Реализация тенденций развития частных криминалистических теорий

В 1978 г. анализ состояния криминалистической науки дал мне основания выделить в качестве тенденций развития частных кри­миналистических теорий такие, как пополнение их системы, фор­мализация и адаптация элементов этой системы, ее реакция на изменение окружающей среды, на развитие связей криминалис­тики с другими областями научного знания1. В 70—80-х годах эти тенденции реализовывались очень отчетливо, приводя к существен­ным изменениям системы частных теорий. Наиболее явным было пополнение этой системы. Наряду с этим активно продолжался и процесс дальнейшего развития уже существующих теорий за счет новых разработок и новых структурных положений.

Пополнение системы частных теорий. В рассматриваемый период система частных теорий пополнилась криминалистически­ми учениями о навыках, о способе совершения преступления; продолжался активный процесс развития теории идентификации, учения о фиксации доказательственной информации и других.

В 1968 г. Г. А. Самойлов выступил с предложением положить данные о личности преступника в основу криминалистического учения о навыках, исходя из того, что "природа материально фиксирующихся свойств личности человека, совершившего пре­ступление, может быть выяснена полностью только на основе на­учного понимания личности вообще и в частности на основе позна­ния соматических (телесных), психических, отдельных социальных

Белкин Р. С. Курс советской криминалистики. Т. 2. Гл. 1. М,, 1978.


Глава 8. Частные криминалистические теории (70—80-е годы)

ее свойств и тех общих закономерностей, которые определяют осо­бенности отображения этих свойств в материальных следах пре­ступления"'. Г. А. Самойлов ограничил пределы криминалистичес­кого изучения личности только теми ее свойствами, которые при взаимодействии с окружающей средой фиксирование отобража­ются на предметах и в сознании людей, и не касался тактического аспекта изучения свойств личности.

Исследования Г. А. Самойлова получили продолжение в рабо­тах Г. Г. Зуйкова, посвященных способу совершения преступлений. В 1970 г. он защищает докторскую диссертацию "Криминалисти­ческое учение о способе совершения преступления", в которой определил содержание этой частной криминалистической теории и обосновал ее основные положения. Способ совершения преступле­ния рассматривался автором с позиций учения о свободе и необхо­димости, на основе данных физиологии высшей нервной деятель­ности и психологии человека — как акт осознанного и волевого поведения. Он сделал вывод, что "волевое поведение человека детерминировано взаимодействием факторов внешней среды, опос­редствованных внутренними психическими свойствами и состоя­ниями"3.

Эти объективные и субъективные факторы, участвующие в детерминации способов- совершения преступлений, подробно ис­следовались в диссертации и позволили рассмотреть одно из наи­более важных понятий криминалистического учения о способе пре­ступления — понятие повторяемости способа. Он пришел к важно­му для теории и практики выводу о том, что "повторяемость спо­собов совершения преступлений может явиться основанием для предположения о совершении преступлений одним и тем же ли­цом только в довольно редких случаях; а) при наличии в способе действий совокупности видовых признаков, образующих сочета­ние, повторение которого в действиях других лиц маловероятно, и б) при наличии признаков, индивидуализирующих личность пре­ступника"3.

На основании проведенных исследований Зуйков сформули­ровал понятие способа совершения преступления: "система дей­ствий по подготовке, совершению и сокрытию преступления, де­терминированных условиями внешней среды и психофизиологи­ческими свойствами личности, могущих быть связанными с изби­рательным использованием соответствующих орудий или средств

1 Самойлов Г. А. Основы криминалистического учения о навыках. М., 1968. С. 3.

г Зуйков Г. Г, Криминалистическое учение о способе совершения преступ­ления. Автореф. дисс... докт. юрид. наук. М., 1970. С. 6. 3 Там же. С. 8.

8.1. Тенденции развития частных криминалистических теорий_____259

и условий места и времени"1. Это определение выдержало провер­ку временем и является наиболее полным и точным.

