Александр в Египте (332-331 гг. до н. э.)

(Арриан, «Анабасис Александра», III, 1-4)

После того, как были пройдены Сирия и Финикия, Александр продолжил путь к Египту через Палестину, где ему оказал сопротивление город Газа, который был взят штурмом после 2-месячной осады. Египет, вооруженные отряды которого были уничтожены в битве при Иссе, был сдан сатрапом Мазаком без всякого сопротивления. Александр не касался местных обычаев и религиозных верований, в целом сохранил систему управления Египтом, поддержав ее македонскими гарнизонами. В Египте Александр пробыл полгода с декабря 332 до н. э. по май 331 до н. э. Там он основал город Александрию, который вскоре стал одним из главных культурных центров древнего мира.

Александр пошел на Египет, куда первоначально и собирался, и, выступив из Газы, на седьмой день прибыл в египетский город Пелусий. Флот его из Финикии направился также в Египет, и он застал свои корабли уже в Пелусийской гавани. У Мазака, перса, которого Дарий поставил сатрапом Египта, не было персидского войска, и он, узнав об исходе сражения при Иссе, о позорном бегстве Дария и захвате Александром Сирии, Финикии и значительной части Аравии, беспрепятственно впустил Александра в страну и ее города. Он ввел в Пелусий гарнизон, кораблям велел подняться по реке до Мемфиса, а сам отправился к Гелиополю. Нил оставался у него справа, земли, через которые пролегала его дорога, добровольно покорялись ему. Пересекши пустыню, он явился в Гелиополь, а оттуда, переправившись через реку, прибыл в Мемфис, где принес жертву разным богам, в том числе и Апису, и установил празднество с состязаниями гимнастическими и мусическими. На него съехались знаменитости из Эллады. Из Мемфиса ок поплыл вниз по реке к морю, взяв с собою щитоносцев, лучников, агриан, а из всадников – царскую илу, составленную из гетайров. Придя в Каноп, он проплыл кругом залива Мариа и вышел там, где сейчас находится город Александрия, названный по имени Александра. Место показалось ему чрезвычайно подходящим для основания города, который, по его мнению, должен был здесь процветать. Его охватило горячее желание осуществить эту мысль, и он сам разметил знаками, где устроить агору, где и каким богам поставить храмы – были посвященные эллинским богам, был и храм Исиды Египетской – и по каким местам вести кругом стены. По этому поводу он совершил жертвоприношение, и оказалось оно благоприятным.

Существует еще такой рассказ, вполне, по-моему, вероятный. Александр хотел оставить строителям знаки, по которым они и вели бы стену, но у них не было ничего, чем сделать на земле метки. Тогда один из строителей придумал, забрав всю муку, которую воины привезли в сосудах, рассыпать ее на земле там, где укажет царь, и таким образом описать круг, по которому он рассчитывает обвести город стенами. Над этим случаем задумались прорицатели, особенно же Аристандр из Телмесса, который во многих случаях правильно предсказывал Александру. Он сказал, что город будет изобиловать всем, в том числе и плодами земными...

Александра охватило желание отправиться к Аммону в Ливию; он хотел вопросить бога – говорили, что предсказания Аммона сбываются в точности и что именно он предсказал будущее Персею и Гераклу... Александр стремился подражать и Персею, и Гераклу; вдобавок, происходя из рода обоих, он возводил свое происхождение к Аммону, как возводят мифы происхождение Геракла и Персея к Зевсу. Итак, он отправился к Аммону, рассчитывая, что он в точности узнает о том, что его касается, или по крайней мере сможет сослаться на прорицание оракула.

До Паретония он прошел, как рассказывает Аристобул, 1600 стадий вдоль моря по пустыне, но местами отнюдь не безводными, а затем повернул в глубь материка, где находился оракул Аммона. Дорога идет сыпучими песками среди безводной пустыни. Над Александром, однако, и его спутниками пролился обильный дождь, и это приписано было божественному вмешательству. Божественному вмешательству приписали и следующее: южный ветер в этой стране, начав дуть, почти совсем заносит дорогу песком; следы дороги исчезают, и, рловко в море, нельзя понять, куда идти по этому песку; признаков, указывающих дорогу, нет: нет ни горы, ни дерева, ни неподвижных холмов, по которым путники определили бы свое направление, как моряки по звездам.

