Гонка «геофизического» вооружения
Еще в конце Второй мировой войны некий ученый предлагал советскому командованию забросать Фудзияму мощными авиабомбами, чтобы вызвать землетрясение на территории Японии и одним махом покончить с самураями. Эта идея тогда так и не была воплощена, но взбудоражила умы миролюбивых партийных властителей основательно и надолго.
После успешного испытания Советским Союзом на Новой Земле в 1961 году самого мощного в мире термоядерного боезаряда, эквивалентного 50 миллионам тонн тротила, мечта о тектоническом оружии приобрела небывалую актуальность.
Стараниями КГБ на глаза Никите Хрущеву попался один научно-технический сборник с рапортом командира американской подлодки о том, что его субмарина подверглась разрушительному воздействию ударной волны от какого-то сверхмощного советского взрыва. В этом рапорте была также высказана паническая мысль и о том, что несколько термоядерных подводных взрывов у побережья США могут привести к затоплению значительной части Североамериканского континента.
Расчет был верным. Воображение Хрущева мгновенно нарисовало картину катастрофического ущерба американскому империализму от десятка гигантских цунами. И партийный вождь немедленно отдал приказ провести детальное изучение возможности проведения таких «экзотических» боевых действий.
Идея Хрущева, ненавязчиво подсказанная ему КГБ, была воспринята советскими учеными, прошедшими суровые испытания в сталинских «шарашках», очень серьезно. Достаточно сказать, что в проработке вариантов доставки к побережью США термоядерных супербомб принимал активное участие академик Андрей Сахаров. Но после недолгих теоретических расчетов выяснилось, что большая протяженность и незначительная глубина шельфа не позволят провести водно-атомную атаку. В результате Сибирское отделение АН СССР через Министерство обороны попросило руководство КПСС прекратить бесперспективный эксперимент. Но разработчики тектонического оружия, естественно, на этом не успокоились и устремились в глубь океана.
В начале семидесятых разведка КГБ донесла, что американские ученые активно начали прощупывать своими донными сейсмографами океанические разломы, готовясь к геофизической войне. Мы, в свою очередь, также ринулись искать разломы на дне Тихого океана, чтобы взорвать там пару ядерных зарядов и вызвать катастрофическое землетрясение или цунами в Калифорнии. С тех славных времен нам в наследство остались подводные аппараты «Поиск» военного назначения, способные погружаться хоть на дно Марианской впадины. А ГРУ до сих пор хранит в тайне имена своих офицеров, побивших все мыслимые рекорды глубины погружения на этих управляемых вручную аппаратах и получивших за это звания Героев Советского Союза (!).
Работы велись настолько успешно, что в скором времени ученые научились отличать естественные, природные землетрясения от «наведенных», то есть вызванных вероломным воздействием человека на собственную землю (добыча нефти и газа, строительство гигантских водохранилищ, карьерные разработки, а самое главное – подземные ядерные взрывы). По обоюдному молчаливому сговору военные геофизики тщательно скрывали от советского и американского народов, что некоторые памятные разрушительные землетрясения были вызваны ядерными испытаниями. Мы все ждем, когда же наконец пострадавшие от землетрясений граждане подадут в суд на министерства обороны своих «сверхдержав» и потребуют соответствующей компенсации. В этом иске им могут помочь некоторые миролюбивые геофизики, которые смогли доказать, что, например, восьмибалльное землетрясение в тихом с сейсмической точки зрения Лос-Анджелесе в 1970 году было вызвано ядерным взрывом, произведенным на полигоне в 150 километрах от города. Или что разрушительные девятибалльные землетрясения в поселке Газли (Узбекистан) в четырехбалльной зоне имели искусственную природу, поскольку произошли в течение двух недель после ядерных испытаний в Семипалатинске (1976 и 1984 годы).
В начале восьмидесятых военное значение разработки «геофизического» оружия многократно возросло в связи с тем, что СССР и США, чтобы не дойти до крайней черты, были вынуждены прекратить гонку ядерных вооружений и поставить под обоюдный контроль свои стратегические силы. Ядерную бомбу не спрячешь, а тектоническую? Именно в это время перед военными геофизиками была поставлена сложная задача – разработать оружие массового поражения третьего тысячелетия, его разрушительное воздействие должно носить скрытый характер в любой заданной точке планеты и не поддаваться никаким существующим системам контроля. С тех пор «тектоническая» программа была запущена на полную катушку, ее не остановила даже специально принятая конвенция ООН о запрещении геофизических экспериментов над собственной планетой. О том, что политики не забыли о тектоническом оружии, свидетельствует хотя бы проект «Концепции воссоздания общего научно-технического пространства СНГ», представленный в 1994 году на рассмотрение глав государств бывшего Союза. В разделе 6 (с. 30–31), посвященном обеспечению коллективной безопасности, указывается, что «в последние годы «коэффициент интеллектуальности» военных технологий резко возрастает. В частности, все более затруднительным становится отличие оборонительных технологий от наступательных. Заключенные и заключаемые ныне договоры и соглашения о сокращении различных видов вооружения, о контроле за военной деятельностью государств и другие ориентированы на существующие в настоящее время технологии и средства. В результате Содружество в определенные моменты времени может оказаться неподготовленным к неожиданному появлению у возможных противников новых, и в том числе «экзотических», видов вооружения (геофизического, биологического, парапсихологического и т.д.)».