Правда, в 1979 г, я пришел к выводу, что в определенных ситуациях может существовать самостоятельный способ сокрытия преступления, условием формирования которого является отсут­ствие единого преступного замысла, охватывающего собой все стадии преступной деятельности. Я писал о том, что "отсутствие единого преступного замысла может проявиться в том, что:

а) при подготовке и совершении преступления субъект не пла­нирует действий по сокрытию преступления, либо относясь к ним безразлично, либо предполагая, что их все равно не удастся осу­ществить, а затем, после совершения преступления, в связи с неожиданно возникшим намерением или неожиданно появивши­мися благоприятными для него обстоятельствами, принимает меры к сокрытию преступления;

б) при подготовке и совершении преступления субъект не пла­нирует действий по сокрытию преступления, рассчитывая, что его следы сами исчезнут под воздействием природных или иных стихийных факторов, а затем, обманувшись в своих ожиданиях, импровизирует меры по сокрытию преступления;

в) при подготовке и совершении преступления субъект не пла­нирует действий по сокрытию преступления по тем же причинам, что и в первом случае, но эти действия предпринимаются помимо его желания иными лицами, заинтересованными в исходе дела. Такими лицами могут быть соучастники субъекта по прежним пре­ступлениям, которым непринятие им мер к сокрытию преступле­ния может грозить изобличением по связям. Ими могут быть дру­зья или родственники субъекта преступления, обнаружившие пре­ступление и принимающие меры к сокрытию виновного;

г) при подготовке и совершении преступления субъект плани­рует осуществление действий по его сокрытию другими лицами (пособники, укрыватели), однако в связи с их неосуществлением по тем или иным причинам вынужден с разрывом во времени сам принимать меры к сокрытию, ранее им не планировавшиеся и не соответствующие единому преступному замыслу"2.

Но придя к выводу о существовании самостоятельного спосо­ба сокрытия преступления, я считал ненужным менять определе­ние способа, предложенное Г. Г. Зуйковым, а лишь дополнить его словами "...и объединенных общим преступным замыслом". Следует специально отметить, что в области этого криминалистического

1 Зуйков Г. Г. Криминалистическое учение о способе совершения преступления. С. 10

2 Белкин Р. С. Курс советской криминалистики. Т. 3. М., 1979. С. 231—232.




Глава 8. Частные криминалистические теории (70—80-е годы)

8.1. Тенденции развития частных криминалистических теорий



учения работ, равных по научному уровню и кругу рассматри­ваемых вопросов диссертации Г. Г. Зуйкова, пока не было. Г. Г. Зуйков был одним из наиболее одаренных моих учеников, и очень жаль, что волею наших начальников вся его дальнейшая деятельность протекала не в области криминалистики, а в сфере науки управления правоохранительной деятельностью и выполне­ния ответственных организаторских функций: сразу же после за­щиты докторской диссертации он был назначен начальником вновь образованной в Высшей школе кафедры управления и НОТ дея­тельности органов внутренних дел — первой подобной кафедры в системе вузов МВД, потом дважды занимал должность заместите­ля начальника Академии МВД. Скончался он в 1988 г. в результате скоротечно развившейся смертельной болезни, на пороге своего семидесятилетия.

Значительно пополнились в эти годы существовавшие част­ные криминалистические теории. В 1970 г. вышла в свет фунда­ментальная монография М. Я. Сегая "Методология судебной иден­тификации" (Киев}, а спустя несколько месяцев он защитил док­торскую диссертацию на ту же тему. Это была тогда одна из двух докторских диссертаций в области теории криминалистической идентификации: вторую в том же 1970 г. защитил В. Я. Колдин. Сегай своеобразно определил предмет судебной идентификации, который, по его мнению, "составляют закономерности возникно­вения, обнаружения, исследования и использования идентифика­ционных связей, обусловленных взаимодействием и взаимным ото­бражением свойств отождествляемого объекта и материальной сре­ды события преступления"1.

Диссертация была знаменательной вехой на творческом науч­ном пути этого незаурядного ученого-криминалиста. Михаил Яков­левич Сегай давно уже признан одним из лидеров криминалисти­ческой науки на Украине. Он родился в 1923 г. в Киеве и после окончания средней школы был призван в действующую армию, все годы Великой Отечественной войны был на фронте.

