Лекции по истории государства и права России

Лекция 3. Правовая система древней Руси.

Русская Правда как памятник права.

====================================================

I. Становление древнерусского права.

Особенности правовой системы Киевской Руси. Источники права.

В древнейший период истории России, когда частноправовые начала были еще слиты с государственными, закон не являлся преобладающей правовой формой. В сфере правовых отношений он играл второстепенную роль по сравнению с обычаем, который и являлся «тем юридическим базисом, на котором зиждется весь строй политических и общественных отношений Древней Руси» (Латкин В.Н.). Именно обычное право стало основой для возникновения и формирования третьей правовой формы – судебного прецедента. Но, по мере того как русские князья вырабатывали собственные законодательные нормы, а не использовали народные обычаи, основанием судебной практики все более становилась княжеская воля, выраженная в форме закона - «устава». Чем более князья изменяют, реформируют и даже отменяют нормы обычного права (по мере развития социально-экономических отношений, политической системы), тем более очевидным становится переход от обычая к законодательству. Четвертым, очень важным, источником формирующейся правовой системы являлся договор, который в древнее время выходил за пределы известных в современном гражданском быту договоров, не созидающих нового права, а только применяющих уже существующие нормы к известным лицам и отношениям. Напротив, древний договор в связи со слабостью законодательной власти и преобладающим образованием права путем обычая, имел более широкую область действия: он имел законодательный характер, устанавливал новое право «во всех тех случаях, которые не определены еще обычаем или относительно которых он не ясен или спорен» (Сергеевич В.И.). Ввиду такого творческого значения договора в древнее время, он становится важнейшим средством перехода от обычного права к законодательству. Серьезное влияние на развитие княжеской законодательной деятельности также оказала рецепция византийских законодательных источников после принятия Русью христианства из Византии.

Рассмотрим более подробно указанные источники древнерусского права.

А) Обычное право

Обычай (от слова «обыкнуть») есть правило, к которому все привыкли («Обычное право – это превращение однообразных действий в привычку» (Владимирский-Буданов М.Ф.)), которое изначально получает общеобязательное значение традиционным соблюдением его в данной общественной среде в силу «согласного убеждения действующих лиц в необходимости подчиниться» (Дьяконов М.А.) этой норме.

Основное отличие норм закона от норм обычного права заключается в том, что закон необходимо предполагает элемент формальной обязательности выполнения, в обычном праве такого элемента почти нет. Если закон выполняется не только по внутреннему убеждению в его полной справедливости, но и потому, что он закон, то нормы обычного права имеют юридическое значение только тогда, когда общее согласное мнение известной округи признает необходимость их применения в данном случае, и при данных, наличных условиях.

Значит, по своему происхождению обычай безличен, возникает не в результате деятельности отдельных личностей (исключением является так называемый политический обычай, который создавался князьями и их окружением), а всего народа в течение определенного периода его исторической жизни, и является общеобязательной нормой, прежде всего, потому, что признавался таковой всем народом.

«Обычное право – это совокупность юридических норм, создающихся независимо от предписаний законодательной власти и выражающихся в народных обычаях и обрядах. В незапамятные, доисторические еще времена стали слагаться эти обычаи и обряды в тех союзах людей, которые предшествовали образованию государства. В этих союзах, - будь то родовая организация, племя или народ, как совокупность нескольких племен, - были уже известные свои представления о праве и справедливости, первоначально тесно связанные с религией данных союзов и стойко защищаемые ими в жизни, в интересах развития самих союзов и поддержания в них необходимого мира и спокойствия».

Филиппов А.Н.

Эти представления о праве, выражавшиеся в юридических обычаях и обрядах, не могли, конечно, быть везде одинаковыми, а, наоборот, отличались своим содержанием друг от друга, в зависимости, во-первых, от того, интересы какого союза они защищали (рода, племени, союза племен), и, во-вторых, от того, на какой ступени развития стоял данный союз. Народная масса всегда и везде представляет собой разнообразные пласты многих исторических наслоений, и, в связи с этим исследователи отмечают такую особенность обычного права как партикуляризм.

