуры.

Поводом и основанием для проверок могут быть общее неудовлетворительное состояние законности и правопорядка в республике, крае, области или конкретные письма граждан, выступления средств массовой информации о злоупотреблениях властью, недостойном поведении ответственных должностных лиц.

Судебные, правоохранительные органы необходимо ограждать от семейственности и клановости, а там, где они уже достигли угрожающих масштабов, принять незамедлительные меры. Конечно, для судей, прокуроров, работников правоохранительных органов необходимо вводить порядок декларирования не только доходов, но и расходов при осуществлении крупных покупок.

Это далеко не полный перечень предложений в сфере государственного устройства и правоохранительной деятельности, однако даже его частичная реализация, уверен, даст оздоровление.

* * *

Следует заметить, что подобные вопросы занимают многих людей. О коррупции и мерах по ее обузданию сегодня говорят почти все, и даже сами жулики, казнокрады и мздоимцы, но со своих позиций, со своими оценками и интересами. Смею утверждать, что масштабы российской коррупции таковы, что она реально стала национальным бедствием, в отношении ее необходимо принимать жесткие и радикальные меры.

Однако замечу, что в России больше говорят и совершенно мало делают для пресечения этого зла. Видимо, тоже не случайно. Если бы соединить всю человеческую энергию, потребляемую на разговоры, заявления, диспуты и т. д. и направить ее на конкретную борьбу с коррупцией, то от нее мало бы что осталось. Не хочу быть голословным. Сошлюсь на факты.

11 мая 2006 года президент России, в то время В. Пути, обратился с очередным посланием к Федеральному Собранию Российской Федерации. С одной стороны, по (то утверждениям, успешно реализуются национальные проекты, с другой — низкий уровень доверия граждан к государственной власти, погрязшей в коррупции, и к крупному бизнесу, которые не оправдали надежд, возникших у миллионов людей в начале 1990-х годов. Такая оценка, в первую очередь, связана с тем, что представители власти и бизнеса, как выразился президент, «пренебрегая нормами закона и нравственности, перешли к беспрецедентному в истории нашей страны личному обогащению за счет большинства граждан».

Казалось, власти и бизнесу вынесен суровый приговор, за которым должны последовать не мнимые, а реальные жесткие меры, в том числе и по определенному изменению государственного устройства, форм собственности и присвоению произведенного национального продукта. Но нет, ничего подобного не последовало, все осталось в прежнем состоянии.

Между тем, коррупция получила наибольший размах за последние 10 лет. В этот период были подобраны и расставлены министры, руководители иных федеральных ведомств и департаментов, определен губернаторский корпус, сформированы суды различных уровней, высшее руководство прокуратуры, следственных подразделений, то есть те люди, при власти и во власти которых и произошел расцвет коррупции. Одни стали откровенными предателями государственных интересов, другие не смогли этому воспрепятствовать.

Это огромная чиновничья инертная масса, которой невозможно или весьма трудно задать новое направление в движении. Она-то, фактически, и стала завалом на пути обнародованных президентом предложений.

Власть, во многом отказываясь выполнять свои прямые обязанности, резко стала деградировать. Рубль для определенной категории людей оказался не заработанным, а присвоенным, и это развращение достигло невиданных доселе масштабов. В России произошла утрата многих нравственных ценностей и устоев.

Мы пока констатируем, что большинство людей с осуждением относятся, например, к взяточничеству. Это хорошо. Плохо другое — опять-таки большинство в обществе считают взятку самым эффективным способом решения вопросов, возникающих у людей во всех сферах жизни. В стране нет и, думаю, долго не будет обстановки всеобщей нетерпимости к мздоимству. В этом во многом виновато государство, которое нередко само провоцирует чиновников на поборы. Давайте вспомним еще недавние времена, когда месяцами не выплачивалась зарплата сотрудникам милиции, учителям, врачам, аппаратным работникам. Нельзя забывать и о тех мизерных окладах, которые являются просто унизительными.