В 1946 г. Михаил Яковлевич демобилизовался и поступил на юридический факультет Киевского университета. По окончании учебы с 1950 г. вся дальнейшая его жизнь была связана с Киевс­ким НИИ судебных экспертиз, где он последовательно работал на должностях младшего и старшего научного сотрудника, заве­дующего отделом и с 1963 г. в течение многих лет — заместите­лем директора по научной работе. Как научный руководитель института он внес неоценимый вклад в развитие научных основ

судебных экспертиз коллективом сотрудников института, внедре­ние в экспертную практику новых методов исследования веще­ственных доказательств, воспитание молодых судебных экспер­тов. Он и сейчас полон творческих сил и замыслов, в 1993 г. ему присваивают почетное звание заслуженного деятеля науки и тех­ники Украины и в том же году избирают членом-корреспонден­том Академии правовых наук Украины. В библиографической справке, изданной к 75-летнему юбилею Михаила Яковлевича, говорилось: "Имя профессора М. Я. Сегая, криминалиста и судеб­ного эксперта, хорошо известно широким юридическим кругам Украины и за ее рубежами. Высокий профессионализм, глубокая порядочность и доброжелательность завоевали М. Я, Сегаю заслу­женное уважение и любовь его коллег и друзей". Под этими сло­вами распишутся все, знающие Михаила Яковлевича, и я в пер­вую очередь. Но если бы мне удалось побывать на его юбилее, я сказал бы об этом замечательном человеке и ученом гораздо боль­ше, значимее и сердечнее.

В эти годы с радикальными предложениями в области крими­налистической идентификации выступил В. С. Митричев. Цикл его работ был посвящен перспективам идентификации жидких, сыпу­чих и газообразных тел — принципиально новых объектов иденти­фикации, что насторожило многих криминалистов. Он отправлял­ся в своих рассуждениях от тезиса о том, что любое тело можно рассматривать как "единое целое" и идентифицировать его при наличии достаточной совокупности индивидуальных признаков. Такие признаки могут быть установлены физическими и химичес­кими методами, считая, что "идентификацией является также и установление принадлежности объекта к множеству ему подобных, каким-либо образом связанных с обстоятельствами расследуемо­го дела"1.

Виталий Степанович Митричев (1930—1996 гг.) был достой­ным представителем этой славной семьи криминалистов. Он вошел в историю науки как пионер в области экспертных исследований материалов и веществ, разработав концепцию научных основ и общих положений криминалистических идентификационных иссле­дований физическими и химическими методами. Его многочислен­ные работы в области исследования жидких и сыпучих тел легли в основу разработки ряда экспертных методик и получили широкое распространение в экспертной практике. Был широко известен и как автор ряда оригинальных идей в области общей теории кри-

1 Сегай М. Я. Методология судебной идентификации. Автореф. дисс... докт. юрид. наук. Киев, 1970. С. 7—8.

1 Митричев В. С. Научные основы и общие положения криминалистичес­ких идентификационных исследований физическими и химическими ме­тодами. Автореф. дисс... докт. юрид. наук. М., 1971. С. 7.


Реализация тенденций развития частных криминалистических теорий - student2.ru


8.1. Тенденции развития частных криминалистических теорий

, - - -- - • ",•->"•/

миналистики и общей теории судебной экспертизы. Обладая высо­ким авторитетом среди научных работников и практиков, он был одним из признанных лидеров отечественной криминалистики и судебной экспертизы, в качестве заместителя директора ВНИИСЭ немало сделал для повышения авторитета этого научного и экс­пертного центра.

Весомый вклад в развитие теории криминалистической иденти­фикации внесли работы Т. А. Седовой, Н. А. Селиванова, В. Я. Кол-дина, В. А. Снеткова и других ученых.

Исследования в области криминалистической идентификации стали источником зарождения еще одной частной криминалисти­ческой теории — криминалистической диагностики. Начало ее фор­мированию положила статьи В. А. Снеткова "Проблемы кримина­листической диагностики"1 и "Проблемы использования диагности­ки в криминалистике"2.

Основной практической предпосылкой формирования этой те­ории послужила терминологическая путаница с определением сущ­ности тех родов и видов судебных экспертиз, которые нельзя от­нести к числу идентификационных и которые именовались неиден­тификационными. Название это позволяло лишь отделить решае­мые ими задачи от идентификационных, но никак не проясняло их сущности и содержания, было весьма расплывчатым и неопре­деленным. Статьи В. А. Снеткова и дали толчок научному решению вопроса. Он употребил термин "диагностика" в значении распозна­вания, а саму криминалистическую диагностику определил как "...учение о закономерностях распознавания криминалистических объектов по их признакам"3.