По летописному рассказу даже близкие по крови племена сильно отличались друг от друга своими нравами и обычаями («имяху обычаи свои и закон отец своих и преданья, каждо свой нрав»; поляне «отец своих обычай имут кроток и тих», древляне «живяху зверинским образом, живущее скотьски»), а это наглядно показывает, что они одновременно переживали разные стадии своего культурного развития.

Когда обычай принимается, санкционируется государственной властью, помимо качества внутренней обязательности (голос совести, осознанная необходимость, общественное мнение), он получает и качество внешней обязательности, за обычаем уже стоит принудительный авторитет власти.

Нормы обычного права имеют консервативный характер: охраняются традициями, изменяются в течение долгого времени, вместе с изменением жизненных потребностей народа, совершенствованием форм общественной и государственной жизни. Нигде процесс переработки юридических понятий и форм быта не происходил столь медленно, как в народе. Мир народных понятий в области права бережно и упорно хранит в себе прадедовские взгляды, нравы и обычаи. В связи с этим нормы обычного права очень трудно поддаются как констатированию, так и общей формулировке. Они живут, большей частью, в народе в виде обычаев и обрядов, символов и пословиц, передаются изустно из поколения в поколение, как достойные уважения преданья дедов и прадедов. Словесная передача, при своей живости и силе народной памяти, не всегда, однако, является достаточной гарантией того, что обычай сохраняется передающим его лицом в полной неприкосновенности и не поддается влиянию времени. Поэтому уже в древние времена, как только начинает несколько распространяться грамотность, появляется потребность в записи народных обычаев и такими записями в значительной мере стали первоначальные народные «правды», в которых и формулируются нормы обычного права данного племени или народа.

Таким образом, нормы обычного права могут иметь различные формы выражения: устную (например, в юридических действиях: акты юридических сделок, судебные акты; символах, обрядах (например, рукобитие при заключении договора; наложение руки на предмет, прикосновение к нему при совершении купли-продажи), словесных формулах («се – мое» произносили в случае приобретения права на вещь), пословицах («молодой на битву, а старый на думу») или письменную (судебные приговоры, юридические сборники, например, Русская Правда).

В силу консервативного характера обычного права, переход от обычая к законодательству часто приобретал революционный характер, так сказать, характер «скачка». Средством такого резкого перехода являлась рецепция более совершенного права. Для древней Руси таковым образцом, «учебником» права, стала правовая система Византии.

В IX – X веках на Руси не существовало письменных сборников обычного права. Первая попытка русских выразить нормы своего права в объективной форме была предпринята в договорах Руси с Византией X века, которые: 1) стали первым писаным памятником русского права, поскольку содержали ссылки на «закон русский» - сборник устных норм обычного права древней Руси; 2) стали первым этапом рецепции византийского права, знакомства руссов с более совершенной правовой системой.

Б) Договор как источник права

Как уже указывалось, договор («докончанье», «ряд», позднее «крестное целование») в древнейший период истории наравне с юридическим обычаем являлся преобладающей правовой формой, посредством которой часто происходил переход от обычного права к законодательству. Договоры в древности вообще имели громадное значение, в виду неустойчивости норм обычного права, с одной стороны, в виду необходимости обеспечить взаимным отношениям, внутри и вне государств, некоторую определенность, с другой стороны. В заключении договоров поэтому одинаково нуждались как отдельные государства, так и различные органы власти и союзы внутри данного государства. В связи с этим многие исследователи выделяют две основные категории договоров, существовавших в древнейший период истории русского права:

1. Договоры международные– с греками, немцами.

2. Договоры внутриполитические. Данная категория, в свою очередь, включает следующие виды договоров:

А) Договоры русских князей между собой. Хотя первый сохранившийся договор между сыновьями Ивана Калиты был заключен в 1341 году, но можно предположить, что такие договоры существовали на Руси уже в X – XI веках ввиду достаточной независимости князей друг от друга (договор 1341 г. содержит ссылку на древний княжеский обычай заключать «ряды»), и содержали, в основном, нормы государственного права: о военной помощи, выдаче преступников, о мире князей, их служилых людях, о распределении «столов», порядке общего суда и т. п.