Необходим комплекс мер по государственному и общественному контролю за поведением чиновника. К сожалению, этот механизм пока не выработан. Я достаточно критически отношусь к национальному плану противодействия коррупции, обнародованному летом 2008 года. Он больше по форме напоминает мне ведомственный план Генпрокуратуры, МВД или Минюста РФ. К тому же в нем отсутствует основная концепция — неукоснительное соблюдение законов всеми, от рядового гражданина до президента страны. А без этого план — не план, а механический, схоластический набор мер. К тому же он пронизан идеей, что коррупция якобы находится где-то в низах и именно там надо с ней бороться, но не в верхах.

Это совершенно неверный взгляд, и я уверен, что со мной согласятся многие. Смею утверждать, что власть, коррумпированная снизу доверху, сама с собой бороться не будет.

* * *

Остановимся на понятии «коррупция». Ее определение в международном праве в основном сводится к тому, что коррупция обозначается как злоупотребление государственной, муниципальной (местной) властью для получения выгоды в личных целях чиновника.

8 ноября 1990 года была принята Конвенция Совета Европы об отмывании, выявлении и конфискации доходов от преступной деятельности. К сожалению, Россия ратифицировала ее лишь 28 мая 2001 года. Наверное, не надо объяснять, почему так поздно. Ответ прост. Ельцинской команде, растаскивающей национальное достояние страны по частям, в которой главной фигурой был Б. Березовский, конвенция в случае ее ратификации была бы пусть небольшим, но все же препятствием для казнокрадства и жульничества.

27 января 1999 года Совет Европы принял Конвенцию об уголовной ответственности за коррупцию, а 4 ноября 1999 года Конвенцию о гражданско-правовой ответственности за нее.

И одним из самых весомых актов является Конвенция ООН против коррупции от 31 октября 2003 года, которая является комплексным универсальным международным договором, препятствующим развитию и распространению коррупции во всех сферах жизнедеятельности.

Все названные конвенции ратифицированы Российской Федерацией, являются для нас обязательными в исполнении.

Теперь о российских законах, направленных на усиление противодействия коррупции. Традиционно мы начинаем говорить о Конституции Российской Федерации, потом приводим законы, регулирующие порядок прохождения государственной службы, о судоустройстве, прокурорском надзоре, называем уголовный и административный кодексы, иные законодательные акты, ведомственные нормативные документы и многое другое. А теперь у нас есть специальное законодательство по противодействию коррупции. Законодательных, нормативно-правовых актов тьма, а коррупция как процветала, так и продолжает процветать.

Почему? Ответ на поверхности. Во-первых, как уже отмечалось, продажный чиновник никогда не обеспечит неукоснительного исполнения законов. Во-вторых, по злому умыслу тех же чиновников из президентских, правительственных структур, некоторых народных избранников многие российские законы несовершенны. Они — полумеры и даже хуже того в предупреждении беловоротничковой служебной преступности.

Из этого следует один очень важный вывод — без великой кадровой революции невозможно нанести ощутимый удар по коррупции.

Обратимся к Основному закону страны. Его отдельные конструкции, на мой взгляд, носят незавершенный характер, а сам закон, ориентированный в своей сути на демонтаж прежней системы, так и не стал надежной базой для развития истинного народовластия.

Совет Федерации систематически потрясают коррупционные скандалы. Не в последнюю очередь и потому, что он формируется не путем прямых тайных выборов всем населением страны. В нем находятся представители руководителей исполнительной власти субъектов Федерации и «посланцы» законодателей тех же регионов. Их выдвижение в Совет Федерации фактически происходит кулуарно, зачастую по подсказке из Кремля, а побудительными мотивами назначения нередко становятся корыстные интересы отдельных должностных лиц. Вот почему представителями республик, краев, областей в Совете Федерации нередко становятся люди, ранее не имевшие никакого отношения к региону.

И еще один серьезный конституционный изъян — концентрация огромной власти в руках президента, власти, переходящей в абсолютизм. Этим, несомненно, злоупотребляют люди из его окружения.

Процедура отрешения президента от занимаемой должности за неблаговидные поступки, предусмотренная ст. 93 Конституции РФ, является громоздкой и фактически нереализуемой. Отсюда проистекают бесконтрольность и вседозволенность. А где есть безответственность, безнаказанность, там и разложение власти.

