Глава 3. адвокатура и государственная власть

Деятельность адвокатуры носит публично-правовой характер, связанный с работой суда - государственного органа, осуществляющего правосудие, что требует четкого законодательного регулирования взаимоотношений адвокатуры и органов государства с учетом принципов ее независимости, корпоративности и самоуправления.

Место адвокатуры в современной правовой системе России можно охарактеризовать как один из способов самоограничения государственной власти, посредством которого создается институт гражданского общества, способствующий полноценной реализации и защите гражданами своих прав и свобод. Вместе с тем принятие в 2008 г. Национального плана противодействия коррупции и Федерального закона "О противодействии коррупции" стало основным законодательным рычагом сужения иммунитета адвокатов в рамках борьбы с коррупцией.

Если Положение 1980 г. отводило адвокатуре место в правоохранительной системе и сравнивало ее по задачам с прокуратурой, судом, следственными органами, государственным нотариатом, а основная цель ее существования рассматривалась как охрана социалистических правоотношений, то, по концепции Закона об адвокатуре, адвокатура - это институт гражданского общества, основное предназначение которого - защита интересов общества и каждого его члена в отдельности через оказание квалифицированной правовой помощи. Законодатель подчеркивает, что адвокатура отделена от государства, указывая, что она не входит в систему органов власти.

§ 1. Международно-правовые стандарты взаимоотношений

адвокатуры и государственной власти

Коренные преобразования, произошедшие в политической и экономической системе страны, повлекли за собой глобальные изменения во всех сферах жизни государства и общества, а следовательно, сложилась принципиально новая правовая ситуация, требующая коренного пересмотра организационных принципов и законодательных основ деятельности адвокатуры как одного из основных механизмов защиты прав человека.

Таким образом, за последние годы роль и место адвокатуры, круг ее задач по осуществлению защиты прав и законных интересов существенным образом изменились. Принятие новых кодексов, прежде всего Уголовно-процессуального, изменило статус адвоката, расширило его процессуальные права. Однако до последнего времени отсутствие должного правового регулирования привело к значительным недостаткам в деятельности адвокатуры. Появлялись даже так называемые параллельные коллегии, которые, в отличие от коллегий традиционных, зачастую не выполняли функций бесплатной юридической помощи, ставили цели извлечения прибыли.

Принятие Закона об адвокатуре юридически оформило принадлежность адвокатуры к институтам гражданского общества и возложение на нее отдельных публично-правовых функций. Кроме того, с принятием данного Закона появился главный субъект реализации конституционного права на получение квалифицированной юридической помощи - адвокатура, что представляет научный исследовательский интерес.

Современное Российское государство находится на этапе формирования нового правового обоснования деятельности адвокатуры, которая за время своего существования приобрела огромную значимость. Наличие в государстве лиц, способных грамотно и квалифицированно оказать юридическую помощь, служит залогом гармоничного существования общества в целом.

Обозревая российское законодательство в области адвокатской деятельности на предмет его соответствия международным стандартам в области адвокатской деятельности, необходимо заметить, что оно существует в отрыве от международных стандартов в данной области. Многие важнейшие международные документы не ратифицированы Российской Федерацией, что позволяет сделать вывод о функционировании института российской адвокатуры вне связи с международными стандартами и принципами в данной области, о территориальной изолированности исследуемого института.

Международно-правовые акты, определяющие роль адвокатов в жизни общества, устанавливают следующее.

Основные принципы, касающиеся роли юристов (принятые Восьмым Конгрессом ООН по предупреждению преступлений в августе 1990 г., Гавана), закрепили: "Правительства признают и обеспечивают конфиденциальный характер любых сношений и консультаций между юристами и их клиентами в рамках их профессиональных отношений". Стандарты независимости юридической профессии Международной ассоциации юристов (приняты на Конференции МАЮ 7 сентября 1990 г. в Нью-Йорке) гласят: "Независимость адвокатов при ведении дел должна гарантироваться", чтобы обеспечить оказание свободной, справедливой и конфиденциальной юридической помощи. Адвокатам должны быть предоставлены возможности обеспечения конфиденциальных отношений с клиентом, включая защиту обычной и электронной систем всего адвокатского делопроизводства и документов адвоката от изъятия и проверок, а также обеспечение защиты от вмешательств в используемые электронные средства связи и информационные системы.