Именно данный тип договоров являлся источником такой особой правовой формы как политический обычай, действующей в княжеско-боярской среде и формирующей институты центрального (княжеская «дума» с боярами, «снемы» или съезды княжеско-боярской знати) и местного управления (десятичная, дворцово-вотчинная системы), форму государственного устройства древней Руси (очередной или «лествичный» порядок наследования, распределения уделов).

Б) Договоры князей с народом (городами). Хотя сохранились только договоры с «вольным» Новгородом, но уже в самом раннем из них договоре князя Ярослава Ярославича 1264–1265 г. есть ссылка на обычай новгородцев вступать в договорные отношения с князьями («держать тебе Новгород по старине, по тому, как пошло искони»), что позволяет предполагать существование и более ранних договоров князей, причем не только с Новгородом, но и с другими русскими городами. Так, уже по договорам русских князей с греками, князья заключали мирные соглашения не от своего только имени, но и от имени народа – «от всех людей русской земли» (договор великого князя Игоря 944 г.). Вместе с княжескими договорами, соглашения князей с городами создавалицелый ряд правил,регулирующих внутренний строй государства.

«Некоторые из элементов, образующих этот строй, только на почве договора создают временную устойчивость часто колеблющихся взаимоотношений. Так, постановления народного собрания являются по существу ничем иным, как договором единения между участниками собрания».

Дьяконов М.А.

Договоры Руси с Византией

Самым значительным явлением внешнеполитической деятельности киевских князей в X веке были военные походы на Византию, которые в основном диктовались экономическим интересом поддержания торговых отношений. Торговля вообще была важным этапом в развитии культурных связей между соседними народами, в частности же – первые выступления славяно-русских племен на историческое поприще были торгового характера. Известны походы князей Аскольда (860 или 865 г.), Олега (907 г.), Игоря (941 и 944 гг.), Святослава (971 г.), Ярослава (1043 г.), обычным результатом которых были торговые соглашения. Летопись («Повесть временных лет» - русский летописный свод начала XII в.) сохранила четыре договора русских с греками: два договора Олега 907 и 911 гг., договор Игоря 944 г. (или 945 г.) и договор Святослава 971 г. (или 972 г.). Летописец полностью приводит тексты трех последних договоров, первый им только пересказан.* Многие исследователи (Шахматов А.А., Юшков С.В., Зимин А.А. и др.) склоняются к тому, что в 907 г. никакого особого договора заключено не было; перед нами – литературная компиляция, основанная на материале договоров 911 и 944 гг. По мнению С.М. Соловьева, «допустив к себе Русских на продолжительное житье в Константинополе, греческий двор должен был урядиться с киевским князем, как поступать при необходимых столкновениях Русских с подданными Империи; вот почему в 911 г., следовательно, по счету летописца, через 4 года, Олег послал в Царьград мужей своих утвердить мир и положить ряд между Греками и Русью, на основании прежнего ряда, заключенного тотчас после похода». Также и профессор А.Н. Филиппов предполагает, что обе стороны были заинтересованы в пересмотре договора 907 года: греки едва ли были довольны условиями мира, заключенного с победителями,…русские желали более точно определить свои отношения с греками, что и вызвало пересмотр договора всего через 4 года после его заключения.

Договоры Руси с греками составлялись в двух экземплярах: у руссов хранился экземпляр на греческом языке, у греков – экземпляр на русском языке.

Вопрос о праве договоров Руси с Византией оценивается историками весьма различно: от полного отрицания права руссов в этих договорах (В.Сергеевич), до полного отрицания византийского права (Д.Самоквасов). Большинство ученых придерживаются компромиссной точки зрения, определяя право договоров как право смешанное, славяно-византийское, сообразующее две различные правовые системы: обычное право руссов и более цивилизованное византийское законодательство, являющееся продолжением и развитием римского права. Греческое право, как право нации, стоявшей на более высоком уровне культурного развития, по сравнению с русскими X века, весьма нередко было вовсе непригодно для последних; греки поэтому поневоле должны были идти на уступки и соглашаться на введение в договоры норм, чуждых их праву, лишь бы добиться соглашения с русскими и обеспечить государству мир и спокойствие от воинственных соседей, ставивших не раз Византию на край гибели. Уже в договоре Олега 907 г. указывается, что стороны присягали (в верности условиям «мира») следующим образом:

Греки целовали Крест, а Олега и его дружинников (привели к приcяге) «по Русскому закону»; и клялись те своим оружием, и своими богами Перуном и Велесом, богом скота. И так был утвержден мир. (Перевод авт.)