Конституция не содержит положений об императивном мандате, о праве избирателей заявить о досрочном прекращении полномочий депутата Госдумы. Само Федеральное Собрание фактически лишено какого-либо контроля за исполнительной властью. Не надо обманывать себя, что оно контролирует правительство во время принятия, исполнения федерального бюджета. Не контролирует!

Очевидно разрушает независимость прокурорского надзора и та часть ст. 129 Конституции РФ, где закреплено, что прокуроры республик, краев, областей, Москвы и Санкт-Петербурга назначаются генеральным прокурором РФ по согласованию с субъектами Федерации, в том числе и главами исполнительной власти.

* * *

В этих условиях специальное законодательство по противодействию коррупции просто необходимо, хотя повторюсь, что по сравнению с началом 90-х годов у нас есть законы, регулирующие порядок пребывания на служебной стезе, законы о судопроизводстве, а также законы, регулирующие ведомственную деятельность, есть административный, уголовный кодексы и т. д.

Необходимость в специальном законодательстве проистекает из того, что оно является базой, вокруг которой и на основе которой должны разрабатываться и приниматься все правовые нормы по противодействию коррупции, и в первую очередь те, что в сути своей носят предупредительный характер. Применение уголовного кодекса — это последнее воздействие, к которому прибегают только тогда, когда не сработали все остальные меры. К сожалению, у нас в стране все наоборот, на первое место вышли уголовно-репрессивные формы предупреждения зла.

Мы должны иметь специальное законодательство, ибо этого требуют и международные конвенции, к которым Россия присоединилась.

Если говорить о содержании президентских инициатив, то они какой-либо радикальности не несут. Закон о противодействии коррупции содержит определение коррупции и предусматривает в обязательном порядке внесение деклараций о доходах для всех чиновников и еще раз закрепляет понятие конфискации имущества виновных лиц. Внесены изменения в закон о правительстве, обязывающие всех членов правительства представлять декларации о своих доходах.

Два других закона приняты в связи с ратификацией Конвенции ООН об уголовной ответственности за коррупцию от 31 октября 2003 года. Они уточняют порядок прохождения службы в правоохранительных органах, в прокуратуре и на судебном поприще, уточняют порядок внесения деклараций о доходах, наделяют финансовые, оперативные службы дополнительными полномочиями по проверке достоверности заявленных деклараций и по отысканию имущества, незаконно нажитого или не указанного в декларациях.

При обсуждении законопроектов в первом чтении споры развернулись по ряду существенных моментов. Например, по кругу лиц, которые обязываются представлять декларации. Президент ограничился чиновниками, их супругами и несовершеннолетними детьми. Считаю, что декларации должны подаваться в обязательном порядке супругами и в отношении всех лиц, находящихся на иждивении государственного и муниципального служащего. Социальное положение несовершеннолетнего ребенка мало чем отличается по доходам от студента вуза или иного учебного заведения.

Такая поправка мною была внесена ко второму чтению по законопроектам, но она не нашла поддержки у нынешнего думского большинства в лице фракции «Единая Россия», и прошел президентский вариант.

Состоялась большая дискуссия по самому понятию «конфискация имущества». В законопроекте оно сводилось к изъятию только незаконно полученного, в том числе и от ценных бумаг, запущенных в оборот чиновником.

Моя позиция заключается в другом. Конфискации подлежит все имущество виновного лица, за исключением того, что остро необходимо для проживания находящихся на его иждивении несовершеннолетних детей, престарелых родителей и инвалидов. Иными словами — конфискацию надо рассматривать, как дополнительное наказание. Только тогда можно получить реальный успех в противодействии коррупции. Однако опять это предложение не нашло поддержки у того же думского большинства. Как и предложение о недопустимости нахождения в правительстве лиц, состоящих в любом родстве, поправки об увеличении составов преступлений, в которых предусматривалась бы конфискация имущества, в первую очередь за преступления, совершенные в финансовой, банковской и хозяйственной сферах.

Были споры и по другим моментам, но они менее значимы.

* * *

Несколько слов о развитии российского антикоррупционного законодательства за последнее десятилетие. Еще в 1995 году мною были заявлены два законопроекта: «О борьбе с коррупцией» и «О борьбе с организованной преступностью». В их разработке активное участие приняли сотрудники Генеральной прокуратуры. Мы весьма благодарны А.И. Долговой, доктору юридических наук, профессору, заведующему отделом Академии прокуратуры, за ее труд, настойчивость и последовательность.