Кодекс поведения для юристов в Европейском сообществе (принятый 28 октября 1998 г. Советом коллегий адвокатов и юридических сообществ Европейского союза в Страсбурге) относит к основным признакам адвокатской деятельности создание доверителю условий, при которых он может свободно сообщать адвокату сведения, которые не сообщил бы другим лицам, и сохранение адвокатом как получателем информации ее конфиденциальности, поскольку без уверенности в конфиденциальности не может быть доверия. Требованием конфиденциальности определяются права и обязанности адвоката, имеющие фундаментальное значение для профессиональной деятельности; адвокат должен соблюдать конфиденциальность в отношении всей информации, предоставленной ему самим доверителем или полученной им относительно его доверителя или других лиц в ходе предоставления юридических услуг; при этом обязательства, связанные с конфиденциальностью, не ограничены во времени (п. 2.3).

В 1996 г. Российская Федерация вступила в Совет Европы <1>. Главнейшим условием вступления в эту международную организацию является присоединение к Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 г. <2> (далее - Европейская конвенция). В Заключении Парламентской Ассамблеи Совета Европы N 193 в качестве первого условия-рекомендации удовлетворения заявки России на вступление в Совет Европы указано обязательство России "при вступлении подписать Европейскую конвенцию о защите прав человека и основных свобод и в течение одного года ратифицировать Конвенцию и Протоколы к ней N N 1, 2, 4, 7 и 11, а также признать право на подачу индивидуальных жалоб в Европейскую комиссию по правам человека и обязательную юрисдикцию Европейского суда по правам человека (статьи 25 и 46 Конвенции), до момента вступления в силу Протокола N 11" <3>.

--------------------------------

<1> См.: Федеральный закон от 23 февраля 1996 г. N 19-ФЗ "О присоединении России к Уставу Совета Европы" // СЗ РФ. 1996. N 9. Ст. 774.

<2>Конвенция о защите прав человека и основных свобод, ETS N 005 (Рим, 4 ноября 1950 г.), с изменениями от 21 сентября 1970 г., 20 декабря 1971 г., 1 января, 6 ноября 1990 г., 11 мая 1994 г. // СЗ РФ. 2001. N 2. Ст. 163.

<3> См.: Заключение N 193 по заявке России на вступление в Совет Европы (Страсбург, 25 января 1996 г.). Документ официально опубликован не был.

Российская Федерация подписала Европейскую конвенцию и действовавшие к тому моменту Протоколы к ней 28 февраля 1996 г. (за исключением Протокола N 6, предусматривающего отмену смертной казни <1>), а в 1998 г. ратифицировала ее <2>. Таким образом, Россия взяла на себя обязательство гарантировать и защищать права и свободы, предусмотренные этим важнейшим международным актом.

--------------------------------

<1> См.: Протокол N 6 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод относительно отмены смертной казни, ETS N 114 (Страсбург, 28 апреля 1983 г.). Документ официально опубликован не был.

<2> См.: Федеральный закон от 30 марта 1998 г. N 54-ФЗ "О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней" // СЗ РФ. 1998. N 14. Ст. 1514.

Европейская конвенция не требует принятия специальных законов в развитие своих положений, поэтому в соответствии со ст. 5 Федерального закона от 15 июля 1995 г. N 101-ФЗ "О международных договорах Российской Федерации" <1> действует в России непосредственно. Согласно ст. 15 Конституции РФ, общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры РФ являются составной частью ее правовой системы.

--------------------------------

<1> См.: Федеральный закон от 15 июля 1995 г. N 101-ФЗ "О международных договорах Российской Федерации", ст. 5 // СЗ РФ. 1995. N 29. Ст. 2757.

Однако в условиях, когда прямое применение норм Европейской конвенции в России осуществляется довольно редко (в основном только в решениях высших судебных органов), без включения положений Европейской конвенции в российское законодательство защита прав и свобод человека, ей гарантированных, видится затруднительной. Поэтому имплементация норм Европейской конвенции - необходимый элемент повышения эффективности ее действия.

