Ларри Эйлер. Фотографии сделаны в полицейском управлении Лоувелла, штат Индиана, около 13 часов 30 сентября 1983 г. перед вызовом задержанного на допрос.

По его словам, Ларри во время поездки неоднократно предлагал ему 100$ за "секс со связыванием рук". Хэйворд отказывался. Ни о каких жестокостях во время секса или садо-мазо играх речь не шла, только о связывании. Рассказал Дэрил и о том, что именно произошло в кустах. По его утверждению, Ларри заявил, что хочет сходить по нужде - по этой причине он остановил машину на обочине и они вместе из неё вышли. Дэрил забрал из салона свою сумку и нёс её на плече. Они зашли в кусты, Ларри справил там малую нужду и принялся уговаривать Хэйворда заняться с ним сексом. В частности, он попросил его показать соски, Дэрил уступил и снял футболку. По-видимому, он был не против уступить домогательствам Ларри, но их переговорам помешал звук полицейской сирены. Они были вынуждены прервать свой разговор и выйти к дороге. Именно по этой причне Дэрил оказался с голым торсом. Сексом с Эйлером он не занимался и денег у него не брал, но видел, как тот положил 100-долларовую банкноту в правый карман своих джинсов. Кстати, эти деньги там и нашли при обыске.
Эйлер, допрос которого начался в 13:30, т.е. спустя более 6 часов с момента задержания, изложил похожую версию событий, с той только разницей, что ничего не стал говорить о плате за сексуальные услуги. Как было сказано, в Индиане потворство проституции являлось уголовно наказуемым, а кроме того, секс с несовершеннолетним и побуждение к оному, также влекли уголовную ответственность, так что лишние признания грозили Ларри большими неприятностями. В то же время добровольное вступление в интимную связь снимало большинство потенциальных проблем. Поскольку Хэйворд был несовершеннолетним, а выплату 100$ можно было рассматривать как побуждение к занятию сексом, Эйлеру приходилось настаивать на том, что возраста своего партнёра он не знал и никаких денег ему не предлагал, дескать, всё происходило по обоюдному согласию из чувства глубокой личной симпатии. Кстати, Эйлер отказался от вызова адвоката и права сделать телефонный звонок, хотя ему предлагалось и то, и другое по меньшей мере трижды. Подозреваемый демонстрировал добропорядочность и готовность к сотрудничеству - ни дать, ни взять, образцовый гражданин!
И тут перед детективами CIMAIT встала серьёзная проблемма, можно даже сказать, принципиальная: следовало ли им добиваться судебного преследования Эйлера, основываясь на инциденте с Хэйвордом, или же надо было закрыть на всё глаза и сделать вид, будто ничего не произошло, в надежде, что в следующий раз подозреваемый "подставится" по-настоящему? В первом случае на расследовании в отношении Эйлера можно будет поставить крест - он отправится в тюрьму на символический срок пару-тройку лет и никто в точности так и не сможет сказать, был ли он на самом деле "Убийцей с хайвея"? Во втором случае, можно было сделать вид, будто претензий к нему никаких нет, но... не насторожит ли Ларри милосердие полицейских и столь странная их сговорчивость? Проблема была ещё и в том, что Эйлер на момент задержания денег Хэйворду не передал и половой акт с ним не совершал, т.е. все его нарушения закона классифицировались как намерения, а в таком случае добиться для него реального тюремного срока было весьма проблематично. Как видим, каждый из вариантов имел свои изъяны и сложно было решить, как же именно надлежит поступать. Более чем 6-часовая задержка с началом допроса Эйлера объяснялась как раз тем, что лучшие умы CIMAIT пытались выработать оптимальную линию поведения.