Войско Александра блуждало, и проводники сомневались в дороге. Птолемей, сын Лага, рассказывает, что перед войском появились две змеи, наделенные голосом; Александр велел проводникам довериться божеству и следовать за ними, и змеи указали им дорогу к оракулу и обратно. Аристобул же рассказывает – и чаще всего именно так и рассказывают, – что перед войском летели два ворона и что они именно и служили Александру проводниками. Что божество споспешествовало Александру, это я могу подтвердить, да это правдоподобно и само по себе; в точности же этого рассказа заставляют усомниться разные его версии.

Область, где находится храм Аммона, представляет собой кругом сплошь песчаную безводную пустыню, среди которой находится небольшое пространство (в самом широком месте оно простирается самое большее на 40 стадий), сплошь засаженное плодовыми деревьями, маслинами и финиковыми пальмами, и единственное в окрестности, где есть орошение. Ключ, бьющий здесь, ничем не похож на ключи, которые бьют в других местах. В полдень вода в нем холодна на вкус, а на осязание кажется совсем ледяной. Когда солнце склоняется к вечеру, она становится теплее, от вечера и до полуночи все теплеет и в полночь делается совершенно горячей. С полуночи она постепенно охлаждается, на рассвете она уже холодна и в полдень совершенно ледяная. Эти изменения совершаются постепенно и каждый день. Есть там и соль, которую уже в готовом виде выкапывают из земли. Жрецы Аммона привозят ее в Египет. Отправляясь туда, они кладут ее в корзиночки, сплетенные из листьев финиковой пальмы, в подарок царю или кому другому. Зерна у нее крупные (попадались больше чем в три пальца) и чистые, как хрусталь. Египтяне и прочие благочестивые люди пользуются этой солью при жертвоприношениях, считая, что она чище морской. Александр пришел в изумление и восторг от этого места; он вопросил бога и, услышав ответ, который, по его словам, пришелся ему по душе, вернулся в Египет той же самой дорогой, как рассказывает Аристобул. Птолемей, сын Лага, говорит, что он пошел другой – прямо на Мемфис.

Битва при Гавгамелах¹ (1 октября 331 г. до н. э.)

(Арриан, «Анабасис Александра», III, 11-15)

Битва при Гавгамелах (1 октября 331 г. до н. э.) – решающее сражение между армиями Александра Македонского и Дария III, после которого Персидская империя прекратила свое существование.

Дарий² со своим войском простоял в ту ночь в том строю, в каком первоначально построились, потому что они боялись, как бы неожиданно не напали на них неприятели...

Именно, войско Дария было построено следующим образом:

...на левом его фланге стали бактрийские³ всадники и с ними дай и арахоты, за ними стали персы: всадники вперемежку с пехотинцами, за персами сузиане, за этими кадусийцы. Таков был строй от левого фланга до центральной части всей боевой линии. С правого фланга были поставлены всадники из Келесирии⁴ и из Месопотамии; на правом же фланге стояли лидийцы, за ними парфяне и саки, за ними тапуры и гирканы, за ними, наконец, албаны и сакесины; эти последние тоже доходили до центральной части строя. В центре, где находился сам царь Дарий и его родственники⁵, стали телохранители царя, персы, индусы и так называемые выселенцы, т.е. выселенные с родины карийцы и мардские стрелки. В глубине строя стояли уксии, вавилоняне и племена, жившие по берегу Красного моря, и ситакены. Перед левым флангом, против правого фланга Александра, стали скифские и бактрийские всадники числом до тысячи, и сто серпоносных колесниц⁶. Слоны и пятьдесят серпоносных колесниц были поставлены около царского отряда Дария. Перед правым флангом были поставлены еще пятьдесят колесниц и всадников из Армении и Каппадокии⁷. Наемники греческие стояли по обе стороны царя и его приближенных персов против самой македонской фаланги, как единственные равные ей по силе.

Войско Александра было построено таким образом: правое его крыло заняла македонская конница гетайров, перед ней стал царский отряд, которым командовал Клит⁸, сын Дропида... Всей македонской конницей командовал Филота, сын Пармениона⁹. Рядом с фалангой македонцев стал первый вспомогательный отряд щитоносцев македонской конницы, а за ним другие щитоносцы, командовал ими Никанор, сын Пармениона... Левый фланг македонской фаланги занимал отряд Кратера, сына Александра, и сам же Кратер командовал левым крылом пехоты. Рядом с ним стояли всадники союзников, которых возглавлял Эригий, сын Лариха. Рядом с ними на крайнем левом фланге стояли фессалийцы под начальством Филиппа, сына Менелая. Всем же левым флангом командовал Парменион¹⁰, сын Филоты, вокруг него толпились фарсальские всадники, самые сильные и многочисленные из всей фессалийской конницы.