Примечательно, что в Хартии основных прав, являющейся частью Конституции Европейского союза, ставится задача полной имплементации прав и свобод, которые вытекают "из Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, социальных хартий, принятых Сообществом и Советом Европы, а также из судебной практики Суда Европейских сообществ и Европейского суда по правам человека" <1>. Отмечается, что это требование выражает стремление стран - участниц Европейского союза прийти к унификации гуманитарного права в целом и, в частности, права Европейского союза и права Совета Европы, а также судебной практики по правам человека (особенно Европейского суда по правам человека, находящегося в Страсбурге) и существующих в Европе механизмов их защиты <2>.

--------------------------------

<1> См.: Конституция Европейского союза: Договор, устанавливающий Конституцию для Европы (с комментарием). М.: ИНФРА-М, 2005.

<2> См.: Хартия Европейского союза об основных правах. Глобалистика: Энциклопедия. М., 2003. С. 1123 - 1125 // Сайт кафедры права Европейского союза Московской государственной юридической академии: http://eulaw.edu. ru/documents/articles/eu4.htm.

Думается, что построение демократического правового государства, обозначенное в Конституции РФ как главная идея развития России, невозможно без подведения внутреннего российского законодательства к европейским стандартам, а это в первую очередь предполагает полноценную имплементацию норм Европейской конвенции. В целом можно утверждать, что законотворческими органами Российской Федерации была проделана серьезная работа по приведению российского законодательства в соответствие с нормами европейского права в области защиты прав человека. В то же время в российской правовой системе существуют серьезные разногласия с нормами Европейской конвенции.

Попробуем обозначить наиболее общие проблемы имплементации Европейской конвенции, останавливаясь на конкретных примерах, их иллюстрирующих.

Прежде всего стоит отметить, что в некоторых сферах сближение российского законодательства с европейскими гуманитарными нормами встречает серьезное сопротивление законодателей, теоретиков в области юриспруденции и практических работников. Наиболее ярко это противодействие проявило себя в рассмотрении вопроса о передаче полномочий по принятию решения об аресте обвиняемых и подозреваемых от прокуратуры судам.

Статья 5 Европейской конвенции вводит правило обязательного судебного контроля при применении к подозреваемым и обвиняемым такой меры пресечения, как заключение под стражу. В соответствии с Европейской конвенцией санкционирование задержания (ареста) допускаются только судом. При этом требуется незамедлительное доставление задержанного (арестованного) к судье для проверки законности и обоснованности задержания или ареста.

В момент подписания и ратификации Европейской конвенции в России действовал Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР от 27 октября 1960 г., в соответствии с которым решение следователя или органа дознания о заключении лица под стражу подлежало санкционированию со стороны прокурора (ч. 1 ст. 11, ч. 1 ст. 89, ст. ст. 90, 92, 96, 96.1, 96.2, 97, 101, 122). Процедура судебной проверки законности ареста не была обязательна и могла быть инициирована лишь самим лицом, заключенным под стражу, путем подачи жалобы в суд (ст. ст. 220.1, 220.2 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР от 27 октября 1960 г.).

Такой порядок противоречил ст. 5 Европейской конвенции, однако со ссылкой на неготовность российской правовой системы к переходу к предварительному судебному контролю над арестами при подписании и ратификации Европейской конвенции Российской Федерацией была сделана оговорка, оставившая в силе прежний порядок заключения подозреваемых и обвиняемых под стражу, предполагающий лишь прокурорское санкционирование. Срок действия указанной оговорки был ограничен периодом, который "потребуется для внесения в законодательство Российской Федерации изменений, полностью устраняющих несоответствия указанных выше положений положениям Конвенции" <1>.

--------------------------------

<1> См.: Федеральный закон от 30 марта 1998 г. N 54-ФЗ "О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней", ст. 1 // СЗ РФ. 1998. N 14. Ст. 1514.

Правовую основу для такой оговорки составила Конституция РФ. В соответствии со ст. 22 Конституции РФ арест, заключение под стражу и содержание под стражей допускаются только по судебному решению, а до судебного решения лицо не может быть подвергнуто задержанию на срок более 48 часов. Однако п. 6 заключительных и переходных положений Конституции РФ действие этой нормы было заморожено до приведения уголовно-процессуального законодательства РФ в соответствие с положениями Конституции РФ и сохранен прежний "прокурорский" порядок ареста.