Отец «тектонической бомбы»
Мы познакомились с этим человеком летом 1991 года в Баку во время первой международной конференции геофизиков, посвященной «наведенным» землетрясениям. Мероприятие для науки историческое, поскольку, по сути, это был международный бунт геофизиков, вынужденных много лет под угрозой уголовной статьи о раскрытии «военной тайны» молчать о сейсмической опасности подземных ядерных взрывов. Именно там впервые прозвучало сенсационное признание члена-корреспондента АН СССР Алексея Николаева о непосредственной связи ядерных испытаний и последующих после них землетрясений. Таким образом, научно были подтверждены давние претензии Мексики, Перу, Чили, Кубы, Ирана и других стран к США, СССР, Китаю и Франции, неоднократно обвинявших ядерные державы в провоцировании землетрясений на их территориях. По вечерам после докладов мы попивали с «мятежным» членом-корреспондентом Николаевым красное вино из подвалов бывшего ЦК Компартии Азербайджана, и он посвящал нас в тайны геофизики. Тогда-то мы и познакомились с обаятельным и интеллигентным человеком – Икрамом-муаллимом, доктором физико-математичеких наук Керимовым. Но как бы интересны и познавательны ни были застольные лекции двух ученых, чувствовалось, что они явно что-то не договаривают, что их откровенности есть предел под названием «военная геофизика». Именно с того времени и начались наши журналистские изыскания. В конце концов терпение и логика привели к тому, что недавно к нам в руки попал потрясающий пакет документов. Наконец-то стало ясно, против чего на самом деле молчаливо взбунтовались ученые в 1991 году в Баку. Они были основными разработчиками фундаментальных принципов действия тектонического оружия. Непосредственными участниками сверхсекретной военной программы «Меркурий-18», отрабатывающей «методику дистанционного воздействия на очаг землетрясения с использованием слабых сейсмических полей и переноса энергии взрыва». А управлять этими слабыми полями впервые научился азербайджанский ученый Икрам Керимов.
«Гиперболоид» профессора Керимова
В мае 1979 года группа азербайджанских ученых под руководством Икрама Керимова сделала фундаментальное открытие в области геофизики. (Далее мы цитируем «Итоговый отчет по научно-исследовательской работе за 1994 год по программе «Вулкан» Центра сейсмологии Академии наук Азербайджана под грифом «совершенно секретно», экз. № 2.) Керимов выявил «закономерности аномальных изменений перед землетрясениями высокочастотных сейсмических шумов, микросейсм... Накопленный теоретический и экспериментальный материал позволил разработать методику активных воздействий, включающих тип, мощность, периодичность и длительность определенных воздействий в зависимости от конкретного состояния среды в целях активизации динамических процессов... возможности создания боковых ветвей для перетока энергии в нужный район». Иными словами, Икрам-муаллим Керимов стал помимо своей воли отцом-основателем тектонического оружия, он открыл метод управления подземной стихией. Приблизился к долговечной мечте человечества – своевременному прогнозированию землетрясений. Это открытие позволило его группе зафиксировать приближение землетрясений в Исмаиллах – за четыре дня, в Румынии – за одиннадцать дней, на Курилах – за пятнадцать дней... Несмотря на такую «гражданскую полезность», этот прорыв в геофизике был основательно засекречен и тут же послужил основой для начала крупномасштабного военного проекта по разработке тектонического оружия под кодовым шифром «Меркурий-18».
Земля! Земля! Я – «Меркурий-18»
Цинизм военных поражает. Впрочем, такая у них профессия – родину защищать, любыми средствами, пусть даже ценой гибели всей планеты. Но именно поэтому работа Керимова получила самую высокую поддержку. 30 ноября 1987 года появилось постановление ЦК КПСС и Совмина СССР № 1384-345, давшее старт разработке тектонического оружия в СССР.
