Анталкидов мир, 387 г. до н. э.
(Ксенофонт, «Греческая история», IV, 8, 12-16, V, 1, 25-36)
Используя противоречия между греческими государствами и помогая то одной, то другой стороне, слабеющая персидская монархия одержала крупную дипломатическую победу, продиктовав грекам так называемый Анталкидов мир. Персам помогла близорукая сепаратная внешняя политика Спарты, стремившейся всеми мерами удержать свою гегемонию в Греции. Условия Анталкидова1 мира следует сравнить с условиями Каллиева мира.
Следует также обратить внимание на недальновидную эгоистическую политику Спарты, стремившейся не допустить восстановления Афинского морского союза, и учет этой политики ослабевшей персидской монархией, правительство которой использовало внутригреческие раздоры для дипломатического нажима и заключения выгодного для Персии Анталкидова мира
Между тем, лакедемоняне, узнав, что Конон2 не только возводит на деньги персидского царя стены для афинян, но и содержит на них флот и снова подчиняет афинянам как острова, так и приморские города на материке, подумали, что если они доведут это до сведения царского полководца Тирибаза, то склонят его на свою сторону и воспрепятствуют Конону содержать флот на персидские деньги. Придя к этому решению, они посылают к Тирибазу Анталкида с поручением сообщить ему обо всем этом и стараться заключить мир между Спартой и персидским царем. Афиняне, узнав об этом, со своей стороны тоже отправили посольство, во главе с Кононом в составе Гермогена, Диона, Каллисфена и Каллимедонта. Они привлекли к этому также послов от союзников. На их призыв явились представители Беотии, Коринфа и Аргоса.
По прибытии всех послов к месту назначения Анталкид сказал Тирибазу, что явился к нему просить мира с царем для своего государства (Спарты) и именно такого, какого давно уже желает и сам царь. Ведь лакедемоняне не станут спорить с царем относительно эллинских городов в Малой Азии и удовольствуются тем, чтобы все острова и другие города были автономны. «А раз наши пожелания таковы, – сказал он, – то чего же ради царю воевать с нами и тратить столько средств? Да и не из-за чего будет воевать с царем ни афинянам, после того как прекратится наша гегемония, ни нам самим, как только города получат независимость».
Тирибазу очень понравились эти слова Анталкида. Но они не удовлетворили его противников. Афиняне боялись согласиться на независимость островов и городов, чтобы не лишиться Лемноса, Имброса и Скироса3; фиванцы боялись, что будут вынуждены признать самостоятельность беотийских городов, а аргосцы предвидели, что в случае заключения мира на таких условиях, они не смогут удержать в своих руках Коринф, чего они весьма хотели. Таким образом, эти переговоры о мире остались безрезультатными, и все послы разъехались каждый к себе домой.
Тирибаз, со своей стороны, хотя и не считал себя вправе объединиться без царя с лакедемонянами, все же тайно дал Анталкиду денег, чтобы лакедемоняне увеличили состав своего флота и принудили афинян и их союзников больше добиваться мира. Конона же он заключил в тюрьму...
Между тем, возвратился (из Персии) вместе с Тирибазом Анталкид, достигший того, что царь обещал поддерживать лакедемонян, в случае если афиняне и их союзники не примут предложенных условий мира. Узнав, что Николох4 осажден в Абидосе5 Ификратом и Диотимом6, Анталкид отправился сушей в Абидос и там, пустив слух, будто его зовут халкидонцы, ночью выехал с судами и стал на якорь в Перкоте7. Полководцы Дименет, Дионисий, Леонтих и Фания, получив об этом известие, погнались за ним по направлению к Проконнесу; он же пропустил их мимо себя, укрылся в Абидосе, так как еще раньше знал, что к нему едет из Сиракуз и Италии с 20 кораблями Поликсен, который должен был принять и эти корабли, между тем как в это самое время ехал из Фракии на соединение с прочими афинскими кораблями Фрасибул8 из Коллитского дема, имевший 8 кораблей.
Когда лазутчики дали знать о приближении этих восьми кораблей, Анталкид посадил матросов на лучшие на ходу 12 кораблей, причем недостающее число матросов пополнил из оставшихся кораблей, и в самом скрытном месте устроил засаду. Как только они проехали, Анталкид погнался за ними; они при виде его бежали. Но на своих быстроходных кораблях он легко настиг корабли, плывшие гораздо медленнее, и, запретив своим людям нападать на задние неприятельские корабли, погнался за передними. Когда же он взял эти корабли, то задние, видя гибель передних, потеряли мужество и тоже сдались. Таким образом были взяты все. Когда же к нему прибыли 20 сиракузских кораблей и корабли из подвластной Тирибазу Ионии и из области старинного друга Анталкида Ариобарзана, а Фарнабаз по случаю того, что женился на дочери царя, был отозван (в Сузы), тогда Анталкид, у которого составился флот более чем из 80 кораблей, стал обладателем моря. Он тогда преградил путь кораблям, плывущим из Понта в Афины, забирал их и отводил в пристани лакедемонских союзников.
