Суд и процесс в первой половине XVIII века. «Краткое изображение процессов или судебных тяжеб».

Суд и процесс

Главные изменения коснулись судоустройства. Предпринятые Петром I попытки отделить судебные органы от административных (о них шла речь выше) продолжила Екатерина II. Основные параметры судебной ре­формы Екатерины IIследующие. Во-первых, произошло отделение судеб­ных органов от административных. Во-вторых, введен в действие сослов­ный принцип судоустройства (для каждого сословия – свой суд). В-третьих, судебные органы стали формироваться на новых выборных нача­лах, которые сочетались с назначением.

Судебные органы делились на две инстанции: первую – на уровне уез­дов, которая осуществляла основные судебные дела, и вторую — на уров­не губернии, которая действовала как апелляционная и ревизионная ин­станция. Так, по Учреждению о губерниях 1775 г. были организованы сле­дующие судебные органы: для дворян уездный суд (низшая инстанция), состоявший из уездного судьи и двух заседателей, избранных дворянством уезда и утвержденных губернатором; верхний земский суд (один на губер­нию), являвшийся апелляционной и ревизионной инстанцией для уездного суда. Он делился на 2 департамента – уголовных и гражданских дел, каждый из которых состоял из председателя, назначавшегося императ­рицей по представлению Сената, и пяти заседателей, избиравшихся дворянством.

Свой сословный суд получили и городские жители. Для них низшей ин­станцией, состоявшей из двух бургомистров и четырех ратманов, изби­равшихся купцами и мещанами уездного города сроком на три года, стал городовой магистрат. Губернский магистрат (одни на губернию) был апелляционной и ревизионной инстанцией для городовых магистратов. Как и верхний земский суд, он состоял из двух департаментов уголов­ного и гражданского, во главе которых стояли председатели, назначав­шиеся Сенатом. Они решали дела коллегиально вместе с тремя заседате­лями, избиравшимися купцами и мещанами губернского города.

Государственные крестьяне судились в пил/спей расправе (суд низшей инстанции), состоявшей из судьи, назначенного губернским правлением из чиновников, и из восьми заседателей, избранных крестьянами. Верхняя расправа выполняла роль апелляционной и ревизионной инстанции для нижних расправ. В двух ее департаментах уголовном и гражданском действовали председатели, назначаемые Сенатом, и но пять заседателей, избранных самими крестьянами.

Как видим, новая судебная система на уровне высших инстанций отде­лила уголовный суд от гражданского. Это же правило преследовалось в создании двух высших апелляционных и ревизионных инстанций – палат уголовного и гражданского суда, поставленных над всеми судебными мес­тами губернии. Императрица назначала в каждую палату председателя, а Сенат двух советников и двух асессоров.

Кроме того, в каждой губернии учреждались совестные суды, состояв­шие из назначенного совестного судьи и из шести заседателей, избирав­шихся по два от каждого сословия. Их ведению подлежали гражданские дела, рассматривавшиеся в примирительном порядке, и некоторые уго­ловные дела (по преступлениям малолетних, безумных, о колдовстве и пр.), выносить решения по которым можно было не только на основании законов, но и «естественной справедливости».

В Петербурге и Москве были организованы также Нижний и Верхний над­ворные суды, которые разбирали дела лиц, приезжавших в столицы по делам службы и прочим своим занятиям. Высшим судебным местом империи стал Сенат, которому принадлежали апелляционные и ревизионные функции.

Важным моментом в истории суда стала также передача следственных функций в 1782 г. Управе благочиния. Была подвергнута реорганизации и прокуратура, которая стала действовать при губернском правлении. Ей подчинялись прокуроры при высших сословных судах: верхнем земском, губернском магистрате и верхней расправе. Екатерина II надеялась, что прокуратура будет «споспешествовать» правосудию и сохранять «добрый законами установленный порядок». Прокуроры в судах следили за тем, как рассматриваются дела, и при обнаружении злоупотреблений ставили в известность губернского прокурора. Надзор за судами помогали осущест­влять стряпчие уголовных дел. Уездный стряпчий надзирал за судами пер­вой инстанции. Возглавлял институт прокуратуры генерал-прокурор.

Однако отделение суда от администрации не было полным, поскольку губернаторы сохраняли право общего надзора за судебными местами гу­бернии. Они могли приостанавливать исполнение судебных решений, если признавали их несправедливыми, без санкции губернатора не могли ис­полняться приговоры о смертной казни или лишении жизни.

Реформа суда, увы, не затронула огромные массы крепостного кресть­янства, которое по-прежнему судилось у своих помещиков и у их приказчиков. В таком виде судебная система Российской империи дожила до ре­формы 1864 г. Некоторые изменения произошли в конце XVIII в. (отмена совестных судов, высших инстанций, роль которых взяли на себя губерн­ские палаты и пр.), но они не затронули ее сути: сословности, коллегиаль­ных начал, отделённости уголовного суда от гражданского, следственной части от судебной. Возрожден был созданный Петром I, по затем захи­ревший военный суд (Петр называл его «кригсрехт»). Продолжал действо­вать учрежденный Петром Iдуховный суд, в котором судились духовные лица и «миряне», совершившие преступления против религии и церкви. Органами духовного суда были «духовных дел управители» (первая ин­станция), епархиальный архиерей, консистория, Синод.