Термины "криминалистическая диагностика", "диагностичес­кие экспертные задачи" как-то незаметно вошли в научный и эк­спертный обиход. Считая, что традиционное деление экспертиз на идентификационные и неидентификационные является весьма не­определенным ("все равно, что подразделять экспертизы на хими­ческие и нехимические"), а доводы в защиту такого деления не­убедительны, А. И. Вииберг констатировал, что на смену расплыв­чатому понятию "приходят более четкие и определенные по своим задачам, целям и методам понятия диагностической и ситуацион-

1 Снетков В. А. Проблемы криминалистической диагностики // Труды ВНИИ МВД СССР. М., 1972. № 23.

2 Снетков В. Л. Проблемы использования диагностики в криминалистике // Сб. Проблемы совершенствования следственных действий и оперативно-розыскных мероприятий в аспекте ликвидации преступности в СССР. Алма-Ата, 1974.

3 Снетков В. А. Проблемы криминалистической диагностики. С. 103—106.


М. Я. Сегай
Г. Г. Зуйков
Г. А. Самойлов

В, С. Митричев

ной судебных экспертиз"1. Термин "диагностика" был использован В. Я. Петелиным, Г. Л. Грановским, С. В. Дубровиным и др.

Но первые работы в рассматриваемой области стали лишь набросками теории, главным образом в ее практических приложе­ниях. Начало фундаментальной разработки проблематики крими­налистической диагностики связано с именем Ю. Г. Корухова.

Юрий Георгиевич Корухов, ведущий ученый в области тео­рии и практики судебной экспертизы и криминалистики, блестя­щий исследователь и педагог, родился в 1928 г. в г. Луганске. В 1953 г. он окончил юридический факультет МГУ, где ему довелось еще слушать лекции И. Н. Якимова, и пять лет работал научным со­трудником в НИИ судебной медицины. В 1958—1962 гг. он — стар­ший научный сотрудник ЦКЛ ВИЮН, в 1962—1974 гг. — доцент кафедры криминалистики ВЮЗИ, а с 1974 по 1981 г. заведовал научно-исследовательской лабораторией трасологических исследо­ваний ВНИИСЭ и одновременно кафедрой криминалистики и су­дебной медицины Всесоюзного института усовершенствования ра­ботников юстиции МЮ СССР. В 1978 г. защищает докторскую дис­сертацию, в 1980 г. ему присваивают звание профессора.

В 1981 г. кафедру в институте усовершенствования ликвиди­ровали, и мне удалось уговорить Юрия Георгиевича перейти на работу в Академию МВД с дальним прицелом: я предполагал по возрасту перейти на должность профессора кафедры с тем, чтобы начальником кафедры криминалистики стал он. Первым этапом реализации этого плана должно было стать присвоение Юрию Георгиевичу специального звания полковника.

Когда пришло время решать вопрос со званием, я обратился к С. В, Бородину, который в то время был начальником академии, и попросил его лично решить этот вопрос в управлении кадров

1 Винберг А. И. Идентификационная, диагностическая и ситуационная кри­миналистические экспертизы // Сов. государство и право. 1978. № 5. С. 71.




8.1. Тенденции развития частных криминалистических теорий



МВД. Уж не знаю, поленился ли он или по другой причине, но он разговаривать о Корухове не поехал, а послал письменное пред­ставление о присвоении ему звания. Корухову в это время шел 54-й год, по возрасту он был, как говорится, "на красной черте", но об этом был разговор с Бородиным, когда Юрия Георгиевича брали на работу, тогда Бородин сказал, что для Корухова добьет­ся исключения из правила.

У Бородина в управлении кадров было достаточно недобро­желателей, в том числе и начальник управления генерал Дроздец-кий. Получив представление на Корухова, он отправился к Чурба-нову, заместителю министра по кадрам, обеспечил отрицательное решение и поставил Бородина перед этим фактом. Наш план лоп­нул. Юрий Георгиевич продолжал работать на кафедре профессо­ром-служащим.