В современном международном праве выработан комплекс мероприятий в виде организационных и правовых гарантий правозащитной деятельности адвоката в целях обеспечения юридической помощи населению, т.е. международные стандарты адвокатской деятельности, которые направлены на обеспечение одного из фундаментальных прав человека - права на защиту. Основу правового и морального регулирования деятельности адвоката на международном уровне составляет целая система международно-правовых актов:

- Рекомендация Комитета министров Совета Европы от 8 января 1993 г. N R (93) 1 "Об эффективном доступе к праву и правосудию малообеспеченных" <1>;

--------------------------------

<1> См.: Рекомендация Комитета министров Совета Европы от 8 января 1993 г. N R (93) 1 "Об эффективном доступе к праву и правосудию малообеспеченных". Текст Рекомендации официально опубликован не был.

- Резолюция Комитета министров Совета Европы от 18 февраля 1996 г. N (76) 5 "О юридической помощи по гражданским, торговым и административным делам" <1>;

--------------------------------

<1> См.: Резолюция Комитета министров Совета Европы от 18 февраля 1996 г. N (76) 5 "О юридической помощи по гражданским, торговым и административным делам" // Российская юстиция. 1997. N 6.

- Резолюция Комитета министров Совета Европы от 2 марта 1978 г. N (78) 8 "О юридической помощи и консультациях" <1>;

--------------------------------

<1> См.: Резолюция Комитета министров Совета Европы от 2 марта 1978 г. N (78) 8 "О юридической помощи и консультациях" // Российская юстиция. 1997. N 6.

- Рекомендация Комитета министров Совета Европы от 14 мая 1981 г. N R (81) 7 "Комитет министров - государствам-членам относительно путей облегчения доступа к правосудию" <1>;

--------------------------------

<1> См.: Рекомендация Комитета министров Совета Европы от 14 мая 1981 г. N R (81) 7 "Комитет министров - государствам-членам относительно путей облегчения доступа к правосудию" // Российская юстиция. 1997. N 6.

- Конвенция против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания (принята Генеральной Ассамблеей ООН и открыта для подписания, ратификации и присоединения Резолюцией 39/46 от 10 декабря 1984 г.) <1>;

--------------------------------

<1> См.: Конвенция ООН против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания (Нью-Йорк, 10 декабря 1984 г.) // Ведомости Верховного Совета СССР. 1987. N 45. Ст. 747. Конвенция подписана от имени Правительства СССР 10 декабря 1985 г. и ратифицирована Президиумом Верховного Совета СССР 21 января 1987 г. со следующими оговорками: "Союз Советских Социалистических Республик не признает компетенцию Комитета против пыток, определенную статьей 20 Конвенции"; "Союз Советских Социалистических Республик не считает себя связанным положениями пункта 1 статьи 30 Конвенции". Конвенция вступила в силу (в том числе для СССР) 26 июня 1987 г. Согласно Федеральному закону от 15 июля 1995 г. N 101-ФЗ "О международных договорах Российской Федерации" Российская Федерация в качестве государства - продолжателя Союза Советских Социалистических Республик осуществляет права и выполняет обязательства, вытекающие из международных договоров, заключенных СССР.

- Свод принципов для защиты всех лиц, подвергаемых задержанию или заключению в какой бы то ни было форме (утвержден Генеральной Ассамблеей ООН в Резолюции 43/173 от 9 декабря 1988 г.) <1>;

--------------------------------

<1> См.: Свод принципов защиты всех лиц, подвергаемых задержанию или заключению в какой бы то ни было форме (утвержден на 76-м пленарном заседании Генеральной Ассамблеи ООН 9 декабря 1988 г.) // Советская юстиция. 1992. N 6. С. 20.