А в договоре Игоря 944 г. указывается, что в процессе поиска беглого «челядина» (холопа) русские – христиане присягают «по вере своей», а русские – не христиане присягают «по закону своему».

Именно договоры с Византией X века, сообразующие отечественные нормы с иноземными, заимствующие византийское право, являются юридической формой, наиболее ярко представляющей начало законодательства на Руси, посредством которой совершался переход от обычного права к закону.

«Спокойная племенная (патриархальная) жизнь славян могла долго обходиться тем неизменным запасом юридических норм, которые выработаны обычаями с незапамятных времен. Но с X века восточные славяне вовлечены были авантюристическими дружинами варягов в столкновение с отдельными странами – Византией и западноевропейским миром. Это возмутило прежний спокойный уровень обычного права двояким образом: усилило разнообразие в понимании юридических норм и принудило согласить свои отечественные нормы с чужеземными. Отсюда возникли первые приемы законодательства: договоры с иноземцами и рецепция чужих законов».

Владимирский-Буданов М.Ф.

Основное содержание договоров составляют нормы торгового, международного, уголовного, наследственного права. Так, договоры князей Олега и Игоря определяют юридическое положение руссов в Византии, взаимные обязательства сторон, причем договор Игоря 944 г., заключенный после неудачного похода на греков, несколько видоизменяет, ограничивает права руссов, предоставленные им договорами 907 и 911 гг., заключенными после завоевания Византии великим князем Олегом.

«Поход Олега 907 г. на Константинополь, совершенный уже соединенными силами всех племен, подвластных Руси, северных и южных (Славян (Новгородцев), Чуди, Кривичей, Мери, Полян, Северян, Древлян, Радимичей, Хорватов, Дулебов и Тиверцев), с участием, конечно же, и варягов, - стал удачным для русского князя. По летописи, русские корабли были поставлены на колеса, и флот, при попутном ветре, двинулся на парусах по суше к Константинополю. Олег приготовился к осаде города. Греки испугались и отправили к русским посольство…».

Соловьев С.М.

Нормы торгового, международного права договоров.

По договору великого князя Олега 907 г. русские обязывались входить в Константинополь одними воротами, без оружия, отрядами не более 50 человек, в сопровождении императорского чиновника, предъявив княжескую грамоту с обозначением числа кораблей, имен прибывших в Византию послов и купцов. Руссы должны были жить в пригороде Константинополя – при монастыре св. Мамонта («у св. Мамы»).

Со своей стороны, греки обязывались:

1) Платить «дань» руссам (контрибуцию), причем, платить каждому из городов (Киев, Чернигов, Переяславль и др.), князья которых участвовали в походе Олега: чем «старше» был город, тем большую дань он получал.

2) Греки должны были предоставлять «корм» русским, проживавшим в Византии (послы получали посольские оклады, а купцы – «месячину», то есть месячное содержание, также по старшинству русских городов) и бесплатную баню.

3) Руссы получили право вести беспошлинную торговлю, а также продовольствие и судовые снасти на дорогу, когда покидали Византию.

Договор Олега 911 г., сохраняя основные положения договора 907 г., более полно определял правовое положение руссов в Византии. Например, договор 911 г. обязывает русских помогать греческим кораблям в случае кораблекрушения, нападения разбойников, а также содержит нормы о взаимном выкупе и возвращении в отечество рабов и пленников, выдаче преступников, о праве руссов свободно поступать на службу к греческому императору.

Также в договоре Олега 911 г. есть постановление о наследовании руссов, находящихся на службе у византийского императора: возможно наследование по завещанию («створит обряженье») и по закону: указываются родственники нисходящие («свои») и, при отсутствии нисходящих, - боковые («малые ближники»). Многие исследователи полагают, что данная норма есть буквальный перевод текста одного их постановлений XII римских таблиц. Наследник на Руси мог получить имущество от русских купцов и, вообще, от всех руссов, «ходящих в греки».