Вскоре я ушел с кафедры, и Юрий Георгиевич уступил на­стоятельным просьбам А. Р. Шляхова и в 1984 г. перешел на работу во ВНИИСЭ заместителем директора по научной работе. Через несколько лет он вернулся на работу в Академию МВД, оставшись по совместительству главным научным сотрудником ВНИИСЭ. Он остается им и сейчас, работая в Московском институте МВД про­фессором кафедры.

Я боюсь быть пристрастным: Юрий Георгиевич мой близкий друг уже много лет, мы единомышленники во многом и очень тес­но сотрудничаем в ряде исследований. Но заслуги Юрия Георгие­вича перед криминалистикой настолько очевидны, что они и не требуют пристрастных оценок. Сейчас же речь только о его вкла­де в теорию криминалистической диагностики.

В 1983 г. он издал работу, сыгравшую решающую роль в ста­новлении этой частной теории — "Трасологическал диагностика". Он показал, что термин "диагностика" имеет три значения — рас­познавание, различение и определение. Криминалистическая ди­агностика аккумулирует все эти значения и может быть определе­на как частный метод познания механизма преступления на основе его отражения на объектах материального мира.

Ю. Г, Корухов выявил различия между идентификационными, классификационными и диагностическими экспертными задачами и указал, что к числу последних относятся исследования: свойств и состояний объектов; отображений объекта; результатов действия (события); соотношения фактов (событий, действий) или объектов. Он определил главные направления развития теории криминалис­тической диагностики:

1) выделение и анализ признаков диагностируемых объектов, следов, событий, явлений;

2) разработка и реализация методов исследования признаков (логический аппарат, моделирование, математический анализ и т. п.);

3} накопление и классифицирование совокупности признаков (симптомокомплексов) событий, явлений, фактов; деление их на специфические, существенные, несущественные и т. д.;

4) накопление и классифицирование типичных ситуаций;

5) разработка методов и методик решения конкретных диагно­стических задач1.

Эти положения Ю. Г. Корухов через несколько лет развил и дополнил в статье "Методологические основы криминалистичес­кой экспертной диагностики"'11. В последние годы он работал над фундаментальным трудом по широкому кругу проблем крими­налистической диагностики, который совсем недавно вышел в свет3.

Проблемами диагностики продолжал заниматься и ее "отец-основатель" В. А. Снетков, появились публикации по этой темати­ке и других авторов4. Нашелся и решительный противник диагнос­тики — Н. А. Селиванов, однако его доводы не произвели впечат­ления на научную общественность5. Теория криминалистической диагностики заняла прочное место в системе частных криминали­стических теорий.

Пополнилось содержание учения о механизмах следообра-зования. В 1974 г. вышла особенная часть "Основ трасологии" Г. Л. Грановского, в которой он уделил значительное внимание мо­делированию в трасологии, применению математических методов в трасологической экспертизе и вообще перспективам развития трасологии как важнейшего раздела криминалистической техники. Ряд новых положений в эту теорию внесла Н. П. Майлис.

В области учения о криминалистической версии и планирова­ния расследования появился ряд содержательных работ А. М. Ла­рина, Л. Я. Драпкина, И. М. Лузгина и Л. П. Дубровицкой и других авторов.

Пополнилось содержание и других частных криминалистичес­ких теорий.

1 Корухов Ю. Г. Указ. соч. С. 52—53.

2 Корухов Ю, Г. Методологические основы криминалистической эксперт­ной диагностики // Современное состояние и перспективы развития тра­диционных видов криминалистической экспертизы. М., 1987.

3 Корухов Ю. Г. Криминалистическая диагностика при расследовании пре­ступлений. М., 1998.

4 См.: Дубровин С. В. Криминалистическая диагностика. М., 1989; Майлис Н. П.

Диагностика: система понятий // Новые разработки и дискуссионные

проблемы теории и практики судебной экспертизы. Вып, 3. М., 1985 и др.

работы.

5 Селиванов Н. А. Нужна ли криминалистике такая "диагностика"? // Соц.

законность. 1988. № 6. С. 58—60.




Глава 8. Частные криминалистические теории (70—80-е годы)

8.1. Тенденции развития частных криминалистических теорий



Реализация тенденций развития частных криминалистических теорий - student2.ru

Ю. Г. Корухов

Л. П. Дубровицкая И. Я. Фридман Б М. Комаринец

С рассматриваемой тенденцией развития системы частных криминалистических теорий связан вопрос о признании таковыми появляющихся время от времени в литературе деклараций о фор­мировании новых частных теорий.