В наши руки попала официальная переписка (под грифом «совершенно секретно», экз. № 1) заместителя начальника Военного инженерного института имени Можайского профессора Л.Тучкова с директором Института геологии АН Азербайджана академиком Л. Али-заде. За пять лет, с февраля 1986 года по март 1990 года, азербайджанским ученым поручалось разработать «Модели процесса функционирования военно-технических систем с учетом геофизических факторов». Согласно этому плану, к январю 1990 года ученые должны были представить итоговый отчет о «методике дистанционного воздействия на очаг землетрясений и переноса энергии взрыва с помощью слабых сейсмических полей». В главе «Ожидаемые результаты» этого военного технического задания значится: определить «прикладные аспекты дистанционного воздействия на тектонические процессы». Проще говоря, речь идет о способности вызывать землетрясения в нужном месте и в нужное время.
Особое внимание в этом документе уделялось режиму секретности:
«Для выполнения научно-исследовательских работ по пп. 5, 6 (методика воздействия и перенос энергии) необходимо выделить отдельное помещение.
В целях иностранного технического радиопротиводействия совещания, заседания, семинары проводить во внутренних, хорошо просматриваемых помещениях. (Окна помещений должны выходить во внутренний двор института). Перед заседаниями помещение тщательно осматривается (внутри и снаружи) на предмет отсутствия каких-либо технических устройств (передатчиков, запоминающих устройств и др.). Исследования проводить под легендой «Разработка проблемы прогноза тектонических землетрясений». Список исполнителей ограничить».
Кураторы из Генштаба МО СССР во главе с главным военным сейсмологом генерал-майором В.Бочаровым и представители КГБ требовали создать «тектоническую бомбу» ускоренными темпами – к 1990 году, что вряд ли было реально, учитывая гигантский объем научной работы. Тем не менее в 1988 году группа Керимова, к этому времени ставшего доктором физико-математических наук и профессором, приступила к первым экспериментам на полигоне примерно в 50 километрах от города Баткен (Киргизия). В работе использовались приемный центр и три выносные сейсмостанции цифровой системы «9690», произведенной по спецзаказу в Англии. По мнению специалистов, первые эксперименты прошли успешно и были потом продолжены с еще большей интенсивностью на другом полигоне в Узбекистане.
О масштабах военной программы «Меркурий-18» можно судить из перечня двадцати двух научных учреждений, задействованных в этом проекте (см. схему соисполнителей программы «Меркурий-18»). В итоге, как следует из отчета И.Керимова, к началу девяностых «накопленный теоретический и экспериментальный материал позволил разработать методику воздействий в целях активизации динамических процессов или разрядки избыточных напряжений в среде», то есть вызывать землетрясения любой мощности. Более того, «в работе принимала участие лаборатория геоморфологии Института физики Земли АН СССР, которая проводила специальные полевые наблюдения для изучения длиннопротяженных тектонических разломов, которые простирались на несколько тысяч километров, в целях анализа преимущественного распространения сейсмической энергии, возможности создания боковых ветвей для перетоков энергии в нужный район, возможности активизации неактивной разломной системы и т.д.». Другими словами, появилась возможность вызывать землетрясения, находясь за тысячи километров от зоны искусственной сейсмоактивности и в местах, где никаких землетрясений не было на протяжении веков.
Трудно себе представить, чем закончились бы разрушительные эксперименты профессора Керимова, если бы не произошел разлом в недрах советской политической системы и не развалился бы Союз. А поскольку программа «Меркурий-18» требовала огромных затрат, в том числе и для размещения сейсмоаппаратуры на борту космических спутников, то прекращение финансирования мгновенно привело к ее летальному исходу.
Последнее, что успела сделать группа Керимова, – это определить четкую взаимосвязь землетрясения в Грузии с многочисленными человеческими жертвами и массированными бомбардировками американцев в Персидском заливе в 1991 году. Потом уникальный коллектив ученых-новаторов стал тихо разваливаться...
Странная «сейсмоактивность» спецслужбПосле того как Азербайджан уже стал суверенным, к профессору Икраму Керимову обратился его бывший коллега по Институту геологии Нияз Байшев, эмигрировавший в ЮАР. Предложение его было неожиданным: «В Баку ваши научные изыскания, Икрам-муаллим, никому не нужны. Не хотите ли переехать в ЮАР? Получите необходимое финансирование и всю Африку для сейсмических исследований!»
Как ученый, для которого научные интересы превыше всего, Керимов согласился, но с одним условием: «Выехать должна вся группа, желательно с семьями».
Пообещав не медлить с ответом, Байшев исчез. Навсегда. А вслед за ним в ноябре 1992 года из Баку вместе с женой и ребенком уехал старший научный сотрудник Института геологии АН Азербайджана Джафар Джафаров. Выездные документы Джафаров почему-то оформлял в Москве и в ЮАР вместе с семьей беспрепятственно улетел из Шереметьево-2. В группе Керимова он был основным программистом.