Афиняне же при виде такого многочисленного флота у неприятеля и опасаясь военных неудач, подобных прежним, потому что царь опять стал поддерживать лакедемонян, наконец, под влиянием продолжавшихся из Эгины и совершенно стеснивших их разбойничьих набегов, стали стремиться заключить мир. С другой стороны, война была тяжела и для лакедемонян. Они держали гарнизоны в Лехее9 и Орхомене10, должны были оберегать верные города, чтобы они не подверглись разорению, и стеречь неверные – чтобы они сами не отпали; да и в деле с Коринфом лакедемоняне столько же наносили потерь неприятелю, сколько сами их терпели. Наконец и аргосцы, которые знали, что против них объявлен поход, и видели, что им не поможет ссылка на священные месяцы, и те были готовы на мир. Поэтому, когда Тирибаз объявил, чтобы от государств, желающих подчиниться предложенному царем миру, явились послы (в Сарды), все поспешно прибыли. На этом собрании Тирибаз показал царскую печать и прочитал послание, которое гласило так:
«Царь Артаксеркс считает за благо, чтобы эллинские города в Малой Азии и острова Клазомены11 и Кипр принадлежали ему, а все прочие эллинские города, большие и малые, оставались независимыми, кроме Лемноса, Имброса и Скироса. Этим городам, по старине, быть афинскими. Кто же этого мира не принимает, против тех я буду воевать в союзе с принявшими его на воде и на суше, кораблями и деньгами». Когда послы выслушали это и донесли каждый в свой город, все государства поклялись держаться этих условий. Фиванцы желали присягнуть от всей Беотии, но Агесилай сказал, что не примет клятвы, если они, согласно царской грамоте, не поклянутся, что все города, как большие, так и малые, будут независимы. Фиванские послы отвечали, что они не уполномочены на это. «Так вы отправляйтесь домой, – сказал Агесилай, – и объявите у себя, что если фиванцы не примут этого условия, то будут считаться вне договора».
И действительно, послы отправились, а Агесилай, который ненавидел фиванцев, получил согласие эфоров (на войну) и тотчас начал готовиться к выступительной жертве, и когда жертва оказалась благоприятной, он отправился в Тегею12 и затем, чтобы ускорить дело, разослал в окрестные страны гонцов, а в некоторые отдельные города даже предводителей наемных войск.
Но прежде чем он успел выступить из Тегеи, прибыли фиванские послы с заявлением, что фиванцы согласны дать независимость беотийским городам. Тогда лакедемоняне возвратились домой, а фиванцы вынуждены были признать независимость беотийских городов и присоединиться к договору. Коринфяне тоже не хотели выпустить аргосского отряда, но Агесилай объявил им и аргосцам, что и на них пойдет войною - на первых, если они не выпустят аргосцев, на вторых – если они не очистят Коринфа. Это напугало тех и других; аргосцы удалились, и Коринф стал самостоятельным. Таким образом и виновники и участники резни13 ушли добровольно из Коринфа, а бывших доселе в изгнании прочие граждане охотно приняли в город. Когда таким образом города поклялись держаться предложенного царем мира, то и войска, как сухопутные, так и морские, были распущены.
Это был первый мир Лакедемона с Афинами и их союзниками после войны, следовавшей за разрушением афинских стен. Но если лакедемоняне уже в течение этой войны получали перевес над противниками, то по этому миру, который назван «Анталкидовым миром», они еще более возвысились.
1 Есть мнение, что правильнее читать «Антиалкидов мир». Оставлено общепринятое написание.
2 Конон – афинский полководец. После поражения Афин в Пелопоннесской войне проживал на о. Кипре, а затем использовал службу у персидского царя для усиления Афин и восстановил на персидские средства афинские стены.
3 Лемнос, Имброс, Скирос – острова на Эгейском море, находившиеся под контролем Афин в IV в. до н. э., были расположены на пути из Аттики к Геллеспонту и обеспечивали морское сообщение на хлебной дороге в Черное море.
4 Николох – один из начальников в спартанском флоте, главным начальником которого был Анталкид.
5 Абидос – греческая колония на Геллеспонте.
6 Ификрат и Диотим - афинские стратеги. Ификрату приписывали реформу пехоты – пелтастов и введение ее в широких масштабах в практику войны (ум. ок. 350 г. до н. э.). Пелтасты получили длинные копья.
7 Перкота – город неподалеку от Абидоса.
8 Фрасибул из Коллита – афинский стратег, современник Фрасибула, сына Лика, из Стирии, восстановившего демократию в Афинах после Пелопоннесской войны.
9 Лехей – гавань города Сикиона на севере Пелопоннеса.
10 Орхомен – город на северо-востоке Пелопоннеса.
11 Клазомены – островок у западного побережья Малой Азии.
12 Тегея – город в центральной части Пелопоннеса, к северу от Спарты.
13 Вспоминаются события недавно происходившей Коринфской войны.