Несколько норм договора Игоря 944 г., заключенного после неудачного для руссов похода, регулируют вопросы военной помощи грекам: русский князь обязывался не позволять «черным булгарам» нападать на византийский город Корсунь (Херсонес), отказываясь и сам от притязаний на херсонскую страну («О Корсуньстей стране»). Причем, он может требовать военную помощь от греков, только при условии, если сам откажется от притязаний на черноморское побережье.

Договор Святослава 971 г. является самым кратким из всех договоров (князь был осажден войсками греческого императора Цимисхия в Доростоле): Святослав клянется не воевать с греками и защищать их в случае нападения «другого народа».

Таким образом, договоры Руси с Византией можно назвать первыми международными договорами в русской истории. В области торгового, международного, наследственного права, естественно, можно говорить о преобладании византийской правовой системы.

Именно нормы, относящиеся к области уголовного права, более всего указывают на компромисс правовых систем и свидетельствуют о существовании у руссов правовых норм уже в X веке, а именно, свода норм обычного права – «закона Русского».

Так, ответственность за убийство формулируется договорами Олега 911 г. и Игоря 944 г. следующим образом: русин ли убьет христианина или христианин русина – (убийца) «да умрет» (Перевод авт.). То есть преступник может быть предан по византийскому законодательству смертной казни или убит по обычаю кровной мести руссов. Если у преступника было имущество («домовит»), то родственник убитого мог взять часть этого имущества, которая полагалась ему по закону. Но и жена убийцы должна была получить свою законную часть имущества.

Кроме того, устанавливается ответственность за причинение телесных повреждений «ударом мечем» или другими предметами: денежное взыскание («литр 5 серебра») – «по закону Русскому».

Среди имущественных преступлений различаются кража (убийство вора в момент совершения преступления является ненаказуемым в случае оказания последним сопротивления), грабеж и разбой («возьмет что-либо дружинне»). Опять же, по договору Игоря, вор наказывается по «закону Гречьскому» или «закону Русскому».

Таким образом, развивая национальное право путем рецепции византийского законодательства, договоры Руси с Византией стали и первым опытом русских «выразить нормы своего права в объективной (письменной) форме и притом сделать их для себя обязательными по силе внешнего принуждения и клятвы» (Владимирский-Буданов М.Ф.). Помимо огромного влияния на развитие русского права, переход к более совершенным юридическим формам и понятиям, договоры сыграли и огромное культурное значение для Руси: они стали «главным средством, подготовившим принятие христианства Русью и именно из Византии» (Ключевский В.О.). Так, летопись, по поводу договора Олега 911 г., указывает:

Царь же Леон…приставил к ним (русским послам) своих мужей показать им церковную красоту, золотые палаты и хранящиеся в них богатства: множество золота, драгоценные ткани, а также чудеса своего Бога и страсти Господни: Венец, Гвозди, Багряницу, Мощи Святых, - уча их своей вере и показывая им истинную веру. (Перевод авт.)

А в договоре Игоря 944 г. уже говориться о руссах, принявших Св. Крещение:

Если кто-либо из Русской страны дерзнет нарушить этот союз с Греками, то пусть те из них, которые приняли крещение, будут осуждены Богом Вседержителем на гибель вечную и временную, а те из них, которые не крещены, пусть не получат помощи ни от Бога, ни от Перуна, не защитятся они щитами своими, и да падут они от мечей своих, стрел и другого своего оружия, да будут рабами в сей век и в будущий. (Перевод авт.)

Договоры Руси с немцами

Помимо русско-византийских договоров, важным источником для изучения древнерусского права являются договоры западных русских земель, лежащих по великому водному пути «из варяг в греки» (Новгородской, Псковской, Смоленской, Полоцкой и Витебской), с европейскими городами – членами Ганзейского союза, Данией, Швецией. Поскольку иностранцы говорили на непонятном для русских языке, их стали называть «немыми», а всех европейцев – «немцами». Древнейшим из договоров с немцами является договор, заключенный Новгородом в период между1189 и 1199 гг. «со всеми немцами и с готы и со всем латинским языком», то есть с жителями города Висби на острове Готланде (список его сохранился в виде приписки к договору Александра Невского 1257-1263 г.). Важное значение в истории права играют также новгородский договор 1270 г. и договор смоленского князя Мстислава Давидовича 1229 г. с Ригой и Готским берегом.