По мнению многих авторов (Ф. В. Глазырина, П. П. Цветкова, В. Ф. Зудина, А. С. Кривошеева1 и др.) следует признать образова­ние такой частной криминалистической теории, как криминалис­тическое учение о личности. По мнению других (а я в их числе), это в главном — область криминологии. Те свойства личности, ко­торые могут интересовать криминалистов, рассматриваются в та­ких частных криминалистических теориях, как учение о навы­ках, учение о способе преступления, или являются предметом судебной психологии.

Высказывались в литературе предложения о формировании еще двух частных теорий: о криминалистической профилактике и о следственных действиях.

Предложение о конструировании самостоятельной теории кри­миналистической профилактики имеет давнюю историю. В 1961 г. В. П. Колмаков предложил выделить в криминалистике, наряду с техникой, тактикой и методикой, самостоятельный раздел и со­средоточить в нем все, относящееся к профилактике в криминали­стической науке2. Сторонников у Колмакова не нашлось. Г. Г. Зуй­ков писал в 1967 г.: "Криминалистические средства, приемы и ме~ тоды предотвращения и раскрытия преступлений находятся в не­разрывном единстве. Разработка криминалистических средств пре­дотвращения преступлений в каждом из разделов советской кри-

1 См.: Глозырим Ф. В. Изучение личности обвиняемого и тактика след­ственных действий. Свердловск, 1973; Цветков П. П. Исследование лично­сти обвиняемого. Л., 1973; Кривошеее А. С. Изучение личности обвиняемо­го в процессе расследования. М., 1971 и др. работы.

2 Колмаков В. П. Некоторые вопросы криминалистической профилактики преступлений // Сов. государство и право. 1961. № 12.

миналистики рассматривается в настоящее время криминалиста­ми как важнейшая и неотложная задача криминалистики"1.

Вопрос казался решенным, но оказалось, что "жив курилка".

В 1971 г. И. Я. Фридман вновь высказался за формирование частной криминалистической теории профилактики. Он посчитал, что "перечень частных криминалистических теорий нельзя при­знать полным без включения в него учения о криминалистической профилактике, являющегося методологической базой исследования и разработки средств, приемов и методик предупреждения пре­ступлений. Составляя вместе с другими частными криминалисти­ческими теориями часть предмета криминалистики, раздел ее об­щей научной теории, криминалистическое учение о профилакти­ке изучает закономерности возникновения обстоятельств, способ­ствующих правонарушениям, их обнаружения, исследования, оцен­ки и использования в предупредительных целях"2. Видимо, такое "оживление" криминалистической профилактики, теперь уже под флагом частной теории дало основание В. П. Колмакову снова по­ставить вопрос о признании криминалистической профилактики самостоятельным разделом криминалистики, требующим дальней­ших теоретических исследований3.

Выступления сторонников криминалистической профилакти­ки дискуссии не вызвали. Мнение большинства ученых по этому поводу очень хорошо выразил А. Н. Васильев, который посчитал, что роль криминалистики в профилактической деятельности "по­рой понимается очень широко и неконкретно. Например, выявле­ние в процессе расследования причин и условий, способствовав­ших совершению преступления, и принятие мер для их устране­ния почему-то целиком относят к задачам криминалистики. Реко­мендации о том, чтобы при допросе выяснять обстоятельства, спо­собствовавшие преступлению, или при осмотре места происше­ствия обращать внимание на признаки, указывающие на условия, облегчившие преступление, и т. п. почему-то полностью считают криминалистическими"4. Конструирование учения о криминалис­тической профилактике является примером подобной переоценки роли и значения криминалистики. Кстати, это был редкий случай совпадения наших с Васильевым взглядов.

1 Зуйков Г. Г. Предупреждение криминалистики средставами криминали­стики // Выявление причин преступности и предупреждение преступле­нии. М., 1967. С. 107, 109.

2 Фридман И. Я. Вопросы профилактики преступлений в системе крими­налистики // Криминалистика и суд. экспертиза. Вып. 8. Киев, 1971. С. 102.

3 Колмаков В. П. Введение в курс науки советской криминалистики. Одес­са, 1973. С. 13—14.