В конце-концов, было решено несколько повысить "градус" эмоционального давления на подозреваемого и предложить ему представить для осмотра обувь. Строго говоря, Ларри был разут сразу по приезду в полицейский участок, т.е. немногим позже 7 часов утра. Детективы CIMAIT вместе с коллегами из полиции Иллинойса осмотрели подошвы его ботинок и обратили внимание на схожесть их узора с теми отпечатками обуви, что оказались найдены возле трупа Ральфа Кализа. Правда, вопрос о происхождении отпечатков именно от этих ботинок не мог быть решен обычным визуальным сличением с фотографией отпечатка - он отребовал специальной экспертизы. Тем не менее, начало выглядело весьма обнадеживающе. Если Эйлер действительно убивал Кализа, то предложение сдать обвуь для осмотра должно было его напугать, поэтому его и спросили на сей счёт, дабы посмотреть на реакцию. Эйлер, демонстрируя полную готовность к сотрудничеству, безропотно согласился (напомним, что он уже был без обуви несколько часов!)...
Тогда у Эйлера спросили, разрешит ли он полицейским осмотреть свою автомашину? Ларри с улыбкой разрешил и это. Напомним, что его автомобиль был погружен на эвакуатор около 7 часов утра и уже несколько часов стоял на стоянке перед зданием полицейского управления. Его к моменту начала допроса Эйлера также успели бегло осмотреть - рисунок протекторов отлично соответствовал тем отпечаткам шин, что были обнаружены возле трупа Кализа. В общем, это совпадение также выглядело многообещающим, хотя, следует подчеркнуть ещё раз, пока можно было говорить лишь о совпадении типа покрышек, но не однозначном происхождении отпечатков именно от данных шин (сие требовало проведения отдельной экспертизы).
В салоне автомашины под сиденьем находилась дорожная сумка, принадлежавшая Ларри Эйлеру. В ней был найден охотничий нож с ножнами - его также забрали на криминалистическую экспертизу.
Допрос Эйлера продолжался до 19 часов. В ходе него Ларри признал свою гомосексуальную ориентацию и подтвердил, что имеет склонность к сексуальным экспериментам - связываниям, садо-мазо-играм и т.п. - но занимается такими вещами сугубо по предварительной договоренности с партнёрами и никогда не действует силой или угрозами. Всякие знакомства с жертвами, погибшими от рук "Убийцы с хайвея", он отверг. На этом он замкнулся и стало ясно, что продолжать допрос смысла не имеет - без улик добиться признаний от этого человека будет невозможно.
В 19 часов Эйлера выпустили из полицейского управления - он был без машины, без ботинок и без дорожной сумки. В холле находился телефон и подозреваемый воспользовался им, чтобы позвонить Дэвиду Литтлу. Тот приехал в Лоувелл из Терре-Хот на собственной машине и забрал незадачливого дружка. Автомобили наружного наблюдения группы CIMAIT сопроводили машину Литтла до его дома. Детективы убедились, что Эйлер остался ночевать у Литтла.
В это же самое время руководство CIMAIT решало, как действовать далее. События 30 сентября фактически привели к расконспирации всей оперативной игры, в результате чего Эйлер догадался, что его подозревают в убийствах гомосексуалистов, о которых трубили газеты на протяжении последних месяцев.

Полицейским следовало определиться с тактикой последующих действий. Было решено пойти ва-банк, т.е. приступить к сбору улик открыто и максимально агрессивно, дабы Эйлер понял, что у него нет шансов противостоять энергии правоохранительных органов. В ночь на 1 октября экстренно был оформлен ордер на обыск квартиры Литтла и в 4 часа утра туда явился лично начальник группы CIMAIT Джерри Кембелл в сопровождении дюжины сотрудников в форме и в штатском.
Нельзя сказать, что обыск этот дал какой-то значимый результат, скорее, он просто вывел из себя Эйлера и Литтла. В отношении последнего ничего интересного получено не было, осмотр его вещей и автомашины не дал ничего экстраординарного. В вещах же Эйлера были обнаружены наручники - их изъяли для судебно-медицинского исследования. Также были изъяты некоторые платёжные документы, среди них выписки по банковскому счёту Эйлера и телефонные счета, которые оплачивал Дэвид Литтл.