Основное содержание договоров составляют нормы международного права, регулирующие дипломатические, торговые отношения сторон. Главным отличием русско-немецких договоров от договоров с Византией является то, что они заключались государствами, стоящими примерно на одном уровне развития культуры и правосознания и более полно отражают правовые воззрения русских XII – XIII вв. Право руссов преобладает в договорах, нормы уголовного и гражданского права сходны с нормами Русской Правды.* Даже сам договор, являвшийся законом для его участников, обозначен термином «Правда» (смоленский договор 1229 г.). Однако, в отличие от Русской Правды, договорам известны преступления против нравственности: например, по договору 1189 – 1199 гг., если кто «повержет насильем» рабыню, т. е. попытается изнасиловать, то ей полагается «за обиду» гривна, а если же обесчестит («соромит»), то рабыня «себе свободна»; в договоре 1229 г., помимо «насилия» свободной женщине (штраф 5 гривен серебра), упоминается прелюбодеяние («застанет со своей женой»), денежный штраф за которое (10 гривен серебра, равнявшееся 40 гривнам кун) соответствует штрафу за убийство свободного человека («вире») Русской Правды. В области процессуального права договор 1229 г. первым среди русских юридических памятников упоминает судебный поединок – «поле» (о судебных поединках упоминается в источниках издревле, а именно, еще у арабских писателей X – XI вв., но Русская Правда не упоминает этого института). С другой стороны, договор 1229 г. является последним документом в нашем праве, упоминающим ордалий («железо горячее»).

В) Закон как источник права древней Руси.

Развитие законодательства в древнерусском государстве происходило в двух основных формах:

1) В форме рецепции византийских законодательных источников, ставших вторым после русско-византийских договоров, более глобальным, этапом рецепции на Руси византийского права.

2) В форме развития национального княжеского законодательства: церковные уставы великих князей Владимира Святославича и Ярослава Владимировича; княжеские уставы в Русской Правде (см. далее).

А) Возникновение Русской Правды. Редакции, структура кодекса.

Наш первый правовой сборник, безусловно, базируется на нормах обычного народного права и княжеской судебной практики. Сам термин «правда», часто встречающийся в источниках древнерусского права, имеет различные значения (судебник, договор, присяга, испытание), но, в первую очередь, «правда» - это право: «налезти правду» (найти свое право), «судити в правду» (по праву) и т. д. Так как представления о праве и справедливости жили в народных обычаях, то именно они признавались «правдой». Например, Псковская судная грамота предписывает князю и посаднику судить «взирая в правду», то есть, применяя на суде обычаи Псковской земли.

Русская Правда дошла до нас более чем в 100 списках, которые большинство исследователей разделяют на 3 редакции: Краткую, Пространную и Сокращенную из Пространной(необходимо отметить особую точку зрения С.В. Юшкова, разделявшего РП на 5 редакций: Краткую, Пространную, а также третью, четвертую и пятую редакции, которые возникли, когда текст РП окончательно сложился; историк права В.И. Сергеевич указывал 4 редакции РП, разделяя Краткую редакцию РП на две отдельные редакции: Правду Ярослава и Правду Ярославичей).

Краткая редакция РП была открыта В.Н. Татищевым в 1738 году и издана впервые А. Шлёцером в 1767 г. Пространную редакцию ввел в науку В.В. Крестинин, опубликовав ее в 1788 году. Сокращенная редакция впервые была осмыслена как особая обработка Правды и издана Н.В. Калачевым (1846).

Деление Русской Правды на статьи выполнено исследователями, подлинный текст документа не содержит постатейной нумерации.

Древнейшей редакцией РП является Краткая Правда (КП). Она сохранилась в двух основных списках Новгородской I летописи Младшего извода: Академическом и Археографическом (сер. XV в.). Остальные 11 списков КП относятся к XVIII-XIX вв. и, так или иначе, восходят к Академическому списку.