4 Васильев А. Н. Проблемы советской криминалистики // Соц. законность, 1973. № 3. С. 30.

268 Глава 8. Частные криминалистические теории (70—80-е годы)

В 1989 г. И. А. Алиев защищает диссертацию по проблемам экспертной профилактики', а в 1991 г. выходит его монография "Проблемы экспертной профилактики", открывающаяся изложе­нием его взглядов на содержание и структуру общей теории су­дебной экспертизы. Пятый блок этой теории носит название "Час­тные теории судебной экспертизы", и в нем среди других теорий называется теория экспертной профилактики2.

Если применительно к криминалистике, с моей точки зрения, не следует вести речь о некоей теории криминалистической про­филактики, то в контексте общей теории судебной экспертизы, объектом которой служит практическая экспертная деятельность, такая частная теория имеет, на мой взгляд, право на существова­ние, поскольку отражает самостоятельное и к тому же весьма су­щественное направление экспертной практики, которое с полным правом можно назвать экспертной профилактикой.

Предложение о создании такой частной криминалистической теории, как учение о следственных действиях, было выдвинуто И. Ф. Герасимовым в 1970 г. Он считал, что необходимость созда­ния такой теории обусловлена тем, что в литературе нет опреде­ления следственного действия, что приводит к игнорированию разработки тактики таких действий, как предъявление обвине­ния, избрание меры пресечения, ознакомление обвиняемого с ма­териалами дела, составление обвинительного заключения3.

Но Герасимов явно сгустил краски, поскольку понятие след­ственного действия неоднократно формулировалось в литературе, причем четко указывалось, что не все процессуальные действия следует именовать следственными: последними считаются только те, которые направлены на собирание, исследование и использова­ние доказательств. С этой точки зрения те действия, которые назы­вал Герасимов, следственными не являются, их проведение не тре­бует применения положений криминалистической тактики. Идея И, Ф. Герасимова никакого развития в литературе не получила.

Наряду с попытками создать криминалистическое учение о следственных действиях, екатеринбургские криминалисты выдви­нули идею формирования "общей теории раскрытия преступ­лений"1. По мысли Л. Я. Драпкина, содержание этой теории включает

1 Алиев И. А. Проблемы судебно-экспертной профилактики. Автореф. дисс... докт. юрид. наук. Киев, 1989.

2 Алиев И. А. Проблемы экспертной профилактики. Баку, 1991. С. 33.

3 Герасимов И. Ф. Некоторые проблемы криминалистической тактики // Ленинский принцип неотвратимости наказания и задачи советской кри­миналистики. Материалы научной конференции 1970 г. Свердловск, 1972. С. 28.

4 Герасимов И. Ф. Проблемы общей теории раскрытия преступлений // Актуальные проблемы советской криминалистики. М., 1979. С. 51.

8.1. Тенденции развития частных криминалистических теорий 269

основы преодоления проблемных ситуаций в расследовании, эври­стический процесс построения и проверки версий, логико-инфор­мационные этапы раскрытия преступления1. В 1991 г. И. Ф. Гераси­мов предложил структурную схему этой теории, включив в нее: 1) криминалистическое понятие раскрытия преступлений; 2} следственные и тактические ситуации; 3) систему деятельности по раскрытию преступлений; 4) организационные и тактические основы деятельности по раскрытию преступлений2.

Детальное рассмотрение предложений названных авторов по­казывает, что ничего принципиально нового предлагаемая теория не содержит: все ее структурные элементы наличествуют в сущест­вующих криминалистических теориях либо служат базой для тео­рий формирующихся, например учения о следственных ситуациях. Подобные вопросы возникают и в связи с предложением сфор­мировать частную криминалистическую теорию классификации преступлений. Намек на нее содержался в статье В. Г. Танасевича и В. А. Образцова3, а развернутое обоснование — в монографии В. А. Образцова*. И это предложение никакого дальнейшего разви­тия не получило, что, видимо, объясняется рассмотрением всех составляющих его вопросов в уже существующей криминалисти­ческой систематике.

