Юноша (одет в солдатскую форму).

- Везут на Запад. Нас в вагоне много.

Мальчишки все такие же, как я.

Беседуем, чтоб скоротать дорогу.

Здесь все свои, мы как одна семья.

Ты не грусти, маманя, мы ж пехота!

За Родину, за братьев, за отцов

Мы повоюем, верь. А жить охота!

Но за тебя я жизнь отдать готов!

Ну, всё, целую. Станция. Здесь почта.

И снова в путь, чтоб встретиться с врагом.

Храни, Господь! Жаль, некому помочь-то...

Вот я вернусь, и будет всё ладом.

Аудио 1 Слайды 1 начала войны.

Ведущий 2. Как ждали письма с фронта! А как писали их солдаты! Урывками между боями, прямо в окопе или обессиленно припав к огарку свечи в землянке. Или в медсан­бате кое-как исхудалой левой рукой, правая искорежена раной. Писали мамам, мужьям и женам, любимым, детям, всем-всем, кто жил этими весточками с фронта. Всем, кто зачитывал их до дыр, снова и снова перечитывая себе, родным, соседям, дру­зьям.

Солдаты заходят в землянку. Начинают заниматься своими делами. Один пишет.

Аудио 2. Слайды из окопов, землянок, госпиталей

Ведущий 3. А сколько писем так и не дошло до адресата, просто адре­сата уже не было в живых или письмо так и не было отправлено. Взрыв – и оборвалась человеческая жизнь, жизнь солдата, который только несколько минут назад писал домой, вспоминал родных, мечтал вернуться...

В комнату девушка заходит с письмом. Удивлённо разглядывает. Садится, читает.

Аудио 3

На сцену в полумраке выходит юноша и читает стихотво­рение.

2-ой чтец:

На дне окопного оврага

Добыл я гильзу из стены.

А в ней – истлевшая бумага,

Письмо, пришедшее с войны.

Должно быть, кто-то перед боем

Смочил графит карандаша

И с перемазанной губою

Писал, как думал, не спеша.

Вручал слова бумаге бренной,

Писал, склоняясь к фитилю,

...И вот слова сожрало время.

И лишь одно сквозит: «лю-блю»...

Одно осталось... Но упрямо

Горит сквозь всё, что в жизни есть!

...Что он «лю-бил»? Отчизну? Маму?

Иль ту, которую...? Бог весть.

Любил, и всё. Не по приказу.

А по приказу он в тот раз,

Наверно, встал и умер сразу.

И вот воскрес.

Во мне.

Сейчас.

Аудио 4. Слайды с молодыми солдатами

Г. Горбовский

Юноша в солдатской форме, сидит у свечи и, читая стихотворение, изображает, что обломком карандаша пишет письмо с фронта домой.

3-ий чтец: Дорогие мои родные!

Ночь. Дрожит огонек свечи.

Вспоминаю уже не впервые,

Как вы спите на теплой печи

В нашей маленькой старой избушке,

Что в глухих затерялась лесах,

Вспоминаю я поле, речушку,

Вновь и вновь вспоминаю вас.

Мои братья и сестры родные!

Завтра снова я в бой иду

За Отчизну свою, за Россию,

Что попала в лихую беду.

Соберу свое мужество, силу,

Стану недругов наших громить,

Чтобы вам ничего не грозило,

Чтоб могли вы учиться и жить!

В. Якуш

Ведущий 4.А сколько в жизни солдата, каждый день рискующего жизнью значило получить весточку из дома от родителей, друзей, любимой девушки, жены, детей. Самые, казалось бы, незначительные подробности жизни родных, позволяли чувствовать себя вместе с ними: дорогими, любимыми.

В комнате женщина-учительница. Среди стопок тетрадей пишет письмо.

Аудио 5. Слайды фотографии жизни в тылу.

Солдат в землянке ставит перед собой фотографию. Пишет письмо.

Аудио 6.

Ведущий 5. Письма с фронтов Великой Отечественной вой­ны – документы огромной силы. В пропахших порохом строках – дыхание войны, грубость суровых окопных будней, нежность солдатского сердца, вера в Победу..., которая обязательно придет.

Аудио 7. Слайды Победы.

Юноша и девушка читают стихотворение.

Юноша.

Помятый пожелтевший треугольник,

Листок тетрадный в клеточку, простой.

Кривые строки по сердцу - так больно,

Написаны мальчишеской рукой:

Девушка.

Помятый пожелтевший треугольник

За образами. Нет ему цены.

Кривые строки по сердцу - так больно...

Как весточка проклятой той войны.

Ведущий 6. Старая бумага упорно заворачивается по сги­бам, продавленным больше семидесяти лет назад. Выцвели чер­нила, поблекла типографская краска на почтовых открытках. Письма с фронта до сих пор бережно храпят во многих семьях. У каждого треугольника своя история: счастливая или печаль­ная. Бывало иногда и так, что весточка с фронта о том, что род­ной человек жив-здоров, приходила после страшного казенного конверта. А матери и жены верили: похоронка пришла по ошиб­ке. И ждали – годами...