По официальным данным, сейчас Джафаров в ЮАР занимается только компьютерной графикой. Но только ли этим сугубо гражданским занятием он зарабатывает себе на хлеб – неизвестно. А судьба вербовщика Байшева сложилась печальнее – он погиб не так давно. Опять же по официальной версии – от неосторожного обращения с личным оружием.
Еще один подчиненный Керимова сейчас живет и работает в Израиле. Его приглашение и выезд оформлялись на высоком правительственном уровне.
Как нам стало известно, в марте 1995 года профессор Керимов попросил срочной помощи у министра национальной безопасности Азербайджана Н.Аббасова, поскольку однажды ночью в рабочих кабинетах группы Керимова был устроен погром, больше похожий на обыск. В письме министру ученый собщил, что кто-то взломал не только дверные замки, но основательно покопался в компьютере с программами анализа, а главное, украл компьютер, «в котором находилась совсекретная информация о результатах проведенных нами исследований в течение последних двух-трех лет и анализ результатов всех исследований, проведенных по спецтеме».
Все это можно было бы оставить без внимания, если бы раньше не происходили странные события, определенно наталкивающие на мысль, что в области разработки тектонического оружия спецслужбы различных государств вели активную разведывательную деятельность.
В 1981–1982 годах ЮНЕСКО принимала решение составить новый каталог катастрофических землетрясений за период с 1900 по 1965 год. В рамках этой программы США обратились к советским сейсмологам с просьбой предоставить соответствующие данные. Однако почему-то требовались не только сведения о моменте события и его силе, но и копии всех предшествовавших землетрясениям сейсмограмм и прочих записей. В обмен предлагались портативные ксероксы, которые бы и использовались для копирования. КГБ попросил наших сейсмологов оценить запрашиваемые данные. И специалисты пришли к однозначному выводу: извлеченная из сейсмограмм информация позволила бы американцам смоделировать варианты волнового воздействия на различные регионы СССР и давала возможность выяснить «просматриваемость» испытаний тектонического оружия с нашей территории.
Затем в рамках осуществления программы тотального контроля ядерных испытаний минобороны США предложило установить на территории СССР тридцать сейсмических станций, с тем чтобы одновременно и нас снабжать получаемой информацией. Когда шесть станций было введено в действие, выяснилось, что американцы без устали поставляют нам искаженную информацию. Казалось бы, компетентные органы должны были задуматься над происходящим, но программа успешно продолжается и сейчас.
В начале восьмидесятых «из-за внутренних противоречий между сотрудниками Института физики Земли АН СССР» с результатами научной деятельности группы Керимова был ознакомлен сотрудник госаппарата Японии Кадзуо Хамада. Просто сотрудники московского Института физики Земли, высказывая свое отрицательное мнение о работе азербайджанских коллег, посвятили японцев во все детали открытия Керимова. Позже КГБ проводил свое негласное расследование, чтобы оценить ущерб от разглашения этих сведений, и общий вывод оказался неутешительным: как раз в начале восьмидесятых Япония приступила к активной разработке военных геофизических программ...
А что же Россия? По нашим данным, в начале девяностых планировалось создать пять-шесть групп специалистов, аналогичных группе Керимова, а также оборудовать два полигона на Дальнем Востоке для геофизических экспериментов военного назначения. В этой ситуации все заявления кавказских лидеров о возможности использования тектонического оружия против их республик – не такой уж и бред. Другое дело, что, скорее всего, из-за серьезных финансовых трудностей Россия уже потеряла приоритет в этих разработках, а результатами открытия группы Керимова, скорее всего, воспользовались западные и восточноазиатские спецслужбы.
--------------------------------------------------------------------------------
P.S. Публикуемые в этом номере «Совершенно секретно» документы о военной программе «Меркурий-18» по разработке советского тектонического оружия по нашей просьбе были показаны Федору Ладыгину еще в бытность его начальником Главного разведывательного управления Генштаба МО РФ. Чтобы убедиться – не фальшивые ли это бумаги. Глава ГРУ неодобрительно, но удивленно хмыкнул и сделал какую-то пометку в своем ежедневнике. Делиться какими-либо подробностями об испытаниях «тектонических бомб» отечественного и зарубежного производства Ладыгин, естественно, не захотел, изрек лишь одну абстрактную фразу – что-то о сходности профессий разведчика и журналиста.
Украли бомбу
Разработки наших ученых по тектоническому оружию интересовали все разведки мира Совершенно секретно № 08 1998 г.