Почему два законопроекта? Да потому, что коррупция является «крышей» для организованной преступности в силу продажности чиновников, и в первую очередь сотрудников правовых ведомств. Поэтому наступление должно идти одновременно по двум направлениям. К сожалению, об этом частенько забывают как в правительстве, так и в Генеральной прокуратуре, в правоохранительных органах.

Проекты тяжело проходили в Госдуме, еще тяжелее в Совете Федерации, тем не менее они были одобрены законодателями.

Но бывший президент Б. Ельцин отказался их подписывать. Законопроекты были доработаны с учетом ряда высказанных им замечаний и вновь одобрены Федеральным Собранием, но их постигла та же участь, что и первые варианты. А потом настала очередь Путина, который через своих представителей в Госдуме дал понять, что он против данных законодательных инициатив.

Что не нравилось в них команде Ельцина? В первую очередь то, что они предусматривали создание специальной парламентской комиссии по проверке фактов коррупции, иных нарушений законов высшими должностными лицами, в том числе и президентом. Почему и президентом? Все дело в том, что ст. 93 Конституции РФ закрепляет положение, что президент может быть отрешен от должности в случае совершения им только государственной измены или иного тяжкого преступления. Все остальные негативные моменты в поведении главы государства не берутся во внимание.

А теперь вспомним содержание закона «О прокуратуре Российской Федерации», в котором черным по белому записано, что в органах прокуратуры не могут состоять на службе люди, скомпрометировавшие себя или совершившие преступления любой степени тяжести. Таким образом к работнику прокуратуры, судье предъявляются более высокие требования в сфере нравственности, чистоты и честности в поведении, чем к президенту.

К сожалению, такая формулировка ст. 93 Конституции РФ при абсолютной неприкосновенности президента фактически выдает ему индульгенцию на совершение иных преступлений. Конечно, хотелось бы верить, что ни один президент их никогда не совершит, хотя по указанию Ельцина, например, выбрасывали за борт парохода в енисейские воды господина Костикова, его помощника по информационной политике. И все же редакцию части 1 ст. 93 Конституции РФ считаю некорректной относительно главы государства.

Что еще не понравилось ельцинскому окружению в нашем законопроекте? Это те же декларации о доходах в отношении чиновников высокого ранга и членов их семьи. То, что сегодня в определенной мере присутствует в законах Медведева.

И еще один оспоренный момент. Команда Ельцина во всеуслышание и не стесняясь заявила, что под действие антикоррупционного закона не могут подпадать помощники президента. Их логика сводилась к тому, что президент является главой государства, но не является должностным лицом. А коли так, то и они не являются таковыми. Очевидная нелепость, но ее приводили в качестве аргумента против принятия закона «О борьбе с коррупцией».

На самом деле все было гораздо проще. Президентская власть отвергала саму идею принятия антикоррупционного законодательства. В условиях варварской приватизации понятие «законность» было выброшено на свалку.

Считаю уместным сослаться на высказывание А. Лифшица, бывшего помощника президента Ельцина. Отвечая на вопрос одной из московских газет, он заявил примерно так: мол, активная борьба с коррупцией и организованной преступностью может торпедировать все экономические реформы в России. После этого несложно сделать вывод о нравственной стороне всех этих реформ.

Безусловно, в то время господствовал криминал. Его влияние на экономику, общественную жизнь в настоящий момент несколько ослабло, но не настолько серьезно, чтобы люди чувствовали себя свободными, защищенными от насилия и воздействия денежного мешка.

* * *

В связи с этим хочу остановиться на главных причинах коррупции в России. Они во многом базируются на происходящих процессах, той ситуации, в которой оказалась страна.

В 1990-е годы в России произошел отход от прежней системы власти, прежних жизненных устоев. Создался определенный вакуум, который и заполнили лица с криминальной ориентацией. Они проникли как во власть, так и в сферу экономики, социальной жизни.