12. Таков был строй Александра с фронта. Но он поставил вторую линию, чтобы его фаланга была двусторонняя. Командирам этого второго строя он предписал, чтобы они, если увидят, что персы окружают их людей, оборачивались им навстречу и принимали на себя удар варваров... Впереди всего строя стали всадники из наемников под командой Менида. Впереди царского отряда и других отборных частей стала половина агрианов¹¹ и стрелки Балакра. Эти заняли место против серпоносных колесниц... Все войско Александра состояло из семи тысяч всадников и около сорока тысяч пехоты.

13. Когда оба войска приблизились друг к другу, то можно было-разглядеть, как Дарий и окружавшие его персидские телохранители и индусы, и албаны, и выселенные с родины карийцы, и мардские стрелки стояли против самого Александра и его царского отряда. Тогда Александр повел свое войско, выдвигая все больше свое правое крыло, а персы пошли вперед, напирая больше на свое левое крыло. Вот уже скифские всадники вошли в соприкосновение с передовыми отрядами армии Александра, а он все продвигался вправо и уже собирался сойти с ровной местности, находившейся перед строем персов. Тогда царь Дарий, видя, что македонцы отходят на неровные холмистые места, испугался, как бы не оказались бесполезными для него заготовленные им серпоносные колесницы, отдал приказ передовому отряду левого фланга объехать правое крыло, которое вел сам Александр, и воспрепятствовать их дальнейшему продвижению. Когда это стало приводиться в исполнение, Александр приказал наемным всадникам, бывшим под командой Менида, напасть на наступающих неприятелей. Тогда против конницы Александра бросилась скифская конница и стоявшая вместе с ней конница бактрийцев; превосходя численно небольшие силы неприятельского отряда, они легко его оттеснили. Тогда Александр приказал выступить против скифов пэонцам во главе с Аристоном и наемническим силам, и варвары подались. Однако бактрийцы и другие, столкнувшиеся с пэонцами и наемническими всадниками Александра, остановили своих воинов, обратившихся в бегство, и снова восстановили конную битву. Больше всего людей пало со стороны Александра, потому что их подавляла масса варваров и потому что скифы и их лошади были лучше снаряжены для битвы. Но македонцы выдержали их натиск и, сами переходя в наступление мелкими отрядами, выбивали их из строя.

Между тем варвары двинули против Александра и свои серпоносные колесницы, чтобы привести в замешательство его фалангу. Но в этом они особенно сильно просчитались. Как только они двинулись, одни из них были засыпаны стрелами агриан и лучников Балакра, стоявших впереди македонской конницы, у других македонцы резали постромки, стаскивали с них колесничих и, обступив лошадей, забивали их. Некоторым колесницам, однако, удалось проехать через ряды противников. Но те, согласно данному приказу, расступались, чтобы пропустить колесницы мимо себя. В большинстве таких случаев оказывалось, что и сами колесницы и люди, против которых они скакали, оставались неповрежденными. Но и такие колесницы попадали в руки конюхов в войске Александра или царских щитоносцев.

14. Когда Дарий повел свой строй в наступление, Александр приказал Арете ударить на тех всадников, которые объезжали его правый фланг, с целью его окружить, а сам вел свое войско, все время вытягивая его в колонну. Когда же всадникам, бросившимся на помощь правому крылу, которому угрожало окружение, удалось в одном месте разорвать строй варваров, он, повернувшись в сторону прорыва и поставив как бы клином македонскую конницу и стоявшую с ней фалангу, бросил ее бегом и с боевыми кликами прямо на самого Дария. После этого в скором времени он овладел ходом битвы. Окружавшие Александра всадники и сам он с большой силой напирали на врагов, наносили персам удары копьями в лицо, да и фаланга македонская, выступая тесным строем со своими длинными копьями-сариссами наперевес, бросилась на них со всех сил. Тогда уже и раньше напуганному Дарию показалось, что против него направлены сразу все ужасы войны с македонцами, и он первый обратился в бегство. Такой же панике поддались и персидские всадники, окружавшие правое крыло Александра, когда против них со всей силой бросилась конница Ареты.