Краткую Правду исследователи обычно разделяют на 4 части: Правду Ярослава (или Древнейшую Правду) - ст.ст.1-18; Правду Ярославичей (или устав Ярославичей) - ст.ст. 19-41; Покон вирный – ст. 42 (норма о «корме», содержании общиной вирника – княжеского чиновника, собиравшего «виры» - судебные штрафы); Урок мостников - ст. 43 (норма оплаты труда (по договору найма) строителей мостов и площадей.

Относительно времени возникновения отдельных частей и всей Краткой Правды в литературе нет единого мнения.

Наиболее компромиссной версией создания Правды Ярослава является период правления великого князя Киевского Ярослава Мудрого (т.е. до 1054 г.). КП помещена в Новгородской I летописи под 1016 г. («...Ярослав иде к Киеву, седе на столе отца своего Владимира ... и отпусти (новгородцев) всех домой и дав им Правду и Устав списав...»). В связи с этим ряд историков (Б.Д. Греков, Л.В. Черепнин, А.А. Зимин) полагают, что Правда Ярослава была составлена Ярославом Мудрым около 1016 г. Ссылаясь на известия летописей около 1036 г. в Новгороде («...людям написа грамоту…»), М.Н. Тихомиров временем ее возникновения считает 1036 г. К 30-м гг. XI в., как дате ее составления, склонен и С.В. Юшков.

Возникновение Правды Ярославичей исследователи датируют периодом правления сыновей Ярослава Мудрого – Изяслава, Всеволода и Святослава 60-70-х гг. XI века. М.Н. Тихомиров и С.В. Юшков связывают ее создание с восстанием смердов и горожан 1068—1071 гг. и относят его к известному по летописи съезду князей в Вышгороде 1072 г. Греков Б.Д. датирует этот памятник второй половиной 50-х – 60-ми гг. XI в. Зимин А.А. относит его ко времени княжения Ярослава Мудрого (1036—1052 гг.).

Обычно к 30-м гг. XI в. относят появление Покона вирного. Нет данных для точной датировки Урока мостников.

В целом Краткую Правду многие исследователи считают памятником конца XI в. (М.Д. Приселков, С.В. Юшков и др.). Некоторые ученые связывают ее появление с движением в Новгороде в 1136 г. (М.Н. Тихомиров, Л.В. Черепнин). Существует также версия о времени ее возникновения в последние годы княжения Ярослава Мудрого, прибытия в Новгород князя Изяслава (А.А. Зимин).

Пространная редакция Русской Правды (ПП) получила наибольшее распространение на Руси. Она дошла до нас в целом ряде позднейших списков, которые обычно помещались в юридических сборниках (Мерило Праведное, Кормчая) и реже в летописях. Ее списки исследователи объединяют в ряд групп, изводов. Существует несколько опытов классификации списков ПП. (В.П. Любимов, С.В. Юшков и др.). Древнейшим из дошедших до нас списков ПП является Синодальный список (он помещен в Синодальной Кормчей 1282 г.). Троицкий список XIV в. лучше всего сохранил протограф ПП.

Исследователи обычно разделяют Пространную Правду на 2 части: Суд Ярослава – ст.ст. 1 - 52; Устав Владимира Мономаха – ст.ст. 53 – 121.

Вопрос о времени составления протографа Пространной Правды остается дискуссионным в российской историографии. По мнению С.В. Юшкова, ПП образовалась в результате механического соединения «Суда Ярослава Владимировича» (ст. ст. 1 - 52 ПП), появившегося в Киеве в конце XI или в начале XII в. (до 1113 г.), и «Устава Владимира Мономаха» (ст. ст. 53 - 121 ПП), принятого на совещании в селе Берестове вскоре после подавления восстания в Киеве в 1113 г. Но, многими исследованиями было установлено, что Краткая Правда была использована при создании Пространной Правды, как в части до упоминания в тексте установлений Владимира Мономаха, так и после них, причем одни и те же статьи не заимствованы дважды, что свидетельствует о единовременном обращении составителя ПП к тексту КП. Так, А.А. Зимин считает, что первый заголовок появился при составлении всей ПП как ее общее наименование, и относит составление ПП в целом ко времени княжения Мономаха (около 1116 г.), считая, что в основу ее первой части (ст. ст. 1 - 46) положен самостоятельный, не дошедший до нас памятник — «Правда Ярославичей» (которую он отличает от «Устава Ярославичей»), принятая на княжеском съезде 1072 г. после широкой волны народных восстаний, и базировавшаяся на законах Ярослава (ст. 2 ПП — «яко же Ярослав судил»).