Их изучение позволило сделать кое-какие любопытные открытия (ценность которых, впрочем, не следует преувеличивать). Так, оказалось, что в ночь с 7 на 8 апреля Ларри Эйлер позвонил на домашний телефон Литлла из больницы в округе Кук, шат Иллинойс. Напомним, что 8 апреля труп Густаво Эррера был найден в местечке Лэйк-Форест примерно в 12 км. севернее этой самой больницы. Совпадение выглядело, конечно, подозрительным, но не более того, с точки зрения юридической оценки это было именно совпадение, которое ровным счётом ничего не доказывало.
Другой интересный момент оказался связан с тем, что в телефонных счетах мелькнул ещё один иллинойский номер, звонок с которого также оплатил Дэвид Литтл. Когда стали разбираться, кто с этого номера звонил и кому он принадлежит, выяснилось, что звонил Эйлер, а вот телефон находится... в квартире его любовника Джона Добровольскиса (John Dobrovolskis). Из последующих расспросов стало ясно, Ларри находился в самом эпицентре любовной интриги - за него боролись сразу двое любимых мужчин - Литтл и Добровольских, оба страдали, а вместе с ними страдал и Ларри. Эти перипетии до того момента оставались совершенно неизвестны детективам CIMAIT, что заставляет, кстати, сильно усомниться в профессональности организованной ими слежки.
В общем, обыск оказался по большому счёту безрезультативным, никаких улик, позволяющих произвести арест подозреваемого добыть не удалось.
Разумеется, во время проведения обыска был допрошен Литтл, любовник Эйлера. Его для этого специально увезли в здание полицейского управления. Роберт Дэвид Литтл как нельзя лучше соответствовал своей фамилии ("Little" - в переводе на русский означает "Маленькй"), он был тихим, обходительным, немногословным человеком с манерами провинциального интеллигента. Один из аспирантов, учившщийся у Роберта, уже в ХХI столетии вспоминал на одном из интернет-форумов, что тот имел отвратительную манеру незаметно входить в помещение и прислушиваться к разговорам. Ходил он, всегда обутый в мягкую обувь, беззвучно. Ладони его всегда были холодными и влажными, поэтому рукопожатие оставляло крайне неприятные ощущения. В облике Литтла обращала на себя внимание странная привычка к коротким брюкам - он всегда их подшивал таким образом, что были видны носки, выглядело это несколько по-клоунски. В общем, любовник Эйлера, даже если не знать обстоятельств его личной жизни, производил впечатление двойственное: вроде бы человек степенный и хорошо воспитанный, а отторжение вызывает непреодолимое.
На момент описываемых событий Роберту Литтлу шёл 47-ой год (родился он в июле 1937 г.). Будучи родом из города Милуоки, штат Висконсин, Литтл в 1959 г. закончил балакавриат местного университета, получив специальность "специалист библиотечного дела", а через 5 лет закончил магистратуру. Впоследствии - в 1972 г. - защитил диссертацию и получил учёное звание доктор философии. В 1960-х гг. работал библиотекарем в государственных общеобразовательных школах, в 1971 г. получил работу в Департаменте образования штата Индиана и перебрался в Терре-Хот. Был в жизни Литтла момент, когда он даже получил работу в столице страны, Вашингтоне, но что-то у него там не заладилось и он через год вернулся обратно в Индиану. С 1981 г. Роберт преподавал библиотечное дело в Университете Индианы в Терре-Хот.
Во время допроса он признал свою гомосексуальную ориентацию и факт существования интимных отношений с Ларри Эйлером. Связь любовников оказалась столь крепка, что они с 1981 г. жили как муж с женою, т.е. проживали под одной крышей и вели совместное хозяйство. В этой паре "мужская" роль отводилась Ларри, а Литтл принимал на себя функции "женщины". Время начала данных отношений он назвать затруднился, хотя и признал, что произошло это ещё в конце 1970-х гг. Разумеется, Литтл категорически отверг свою осведомленность о совершении его любовником каких-либо преступных деяний на сексуальной почве. В целом же, ответы допрашиваемого были очень уклончивы и неопределенны.