Процесс при Петре I. Главные законы о процессе – это указ 1697 г. «Об отмене в судных делах очных ставок, о бытии вместо них расспросу и розы­ску», который нанес серьезный удар по состязательной форме процесса и ввел розыск (следственный и инквизиционный процесс). Регламентирова­ние последнего осуществилось в «Кратком изображении процессов или су­дебных тяжеб» 1716 г. Наконец, указ 1723 г. «О форме суда» восстановил состязательный процесс в гражданских делах.

Итак, характерные черты процесса петровского времени: 1. Оконча­тельное вытеснение старинного состязательного (обвинительного) про­цесса следственным. Письменное приложение к Воинскому уставу — «Краткое изображение процессов», заимствованное из Западной Европы и регулировавшее военно-уголовный процесс, было распространено и на сферу гражданских дел. В процессе главную роль стал играть суд (а не са­ми стороны), судоговорение заменили письменные доказательства, права обвиняемого резко ограничились, он становится объектом пытки, судо­производство осуществляется тайно, а представительство сторон (поверенные) ограничивается и допускается только в исключительных случаях и только в гражданских делах (болезнь).

2. Вводится формальная система доказательств, сила которых опреде­лена законом. Собственное признание, добытое пыткой, превращается в «лучшее свидетельство всего света». Не пытают лишь стариков старше 70 лет, детей, беременных женщин, дворян, служителей высоких чинов (если речь идет не о государственном деле или убийстве). На втором месте среди доказательств стоят свидетельские показания, но круг свидетелей строго очерчен. Не могли свидетельствовать в суде опороченные люди (преступники, прелюбодеи, не бывшие на исповеди), а также родственники и дети моложе 15 лет. Сила свидетельских показаний была выше у мужчи­ны, чем у женщины, у знатного человека, чем у простолюдина, у духовно­го лица, чем у светского, у учёного, чем у неуча.

Лучшим доказательством в делах гражданских признавались письмен­ные документы. При отсутствии доказательств сохраняла силу присяга. Этот остаток Божьего суда был единственным доказательством, сохра­нившимся от обвинительного процесса.

С особой тщательностью проводилось следствие по политическим де­лам. Сохранившиеся документы – судебно-следственные дела Тайной канцелярии позволяют судить о процессе. В их составе находятся изветы, дававшие повод к началу розыска (с указа 1715 г. анонимные доносы велено было сжигать, не вникая в их содержание), расспросные речи -- свое­образные протоколы допросов изветчика, обвиняемого и свидетелей (если допрос сопровождался пыткой, то «речь» называлась пыточной), справки – отсылки к соответствующей норме закона, экстракты краткое из­ложение сути и хода дела (для доклада в вышестоящую инстанцию или царю), приговоры, которые содержали не только характеристику меры на­казания (штраф, освобождение, нещадное битье, ссылка, каторга, смертная казнь), но и указание места и даты исполнения приговора и формы поощре­ния изветчика (денежное вознаграждение, повышение по службе и пр.).

Приговор принимался большинством голосов, при равном их распреде­лении решающим был голос председателя. После принятия решения судь­ями приговор излагался письменно, со всеми обстоятельствами дела и мо­тивами, подписывался любо всеми судьями, либо председателем и огла­шался секретарем в присутствии челобитчика и ответчика. Приговоры можно было обжаловать в вышестоящей инстанции: Генеральномкригсрехте, у фельдмаршала, командующего, генерала и др.

Целью введения розыскного процесса было желание царя избавиться от волокиты и злоупотреблений, процветавших в старом суде. Но сделать это не удалось. Новая судебная система работала плохо: пестрота в делах гражданских приводила не к уменьшению, а к увеличению волокиты. Кроме того, потребовался огромный судейский аппарат, заполнить кото­рый оказался некем, ибо система подготовки судей отсутствовала. В судах заседали те же чиновники, что и в других органах. Не зря И. Т. Посошков писал, что в России «судная расправа никуда не годная, какие указы его императорского величества не состоятся, все ни во что обращается, но всяк по своему обычаю делает».

Очевидно, плачевные результаты реформирования процесса были из­вестны законодателю, который указом 1723 г. «О форме суда» попытался восстановить состязательный процесс. Устанавливались сокращенные сро­ки для явки сторон и законные поводы неявки, обязанность челобитчика излагать обстоятельства дела «по пунктам» и т.п. В следующем, 1724 г., однако, из производства по этому указу стали изыматься дела «доносительские и фискальные» (о политических преступлениях, взяточ­ничестве и казнокрадстве), а после смерти Петра I в 1725 г. и все другие уголовные дела, где восторжествовал чисто розыскной процесс. Но и в производстве по гражданским делам устное судоговорение не восстанови­ло своих позиций, уступив их окончательно письменной форме суда.