Вместе с тем, ряд исследований позволяют выделить в составе ПП группы статей, которые есть основания считать заимствованными из законодательства не только Владимира Мономаха, но и других Киевских князей, социальная политика которых известна по источникам. Так, по Л.В. Черепнину, начальные статьи (1 - 46) ПП отражают правовой кодекс, который мог быть принят на княжеском съезде в Любече в 1097 г. Статьи 47 - 52, по мнению А.А. Зимина и Л.В. Черепнина, являются продуктом творчества князя Святополка Изяславича, покровительствовавшего ростовщикам. К уставу Владимира Мономаха исследователи относят ст. ст. 53 - 66, трактующие вопросы долговых обязательств и кабальных отношений. Этот устав появился после подавления народного восстания 1113 г. Далее Л.В. Черепнин выделяет Устав черниговского князя Всеволода Ольговича (1138 - 1146), регулирующий социальные отношения в феодальных вотчинах (ст. ст. 67 - 73, 75 - 85) и основанный на документальном Уставе Святослава Ярославича 1072 г. Цельную группу статей 90 - 95, 98 - 106, представляющую собой самостоятельный устав о наследстве, Л.В. Черепнин также связывает с деятельностью князя Всеволода Ольговича. Статьи 74, 86—89, 107—109 объединяются в группу, посвященную связанным с судебным процессом нормам обеспечения судебно-административного аппарата; статьи 96 - 97 говорят о денежном довольствии лиц, ведавших некоторыми делами общественного характера. Статьи 110 - 121 ПП представляют собой устав о холопстве, выделенный в самостоятельный раздел еще Н.Л. Дювернуа. Исследователь Черепнин Л.В. относит статьи о судебно-административном аппарате и устав о холопстве к деятельности владимирского великого князя Всеволода Юрьевича и связывает последний с восстанием 1174—1175 гг., приведшим к гибели его брата Андрея Боголюбского. По И.И. Смирнову, начальные статьи этого устава (110, 111) - позднейшие, вставленные в ПП уже после объединения в ней всего прежнего законодательства.

В целом создание Пространной Правды большинство исследователей относят к первой четверти ХII в., вскоре после восстания 1113 г. в Киеве и вокняжения Владимира Мономаха. «Суд Ярослава» можно рассматривать как законченный при Мономахе систематический свод Правды Ярослава Мудрого, его сыновей и внуков (это как бы третий этап в истории кодификации древнерусского права), а «Устав Владимира Мономаха» - как сборник постановлений великого князя Владимира Мономаха, в который, возможно, вошли и нормы более позднего времени.

Третья редакция Русской Правды – Сокращенная – дошла до нас всего в двух поздних списках (ХVII в.): Толстовском IV и Оболенском I. Большинство исследователей рассматривает этот памятник как переработку одного из списков Ферапонтовского вида Пространной Правды. Филиппов А.Н. указывал, что Сокращенная редакция РП, являющаяся извлечением, или сокращением, Пространной, была составлена в XIII в. Н.А. Максимейко связывает возникновение Сокращенной Правды с кодификационными работами середины ХVII в. С.В. Юшков относит время ее составления к XV веку. А.А. Зимин, исходя из того, что Ферапонтовский вид Пространной Правды сложился около половины XVI в., ставит вопрос о возможности появления Сокращенной Правды в начале XVII в. и связывает его с попытками кодификации, имевшими место в это время.

Таким образом, Сокращенная редакция РП не внесла новых норм в право, возникла, когда текст Русской Правды окончательно сложился, и, скорее всего, является попыткой приспособить, переработать нормы Пространной Правды в условиях развития Московского государства и права

XV – XVII вв.

Б) Происхождение Русской Правды.

Данный вопрос остается дискуссионным в российской историко-правовой науке.

Одной из самых спорн