Не будем вдаваться в подробности, чего больше хотели и чего не предвидели творцы так называемых демократических реформ. В одном уверен, что Лозунги о демократии, о политических и прочих свободах, о правах человека оказались всего лишь ширмой, за которой произошел передел собственности, породивший класс крупной буржуазии. Что касается прав и свобод человека, то о них почти тут же забыли.

Жизненные процессы проистекали в состоянии всеобщего хаоса и невиданного доселе правового разложения власти и общества, что и стало питательной средой для коррупции и организованной преступности. О чем тут рассуждать, когда один из творцов перемен Г. Попов, будучи мэром Москвы, в начале 1990-х годов фактически ратовал за легализацию взяточничества. По его выражению, ему было неудобно, когда он не знал, сколько и кому надо дать денег, чтобы решить тот или иной вопрос.

Еще один творец псевдоперестройки А. Яковлев провозгласил и двигал тезис: «Разрешено все, что не запрещено законом». Прежние законы выбросили на свалку, а новые еще не появились. Все запреты были сняты. Хоровод вели безнравственность, безответственность, вседозволенность и безнаказанность. Правовой нигилизм в 90-х годах достиг невиданного масштаба, и из его пропасти нам придется выбираться не один десяток лет.

Прежние причины коррупции продолжают существовать, а некоторые из них отяготились еще сильнее. Речь идет о семейственности во власти. Это было при Ельцине, усилилось при Путине и остается при президенте Медведеве.

Государственная власть как на федеральном, так и региональном уровне зачастую строится по принципу землячества, клановости, кумовства, личной преданности руководителю, но не по принципу знания дела, профессионализма и честности.

Все это, очевидно, не требует каких-то расшифровок, как и подтверждение того, что подобный процесс формирования «элиты» федеральной власти «из питерских» стал уже оскорбительным для всей остальной России.

В стране фактически не задействован механизм ротации кадров в сфере управления, что лишь усиливает коррупцию. А если ротация и происходит, то опять в пользу представителей северной столицы.

Должен отметить, что между ветвями судебной власти, между ними и прокуратурой, между прокуратурой и следственными комитетами неизбежно возникают споры и противоречия по поводу правоприменительной практики, сути законов, регулирующих их деятельность, полномочий и компетенции. Могу утверждать, что эти споры у президента и председателя правительства, в Федеральном Собрании решаются в основном в пользу тех ведомств, которые возглавляются питерскими однокашниками. Однако принятые по спорам решения зачастую бывают необъективными и не в интересах общества и государства.

Не в последнюю очередь уровень коррупции зависит и от работы правоохранительных органов, судебной системы. А здесь, как говорится, вопросов хоть отбавляй. Беспокоит укоренившаяся торговля сотрудниками профессиональными интересами, низкий уровень подготовленности следственных кадров, разобщенность, постоянные конфликтные ситуации между руководством следственных подразделений и прокурорами.

* * *

Я был и остаюсь противником создания Следственного комитета при прокуратуре РФ. Это стратегическая ошибка, которую допустили в первую очередь президент и Федеральное Собрание. Следствие фактически поставили над надзором, а это всегда сопряжено с печальными последствиями. Они уже есть. Тысячи людей незаконно арестованы. Однако ошибку в какой-то мере можно исправить, вернув прокурору полномочия по отмене незаконно принятых следователями процессуальных решений.

Я против образования единой федеральной следственной службы. Ее создание неизбежно вызовет новые противоречия в правоохранительной системе, конфликтность и волокиту в реагировании на совершенные преступления, безответственность ведомств в предупреждении правонарушений. К тому же Следственный комитет при МВД России уже и сейчас расследует более 80 % уголовных дел.

Как компромиссный вариант можно рассмотреть вопрос о передаче по подследственности в МВД всех дел о посягательствах на жизнь и здоровье граждан. За прокурорскими же следователями необходимо сохранить расследование дел о должностных преступлениях, о преступлениях, совершенных судьями и работниками правоохранительных органов, прокуратуры.

Заметим, что в последнее время ограничения в отношении граждан, к сожалению, стали более массовыми. Причин тому много, остановлюсь лишь на некоторых.

По ранее действовавшему законодательству, если не брать во внимание некоторые трагические периоды жизни общества и государства, можно сказать со времен судебной реформы Александра II, главной целью и обязанностью судебного рассмотрения считалос