Начавшееся бегство персов приняло большие размеры. Македонцы преследовали их и избивали бегущих. Однако отряд Симмия и стоявшие с ним всадники не имели возможности принять участия в этом преследовании неприятеля. Они оставались на своем месте и продолжали биться, так как распространился слух, что левое крыло македонской фаланги попало в тяжелое положение. Здесь образовался прорыв фаланги, и через него некоторые части индусов и персидской конницы пробились до самого обоза македонцев. Там завязалась ожесточенная битва. Персы смело бросались на людей, преимущественно не вооруженных, не предполагавших, что кто-нибудь сможет к ним проникнуть, прорвав двойной строй фаланги, да и пленные варвары, видя, что персы перешли в наступление, помогали им избивать македонцев. Однако командиры отрядов, стоявших поблизости от первой фаланги, узнав о происходящем, согласно данному им приказу, быстро обратились в эту сторону, зашли наступающим персам в тыл и перебили многих из тех, кто пробрался к македонскому обозу. Некоторая часть уцелевших персов, подавшись в сторону, спаслась бегством, другая часть, стоявшая на правом фланге персидской армии, не зная о бегстве Дария, объехав левый фланг Александра, напала на всадников Пармениона.

15. Как только положение македонцев стало тяжелым, Парменион поспешно отправил к Александру вестника сказать, что у них продолжается бой и что им нужна помощь. Александр, получив это известие, прекратил преследование персов и, повернув обратно с македонской конницей, бросился во весь опор к правому флангу варваров Прежде всего он напал на обратившихся в бегство парфянских всадников, а затем на часть индусских, главным же образом на лучших персидских. Здесь произошла самая ожесточенная во всей битве схватка. Варвары, стоящие в глубине строя сплоченными отрядами, обратились теперь (против Александра и действовали лобовыми ударами не так, как привыкли действовать в конной битве, бросая дротики или маневрируя конями, но старались сокрушить все, что стояло на их дороге, считая, что в этом единственный путь к спасению; они рубили неприятеля и сами падали от его ударов, потому что сражались не за победу другого, но за свое собственное спасение. В этой схватке пало из рядов гетайров Александра около шестидесяти человек и ранены были сам Гефестион¹², Кин и Менид. Но победа осталась на стороне Александра.

Кому из этих варваров удалось прорваться через конницу Александра, те бросились бежать. Александр же готов был сразиться и с правым флангом неприятеля. Но отважно сражавшиеся на этом фронте фессалийские всадники не оставили Александру никакого дела. Когда он подошел к правому флангу неприятеля, стоявшие там части уже пустились бежать, так что Александр вернулся опять к преследованию Дария. Он преследовал его пока было светло.

Всадники Пармениона тоже преследовали варваров, стоявших против них. Александр, перейдя через реку Лику, расположился лагерем, чтобы дать небольшой отдых людям и лошадям. Парменион же занял лагерь варваров и захватил там слонов и верблюдов.

¹ Гавгамелы – деревня на равнине у восточного берега р. Тигр, недалеко от развалин Ниневии.

² Дарий III Кодоман – персидский царь, правивший в 336-330 гг. до н. э.

³ Бактрийцы, даи и др. – племена, входившие в состав персидской монархии.

⁴ Кемесирия – южная Сирия и Палестина.

⁵ Царские родственники – свита персидского царя, состоявшая из персидской знати.

⁶ Серпоносные колесницы – военные колесницы персидского войска, имевшие серповидные мечи, прикрепленные к колесам и кузову.

⁷ Каппадокия – область в Малой Азии по течению р. Галис.

⁸ Клит – брат кормилицы Александра, спасший ему жизнь в битве при Гранике.

⁹ Филота, сын Пармениона, и др. – имена полководцев Александра. Филота был впоследствии замешан в заговоре на жизнь Александра и казнен.

¹⁰ Парменион – крупнейший полководец Филиппа II. Авторитетный в старейший полководец Александра. Впоследствии казнен за оппозицию восточным порядкам, которые начал вводить Александр. Он был обвинен в заговоре на жизнь царя, в котором был замешан Филота.

¹¹ Агриане – фракийски-македонское племя; его воины составляли отряд пехоты, вооруженный дротиками.

¹² Гефестион – полководец, друг Александра Македонского.

Восстание Спитамена

(Арриан, «Анабасис Александра», IV, 5-6, 16, 17)

Племена Средней Азии только номинально считались персидскими подданными. Когда войска Александра вторглись в их пределы, то встретили особенно сильное сопротивление. Между Оксом (Аму-Дарья) и Яксартом (Сыр-Дарья) в Согдиане и Бактрии в тылу у Александра в 329-328 гг. до н. э. произошло большое восстание согдийских и скифских племен под руководством согдийца Спитамена. Восстание принадлежит к числу важнейших событий из истории борьбы против захватчиков, которую вели свободолюбивые племена, проживавшие на территории нашей родины в Средней Азии.