- Минимальные стандартные правила обращения с заключенными (приняты на I Конгрессе ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями в 1955 г., одобрены Экономическим и социальным советом ООН в Резолюциях 663 C от 31 июля 1957 г., 2076 от 13 мая 1977 г. и 1984/47 от 25 мая 1984 г.) <1>;

--------------------------------

<1> См.: Минимальные стандартные правила обращения с заключенными (утверждены ООН 30 августа 1955 г., одобрены Экономическим и социальным советом на 994-ом пленарном заседании 31 июля 1957 г.) // Советская юстиция. 1992. N 2. С. 19.

- Принципы эффективного предупреждения и расследования внезаконных, произвольных и суммарных казней (рекомендованы на пленарном заседании Экономического совета ООН 24 мая 1989 г.) <1>;

--------------------------------

<1> См.: Резолюция Экономического и социального совета ООН 1989/65 от 24 мая 1989 г. "Эффективное предупреждение и расследование внезаконных, произвольных и суммарных казней" // Советская юстиция. 1992. N 7, 8. С. 36.

- Рекомендация Комитета министров Совета Европы о свободе осуществления профессии адвоката (принята Комитетом министров Совета Европы 25 октября 2000 г.) <1>;

--------------------------------

<1> См.: Рекомендация Комитета министров Совета Европы о свободе осуществления профессии адвоката (принята Комитетом министров Совета Европы 25 октября 2000 г.) // Собрание международных документов "Права человека и судопроизводство". OSCE. Poland.

- Основные принципы, касающиеся роли юристов (приняты восьмым Конгрессом ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями, 27 августа - 7 сентября 1990 г.) <1>;

--------------------------------

<1> См.: Основные принципы, касающиеся роли юристов (приняты восьмым Конгрессом ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями, Гавана, 27 августа - 7 сентября 1990 г.) // Собрание международных документов "Права человека и судопроизводство". OSCE. Poland.

- Основные положения о роли адвокатов (приняты восьмым Конгрессом ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями, 27 августа - 7 сентября 1990 г.) <1>.

--------------------------------

<1> См.: Основные положения о роли адвокатов (приняты восьмым Конгрессом ООН по предупреждению преступлений в августе 1990 г. в Нью-Йорке) // Советская юстиция. 1991. N 20. С. 19.

Практически все вышеперечисленные документы не имплементированы в правовую систему Российской Федерации, что позволяет сделать вывод о функционировании института российской адвокатуры в отрыве от существующих международных стандартов и принципов в данной области, а также о территориальной изолированности исследуемого института.

В рамках процесса совершенствования уголовно-процессуального законодательства РФ решение вопроса о передаче суду полномочий на принятие решений об аресте всячески затягивалось из-за противодействия со стороны консервативной части работников правоохранительных органов. Так, 6 января 2001 г. Президент РФ внес в Государственную Думу РФ проект закона N 45979-3 "О внесении изменений и дополнений в Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР", предполагавший передачу в ведение судов санкционирования арестов, однако уже 17 января 2001 г. этот законопроект был отозван. Как отмечалось в средствах массовой информации, причиной отзыва стало давление, оказанное на Президента РФ руководителями силовых структур (ФСБ, МВД и прокуратуры РФ).

По этим же причинам первоначально введение норм нового Уголовно-процессуального кодекса РФ, которые отнесли к исключительной компетенции суда решение вопроса о применении в качестве меры пресечения заключения под стражу, было отложено до 1 января 2004 г., в то время как его основная часть вступала в силу с 1 июля 2002 г. <1>. Лишь вмешательство Конституционного Суда РФ способствовало тому, что судебный порядок заключения под стражу на срок свыше 48 часов был введен с 1 июля 2002 г. В Постановлении от 14 марта 2002 г. N 6-П Конституционный Суд РФ признал, что задержание лица, подозреваемого в совершении преступления, на срок свыше 48 часов и применение в качестве меры пресечения заключения под стражу без судебного решения после принятия нового Уголовно-процессуального кодекса РФ не могут считаться соответствующими Конституции РФ. Конституционный Суд РФ отметил, что как в Конституции РФ, так и в Федеральном законе от 30 марта 1998 г. N 54-ФЗ "О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней" сохранение ранее действовавшего порядка задержания лиц, подозреваемых в совершении преступления, и порядка применения заключения под стражу рассматривалось исключительно как переходная мера, ограниченная по времени периодом, необходимым лишь для внесения в законодательство соответствующих изменений. В этой связи было постановлено, что любые нормативно-правовые положения, допускающие задержание до судебного решения на срок свыше 48 часов, а также арест (заключение под стражу) и содержание под стражей без судебного решения с 1 июля 2002 г. не подлежат применению. Федеральному Собранию было указано незамедлительно внести в законодательство изменения, чтобы обеспечить введение в действие норм, предусматривающих судебный порядок применения ареста (заключения под стражу), содержания под стражей, а также задержания подозреваемого на срок свыше 48 часов, с 1 июля 2002 г. <2>.