Формализация и адаптация элементов системы частных тео­рий.Формализация системы частных криминалистических теорий тесно связана с тенденциями развития языка криминалистики, математизацией науки и формализацией описания ею объектов исследования. Формализации способствовали работы Н. С, Полево­го, 3. И. Кирсанова, Р. М. Ланцмана и других авторов по использо­ванию в криминалистике и судебной экспертизе кибернетических и математических методов исследования5.

1 Драпкин Л. Л. Проблемы общей теории раскрытия преступлений и кри­миналистическая тактика // Теоретические проблемы криминалистичес­кой тактики. Свердловск, 1981. С, 31—39.

2 Герасимов И. Ф. О перспективах развития и структуре криминалисти­ки // Перспективы развития криминалистики. Свердловск, 1991. С. 12.

3 Танасевич В. Г., Образцов В. Л. Методика расследования и криминалисти­ческая классификация преступлений // Криминалистические характе­ристики в методике расследования преступлений. Свердловск, 1978.

4 Образцов В. А. Криминалистическая классификация преступлений. Крас­ноярск, 1988.

5 См.: Полевой Н. С. Криминалистическая кибернетика. М., 1989; Кирса­нов 3. И. Выделение и оценка количественных признаков в экспертизе фотопортретов // Правовая кибернетика. М., 1970; Ланцман Р. М. Ис­пользование возможностей кибернетики в криминалистической эксперти­зе и некоторые проблемы уголовно-судебного доказывания. Автореф. дисс... докт. юрид, наук. М., 1970 и др. работы.

Адаптация системы частных теорий проявляется главным об­разом в их обновлении и выражается в изменении содержания от­дельных теорий. Так, например, изменение представлений о пред­мете криминалистики привело к пересмотру исходных посылок учения о способе совершения преступления. Касаясь этого вопро­са, Г. Г. Зуйков писал: "Криминалистика как наука о закономерно­стях возникновения, выявления, исследования и использования доказательств в целях разработки на их основе и познания средств, приемов и методов расследования и предупреждения преступле­ний включает способ совершения преступлений в предмет своего исследования в качестве одной из закономерностей процесса воз­никновения доказательств. Криминалистика изучает способ совер­шения преступления, по существу, как содержательное явление действительности, и на основе познания закономерностей его фор­мирования, причин и форм повторяемости разрабатывает сред­ства, приемы и методы обнаружения, собирания, исследования и оценки доказательств"1. Такой подход к сущности способа соверше­ния преступления обусловил возникновение новых связей между учением о способе и теорией навыков, учением о регистрации кри­миналистических объектов и т. п.

Интенсивная разработка теории криминалистической иденти­фикации привела в эти годы не только к изменению ее связей с другими частными криминалистическими теориями, но и к обра­зованию в ее составе подсистем — теорий более низкого уровня. И здесь не обошлось без решающего влияния изменений представ­лений о предмете криминалистики. После того, как М. Я. Сегай, опираясь на предложенное мною определение предмета кримина­листики, по-новому определил предмет теории идентификации ("за­кономерности возникновения, обнаружения, исследования и ис­пользования идентификационных связей, обусловленных взаимо­действием и взаимным отображением свойств отождествляемого объекта и материальной среды события преступления"2), стало бо­лее четко просматриваться значение общих положений этой тео­рии для развития, так сказать, "отраслевых" теорий идентифика­ции более низкого уровня.

Такая "отраслевая" теория — графической идентифика­ции — получила свое развитие в трудах В. Ф. Орловой3. Аналогич­ные изменения претерпела и другая "отраслевая" теория иденти­фикации — теория судебно-баллистической идентификации, пред-

1 Зуйков Г. Г. Установление способа совершения преступления. М., 1979. С. 11—12.

2 Сегай М. Я. Методология судебной идентификации. Автореф. дисс... докт. юрид. наук. Киев, 1970. С. 7—8.

3 Орлова В. Ф. Теория судебно-почерковедческой идентификации в совет­ской криминалистике. Автореф. дисс... докт. юрид. наук. М,, 1973. С. 17.


8.1. Тенденции развития частных криминалистических теорий

метом которой, по определению Б. М. Комаринца, следует считать "закономерности выстрела и действия огнестрельного оружия в связи с совершением посредством него преступлений и возникно­вением судебных доказательств"1. Эта теория также вошла в чис­ло частных криминалистических теорий "второго порядка", обра­зовав но

Наши рекомендации