...Оставленный в цитадели Мараканды¹ македонский гарнизон при нападении, произведенном на него Спитаменом, сделал вылазку, умертвил при этом несколько неприятелей, отразил их всех, и сам без потерь возвратился в крепость. Когда Спитамен узнал, что посланное Александром подкрепление уже подходит к Мараканде, то прекратил осаду крепости и удалился в столицу Согдианы². Фарнух³ и бывшие с ним полководцы поспешили прогнать его совсем из пределов Согдианы и преследовали при отступлении, но неожиданно наткнулись на скифов-кочевников. Тогда Спитамен присоединил к себе около 600 скифских всадников и, ободренный скифской помощью, решился ожидать наступления македонцев...

Близ Мараканды (на берегах Зеравшана ) македонцы были стеснены со всех сторон и бежали на небольшой остров на реке. Здесь скифы и всадники Спитамена окружили их и перестреляли; только немногих захватили в плен и перебили.

Аристобул⁴ рассказывает, что большая часть войска была уничтожена в засаде, так как скифы скрылись в лесах, откуда и напали на македонцев во время самого сражения... Когда до Александра дошло известие об этом,... он решил идти на Спитамена, взяв половину конных гетайров, всех щитоносцев, стрелков, агриан и самых легких из фаланги. Александр пошел с ними в Мараканду, так как узнал, что Спитамен снова возвратился туда и снова начал осаждать его гарнизон в крепости. В три дня Александр прошел 1 500 стадий⁵ и на четвертый день, на рассвете, пришел к городу. Спитамен со своими людьми, услышав о приближении Александра, не остался на месте, покинул город и бежал. Александр непрерывно преследовал его и, придя на то место, где произошло сражение, приказал похоронить воинов, как только позволило время, и преследовал бежавших до пустыни, откуда поворотил назад, опустошил страну и перебил варваров, скрывшихся в укрепленные места, так как было известно, что они участвовали в нападении на македонцев. Таким образом, Александр прошел всю область, орошаемую рекой Политиметом⁶. Где вода теряется, там начинается уже пустыня в этой стороне, а эта река исчезает в песке, хотя она очень обильна водой. Здесь точно так же исчезают и другие реки, которые велики и всегда обильны водой, как-то: Эпард, протекающий через землю мардов, Арей, по которому носит и название страна ариев, и Этимандр⁷, протекающий по земле эвергетов. Все это такие реки, из которых ни одна не меньше фессалийской реки Пенея, протекающей по Темпейской долине и впадающей в море. Политимет гораздо больше Пенея.

С частью своего войска Александр прошел в Согдиану, а Полисперхонту, Атталу, Горгию и Мелеагру⁸ приказал оставаться здесь, в Бактрии⁹, с наказом держать в повиновении страну, чтобы варвары не учинили в ней смуты, и покорить уже отпавших.

Когда все войско, пройдя значительную часть Согдианы, пришло в Мараканду, Александр отослал Гефестиона¹⁰ заселять снова города Согдианы, а Кена¹¹ и Артабаза¹² послал к скифам, так как получил известие, что Спитамен бежал к ним. С остальным войском прошел сам дальше по Согдиане и снова без труда овладел местностями, находившимися еще во власти мятежников. В то время как Александр был занят этим, Спитамен и с ним несколько согдийцев, бежавших в страну скифов, называвшихся массагетами¹³, собрали около себя 600 массагетских всадников и явились с ними перед одним укреплением, в Бактрии; напали на начальника укрепления, не ожидавшего ничего враждебного, и на бывший с ним гарнизон; солдат изрубили, а его самого взяли в плен и держали под стражей. Взятие этого укрепления придало им мужества, и несколько дней спустя они подступили к Зариаспе¹⁴ и хотя не решились напасть на этот город, тем не менее взяли много добычи и угнали ее с собой. В Зариаспе оставалось только немного полубольных всадников-гетайров.

...Узнав о набеге скифов, они собрали между наемниками, оставленными защищать Зариаспу, около 80 всадников с несколькими царскими слугами, пошли на массагетов... и отняли у скифов всю добычу. Но при беспорядочном возвращении назад они попали в засаду Спитамена и скифов, потеряли 6 гетайров и 60 наемных всадников.

Узнав об этом, Кратер¹⁵ поспешно выступил против массагетов... Завязался бой, и победили македонцы...