--------------------------------

<1> См.: Федеральный закон от 18 декабря 2001 г. N 177-ФЗ "О введении в действие Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации", ст. 10 // СЗ РФ. 2001. N 52 (часть 1). Ст. 4924.

<2> См.: Постановление Конституционного Суда РФ от 14 марта 2002 г. N 6-П "По делу о проверке конституционности статей 90, 96, 122 и 216 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в связи с жалобами граждан С.С. Маленкина, Р.Н. Мартынова и С.В. Пустовалова" // СЗ РФ. 2002. N 12. Ст. 1178.

Таким образом, только через пять лет после ратификации Европейской конвенции посредством вмешательства высшей судебной инстанции России в законодательство РФ были имплементированы положения ее ст. 5.

Говоря о существующих в настоящее время концептуальных противоречиях законодательства РФ и Европейской конвенции, нельзя не остановиться на вопросе отмены смертной казни. В соответствии с заключением Парламентской Ассамблеи Совета Европы Россия обязана была подписать в течение одного года и ратифицировать не позднее чем через три года с момента вступления в Совет Европы Протокол N 6 к Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, касающийся отмены смертной казни в мирное время, и установить со дня вступления мораторий на исполнение смертных приговоров <1>. В соответствии с указанным Протоколом "смертная казнь отменяется. Никто не может быть приговорен к смертной казни или казнен. Государство может предусмотреть в своем законодательстве смертную казнь за действия, совершенные во время войны или при неизбежной угрозе войны; подобное наказание применяется только в установленных законом случаях и в соответствии с его положениями" <2>.

--------------------------------

<1> См.: Заключение N 193 по заявке России на вступление в Совет Европы (Страсбург, 25 января 1996 г.). Документ официально опубликован не был.

<2> См.: Протокол N 6 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод относительно отмены смертной казни, ETS N 114 (Страсбург, 28 апреля 1983 г.). Документ официально опубликован не был.

§ 2. Публично-правовой характер функций адвокатуры в России

Деятельность адвокатуры носит публично-правовой характер, связанный с работой суда - государственного органа, осуществляющего правосудие, что требует четкого законодательного урегулирования взаимоотношений адвокатуры и органов государства с учетом принципов ее независимости, корпоративности и самоуправления.

По мнению А.П. Галоганова, государственная ангажированность присяжных поверенных дореволюционной России обеспечивалась не только присягой, которой они обязывались сохранять верность государю императору, но и порядком комплектования адвокатуры. Состав присяжных поверенных контролировался судебной палатой округа, при которой создавался совет присяжных поверенных, чья деятельность также была поднадзорна судебной палате. Жалобы на решения совета присяжных подавались в судебную палату. Таким образом, независимость, создаваемая в результате реформ адвокатуры, была относительной, а самоуправление ограничивалось пределами, контролируемыми судом. К сожалению, и период советской адвокатуры не дает оснований считать ее свободной и независимой, поскольку была очень сильна руководящая роль государства и КПСС <1>.

--------------------------------

<1> См.: Галоганов А.П. Адвокатура и государство // Современное состояние адвокатуры в странах Центральной Азии: проблемы и перспективы. Материалы Международной региональной конференции (4 - 7 февраля 2003 г.), Узбекистан. 2003. С. 48.

Субъекты, управомоченные осуществлять функцию государственного руководства адвокатурой, в истории ее организационного развития неоднократно менялись. К их числу относились следующие: Министерство юстиции СССР, министерства юстиции союзных и автономных республик, управления НКЮ союзных республик при областных и краевых Советах депутатов трудящихся, а также исполкомы этих советов. Одновременно с указанными органами с 1922 по 1939 г. к участию в государственном руководстве адвокатурой привлекался суд. В истории советской адвокатуры не было такого периода, когда государственное руководство ею осуществлялось только одним судом, хотя и сегодня есть взгляд на возможность привлечения суда к выполнению функции государственного руководства адвокатурой <1>.

--------------------------------

<1> Там же. С. 50.

Можно вспомнить, что привлечение суда к руководству адвокатурой в 1922 - 1939 гг. даже совместно с Министерством юстиции и исполкомами областных (краевых) Советов депутатов трудящихся и предоставление ему права принимать участие в рассмотрении дисциплинарных дел о проступках адвокатов поставили адвокатуру в зависимость от суда и привели к нежелательным последствиям. Так, по Положению о коллегии защитников от 5 июля 1922 г. постановления президиума коллегии по дисциплинарным делам могли быть обжалованы в президиум губисполкома. Жалобы подавались в президиум коллегии защитников, который направлял их вместе со всем делом в президиум губернского суда, а последний со своим заключением - в президиум губисполкома. В те времена во многих местах установились ненормативные взаимоотношения суда с защитниками, что выражалось в неосновательном привлечении защитников к дисциплинарной ответственности, пренебрежительном и высокомерном отношении судебных работников к адвокатам, а адвокатам было свойственно подхалимство и угодничество.

Таковы негативные последствия подчинения адвокатуры суду. И сегодня адвокатский корпус России не хочет возвращаться к прошлому. Да и судьи, думается, не горят желанием каким-то образом воздействовать на адвокатуру и вмешиваться в ее деятельность.

Организация советской адвокатуры на началах независимости от суда и прокуратуры была впервые закреплена Положением об адвокатуре СССР 1939 г. Практика подтвердила, что только при такой организации создаются необходимые условия для выполнения адвокатами своих профессиональных обязанностей - служение защите прав граждан, их интересам, соблюдение законности. Профессор М.А. Чельцов в свое время писал: "Специфика адвокатской работы, ставящая адвокатов в необходимость соприкосновения с клиентами - тяжущимися и подсудимыми, требует сохранения самоуправляющейся адвокатской организации, независимой от тех органов - суда и прокуратуры, с которыми ее представители не только встречаются на общей для них работе, но и сталкиваются. Освобождение адвокатских коллегий из-под дисциплинарного надзора местных судов и передача всего комплекса вопросов адвокатуры в НКЮ имеют в этом отношении огромное принципиальное и практическое значение" <1>.

--------------------------------

<1> См.: Чельцов М. Об адвокатской профессии и юридической природе советской адвокатуры // Советское государство и право. 1940. N 7. С. 124, 125.

К этому следует добавить, что нецелесообразность привлечения суда к осуществлению функции государственного руководства адвокатурой вытекает не только из взаимоотношений органов управления, коллегий адвокатов и суда. На практике между судами, с одной стороны, президиумами коллегии адвокатов и заведующими юридическими консультациями - с другой, нередко возникали разногласия по различным вопросам, а именно: о причинах срывов судебных заседаний, об обеспечении требований судов о выделении защитников, дисциплинарной ответственности адвокатов в связи с частными определениями судов, которые не всегда были обоснованными. Причинами вынесения необоснованных частных определений являлись недооценка роли адвокатов в судебном процессе, перекладывание ответственности за срыв дел и неявку в процесс только на адвокатов, хотя нередко процессы срывались и по вине других участников, в том числе суда. Поэтому было неправильно уполномочивать суд решать спорные вопросы, вытекающие из его взаимоотношений с адвокатурой. Неправильным был и сам факт вынесения в подобных случаях частных определений в отношении президиумов коллегий адвокатов, что противоречит ст. 29 УПК РФ.