Кену с его людьми, с отрядом Мелеагра, с 400 приблизительно конных гетайров, со всеми конными аконтистами и теми бактрийцами и согдийцами, которые находились в отряде Аминты¹⁶, царь приказал оставаться на этом месте, повиноваться Кену и зимовать здесь, в Согдиане, как для защиты страны, так и для того, чтобы, если как-нибудь Спитамен зимою сделает набег на эту страну, заманить его в засаду и схватить.

Между тем Спитамен со своими людьми, видя, что все занято македонским гарнизоном и бегство для него повсюду затруднительно, обратился против Кена и его отряда, вполне надеясь победить его в сражении. Придя к Багам, согдианскому укреплению, лежащему на границе между Согдианой и массагетской Скифией, он со своими сторонниками без труда подговорил около 3000 скифских всадников сделать вместе с ним набег на Согдиану. Эти скифы живут в большой бедности, и так как не имеют ни городов, ни определенных жилищ, чтобы бояться и за самое дорогое для них, то их легко было подготовить к тому или другому походу. Когда Кен и его товарищи узнали о приближении с конницей Спитамена, то также вышли ему навстречу со своим войском. Произошла упорная битва, и победили македонцы. В этом бою пало свыше 800 варварских всадников, из конницы Кена около 25 человек и из пехоты – 12. Согдийцы, оставшиеся еще при Спитамене, и многие бактрийцы покинули его во время бегства, пришли к Кену и сдались ему. А скифы-массагеты, так как предприятие их кончилось неудачно, разграбили обоз сражавшихся заодно с ними бактрийцев и согдийцев и убежали со Спитаменом в пустыню. Но когда к ним пришло известие о движении Александра с целью проникнуть в их пустыню, они отрубили Спитамену голову и отослали ее к Александру, чтобы таким образом отклонить опасность от самих себя.

¹ Мараканда – совр. Самарканд.

² Главным городом Согдианы была Мараканда. О какой другой «столице Согдианы» здесь идет речь - неизвестно.

³ Фарнух – ликиец, один из второстепенных придворных Александра, который был послан вместе с военачальниками, так как знал местный язык.

⁴ Аристобул – один из спутников Александра в его походах. Впоследствии описал дела Александра. Из его сочинений, которые использовал и Плутарх и Арриан, дошли незначительные отрывки.

⁵ Стадий – мера длины, равная 177,6 м.

⁶ Река Политимет – совр. р. Зеравшан.

⁷ Река Этимандр – совр. р. Гильменд.

⁸ Полисперхонт, Аттал, Горгий и Мелеагр - полководцы Александра.

⁹ Бактрия – фактически независимая страна в Средней Азии по среднему и верхнему течению Аму-Дарьи, формально входившая в состав Персидского государства.

¹⁰ Гефестион – полководец, друг Александра Македонского.

¹¹ Кен, или Койнос, – один из полководцев Александра, зять Пармениона.

¹² Артабаз – сатрап Дария III, перешедший на службу к Александру.

¹³ Массагеты – племена, проживавшие между Каспийским и Аральским морями.

¹⁴ Зариаспа – древнее название Бактры, центрального города Бактрии. Однако Арриан различал два города, из которых один назывался Зариаспа, а другой – Бактра.

¹⁵ Кратер – один из полководцев Александра.

¹⁶ Аминта – полководец Александра Македонского.

Поход Александра в Индию

(Плутарх, «Сравнительные жизнеописания», «Александр», LVI-LXV)

57. Александр намеревался отправиться в Индию, но, видя, что из-за огромной добычи войско отяжелело и стало малоподвижным, однажды на рассвете велел нагрузить повозки и сначала сжег те из них, которые принадлежали ему самому и его друзьям, а потом приказал поджечь повозки остальных македонян. Оказалось, что отважиться на это дело было гораздо труднее, чем совершить его. Лишь немногие были огорчены, большинство же, раздав необходимое нуждающимся, в каком-то порыве восторга с криком и шумом принялось сжигать и уничтожать все излишнее. Это еще более воодушевило Александра и придало ему твердости. В ту пору он был уже страшен в гневе и беспощаден при наказании виновных. Одного из своих приближенных, некоего Менандра, назначенного начальником караульного отряда в какой-то крепости, Александр приказал казнить только за то, что тот отказался там остаться. Орсодата, изменившего ему варвара, он собственной рукой застрелил из лука.