Осуществление общего государственного руководства адвокатурой со стороны суда на деле не могло бы быть полным, так как оно должно охватывать право государственного органа на издание нормативных актов об адвокатуре, что также не свойственно суду. Именно поэтому, несмотря на то что в свое время министерства юстиции были упразднены и на верховные суды были возложены функции судебного управления, за адвокатурой по-прежнему была сохранена ее независимость от суда. В частности, в Указе Президиума Верховного Совета РСФСР от 13 апреля 1963 г. было записано: "Упразднить Министерство юстиции РСФСР. Возложить на Верховный Суд РСФСР: а) руководство и контроль за деятельностью верховных судов автономных республик, краевых, областных, городских судов, судов автономных областей, судов национальных округов и районных (городских) народных судов; б) подбор и воспитание судебных кадров; в) ведение судебной статистики; г) общее руководство государственными нотариальными конторами" <1>.

--------------------------------

<1> См.: Ведомости Верховного Совета РСФСР. 1963. N 15 (237).

Против этого активно выступал профессор И.Д. Перлов, который писал: "В Таджикской ССР общее наблюдение за деятельностью адвокатуры передано Верховному суду республики.

Это вызывает серьезные возражения. Ведь адвокаты выступают в судах, в том числе и в Верховном суде, и поэтому нецелесообразно возлагать на Верховный суд функции контроля за их деятельностью. Это может отразиться на позиции адвокатов, занимаемой ими по конкретным делам" <1>. Тем более что законодательство того периода определяло организацию адвокатуры на началах ее независимости от суда и прокуратуры.

--------------------------------

<1> См.: Перлов И.Д. В защиту защитника // Известия. 1959. 13 июля.

Проявив единство в вопросе сохранения государственного руководства адвокатурой и нецелесообразности возложения его на судебно-прокурорские органы, союзные республики вместе с тем пошли по разным путям при решении некоторых вопросов организации государственного руководства адвокатурой. Различие обнаружилось в субъектах, управомоченных осуществлять функцию государственного руководства адвокатурой, в их компетенции и конкретных формах руководства.

В Российской Федерации и на Украине, в отличие от других союзных республик, имевших национально-территориальное деление, государственное руководство адвокатурой было построено по принципу двойного подчинения. Это означало, что общее руководство адвокатурой осуществлялось Юридической комиссией Совета Министров РСФСР <1>. Организация и руководство коллегиями адвокатов на местах были отнесены к компетенции советов министров автономных республик, исполнительных комитетов краевых, областных, Московского, Ленинградского городских Советов депутатов трудящихся. Кроме того, к контролю над организацией и деятельностью адвокатуры РСФСР по некоторым вопросам привлекались исполнительные комитеты районных и городских Советов депутатов трудящихся.

--------------------------------

<1> См.: Указ Президиума Верховного Совета РСФСР от 13 апреля 1963 г. "Об упразднении Министерства юстиции РСФСР и образовании Юридической комиссии Совета Министров РСФСР" // Ведомости Верховного Совета РСФСР. 1963. N 15 (237).

Возложение на местные Советы общего государственного руководства адвокатурой, как считалось в то время, расширяло демократизацию этого руководства, так как давало возможность Советам привлечь к контролю над работой адвокатуры широкие массы общественности и могло послужить решению задачи дальнейшего укрепления адвокатуры. На самом деле это было не совсем так: в сферу деятельности адвокатуры могли вмешиваться различные далекие от ее деятельности организации (например, профсоюзы и КПСС).

История советской адвокатуры показывает, что государственное руководство ею строилось по принципу двойного подчинения с момента ее учреждения и до ликвидации управлений министерств юстиции, т.е. до издания Указа Президиума Верховного Совета СССР от 4 августа 1956 г. "О расширении прав краевых, областных судов и упразднении управлений министерств юстиции союзных республик при краевых, областных Советах депутатов трудящихся".

Местные Советы участвовали в руководстве адвокатурой на основании специального общесоюзного и республиканского законодательства, а также специальных положений о них. Положением о губернских съездах советов и губернских исполнительных комитетах, принятым ВЦИК 31 октября 1922 г., к функциям губернского исполкома по руководству коллегией защитников относились утверждение первого состава членов коллегии защитников, а также отзыв вновь принятых с нарушением правил о приеме членов коллегии защитников.

В связи с ликвидацией губерний и установлением областного деления Постановлением ВЦИК от 6 апреля 1928 г. было введено в действие Положение о краевых (областных), окружных и районных съездах Советов и их исполкомах. Этим Поло

Наши рекомендации