Около этого времени овца принесла ягненка, у которого на голове был нарост, формой и цветом напоминающий тиару, а по обеим сторонам нароста – по паре яичек. У Александра это знамение вызвало такое отвращение, что он пожелал очиститься от скверны. Обряд совершили вавилоняне, которых царь обыкновенно призывал к себе в подобных случаях. Друзьям Александр говорил, что он беспокоится не о себе, а об них, что он страшится, как бы божество после его смерти не вручило верховную власть человеку незнатному и бессильному. Но в скором времени печаль его была рассеяна добрым предзнаменованием. Начальник царских спальников, македонянин по имени Проксен, готовя у реки Оке место для палатки Александра, обнаружил источник густой и жирной жидкости. Когда вычерпали то, что находилось на поверхности, из источника забила чистая и светлая струя, ни по запаху, ни по вкусу не отличавшаяся от оливкового масла, такая же прозрачная и жирная. Это было особенно удивительным потому, что в тех местах не растут оливковые деревья. Рассказывают, что в самом Оксе вода очень мягкая, и у купающихся в этой реке кожа покрывается жиром. Как обрадовался Александр этому предзнаменованию, можно видеть из его письма к Антипатру. Он пишет, что это одно из величайших предзнаменований, когда-либо полученных им от божества. Прорицатели же утверждали, что оно предвещает поход славный, но тяжкий и суровый, ибо божество дало людям оливковое масло для того, чтобы облегчить их труды.

58. В боях Александр подвергал себя множеству опасностей и получил несколько тяжелых ранений, войско же его больше всего страдало от недостатка в съестных припасах и от скверного климата. Александр стремился дерзостью одолеть судьбу, а силу – мужеством, ибо он считал, что для смелых нет никакой преграды, а для трусов – никакой опоры. Рассказывают, что Александр долго осаждал неприступную скалу, которую оборонял Сисимитр. Когда воины совсем уже пали духом, Александр спросил Оксиарта, храбрый ли человек Сисимитр, и Оксиарт ответил, что Сисимитр – трусливейший из людей. Тогда Александр сказал: «Выходит дело, что мы можем захватить эту скалу, – ведь вершина у нее непрочная». Устрашив Сисимитра, он взял твердыню приступом. В другой раз, когда войско штурмовало столь же крутую и неприступную скалу, Александр послал вперед молодых македонян и, обратившись к одному юноше, которого тоже звали Александром, сказал ему: «Твое имя обязывает тебя быть мужественным». Храбро сражаясь, юноша пал в битве, и это очень огорчило царя.

Перед крепостью, называвшейся Нисой, македоняне остановились в нерешительности, так как их отделяла от нее глубокая река. Став на берегу, Александр сказал: «Почему я, глупец, не научился плавать?» И все же, взяв в руки щит, он хотел броситься в реку… [Текст в оригинале испорчен.] Когда Александр прекратил битву, к нему явились послы осажденных городов просить о мире. Сначала они были очень напуганы, увидев царя в простой одежде и с оружием в руках, но потом царю принесли подушку, и он велел старшему из послов, Акуфиду, сесть на нее. Пораженный великодушием и человечностью Александра, Акуфид спросил, чем могут они заслужить его дружбу. Александр сказал: «Пусть твои соотечественники изберут тебя правителем, а к нам пусть пришлют сто лучших мужей». На это Акуфид, рассмеявшись, отвечал: «Но мне будет легче править, царь, если я пришлю тебе худших, а не лучших».

59. Таксил, как сообщают, владел в Индии страной, по размерам не уступавшей Египту, к тому же плодородной и богатой пастбищами, а сам он был человек мудрый. Приветливо приняв Александра, он сказал ему: «Зачем нам воевать друг с другом, Александр, – ведь ты же не собираешься отнять у нас воду и необходимые средства к жизни, ради чего только и стоит сражаться людям разумным? Всем остальным имуществом я охотно поделюсь с тобою, если я богаче тебя, а если беднее – с благодарностью приму дары от тебя». С удовольствием выслушав эту речь, Александр протянул Таксилу правую руку и сказал: «Не думаешь ли ты, что благодаря этим радушным словам между нами не будет сражения? Ты ошибаешься. Я буду бороться с тобой благодеяниями, чтобы ты не превзошел меня своей щедростью». Приняв богатые дары от Таксила, Александр преподнес ему дары еще более богатые, а потом подарил тысячу талантов в чеканной монете. Этот поступок очень огорчил его друзей, но зато привлек к нему многих варваров.

Храбрейшие из индийцев-наемников, переходившие из города в город, сражались отчаянно и причинили Александру немало вреда. В одном из городов Александр заключил с ними мир, а когда они вышли за городские стены, царь напал на них в пути и, захватив в плен, перебил всех до одного. Это единственный позорный поступок, пятнающий поведение Александра на войне, ибо во всех остальных случаях Александр вел военные действия в согласии со справедливостью, истинно по-царски. Не меньше хлопот доставили Александру индийские философы, которые порицали царей, перешедших на его сторону, и призывали к восстанию свободные народы. За это многие из философов были повешены по приказу Александра.

60. О войне с Пором Александр сам подробно рассказывает в своих письмах. Между враждебными лагерями, сообщает он, протекала река Гидасп. Выставив вперед слонов, Пор постоянно вел наблюдение за переправой. Александр же велел каждый день поднимать в лагере сильный шум, чтобы варвары привыкли к нему. Однажды холодной и безлунной ночью Александр, взяв с собой часть пехоты и отборных всадников, ушел далеко в сторону от врагов и переправился на небольшой остров. В это время пошел проливной дождь, подул ураганный ветер, в лагерь то и дело ударяли молнии. На глазах у Александра несколько воинов было убито и испепелено молнией, и все же он отплыл от острова и попытался пристать к противоположному берегу. Из-за непогоды Гидасп вздулся и рассвирепел, во многих местах берег обрушился, и туда бурным потоком устремилась вода, к суше нельзя было подступиться, так как нога не держалась на скользком, изрытом дне. Рассказывают, что Александр воскликнул тогда: «О, афиняне, знаете ли вы, каким опасностям я подвергаюсь, чтобы заслужить ваше одобрение?» Так говорит Онесикрит, сам же Александр сообщает, что они оставили плоты и, погрузившись в воду по грудь, с оружием в руках двинулись вброд.

Выйдя на берег, Александр с конницей устремился вперед, опередив пехоту на двадцать стадиев. Александр полагал, что если враги начнут конное сражение, то он легко победит их, если же они двинут вперед пехотинцев, то его пехота успеет вовремя присоединиться к нему. Сбылось первое из этих предположений. Тысячу всадников и шестьдесят колесниц, которые выступили против него, он обратил в бегство. Всеми колесницами он овладел, а всадников пало четыреста человек. Пор понял, что Александр уже перешел реку, и выступил ему навстречу со всем своим войском, оставив на месте лишь небольшой отряд, который должен был помешать переправиться остальным македонянам. Напуганный видом слонов и многочисленностью неприятеля, Александр сам напал на левый фланг, а Кену приказал атаковать правый. Враги дрогнули на обоих флангах, но всякий раз они отходили к слонам, собирались там и оттуда вновь бросались в атаку сомкнутым строем. Битва шла поэтому с переменным успехом, и лишь на восьмой час сопротивление врагов было сломлено. Так описал это сражение в своих письмах тот, по чьей воле оно произошло. Большинство историков в полном согласии друг с другом сообщает, что благодаря своему росту в четыре локтя и пядь, а также могучему телосложению Пор выглядел на слоне так же, как всадник на коне, хотя слон под ним был самый большой. Этот слон проявил замечательную понятливость и трогательную заботу о царе. Пока царь еще сохранял силы, слон защищал его от нападавших врагов, но, почувствовав, что царь изнемогает от множества дротиков, вонзившихся в его тело, и боясь, как бы он не упал, слон медленно опустился на колени и начал осторожно вынимать хоботом из его тела один дротик за другим.

Когда Пора взяли в плен и Александр спросил его, как следует с ним обращаться, Пор сказал: «По-царски». Александр спросил, не хочет ли он добавить еще что-нибудь. На это Пор ответил: «Все заключено в одном слове: "по-царски"». Назначив Пора сатрапом, Александр не только оставил в его власти всю ту область, над которой он царствовал, но даже присоединил к ней новые земли, подчинив Пору индийцев, прежде независимых. Рассказывают, что на этих землях, населенных пятнадцатью народами, находилось пять тысяч больших городов и великое множество деревень. Над другой областью, в три раза большей, Александр поставил сатрапом Филиппа, одного из своих близких друзей.

61. Битва с Пором стоила жизни Букефалу. Как сообщает большинство историков, конь погиб от ран, но не сразу, а позднее, во время лечения. Онесикрит же утверждает, что Букефал издох от старости тридцати лет от роду. Александр был очень опечален смертью коня, он так тосковал, словно потерял близкого друга. В память о коне он основал город у Гидаспа и назвал его Букефалией. Рассказывают также, что, потеряв любимую собаку Периту, которую он сам вырастил, Александр основал город, названный ее именем. Сотион говорит, что слышал об этом <